Новый год под шубой

-Ну и иди... — разочарованно буркнул босс, опуская руки.

Лиля отвернулась и почти побежала к выходу, ничего не видя и не слыша от слез.

(А вот теперь шутки в сторону. Мы уговаривались привести обыденную золушку к хеппи-энду? Значит, приведем)

Гордей смотрел ей вслед и впервые в жизни хотел кинуться следом, хотя уже давно понял что ничем хорошим это не закончится. Обычно девушки воспринимают такие действия как слабость, как уступку их истеричной натуре, и не упустят случая вывалить на тебя огромную кучу сумасбродных обвинений, претензий и обид. И не остановятся, пока не откупишься обещанием подарить все, о чем она мечтала в последние пять лет.

Или не отведешь в ювелирку, как он привел сегодня Лилю...

Гордей скрипнул зубами и неожиданно для себя довольно хохотнул. Лиля оказалась неизмеримо выше той же Анжелы, с которой он сюда никогда бы не пришел. Его бывшая подружка противно ныла бы возле каждой витрины как маленькая девочка при виде новой куклы:

-Ну Гордик, ну миленький! Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Ну еще вон тот красивенький браслетик... как раз в комплект... Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

А потом прыгала бы на него и визжала, — Спасибо, спасибо, спасибо!!!

О продажной привычке Анжелы устраивать ему за каждый подарок "ночь безумной любви" Гордею и вспоминать не хотелось. Как все нормальные мужчины, он мечтал чтобы его любили просто потому что иначе не могут. Но девушкам, которые вешались на него в клубах и на различных банкетах понять этого не дано. Для них он прежде всего "мистер большой кошелек", а все остальное, внешность, фигура, характер и привычки просто удачное тили не очень приложение к банковской карте.

Задрожал в кармане телефон, пришло сообщение от охраны.

"Объект удаляется в сторону метро"

-Вернуть, — нажав кнопку, рявкнул Гордей и поспешно добавил — учти, вежливо и бережно! Посадите в машину, объясните риски. Я иду.

Вернулся к витрине, за которой застыла истуканчиком продавщица боявшаяся слово пропустить или вымолвить и ткнул пальцем в стекло.

-Двенадцать колец от серебряного до платинового. Самых изящных, без неподъёмных булыжников и прогрессивного дизайна. Размер помните?

-Д-да... — слегка заикаясь пробормотала ошеломленная продавщица ринулась к витрине, зависла на мгновение потом робко пискнула, — В каких пределах?

-Безо всяких! И немедленно! Тут кто-нибудь еще есть? Я спешу!

-Готово... — проблеяла девушка через пять минут, и почто шепотом спросила, — упаковать?

-Да, — рявкнул Гордей, представил, как она выбирает коробочки, укладывает колечки... а там, на улице, плачет расстроенная Лиля, и тут же категорично отказался, — нет! Есть у вас какая нибудь красивая шкатулка? Высыпьте туда.

-У нас много шкатулок, — сладким голоском вступила в разговор появившаяся откуда-то холеная дама в униформе и с бейджиком старшего продавца, — какую вы желали бы?

-Красивую и плоскую... чтобы в карман вошла, — озвучил босс свои желания и грозно добавил, — и быстро!

-Вот эта подойдет? — Юлой крутнулась дама, протянула ему какой-то коробок с выложенным на крышке узором из камней, — триста пятьдесят тысяч.

-А за пятьсот нет? — вспомнил он сумму, за которую заполучил Лилю.

-Пятьсот восемьдесят, — птичкой скакнула она к витрине и подала крошечную шкатулочку, чуть больше портсигара.

-Кольца поместятся?

-Конечно, — сияла солнышком дама, которой явно не терпелось сделать план продаж.

-Давайте. — бросил он карту.

И через минуту почти бежал к машине.

Лиля сидела на заднем сиденье подавленная и несчастная, только после разъяснений телохранителя осознав полностью в какой капкан попала.

