— Что особенно приятно, щуры боятся громких звуков. Потому Ямы почти безопасны: если случайно упал туда, просто ори и бей руками по воде, и ни одна крыса тебя не тронет. Но если вдруг по какой-то причине ты онемел и лишился подвижности...

Жало криболы поднес руку в отравленной перчатке к кадыку Гериона.

— Крепко помни наш договор: ты никого не тронешь в Нэн-Клере.

* * *

На третий день визита в город пророк Франциск-Илиан посетил гавань. Она привлекала его интерес, поскольку граничила с бездной.

Гряда Фольтийских островов, лежащая в шестидесяти милях к западу от побережья Дарквотера, отделяет от океана большую заводь. Защищенная от течений и штормов, эта заводь всегда тиха, будто озеро. Богатые жизнью и грязью реки Дарквотера выносят в море массы листвы, перегноя, животных и растительных останков. Яркое южное солнце круглый год греет заводь, превращая ее в гигантский котел с питательной похлебкой для всех видов морской жизни, прежде всего — водорослей. Глубины заводи так плотно заросли ими, что превратились в сплошную непролазную чащу; вода же настолько переполнилась планктоном и плавучими растениями, что сменила исконный синий цвет на черно-зеленый. Эта часть моря зовется Топями Темных Королей.

Набережная кишела людьми. Корабли из Шиммери и Мельниц, и Закатного Берега заходили в Нэн-Клер, чтобы нанять лоцмана: только болотники знали безопасные пути через Топи Темных Королей. Лоцманов не хватало, многим судам приходилось выстаивать по нескольку недель, пока найдется навигатор. Конечно, экипажи не тратили это время впустую: купцы вели бойкую торговлю, а матросы развлекались, как могли. Набережная выглядела будто ярмарка в канун дня изобилия: всюду пестрели шатры и лотки, толпились зеваки, сновали торговцы, орали зазывалы. Чужеземцы зарабатывали монету, показывая диковинные штуки. Вот огромный медведь отплясывал под звуки дудки, на которой наигрывал нортвудский боцман. Вот пара моряков Закатного Берега жонглировали горящими факелами, а потом сами выдыхали языки пламени. Вот здоровяк из Фейриса водил на веревке карлика, а тот нес на плечах другого карлика — еще вдвое меньше. Вот здешняя болотная ведунья продавала зелья от всего, а рядом шарлатан из Шейланда вопил, что никаких зельев не нужно, ведь любую хворь можно выкатать стеклянным шариком (девчонка-помощница продавала шарики и записки с заклинаниями).

А вот толпа окружила голосистого бедняка, который вещал о битве под Мелоранжем. Он явно затруднялся в подборе слов и многие описания заменял возгласами: "Хр-рясь! Бумц! Ур-рааа! Караууул..." Так что выходило не очень внятно, зато весьма эмоционально:

— Подайте милостыню, добрр-ррые матрр-росы! Подайте тому, кто видел идово пекло! Владыка вел нас по реке без воды — сухое русло, да! Сухое, как моя глотка. Он шиммерийцев послал впер-рред. Сказал: "Вперр-ред, принц, дуй за славой!" И принц только вперед, как тут шаваны — дыш-тыгыдым! Принц: "Стоять!", а шаваны: "Ур-ррааа!" Врубились так, что хрясь-барабам! Караул настал принцу, а владыка своим гвардейцам: "Искру к бою!" А гвардейцев-то сколько? А ну, угадай!

Он схватил первого попавшегося морячка за рукав:

— Угадай, говорю!

— Десять тыщ!

— Размечтался! Тыща наших была — вот и все. А шаванов — сорок тыщ! И они — хрррясь! А гвардейцы искрой — тыдыц. Шаваны — ой-ой, но снова — хр-ррясь! А гвардейцы искрой — тыдыц!

И в этот миг высочайшего накала бедняк внезапно сбился, закашлялся и попросил:

— Подайте бедному человеку, что лишился всего.

По толпе пробежал ропот:

— До конца расскажи! Что дальше-то было?

— Дальше не помню. Сказал же — лишился всего!

— Чего ж ты лишился, баран? Руки-ноги на месте, голова тоже. Яйца тебе что ль оторвали?..

— Вссссего, — просипел бедняк таким зловещим шепотом, что люди сразу утихли. — Всссего — это значит, души. Торкнуло меня искрой. А когда бьет искра, она душу убивает!

— Да ладно... — сдержанно усомнился кто-то.

