Федька прыснул со смеха. Естественно, откуда же здесь могут знать про такси? Здесь и автомобилей-то наверно никаких нет. Анисим же вынес из избы две кошелки, одну с орехами, другую с сушеными грибами, мешочек с травами. Николай помог ему дотащить бочонок с медом.

— Федь, ты тут сидишь и ржешь, словно лошадь, — покачал Николай головой. — Нет, чтобы помочь.

— Так на это ты есть, гы-гы-гы. Нет, ну а все-таки на чем же мы поедем-то, а?

— Мы не поедем, мы — полетим, — торжественно проговорил Анисим и скрылся в избе.

— Как это, полетим? — Федька недоумевающе поднял брови. — Колян, а может быть, тут все-таки есть какие-нибудь самолеты, ну или хотя бы вертолеты?

Анисим вынес из избы... коврик, скатанный в рулон. Положил его на траву и развернул. Это был довольно красивый цветастый ковер с дивными узорами.

— Это вот на нем мы полетим? Это ковер-самолет? Да, Анисим? — воскликнул Николай.

— Это летающий коврик. Заморский товар. Был пожалован мне Берендеем семнадцатым, отцом нынешнего царя-батюшки Берендея осьмнадцатого за добросовестную службу.

— А он не исчезает через какое-то время, как скатерть-самобранка?

— Нет, он всегда работает. Давайте, вещи на него поставим.

И вот на ковре уже стоят и две кошелки, и бочонок, и мешочек. Теперь надо самим на него залезать. Но ни Николай, ни Федька не решались ступить на ковер-самолет. Анисим сделал это первым. Друзья тоже последовали его примеру и встали на ковер.

— Давайте только мы сядем, чтобы вниз не свалиться, — Анисим сел на ковер, подогнув колени. Подождал, когда Николай с Федькой примут положение сидя, и трижды ударил по ковру-самолету кулаком. С двух сторон ковра сразу же возникли... поручни, обшитые тканью, расцветкой под тот же ковер.

— Это чтобы держаться, — пояснил Анисим. Но друзья и так поняли, без разъяснений, и взялись за эти причудливые поручни. Анисим же еще раз трижды ударил по ковру, и... ковер-самолет стал потихоньку строго вертикально подниматься вверх.

После того, как ковер-самолет достиг высоты примерно в двадцать метров, Анисим снова три раза стукнул по нему кулаком. С того края, где он сидел сразу вырос... руль. Правда, он больше напоминал не автомобильный руль, а корабельный штурвал, только меньший в габаритных размерах.

— Оказывается, ковер-самолет в, так сказать, своей оригинальной версии, более продвинутый, чем в сказках, — заметил Николай.

— Это точно, — согласился Федька. — Но это, я так понимаю, вещь импортная.

— Ну, ковер-самолет вообще-то тоже чаще присутствует в восточных сказках. Ну типа там "Тысячи и одной ночи" какой-нибудь.

Анисим уверенно взялся за руль-штурвал, и ковер-самолет дальше полетел уже горизонтально. С невысокой скоростью. Наверное, не более десяти-пятнадцати километров в час

— Анисим, а у тебя на чем эта штука работает, на каком топливе?

Анисим недоуменно посмотрел на Федьку.

— На каком-таком топливе?

— А-а-а, — Федька махнул рукой. — Ни про чего-то вы тут не знаете. Ни про такси, ни про самолеты с вертолетами. Про топливо и то ничего не слыхали, гы-гы-гы. А как же у тебя этот ковер вообще летает, а?

— Федя, ты не пытайся найти здесь никакой логики. Здесь, видимо, особый мир, здесь не действуют ни законы физики, ни химии, ни гравитации. Здесь только магия и волшебство, — торжественным голосом произнес Николай.

А внизу, под ними был сплошной лес, лес, лес. Казалось, что этому зеленому океану просто никогда не будет конца. Но вот показался просвет среди деревьев, стала видна крыша какой-то избенки, с трубой.

— Здесь живет бабушка Аглая, — прокомментировал Анисим.

