Предложение Гермионы

Когда они организовались, он махнул палочкой и появилась очередь из двенадцати манекенов. Еще один взмах и еще один манекен материализовался, только впереди остальных. Видя, что они готовы, он посмотрел на свинцовый манекен. — Это проклятье не имеет никакого определенного движения, просто укажите своей палочкой и примените, вот так. "СЕКТУМСЕМПРА"! — Свинцовый манекен упал, нарезанный на несколько частей. — Хорошо, первый ряд, сейчас! — Каждый ряд применил его три раза, пока Гарри убирал останки и создавал манекены, каждый раз. К его гордому изумлению, каждый мог применить проклятие, а также они могли делать невербально.

— Отлично, все. Теперь, Авроры, преподаватели, Орден, фронт и центр. Можете ли вы все применить Убивающее Проклятие? — Он должен был заглушить рев возмущения и страха, которые вспыхнули от его вопроса. — ТИШИНА! Риддл должен умереть, иначе мы проиграем войну. Это война, а на войне нет Непростительных проклятий. Итак, кто из вас может применить его? — Когда все взрослые кивнули, он улыбнулся. — Итак, это проклятие-последнее средство. Если он не падет и начнет блокировать "Сектумсемпра", вы должны применить Убивающее Проклятие, пока он не падет. Тоже самое для любого Пожирателя, который не сдаться. Мы покончим со всем этим сегодня! Теперь, все, сядьте и расслабьтесь. Мы должны получить еду и напитки, директриса. Я собираюсь пригласить Тома и компанию.

Когда в Зале все пришло в норму, и Минерва поговорила с эльфами, он поднялся в кабинет директора. Оказавшись там, он подошел к Снейпу, обнажил его левую руку и крепко прижал палочку к Темной метке. Когда знак стал невероятно темным, он поднял палочку в удовлетворении, а затем повернулся к портрету Дамблдора. — Итак, Альбус, есть что-то еще, что ты скрыл от меня? Последний шанс, потому что когда я уйду, я не ожидаю, что когда-либо снова буду здесь.

— Гарри, мне нечего тебе дать, кроме некоторых предположений и спекуляций.

— Так предположим, что все может быть жизненно важным, и ВЫ не оставите меня в темноте, снова.

— Все, что у меня есть для тебя, это эта мысль. Когда Том использовал твою кровь, чтобы воссоздать его тело, вы оба стали вдвойне связаны друг с другом, кусочек его души в тебе и разделение твоей крови, я провел большую часть времени, которое у меня все еще было, исследую этот вопрос, и мне жаль говорить, что я ничего не смог найти, ты и он находитесь в совершенно неизвестных, неизведанных областях магии. Еще могу, только, добавить, что у меня есть предположение, что, когда он применит Убивающее Проклятие, он удалит эту часть его души из тебя и оставит тебя в живых с твоей душой, нетронутыми.

— Альбус, я искренне надеюсь, ради Всеобщего Блага, что это произойдет. Я женился на Гермионе вчера и надеюсь, что она теперь носит нашего ребенка, чтобы сохранить наш Род живым. Теперь я должен вернуться в Холл. До свидания, Альбус.

— Я прощаюсь с тобой и Гермионой, Гарри. Я надеюсь, ты увидишь ее сегодня.

Ххх

Между тем, в Аделаиде, Австралия, Гермиона была счастлива, найдя своих родителей дома, собирающихся приготовить ужин. Из-за восьмичасовой разницы во времени было 17:45, когда она прибыла и убрала свои чары памяти. После некоторого первоначального гнева ее родителей, Хелен Пакл Уилкинс Грейнджер и Ричард Петручо Грейнджер признались, что она действовала из-за беспокойства и любви, и даже посмеялись над ее выбором дать девичью фамилию Хелен их "альтер эго". Они забеспокоились, потом испугались, когда она объяснила им, что замужем, почему замужем и почему сейчас с ними.

— Но Гермиона, объясни снова, почему Гарри и ты хотели пожениться и почему сейчас?

