Сказки неназываемых земель

Мало кто ненавидел королевскую кровь неназываемых земель больше, чем юный Ка-Джен.

* * *

— Ты умеешь варить кофе? — спросила Ри, когда Орна зевая пришел на кухню.

Было семь утра, девушка сидела с кружкой в руках и смотрела в окно перед ней. Волосы были встрепаны и торчали нимбом вокруг головы, поверх пижамы на девушке был белый вязаный свитер, а на столе перед ней — открытый ежедневник в цветастой обложке и ручка. Сквозь буйно разросшуюся зелень снаружи лился светлеющий сумрак.

— Я умею только в турке, а там хватает лишь на одну кружку, — грустно призналась она. — Я кофейник достала уже. А сколько чего класть и как варить, не знаю. Один раз как-то пробовала, помои выходят. Даже не знаю, почему.

— Вил умеет, — ответил Орна. Снял турку с плиты, заглянул в нее и поставил обратно.

Ри, поняв все правильно, встала и взялась варить еще одну порцию кофе.

Она достала откуда-то упаковку круглого сухого печенья, вздохнула над ней и распечатала.

— Надо будет сбегать в магазин, когда он откроется, а то Эдда снова будет ругаться, что нечего есть, — сказала она.

— Ты одна здесь живешь? — мягко спросил Орна, принимая от нее кружку со свежим кофе и усаживаясь на широком подоконнике.

— Ага, — ответила Ри. — Раньше мы тут с мамой жили, потом она вышла замуж, и мы переехали. А когда отчима перевели в другой город, я не поехала с ними, они мне эту квартиру оставили. Мама очень переживает, но Эдда обещала ей присматривать за мной.

Она устало вздохнула.

— Ну, как будто я маленькая. А я давно все сама могу. Я за братьями присматривала, когда они малышами были. Маме помогала и все такое. Я маме звоню каждую неделю, отчим всегда ворчит и каждый раз говорит, что лучше бы я с ними поехала, а то сердце не на месте. Почему-то все думают, если я маленького роста, то по-прежнему еще ребенок...

Ри осеклась и очень смутилась, хотя Орна внимательно слушал ее.

— Извини, я не хотела жаловаться.

Он пожал плечами, подтянул колено к подбородку и сделал большой глоток обжигающего удивительно вкусного кофе.

Орна казался таким чужеродным на ее кухоньке, что Ри вдруг расстроилась: как же она потом будет здесь сидеть, смотреть в окно... но уже одна. Он говорил о неназываемых землях, будто бы о чем-то совсем близком и совершенно реальном. О магии — как о мобильном телефоне, и даже с меньшим интересом. Его щеки покрывали узоры, похожие на плети шиповника, и, хотя он казался молодым, волосы его были полностью седыми. На черной футболке была надпись "it comes true", джинсы были самые обычные, потертые и заношенные, и несмотря на все это, он был зачарованным стражем королевы.

"Сон это или нет, но все просто прекрасно, — думала восхищенная Ри. — Стражи, волшебство и все такое... Вот бы хоть глазком глянуть. Жалко, Эдда не любит сказочные истории. Вполне возможно, что она откажется, а просто так, без нее, меня туда не возьмут". Ри не приходило в голову, что все предприятие может оказаться довольно опасным.

Впрочем, ей это предстояло совсем скоро понять, и еще более почувствовать.

— Если... если Эдда согласится, как мы попадем на ту сторону, к вам? — спросила Ри.

— Есть несколько способов... но самый простой — официальный переход, с таможней и прочим, для нас закрыт. Есть несколько червоточин, достаточно опасных, и парочка нелегальных лазов. Вот один из них попробуем использовать сегодня.

— Орна... а есть... другие миры? То есть помимо этого и вашего?

Орна мягко улыбнулся, чувствуя себя идиотским волшебником, который раздает деткам подарки на праздник.

— Есть, малыш, — ответил он. — Правда, многие закрыты. Обычно проходы существуют между родственными землями, где есть какая-либо магическая энергия.

— То есть у нас есть, да?