А вскоре внизу показалась голубая лента реки, достаточно широкой. Они перелетели через реку, и опять пошел один только лес, и ничего больше. А вот навстречу летит... тоже ковер-самолет с каким-то мужиком на борту. Когда оба ковра поравнялись, Анисим трижды хлопнул ладонью по рулю, и ковер завис в воздухе. Мужик с соседнего ковра-самолета тоже остановил свою чудо-машину. Одет он был так же, как и Анисим. Только рубаха была более полинялая, более застиранная что ли. И был он, судя по всему, моложе Анисима. Во всяком случае, так можно было подумать, потому что седины в его волосах почти не было. А ковер-самолет был не разноцветный, а серый однотонный, изготовленный из какой-то мешковины.

— Здорово, Никодим, — Анисим приветственно взмахнул рукой. — Куда путь держишь?

— Здорово, Анисим, — ответил Никодим низким басистым голосом. — К Аглае.

— Чего тебе от нее надо.

— Да так, кое-какие делишки есть, — Никодим вроде бы смутился. — А ты в царство?

— Ну да.

— А кто это с тобой?

— Это люди с большого света.

— Да ты что? — Никодим удивленно уставился на Николая и на Федьку. — С большого света? Давненько оттуда гостей не наблюдалось. Ну ладно, Анисим, бывай.

— Бывай.

И ковры опять двинулись в путь, каждый в своем направлении.

— Слушай, а чего у этого мужика ковер какой-то невзрачный? Не то что у тебя, — спросил любопытный Федька у Анисима.

— Так у меня ж заморский коврик. А Никодимовский наши умельцы делали.

— Все понятно. Прямо, как в нашем мире. Отечественный аналог хуже, чем зарубежный, гы-гы-гы.

Еще минут десять они летели над лесом. И вот, наконец-то лес закончился. Внизу показались деревенские дома, стога сена, луг с пасущимися на нем коровами. В принципе, ничего такого сказочного и необычного.

— Снижаемся, — объявил Анисим.

Прямо с самого утра Александр позвонил по местному телефону своему подчиненному, капитану Мухину. Именно он в 2012-м году был ответственным за нейтрализацию окна критического размера под Шатурой.

— Иван, доброе утро. Если оно, конечно, доброе. Слушай, у меня к тебе вопрос: где, в 2012-м году окно образовалось, ты не помнишь?

— Помню, конечно, Александр Николаевич, — ответил Мухин. — В Шатурском районе.

— А если поточнее?

— Урочище Курилово, в нескольких километрах от Северной Гривы.

— Спасибо, — Александр возликовал в душе. — А Черемных там рядом?

— Рядом. Дать ему трубочку?

— Нет, не надо. Пусть он лучше сам ко мне в кабинет зайдет, лады?

— Хорошо, Александр Николаевич. Я ему передам.

В ожидании Черемных, Александр залез в Интернет и посмотрел там прогноз погоды на ближайшие дни. Прогноз погоды был благоприятным для осуществления задуманного. В Москве, в ближайшие три дня, со вторника по четверг, с 20 по 22 июня, ожидались дожди с грозами...

— Вот такие у меня мысли, Сереж, — закончил свой рассказ Александр. — Если у тебя есть желание, стать моим компаньоном, я буду рад. Если нет — я один попробую.

— Я с вами, — твердо ответил Сергей.

— Спасибо, Сережа, — Александр крепко пожал руку подчиненного. — Я вообще-то и не сомневался в тебе.

— Только Александр Николаевич, может быть, давайте в этот раз лучше я попробую, — Сергей посмотрел Александру в глаза. — Вы — человек семейный. Мало ли что случиться может в этом неизведанном параллельном мире. Это не хорошо вам знакомый 1985-й год. Я же пока холост и не обременен семейными обязанностями.

— Нет, Сереж. Пойдем на дело ВМЕСТЕ.

— Ну, хорошо, — согласился Сергей. — Вместе, так вместе. А Деду будем говорить?

Александр вздохнул:

— Ты знаешь, сначала я не хотел ставить в известность Деда. Хотел, так сказать, без его санкции. Но потом подумал и решил все-таки ему раскрыться.