— Мама, папа, Гарри и я провели около десяти месяцев ища якоря души "В", и мы думали, что уничтожили их все, и Риддла может быть убит кем угодно. Но затем мы узнали, что в Гарри была заключена последняя часть его души, и единственный способ ее уничтожить-позволить себе попасть под Убивающее Проклятие Риддла. Мы были опустошены, и позже я услышала, как Гарри громко говорил со своими родителями и Сириусом Блэком, его крестным отцом, обещая, что он покончит с "В", хотя его и убьют. Его единственным сожалением было то, что Рода Поттер и Блэк умрут вместе с ним.

— Вы оба знаете, как давно я влюблена в Гарри, я думаю, с момента нашей встречи, но, конечно, ч тех пор, как мне было тринадцать, во второй год. Я предложила родить ему ребенка и сохранить его Род живым, но он не согласился бы, если бы это была моя единственная причина, поэтому я рассказала, как я была влюблена в него и как давно. Я была ошеломлена, когда он засмеялся и сказал мне, что он был влюблен в меня с четырнадцати лет! Мы оба никогда не находили подходящего времени, чтобы сказать, друг другу, что мы чувствуем, но мы сделали это вовремя, к счастью. Мы приготовились и поженились, примерно через час. Мы оба принимали зелья, которые мадам Помфри, школьная целительница, дала нам, чтобы мы зачали, а затем мы очень много работали, чтобы сделать ребенка, до тех пор, пока я не добралась сюда.

Ее родителям потребовалось больше нескольких минут, чтобы усвоить эту информацию. Наконец, они улыбнулись и крепко обняли Гермиону.

Ричард, наконец, задал некоторые вопросы, которые переполняли его разум. — Джейни, ты знаешь, что мы полностью поддержим тебя, и мы поможем тебе вырастить ребенка и надеемся, что Гарри вернется к нам, но что, если он этого не сделает? Где найти правильную медицинскую помощь? Что насчет денег? Мы преуспеваем в нашей новой практике, но недостаточно, чтобы комфортно воспитать ребенка.

— Папа, мама, все будет хорошо, вот увидите. Во-первых, я специально направила вас в Аделаиду; здесь есть волшебное сообщество, которое позаботится об обеих проблемах. Мы сможем найти целителя я, скорее всего, магическую больницу. Здесь тоже обязательно будет отделение Гринготтса. Я пошлю Кричера с письмом и переведу наши хранилища из Лондона сюда. — Затем она взяла лист бумаги и написала послание, затем Кричер отправился в ближайший филиал Гринготтса.

Она посмотрела на своих родителей и продолжила. — Это будет не только трое из нас, заботящихся о ребенке. Хотя... если Гарри не сможет... — Здесь она не смогла задушить рыдания, за которое ее обняли оба родителя. Через некоторое время она успокоилась, чтобы продолжить. — У нас есть два домовых эльфа, Кричер, которого вы видели, и Добби, который остается с Гарри. Домовые эльфы любят служить своим семьям, и они будут убирать, готовить, ремонтировать и заботиться о ребенке, когда мы не можем.

Тут появилась другая эльфийка, и Гермиона узнала Винки, которая обратилась к ней. — Госпожа, Мастер Гарри обязал меня помочь с его и вашим ребенком. Он приказал мне пойти в Гринготтс и добавил вас в бумаги к его хранилищу. Он также послал сообщение: он сильно скучает по вам, портрет Дамблдора думает, что он может пережить Убивающее Проклятие снова, поэтому держите свое настроение высоким, он скоро увидит вас.

Грейнджеры и Леди Поттер-Блэк расслабились, тем более, когда Кричер появился с набором ключей от хранилища и новостями, что своды будут перемещены на следующий день. Так что три человека и два эльфа расположились, чтобы дождаться известий о Битве.