— У вас практически нет, зато у нас много. Поэтому открывать проходы получается легко. Между мирами есть определенный баланс энергии, так что не будь таможенной службы, проходов бы этих было бы видимо-невидимо. Правда, открываются они только с нашей стороны или нашими людьми, ваши пока еще не научились. Магия им не подвластна, а техника не настолько развита.

— Орна, а...

Тут на ее голову легла горячая широкая ладонь и взворошила волосы.

— Привет, малявка, — бодро произнес Мурху и плюхнулся на стул рядом. — Кофе есть еще?

— Надо варить, — сказала девушка и начала было подниматься, но Мурху махнул рукой.

— Сиди, я сам.

Гремя кофейником, он спросил через плечо:

— Эй, малявка, я вчера не расслышал, как тебя зовут-то? Ри?..

— Арина, — ответила девушка. — Но сокращенно — Ри. Мне, правда, все равно, можете и Ариной называть, если удобнее. Это Эдда придумала, когда маленькая была. Селене очень нравилось, — прибавила Ри, видя теперь в этом иной смысл.

Орна и Мурху обменялись взглядами. Чародей пожал плечами — что бы Селена не имела в виду, ему это было непонятным.

Вздыхая и потирая сонное лицо, на кухне появилась Эдда. Она прислонилась к косяку и пробормотала:

— Хорошо, что сегодня суббота...

Ее взгляд упал на Мурху, который караулил кофейник с пачкой кофе наготове, и она кисло произнесла:

— Боже мой, а я так надеялась, что мне все приснилось... — широко зевнув, она надолго скрылась в ванной.

Ри бросила взгляд на часы: было уже начало девятого.

— Магазин открылся, — сообщила она, — нужно сбегать, пока она в душе.

— Я с тобой, — Орна отставил кружку и тоже встал.

Ри смятенно улыбнулась. Все же это было чересчур обыденно, думалось ей. Но так по-странному интимно. Этот поход в магазин, простой завтрак, сборы в дорогу. Ничего экстраординарного, ничего магического. Обычные разговоры, которые ведут не очень знакомые люди. И все равно — предчувствие чего-то волшебного, как в детстве перед елкой.

Впрочем, через небольшое время это ощущение прошло. Пригородный поезд, на который они сели, был переполнен дачниками всех видов и мастей. Погода стояла не по-осеннему теплая, день был субботний... и выбрать время для поездки хуже чем это, просто нельзя было.

— К сожалению, — сказал Орна, объясняя их совершенно прозаическое путешествие, — иные проходы к тому месту закрыты, а машины у нас нет.

Станция, на которой они вышли, была в сорока минутах езды от города и являлась скорее полустанком, очень уж заброшенный и заросший вид производила. Там даже не было турникетов, тетечка в кассе внимательно посмотрела на них сквозь окошко, но ничего не сказала. На станции пусто: ни ожидающих, ни продавцов газет, ни уборщиков. Сразу за бетонной платформой начиналось поле, поросшее высоким разнотравьем, вокруг него с трех сторон шумел могучий сосняк, а вдали виднелись пара домиков.

— Нам туда, — внимательно осмотревшись, сказал Орна.

Мурху остановил его движением руки.

— Можешь глянуть, нет ли предупреждений каких или ловушек? — нахмурившись, спросил он.

— Чуешь что-то?

— Так, может ничего особенного, свербит просто...

Орна кивнул и закрыл глаза, сосредоточившись. Потом покачал головой.

— Не срабатывает, я почти ничего не вижу. Тут стоит крепкий искажатель, видимо, защита.

Черные глаза Орны обратились на Мурху.

— Может, ты чуешь именно это искажение, Вил.

Мурху пожал плечами, спрыгнул с платформы и подал руку Эдде. Девушка недоуменно посмотрела на него сверху вниз и легко спрыгнула следом, проигнорировав его руку. Вил, впрочем, не обиделся, хмыкнул только, и они зашагали через поле. Орна еще раз покрутил головой по сторонам, вздохнул и, подхватив в охапку Ри, тоже спрыгнул с платформы прямо в пахнущие горьким медом заросли трав.