— Но Дед вряд ли даст санкцию на такую авантюру, — возразил Сергей. — Хоть он и злой был, что мы "попаданцев" не вернули, но это же больше напускное. Отправлять нас неведомо куда, без гарантии того, что мы вообще оттуда вернемся, это не в стиле Деда, вы же знаете.

— Да, я знаю, — Александр кивнул головой. — Дед санкцию скорее всего не даст, но доложить обо всем мы ему обязаны. Посуди сам, у него и так в отделе косяк на косяке. Операция по поимке "попаданцев" провалена, капитан Петров на службе второй день не появляется (кстати, боюсь, что с ним могло что-нибудь случиться). А если еще и мы с тобой в самоволку уйдем, то Деда точно снимут.

— Но мы же по сути дела в самоволку и уходим. Если санкции нет. Я предлагаю просто нам оформить отпуска с завтрашнего дня. Скажем, недельки на две.

— А это вариант. А думаешь, мы за две недели управимся?

Сергей пожал плечами:

— Ну, начнем с того, что на больший срок нам Дед однозначно заявления не подпишет — это к гадалке ходить не надо. Потом: для начала нам надо попасть в этот мир. А дальше — судите сами: если нам удастся попасть туда во время грозы, то значит точно таким же мокаром мы сможем вернуться назад (ясное дело, что через то же окно: я же так понимаю, что переходы могут происходить только в тех местах, где уже возникла аномалия электромагнитного поля, одной молнии же недостаточно для открытия портала). Грозы в том мире бывают, Коровин вам это подтвердил. Вопрос: как часто они там бывают? Допустим, что нам хватит двух недель на то, чтобы отыскать Карпова с Курочкиным. А вот дальше — придется уже ждать ближайшей грозы. И тут уж как повезет. А если же у нас не получится проникнуть в параллельный мир, то и разговаривать не о чем. А вообще я верю, что у нас все получится. Не могу объяснить, почему, но верю...

Ковер-самолет, на котором летели герои нашего повествования, приземлился рядом с невзрачной на вид бревенчатой хибаркой с плоской черепичной крышей. Возле хибарки с важным видом ходил толстый рыжий кот.

— Привет, Рыжик, — Анисим ласково потрепал кота за ухом.

— П-р-р-ривет, — произнес в ответ кот.

Николай и Федька вздрогнули от неожиданности: говорящий кот. Или это им послышалось?

— Ну чего см-м-мотр-р-рите? — опять заговорил кот. — Котов никогда не видели?

— Федя, нам с тобой уже пора прекратить здесь удивляться чему-либо, — резюмировал Николай.

Из хибарки вышел древний, как мир, дед в кафтане защитного цвета.

— О-о-о, Анисим пожаловал. Неужто уже двадцать дней прошло?

— Прошло, Фрол, прошло, — отвечал Анисим.

— Да уж, быстро время бежит, быстро, — Фрол отбросил ладонью назад волосы со лба. — Ну давай, чего привез.

— Ага, — Анисим обернулся к Николаю и Федьке. — Я тут сейчас Фролу товар отдам, денежку получу. Да пойду на базар, куплю себе скатерку новую, и еще кое-что. А вам, думаю, надо сходить к придворному волшебнику Никитичу. Может быть, он поможет вам домой вернуться.

— А как к нему пройти, к этому Никитичу?

— Значит, сейчас пройдете туда, — Анисим показал рукой направление. — Пройдете через деревню, потом через базар. А за базаром начинается придворное поселение. Никитич живет в доме за номером семнадцать. Дом этот от вас по левую руку будет.

Николай и Федька шли по деревне. Деревня эта была достаточно колоритной. Дома здесь отличались разнообразием: попадались и бревенчатые избы, и соломенные хижины, и мазанки из глины. А вот заборов почти ни у кого не было. Практически, во дворе каждого дома бродили петухи, куры, утки, гуси и какие-то странные птицы, довольно крупные (с индейку), ярко-зеленой окраски, черноголовые, с длинным павлиньим хвостом. Может быть, это и были те самые пресловутые жар-птицы?