Ххх

Вернувшись в Хогвартс, Гарри попросил Минерву вызвать главного домового эльфа в школе. У них была беседа с главой эльфов, чтобы предупредить их, когда враг приблизиться. Допросив его, они также обнаружили, что эльфы могли переносить Троллей и даже Гигантов, в одиночку, и поэтому у них был приказ переместить всех и каждого из них в точку в 320 километров от западного побережья Шотландии. Затем, обнаружив, что они также могут обнаружить и аннулировать Проклятие Подвластия, он приказал им взять любых ведьму или волшебника под этим проклятием в Зал и освободить их.

Теперь, расставив бойцов у входа в Замок, он занял место, где он намеревался противостоять Риддлу, а затем поместил других на свои позиции для битвы, с теми, кто применит Убивающее Проклятие впереди, позади него, а других на лестнице. Те лестницы были достаточно высоки, чтобы у всех было чистое поле огня. — Все помните, где ваша позиция, и будьте готовы к тому, когда они сюда доберутся. Теперь давайте отдохнем перед главным событием. — И они вернулись в Большой зал, чтобы ждать.

Ххх

После того, как все приготовления были сделаны, это было близко к полудню, так что большинство из тех, кто был внутри Замка собрались на обед в Зале. Очень немногие сомневались, что противник будут атаковать ночью; это, казалось, его стандартная практика. Кроме того, они знали, не обсуждая этого, что, скорее всего, будут Дементоры среди атакующих силах, поэтому все те, кто мог применить чары Патронуса, решили, что они сделают это, как только монстры будут в пределах чувствительности. Они знали, что Гарри был полон решимости сохранить это противостояние только для человеческих волшебником и ведьм против Волдеморта и тех, кто добровольно принял Темную метку.

После обеда Гарри почувствовал необходимость подняться в небо, так как полет всегда был его убежищем.

В течение двух часов или более он размышлял о своей жизни: о событиях, которые привели его к этому моменту, о людях, с которыми он дружил и сталкивался, и о тех, к кому он чувствовал любовь, особенно об одной пушистой женщине и ребенке, надеявшись, который был в ее утробе. В конце концов, он заметил, что Солнце было на закате и готов вернуться, и, хотя он следил за своими врагами, даже во время медитации, он сделал еще один пристальный взгляд на панораму, перед спуском.

Вернувшись в Большой Зал, он с благодарностью вернул метлу Джинни, объявил, что пока нет намека на оппозицию. Погрузившись в огромную трапезу, с мыслью, что эта трапеза может быть действительно его последней, он обнаружил, что эльфы, казалось, тоже так думают и предоставили ему только его самые любимые продукты. Закончив, он взял время, чтобы пойти вокруг Зала, чтобы лично поблагодарить тех, кто стоял с ним, давая объятия и поцелуи в щеку, особенно тем, кто был на его свадьбе: Уизли, Люпин — последняя связь с мародерами и семьей, Тонкс и с преподавателями, в частности с Минервой. Затем он наколдовал удобное, мягкое кресло, как в общей комнате, успокоился и попробовал что-то новое, распространив свои волшебные чувства вокруг себя, по кругу, примерно до дальней стороны Хогсмита.

Ххх

Это было вскоре после девяти часов, едва после того, как ночь полностью вступила в права, когда он почувствовал присутствие Дементоров, Гигантов, и Тома с его Пожирателями Смерти. — Они все здесь, они только что достигли дальней стороны Хогсмита. Разойдитесь по местам согласно вашим ролям, — сказал он и занял свою позицию на точке. Через пару минут он проверил за собой, увидев, что все были на своих местах. — Я дам команду для Патронусов, когда они перейдут к земле, к тому времени вы должны уже чувствовать их, и мы будем преследовать их обратно, до Азкабана!

Примерно через пятнадцать минут Дементоры добрались и кинулись через ворота. С криком "СЕЙЧАС!" пятьдесят Патронусов взлетели в воздух и столкнулось с темным облаком. Когда серебряные аватары столкнулись с Демонами Ужаса разразился звук, подтверждающий их поражение и несколько жутко звучащих криков заставил их удивляться, если бы некоторые из сияющих Патронусов могли на самом деле убить некоторых из монстров. В любом случае, все Дементоры исчезли, и они отменили чары Патронуса. Поскольку многие из них отправили своих защитников, никто не испытывал никакого напряжения в их магии.