День и вправду выдался хорошим. Синее-синее высокое небо, по-летнему прозрачное, с легкими белыми перьями облаков, тишина, которая и не тишина вовсе, а шум сосен, обступивших поле высокими золотисто-рыжими мачтами, шелест трав, жужжание пчел и перекликивающиеся голоса лесных птиц.

Ри шла за своими спутниками, проводя руками по сухим верхушкам трав, иногда закрывая глаза и подставляя лицо солнечному свету. Быть может, все эти сказки не сбудутся. Не будет никаких дальних стран или королев, но благодарным стоит быть уже за этот день: необычное утро в хорошей компании, поле, которое пока кажется бесконечным

Орна хмурился, не прекращая попыток просканировать окружающее. Не срабатывало. Назойливо жужжали насекомые, шуршала трава, и поле, казалось, никогда не закончится. Какая-то мысль все вертелась в голове, но стоило сосредоточиться, как она ускользала угрем. Побочный эффект от искажающего щита?

Орна сверялся с часами — ощущение времени не совпадало с тем, что показывали бесстрастные электронные цифры. Начинал было злиться, но гнев тут же таял, рассеивался, поддаваясь наложенным на самого Орну сдерживающим заклинаниям. Орна подозревал, что эти заклинания, превращающие его в верного стража королевы, подавляли значительную часть его эмоций, не говоря о воспоминаниях, которые вроде бы присутствовали, но в то же время были туманны, и никак не получалось на них сосредоточиться.

Ри в очередной раз споткнулась, догнала Орну и взяла его за руку, невольно отвлекая от мрачных мыслей. Орна недоуменно покосился на нее, но руку отнимать не стал.

Мурху, в отличие от Орны, магией владел только на самом простейшем, бытовом уровне. Но тем не менее, дурное предчувствие не оставляло его, хотя Орна и говорил, что ощущает угрозы. Он шагал впереди, изредка оглядываясь на королеву.

Не то чтобы требовалось за ней приглядывать. Вот старый дурак, подумал он. Нашел себе интерес.

Эдда ускорила шаг, чтобы догнать Мурху.

— Как вообще это происходит? Долго?

Вил пожал широкими плечами.

— Да по-разному. Обычно нелегалы не держат пути открытыми постоянно. А когда открывают, все зависит от разных там магических штучек-дрючек. Ну, какая там фаза луны, со звездами что-то...

Эдда насупилась, думая о чем-то. Она легко шагала наравне с Вилом, засунув руки в карманы джинсов. Тонкие черные брови сошлись на переносице, ветер играл с ее волосами, убранными в хвост на макушке, развевал широкие рукава блузы. Мурху отвел глаза, достал сигарету и закурил.

— У меня странное чувство, — призналась наконец девушка. — Будто есть что-то... что-то важное, о чем мы постоянно забываем...

Заросли неожиданно прервались — от леса наискось шла проселочная дорога к домам. Дорога была скорее условная: две колеи и щетка травы между ними, но путники, сойдя на нее, стали двигаться значительно быстрее.

— Да, — ответил, помолчав, Мурху. — Есть такое. Не заморачивайся, девочка...

И откашлялся, досадливо нахмурившись.

— Прости, не привык ко всяким любезностям, моя королева. Я простой солдат, тонкостям не обучен. Надеюсь, ты меня за слова такие не казнишь. Я не умею по-придворному-то.

— Да и не надо, — Эдда тряхнула головой. — Не надо по-другому, мне так нравится.

С легкой улыбкой, которая прямо-таки выстрелила ему в сердце, она сказала:

— Меня никто так не называл... ну, девочкой, только папа давным-давно, а теперь меня все боятся, кроме Ри.

Мурху фыркнул, хохотнул.

— Это я понимаю, — отозвался он. — Меня тоже все боялись, даром что я выше сержанта не дослужился, а все одно, рядовые и слова не смели сказать сверх установленного, и офицеры тоже не особо, хоть и глядели свысока, но не связывались.