Деревня была очень густонаселенной. Хотя имела она протяженность всего-то около полукилометра, но по пути через нее до базара друзья повстречали человек сорок или даже может быть пятьдесят. Это были и мужчины и женщины разных возрастов: от юношей и девушек до дедушек и бабушек. Немало было и ребятишек разных полов. Мужики помоложе, в основном, занимались различными работами: кто косил траву, кто ремонтировал крышу, кто вскапывал огород (при помощи лошади и плуга). Женщины собирали яблоки и груши (это в июне-то???), развешивали белье на веревках. Попалась им навстречу одна девушка необычайной красоты, несущая на коромысле два ведра с водой (прямо картина маслом). Ну, а старички сидели на лавочках с блаженными лицами. Одним словом, жизнь в деревне бурлит. Ничего общего с деревнями из их реальности: заброшенные и заколоченные дома, кругом запустение и разруха.

Друзья остановились у колодца. Сегодня, так же, как и в предыдущие дни, стояла жара, и очень хотелось пить.

— Надеюсь, нас в колодце не поджидает какой-нибудь сюрприз в виде водяного или чего-нибудь еще?

Федька стал крутить за рукоятку колодца. И вот она — долгожданная вода в ведре. Прозрачная, как девичья слеза. Он, недолго думая, сделал несколько больших глотков из ведра.

— Ох, хороша! Холодненькая. Попробуй, — Федька протянул ведро Николаю.

— А ты уверен, что ее пить можно?

— А почему нет-то? — удивился Федька. — Вода ключевая, чистейшая. Ты же в Москве пьешь воду из-под крана. И думаю, что не всегда фильтрованную, гы-гы-гы. А это же никакого сравнения с московской водой не выдерживает.

— Ну, не скажи. Вода, прежде чем попасть в московскую квартиру, проходит несколько степеней очистки. Это первое. А второе: московская вода нам знакома, это самая обычная аш-два-о. А здесь что за вода? Мы же с тобой в волшебном мире, тут что угодно может быть. Например, выпьешь ты водички — и козленочком станешь. Кстати, Федь, — Николай сделал нарочито испуганное лицо, — у тебя, по-моему уже рога растут.

— А? Чего? — Федька выпустил ведро из рук, (толстая веревка, привязанная к ведру, стала быстро разматываться с ворота, и ведро с грохотом полетело обратно в колодец) и схватился за голову. — Где, какие рога? — тут он увидел, что Николай со смеху схватился за живот и понял, что его разыграли. — Шутить вздумал, блин? Рога могут только у тебя вырасти, ты ж женатый человек, а у меня, холостяка, навряд ли.

Николай перестал смеяться. Лицо его вдруг стало серьезным, и он многозначительно посмотрел Федьке в глаза:

— А ты уверен в том, что ты ДО СИХ ПОР холостяк?

— Не понял? — Федька выпучил глаза. — Ты, Колян, давай прекращай свои плоские шутки. Не смешно уже, честное слово.

— А я сейчас вовсе и не смеюсь над тобой, — Николай продолжал смотреть в глаза товарища. — Ты знаешь, там, в 1985-м году, я встретил твою Светку.

— Что? — Федька вздрогнул и побледнел. — Светку? Малышеву?

— А у тебя была какая-то еще Светка? — Николай улыбнулся. — Да, Малышеву. На тот момент еще ученицу 5-го класса. И я провел с ней некоторую беседу...

В одном из домов деревеньки, через которую только что прошли Николай с Федькой, проживали муж с женой (обоим было уже за пятьдесят). Мужчину звали Осип, а женщину — Мария. И была у них дочь Фекла, которой на днях исполнилось тридцать лет. Так уж получилось, что Фекла была толстой и некрасивой девкой, да к тому же еще и с довольно скверным характером. Неудивительно, что замуж ее никто брать не хотел. А возраст-то у нее уже был критический. Вообще, в этом мире, даже если девушке уже стукнуло двадцать пять лет, а она все еще была незамужней, считалось, что она "пересидела". А тут уже тридцать годков и абсолютно никакой перспективы.