Прошло еще пятнадцать с лишним минут, прежде чем они смогли увидеть в темноте темные фигуры своих антагонистов. Они услышали крики удивления и страха, когда исчезли Тролли и Гиганты, а затем крики гнева, когда их вспомогательные войска, размещенные на фронте, также исчезли. Они услышали крик "Поттер!" от злых волшебников, и вскоре враг был на виду, с Томом Риддлом во всей своей змеиной славе, стоявшим, как и Гарри, в десяти шагах, или около того, перед Пожирателями Смерти, выставленных полукругом позади него.

— Ну, Поттер, — прошипел самозваный Повелитель Смерти, — неужели ты настолько заблуждаешься, что думаешь, что твоя жалкая коллекция грязнокровок, полукровок и предателей крови может противостоять моим Пожирателям Смерти?

— Я не думаю, что это имеет значение. Мы оба знаем, что те, кто с нами, только вторые, а мы главное событие. Ни один не может жить, пока жив другой. Вот конец пророчества, ты-гребанный полукровка. Ты и я. Победитель забирает все. Так

"Ударь меня своим лучшим ударом

Почему ты не бьешь меня своим лучшим ударом

Ударь меня своим лучшим ударом

Жарь"

(п/п: в оригинале лучше, а так это слова из песни Пата Бенетара, и я хз кто он такой, все претензии к автору)

Явная желчь и нахальство вызова Гарри захватывали дух всем присутствующим, а отвращение и презрение, которое ему дали, заморозили Волдеморта на то время, которое потребовалось Гарри, чтобы завершить свое неповиновение.

С ревом возмущения и гнева, Волдеморт указал палочкой на Гарри и закричал, — УМРИ, Гарри Поттер, АВАДА КЕДАБВРА! — Гарри безвольной куклой упал на землю.

Ххх

Гарри проснулся в ярком белом свете, который неуклонно тускнел, пока он не мог распознать его окружение, пустынный Вокзал Кингс Кросс. Заметив свою наготу, он пожелал, чтобы его прикрыли и нашел чистую белую мантию рядом с ним. Подняв ее, он одел ее на себя через голову, а затем услышал приглушенный крик. Оглядываясь вокруг, он увидел, что в пустом пространстве до сих пор были скамейки, и что под одной из них был отвратительный гомункул, от которого он слышал крики.

Глядя на него, он пробормотал, — Я знаю, что ты такое, и у меня есть хорошая идея, где я нахожусь. Вопрос в том, как я могу вернуться и вернусь ли я вовремя, чтобы спасти свою сторону от смерти?

Затем он услышал последний голос, который хотел услышать. — Ты не можешь помочь этому. Гарри, ты храбрый мальчик, ты смелый и храбрый человек. Пойдем, пойдем.

— Не в этой жизни, Дамблдор! Ваша страсть к накоплению ваших драгоценных секретов от меня привело к смерти Седрика Диггори, Сириуса Блэка, Грозного Глаза Муди, Руфуса Скримджера, и кто знает, сколько ведьм, волшебников и магглов за прошедший год. Я не хочу слушать твои пустословные банальности! Если ты знаешь, как я могу вернуться и сколько времени я потерял, тогда говори, в противном случае убирайся!

Потрясенный волшебник исчез. Затем Гарри услышал последний голос, который он ожидал, и тот, который он больше всего хотел услышать. — Гарри, ты сделал все прекрасно, и мы гордимся тобой. Ты можешь вернуться, когда захочешь и без потери какого-либо времени, так что мы четверо можем поговорить столько, сколько ты хочешь.

Обернувшись, он увидел, что его мать, отец и Крестный отец стоят там, выглядя гордо и с любовью на их лицах, и в их глазах. Рыдая, он практически вскочил в их руки и продолжил плакать в центре яростного, четырехполосного объятия. В конце концов, он получил контроль над собой и оказался на скамейке со своими родителями по обе стороны, руки вокруг его плеч и Сириус, сидящий на вызванном кресле перед ним.