Линия разлома 2

— Какая именно?

— Я побывал в плену. У американцев. До сих пор — отстранен от оперативной работы. Проверка не завершена.

— Завершена. Дело закрыто приказом директора ФСБ. Больше ничего нет.

Глупости говорить я не стал. Почувствовал, что произошло что-то серьезное.

Тем временем — Кивалов достал из стола планшет — ноутбук, перегнул его так, что он превратился в треугольник, повернул экраном ко мне.

— Посмотрите внимательно. Если увидите знакомые лица — дайте знать. Окей?

Украина, близ Киева

Аэропорт Гостомель

11 августа 2020 года

Бандеровщина

Было холодно. Шел дождь, оставляя на стеклах машин мутную пелену. Щетки стеклоочистителей — метались по стеклу, разгоняя воду, но дождь — снова заливал стекло. В этом — было что-то... предупреждающее.

Сизифов труд.

Молодой охранник, на минуту выбежавший из теплой караулки — едва проверил документы, выбросил руку в нацистском приветствии

— Слава Украине!

Машины тронулись...

Их путь — вел к ангарам, где базировались самолеты авиакомпании Антонов — одного из немногих коммерчески успешных предприятий Украины. Его успешность — базировалась на том, что он эксплуатировал флот из семи самолетов Ан-124 Руслан и уникального, единственного в мире самолета Ан-225 Мрия. Американцы — по какой-то причине не хотели выпускать на рынок свои сверхтяжеловозы — и единственным конкурентом была базировавшаяся в Поволжье авиакомпания Волга-Днепр. До 2013 года — планировалось возобновление производства самолетов, были даже получены заказы на семьдесят машин — но далее в связи с известными событиями проект был аннулирован. Русские — начали подготовку к самопальному производству Русланов, фактически украв конструкцию, а так же создали в Ульяновске новое КБ, специально ориентированное на проектирование тяжелых и сверхтяжелых самолетов*. Украинцы — тоже не бросили этот проект, сейчас подготовка к возобновлению производства Русланов шла в Абу-Даби, совместно с финансируемой местным эмиром программой развития промышленности: планировалось наладить выпуск как классического Руслана, так и Руслана с грузовым отсеком в полтора раза больше, чем у оригинала, двигатели — планировалось использовать самые распространенные, не украинские, а от Роллс-Ройс. В Абу-Даби — вкладывали деньги в авиапромышленность, там уже запустили в производство истребитель, взяв за основу проект "Нови Авион", остановленный после распада бывшей Югославии, и вот теперь — планировали освоить и гамму грузовых самолетов, в том числе Ан-124 и Ан-70, создав авиапроизводителя мирового уровня. Украинцы тоже радовались... это все — подавалось как пример выхода Украины на внешние рынки, только здравые люди понимали, что самолет, собираемый в Абу-Даби и с британскими двигателями — это уже не украинский самолет. Для украинских самолетов — больше не было места в небе, и украинские конструкторы самолетов, двигателей, ракет — ехали либо в Россию, либо в Абу-Даби — правда, об этом не упоминали по телебаченью. В Абу-Даби — уехало больше половины остававшихся в стране конструкторов Антонова, это считалось длительной командировкой, и Украине даже что-то платили... но все понимали, что они вряд ли вернутся...

Такая вот... перемога... со зрадой пополам.

Машины остановились возле ангара, старший — посмотрел на часы.

— Полчаса...

— Могут отменить посадку.

— Они сядут...

Самолет — действительно сел в дождь, это был Ил-76, принадлежавший одной из многочисленных оффшорных транспортных компаний — эта имела прописку в ОАЭ, но совершала полеты по всему миру. Этот рейс — шел из Турции с грузом оружия и боеприпасов: через Турцию, Украина, за счет западных партнеров закупала себе оружие, поставки шли как собственно, турецкого оружия, так и многочисленных трофеев из Сирии и Ирака, проследить судьбу которых — было совершенно невозможно. Это были не официальные закупки, таким образом — закупались украинские боевики из УНА-УНСО, УВО и других многочисленных бандеровских организаций и групп. Этим же путем — в Украину шли наркотики, но немного. Основным путем был водный, либо напрямую через Турцию, либо из Грузии — в Одессу.