Эдда подумала, что они говорят о разных вещах: вряд ли ее когда-нибудь боялись так же, как этого высокого мужчину с широкими плечами и насмешливым прищуром.

— Ты тоже колдун, как Орна? — помолчав, спросила Эдда.

— Э нет, что ты. Я разве что огонек развести смогу или воду очистить заговором, не больше. А Орна у нас большой чародей, правда, на этой земле он никак не обвыкнет, не все выходит. Из-за чародейства его закрепы сильнее, чем мои.

— Как это?

— Те чары, которые нас обязывают хранить королеву, на Орне строже, и они изменили его. Ты посмотри, он спокойный какой, вежливый, улыбается эдак чуть что... а на самом деле, он тот еще черт, несдержанный и...

Мурху сдвинул брови, запнувшись.

— И... что? — переспросила Эдда.

— Да ничего особо. Характер у него тяжелый, говорю. Вроде как у него драконы в предках были.

Эдда поняла, что Мурху сам пожалел о том, что сказал, и, видимо, неловко умолчал о чем-то, касающемся его товарища. Эдда привыкла добиваться своего, и нужно было бы надавить на Вила сильнее, чтобы разузнать, что там такое, но отчего-то не хотелось. Она сменила тему:

— А как мы друг друга понимаем? Насколько вообще все там и тут разное?

— Ну, кроме того, что тут все на технике помешались, а там на магии, то ничего особо не различается. Растения похожи, звери-птицы всякие тоже. Я, правда, не большой знаток...

— А язык?

— Языки тоже разные, только тут Орна прицепил на нас заклятье-транслятор, и вам кажется, что мы говорим на вашем языке, а нам все понятно, что вы говорите.

— О, — сказала Эдда и замолчала.

Дорога вскоре привела их на окраину маленькой деревни, состоявшей из нескольких дворов, за которой снова начинались просторные сухой травой заросшие пустоши, в которых коричневыми свечами торчали соцветья конского щавеля. Сосновый бор клином огибал деревню, и ровной стеной стоял дальше, вкруг пустоши.

Деревня была тихая, в чьем-то дворе кудахтали куры. Только два крайних дома казались обитаемыми: в палисадниках трепетали на слабом ветру яркими головками астры и хризантемы, в окнах блестели чисто вымытые стекла, остальные же дома заросли бурьяном, с окнами и дверями, забитыми кое-как досками.

Мурху остановился у ржавой колонки, покосился на маленькую вислоухую собачку с белой спинкой, которая независимо сидела рядом, огляделся.

— Мы пришли? — спросила Ри. Она уже не держала Орну за руку, с любопытством оглядывалась, вертела головой и, кажется, даже принюхивалась. "Городской ребенок, — подумал снисходительно Мурху. — Небось, и кур-то на картинке только видела".

-Да, пришли, малявка, — вслух отозвался он. — Вот в этом доме дед живет, у него на заднем дворе открывается путь.

— Открывался раньше, — поправил его мягкий голос.

Его обладатель, высокий крепкий мужчина, на вид лет сорока, с темно-рыжими волосами, убранными в узел на затылке, стоял совсем недалеко от них, в тени осины, что росла у заброшенного дома.

И ведь секунду назад его там не было.

Одет он был в черное: старомодный костюм с черной же рубашкой, из петлицы кончик алого платка. От уголков светлых глаз тянулись морщинки, будто он привык щуриться или смеяться, а широкий рот изгибался в уверенной и злой усмешке.

— Вот и попались, друзья! — воскликнул он.

Мурху выругался. Отступил, встав плечом к плечу Орны. Слева от него застыла в напряжении Эдда.

— Ты постарел как-то, доуже, — озадаченно сказал Орна.

— А ты, как всегда, нет, — осклабился мужчина.

Орна нахмурился было, но воспоминание, которое вызвали эти слова, скользнуло мимо. Снова мимо.

Отвлекает, решил он. Рука нащупала в кармане два заготовленных картонных листка с клубками чар. Что выбрать — оборону или нападение?