-Не нужно вам в метро, Лилиана Сергеевна, — уговаривал он мягко, сочувствующе заглядывая девушке в глаза, — вы ведь теперь личность известная. Уже была заметка в желтой прессе, и фото ваше тоже было. Из ресторана. К вечеру появятся во всех новостях и блогах. Нас и сейчас папарацци пасут... парни уже двоих шугнули. Мы уже всех в лицо знаем, так они рядятся под бабушек и дедушек. И если увидят, что вы в одиночку едете в метро — возьмут в клещи, не вырветесь. А Гордею Дмитриевичу потом мать его, Элеонора Липатьевна, выволочку устроит... снова грозить будет деньги из бизнеса забрать. Хотя какие там деньги... двести тысяч... он ей на порядок больше на шопинг дает.

Лиля не совсем понимала, как ее будут брать в клещи, но совершенно этого не желала, да и понимала уже, что погорячилась. И с чего спрашивается, если вчера еще намеревалась честно отбыть наказание?

Хотя спать с мужем все же не собиралась... и не потому, что он противен. Наоборот... с той первой встречи в коридоре босс становился все привлекательнее, и странные мутанты, поселившиеся в животе, трепыхались пойманными птичками почти непрестанно.

Но допустить, чтобы ее считали оплаченной наложницей, Лиля не могла. И неважно, что Стасик в сто раз хуже и подлее... но вначале он говорил ей о любви и дарил цветы... хоть и честно потянутые с клумб.

Босс сел рядом с нею, мрачно покосился на припухшие от слез глаза, и приказал Витале:

-Домой.

А едва машина тронулась, властно сцапал Лилину руку и втиснул в нее какой-то сверток.

-Подарок на новый год.

-Спасибо... — неуверенно пролепетала Лиля, точно знавшая, что от таких подарков отказываться не принято, — а у меня ничего нет...

-Приедешь домой, откроешь ноут и заказывай что захочешь. Но китайский ширпотреб лучше не бери... слуги не поймут. — Сказал и вздохнул, сообразив, как высокомерно это прозвучало, — только не подумай, против китая я ничего не имею. Но ко мне ходят друзья, коллеги, компаньоны... и все знают цену вещам. Могут с милой улыбочкой сказать любую гадость... не хотелось бы увидеть, как ты плачешь. Я и сам уже тебя обидел...

Он резко отвернулся к окну и остальное время до дома молчал.

А Лиля все думала, думала... Прикидывала на себя его слова, представляла, что сказала бы, узнав про ее проблему, мать, а что — Светка, и все яснее понимала, что жизнь у богатых людей не так уж безоблачна. Хотя и есть несомненные плюсы... и весьма немалые, но необходимость все время держаться настороже, словно идешь по минному полю, здорово портит первое впечатление.

От этого понимания Лиля все сильнее жалела Гордея, вынужденного в угоду спесивой матери и зацикленным на своих вкусах партнерам искать фиктивную жену и терпеть ее капризы.

В этот раз машина подъехала вплотную к крыльцу, и поиграть с собакой Лиле не удалось. Да и муж тащил куда-то неуклонно, как на буксире.

В свою комнату, как выяснилось. Решительно сбросил куртку, торопливо снял с Лили пальто и она начала понемногу паниковать. А мутанты наоборот, оживились.

Но исполнять супружеский долг босс пока не стал. Усадил девушку на стул, сел напротив и твердо заявил, протягивая папку с бумагами:

— Вот договор. Можешь бросить в камин. Но свидетельство пока пусть лежит в сейфе... его жечь бесполезно, в загсе дадут копию. Прости Лиля ... я поступил с тобой скверно. Но пожалуйста выполни одну мою просьбу... дай нам последний шанс. Ты понравилась мне с первого взгляда... даже забыл, что держу в руках чашку с кофе. Потому и пытался потом задержать всеми способами... чтобы рассмотреть, убедиться, что не ошибся... и ты на самом деле такая... как мне мечталось. Давай поживем вместе, сколько сможем? Хотя я уверен... что никогда не захочу тебя отпускать...

Лиля и сама не хотела, чтобы теперь, когда между ними не висит этот договор, муж куда-то ее отпускал... но ничего сказать не могла. Толи от счастья, толи от смущенья... Лишь всхлипнула, от полноты чувств.

-Лиля? Ты плачешь? — Гордей бросился к жене, сжал в объятьях, прильнул к ее губам, не найдя другого способа успокоить.

Мутанты ликующе взвыли и пустились в пляс.