Бандеровские боевики — все они принадлежали к Центральному проводу, главным среди них был Дiд — вышли под дождь, чтобы поприветствовать спустившегося по боковому трапу человека.

Человек был невысок, коренаст, типичный турок по виду, чисто выбрит. На вид ему было лет пятьдесят. Он был одет в западную одежду, с ним — была только небольшая сумка. Один из сопровождающих Дiда бандеровцев — раскрыл зонт...

Дiд шагнул навстречу прибывшему, они обнялись...

— Хвала Аллаху, ты прибыл... — сказал Дiд

— Не говори о том, что не понимаешь — отрезал прибывший — поехали...

Машины — неслись по трассе в Киев, мимо блок-постов и заграждений, обгоняя редкие машины на трассе. Они ехали в черном микроавтобусе Шевроле — Экспресс, который был своего рода символом второго Майдана. Его пригнали из Межигорья, до революции — он принадлежал сыну Януковича. Автобус захватил Правый сектор, они рассекали на нем по Киеву, потом начался скандал — и они вроде как сдали его государству для продажи на аукционе. Его, кажется даже продали на аукционе, где собирали деньги на помощь раненым в АТО, антитеррористической операции — первом этапе гражданской войны в Украине. Но потом — он все равно каким-то образом оказался в руках Правого сектора — то есть политическому крылу боевых организаций на Украине и использовался для встречи гостей и VIP — перевозок по Киеву*.

— Как жив, брат... — спросил Дiд, сидя за столиком, напротив гостя.

— Как жив... как жив... сердце болит.

— Ничего... В Днепре подлечим... там у нас израильские врачи працюют.

— Нет, дорогой... — сказал гость — мне уже все. Отходился...

— Перестань...

— Дело не в том, когда ты умрешь. А как...

* Конфигурация фашистского крыла политической системы Украины выглядела следующим образом. Политическое крыло крайне правых — это Правый сектор, изначально, во время второго майдана он использовался как общий политический проект боевиков, но затем — он был выведен на политическую сцену как более раскрученный и пропиаренный проект. Пользовался поддержкой примерно четверти украинцев, но среди молодежи — он держал большинство. Боевое крыло — это УНА-УНСО, УПА, некоторые другие организации, многие из которых выросли либо из Вече сотников Майдана, либо из добровольческих батальонов. Власть откровенно боялась боевиков, но не могла с ними ничего сделать — тем более что у них и в самом деле была поддержка в молодежной среде, очень сильная. Политическая камарилья Украины пыталась перехватить контроль наиболее радикальных сил, создав УВО — Украинскую войсковую организацию и Радикальную партию — как конкурент Правого сектора. Но ни тот ни другой проект не пользовались успехом в связи с явной ангажированностью с властью.

Ростов-на Дону

Территория вертолетного завода

17 августа 2020 года

— Гостомель?

— Он самый. Узнали кого-то?

Я откинулся назад на спинку стула

— Съемка паршивая, но главный среди них — похоже, что Дiд Шукарь. В миру — Александр Кваснюк, бывший полковник СБУ, крайне нетерпимый украинский националист. Прямая связь с кланом Турчинова, он поднялся, когда Турчинов был главой СБУ. Сливал информацию во время второго Майдана, участвовал в организации покушений на Януковича, имеет отношение к делу снайперов. Оттерт и уволен со службы зимой 2020 года в связи с радикальными взглядами. В настоящее время — занимается тем же самым, только в Центральном проводе, то есть — на добровольных началах. Один из руководителей разведки движения, точную его должность я не знаю, и вряд ли кто-то знает. Идейный.

— Как, по-вашему, его можно купить?

— Нет. Фанатик.

Полковник утвердительно кивнул

— Еще кого-то опознали?

— Нет. Судя по автоматам — быки.

— А тот, кто прибыл на самолете?

Я пожал плечами

— Инструктор... что-то в этом роде. Там полно всякой швали обретается...

Полковник пригладил волосы на голове — он был пострижен не коротко, волосы были уложены в самую простую прическу, как у школьника — полубокс. Они были какие-то сивые... не с проседью — а именно сивые, блеклые

— Прибывшего самолетом удалось опознать мне. Сулимов Мамед Омарович, бывший капитан Главного разведывательного управления Генерального штаба. Служил в Закавказском военном округе, закончил Военно-дипломатическую академию, профессиональный разведчик, подрывник. Тренировался в Балашихе на курсах усовершенствования офицерского состава, направление — Ближний Восток. Владеет турецким и арабским языком. В тысяча девятьсот девяностом году — после событий в Баку демобилизовался из рядов Советской Армии, примкнул к радикальным националистам. Участвовал в событиях в Карабахе, затем в Чечне на стороне бандформирований Дудаева, по некоторым данным — участвовал так же в событиях в Бывшей Югославии и в Ираке, на стороне Аль-Каиды. Участник событий на Украине с первого дня Майдана, затем — советник в бандформированиях Национальной Гвардии, эксперт. По нашим данным — в последнее время обретался в Турции, консультировал местную разведку и спецназ по методам реагирования в связи с событиями в Сирии. Сейчас переброшен на Украину, чему есть, по меньшей мере, одно подтверждение.

Полковник наклонился вперед, сцепив пальцы в замок

— Мое подтверждение. Сулимов — во время первой чеченской был заместителем командира интернационального батальона, в состав которого входили боевики УНА-УНСО, а так же — боевики с территории Афганистана, Турции, бывшей Югославии, Судана. Фактически занимавшаяся им должность — заместитель командира батальона по боевой подготовке. И уже тогда — он вынашивал очень серьезные планы...

Далекое прошлое

Чеченская республика Ичкерия, 12 км южнее Гудермеса

Исти-су

30 мая 1995 года

В двенадцати километрах южнее Гудермеса — есть приметное место: горячие источники Исти-су. Место известное, дорога к нему протоптана не одним поколением людей. Так — ничего примечательного нет — место как место: невысокие холмы, орешник, зеленка. Какие-то невысокие, старые домики, построенные для переодевания — их мало. Дорога поблизости, сельская, либо идешь пешком, либо подвезут на тракторе. Сами источники так же не представляют из себя ничего особенного — просто дыры в земле, температура воды градусов шестьдесят — в свое время со всего Союза ездили сюда лечиться. Так — можно яйца варить. От воды — поднимается парок, ветерок — шевелит многочисленные, оставшиеся еще от прежних времен ленточки на кустах. Их завязывали, загадывая вернуться.

Местная "ментовская" белая Нива, короткая, проходимая, прыгучая как козел, с креплениями для станка АГС в багажнике: удобно — ночью подскочил к блоку, выпустил короб — и ходу — надсадно завывая мотором, преодолела последний взгорок и остановилась. В машине были двое, один в милицейской форме, другой — в солдатской, федеральных сил. Второй — был за рулем, его лицо — было с небольшим шрамом .

Именно он — первым и вышел из машины, прихватив автомат АКМС, настороженно огляделся. Горы... кустарник... место для милиции совсем не подходящее. Проклятая зеленка — из нее то и дело гремели автоматные очереди, и все больше матерей в бескрайней глуши России — получали серые, скорбные листы похоронок, где говорилось, что их сын погиб, но не говорилось — за что.

Из машины — полез и мент, полноватый, но крепкий, типичный чеченец, хозяин. Огляделся, гулко, как в бочку крикнул

— Ого-го!

Горы — передразнили его: го... го... го...

Из зеленки — вышли люди. Трое, обросшие бородами, с автоматами...

— Давай, Сережа... открывай багажник...

Автоматчик — открыл багажник, достал массивную сумку. Звякнуло стекло...

Сошлись на полянке. Мент — обнялся с каждым из пришедших. Потом — пошли к источникам, искупаться, пропарить кости в немилосердно горячей, целебной воде. Начали раздеваться...

— Сережа... организуй, пока... — весело крикнул мент

Сережа — начал раскладывать еду на капоте.

— Ты ему доверяешь? — негромко спросил один из бородачей — он же русский.

— Да какой он русский — не меняя прежнего веселого тона, ответил мент — он наш, чеченский, в Грозном жил. Мой брат с ним в одной школе учился, когда русские Грозный брали — его контузило сильно. Брат его домой привез, не бросать же... Не думай, он своих сильно ненавидит. Сам на дела ходил... понятливый...

— А я вот думаю... — настойчиво сказал боевик

— Ну, вот что — голос мента внезапно построжал — не тебе решать, дорогой. Если есть претензии ко мне — обращайся к Асламбеку, понял?

— Хорошо, хорошо...

Мент подмигнул

— Алию помнишь? Вот, думаю ее за Сережу выдать. А то — наши-то ее никто не берут, пропадет...

Горячая вода — не располагала к долгим разговорам, потому — какое-то время мент и пришедшие неизвестно откуда боевики просто парились, отложив автоматы на край источника. Вода действительно была живительной. Особенно для тех, кто провел холодную зиму в горах, ночуя на снегу и в пещерах, кто застудил ноги и посадил почки. Менту это тоже было полезно — лишнего у него было килограммов пятьдесят...

— Кого ты привел? — спросил мент по-чеченски, закрыв глаза — я его раньше не видел. Он чеченец?

— Нет. Очень хороший специалист. Карабах. Среди наших зовут Микаил.

— А...

— Со Мамед — сказал по-чеченски один из пришедших боевиков

— Я Аслан, брат Асламбека Гудермесского. Говори по-русски, мне не трудно. Знаешь русский?

— Да.

— Хорошо...

Вода расслабляла. Если закрыть глаза — то могло показаться, что вернулось то, старое, мирное время. Когда он не был таким толстым, таким продажным и таким отвратительным сам себе, когда он учился в Ростовской школе милиции и гордился своей формой. А еще у него была девушка Нина, и он хотел жениться на ней — но родители сказали, что так не годится. Он должен жениться на чеченке и продолжить свой род. За его — сосватали Фатиму, дочку начальника местного РАЙПО, и на тех харчах — он сильно разжирел, и теперь был таким, какой он есть. Тогда же он научился брать взятки — тесть научил.

— На днях вагон пойдет... — сказал, не открывая глаз мент — там бабки для Дагестана. Люди шепнули — арбуз*. Две трети — надо будет отдать...

Кому отдать было понятно — русским. Эта война — вся целиком крутилась насчет денег. Да и до войны было... много чего. Вы думаете, что все эти многомиллиардные аферы с авизовками — это все дело рук чеченцев, так что ли? Ага, держи карман шире. Чтобы все это провернуть — надо было знать коды подтверждения РКЦ ЦБ РФ. А они секретные, и точно не для чеченцев. Дударику — от этой аферы обещали треть — но кинули только пять процентов. Тот сильно обиделся — и эта обида в немалой степени повлияла на его намерение отделяться от России, а потом и вести с ней войну. Если обещают треть, а дают двадцатую часть — это даже не неуважение. Это тебя не воспринимают как человека. По этой же причине — заинтересованные люди сделали все, чтобы не допустить личной встречи Ельцина и Дудаева. Потому что компромат у Дудаева на многих — был просто убийственным.