— В глаза мне загляни. Сам посмотри — есть там душа, али нет?!

При этих словах бедняк вскочил во весь рост и оттянул нижние веки. Зрачки безумно вращались, белки багровели сетью прожилок.

— Святые боги... Тьма тебя загреби...

Потрясенные слушатели стали швырять рассказчику монеты — щедро, без скупости.

Пророк еще на подходе заслышал знакомые нотки в речи бедняка. Теперь же, когда рассказчик поднялся и дал своей голове показаться над толпою, Франциск-Илиан улыбнулся новой встрече. Но вместо приветствия задал каверзный вопрос:

— Скажи-ка, друг, а ты на чьей стороне бился?

— Я-то?..

— Ты-то!

— Я сражался на стороне истины!

Любые сомнения расшиблись о такую отповедь, и нищий в благословенной тишине стал собирать монеты.

— Как тебя зовут? — спросил пророк.

— Вот зачем ты все за мною ходишь, а? — вместо ответа проворчал нищий. — Этот твой... в плаще с фибулой... ножичком мне грозил, велел не попадаться на пути. Я уж как могу стараюсь — но нет, где ни стану, туда ты и явишься.

Пророк удивленно воззрился на Гериона, а тот покраснел от стыда. Королю не следовало знать, как Герион пачкал нож о подзаборную шваль. Нищий продолжил:

— Скажи честно, пресветлый... или как тебя там... снова меня куда-то потащишь? Опять захочешь сны рассказать? Я уже сыт по горло твоими снами, хотя ни одного не слыхал!

Пророк ответил:

— Я не навязываю знаний тем, кто их не хочет. Но сейчас я с друзьями собрался покататься. Раз уж ты нам встретился — не составишь ли компанию?

Нищий наморщил нос:

— Покататься — надеюсь, не поездом? Я ненавижу поезда!

— Лодкою.

— Лодкой можно, — снизошел бедняк. — Вот монетки соберу — и айда.

Гериона аж покоробило от презрения. Нахальный гнойный прыщ! Поезда он ненавидит! Да ступал ли он хоть ногою в самый дешевый вагон самого захудалого состава?!

Незнакомый голос с сильным акцентом отвлек Гериона от упоения злобой.

— Приветствую премудрого и славную свиту. Простите, что пришел долго. Было нелегко вас видеть среди толпы.

Перед ними возникли трое мужчин в синих с черным камзолах дарквотерского флота. Говорил старший по званию:

— К вашим услугам адмирал Фанно Грок, первый навигатор ее величества Леди-во-Тьме.

Пророк отрекомендовал себя и свою свиту. Адмирал сказал:

— Я наслушан про желание премудрого усмотреть Топи Темных Королей и буду рад помочь. Сколь долгую прогулку вы хотите?

— Часа будет довольно, — ответил пророк. Он не думал, что для познания истины необходимо полностью пересечь Топи. Войти в них, заглянуть в черную воду, не имеющую дна, увидать остовы кораблей, вросших в море, — и смысл откроется... если только он есть в Топях.

— В таком случае, мы возьмем бот, — решил адмирал и послал помощника снаряжать судно.

Спустя полчаса весельный бот резво шел к выходу из гавани. На борту находился пророк с Герионом и свитою, нищий гнойник, адмирал Фанно Грок со старшим офицером и команда гребцов. Боцман отстукивал такт на барабане, гребцы ритмично взмахивали веслами, а Герион с беспокойством думал о семени корзо, спрятанном в мешочке под плащом. Что, если оно услышит сквозь войлок ритм барабана и выйдет на охоту? Конечно, на теле Гериона нет бурых полос, но вдруг за неимением бурого семя вопьется куда попало?! Позже он сообразил: даже если семя проснется, то все равно не сумеет развязать мешочек.

Темное могущество Топей начиналось за пределами гавани, и пока судно шло туда, пророк завел беседу с адмиралом.

— Простите мне нескромный вопрос. По вашему акценту и чертам лица я полагаю, вы родом с Фольты?

— Из Республики Фольта, — подчеркнул адмирал.

Фольтийцы всегда гордились независимостью от Фаунтерры и своею странной формой правления, именуемой равновластием. Гериону было этого не понять. Лично он восторгался пирамидальной стройностью поларийской иерархии и приходил в ужас от мысли об обществе, плоском, как половица.

— Насколько я понимаю, — вел пророк, — ваша вера отлична от нашей?

— Как ветер от моря.

— Я слыхал, фольтийская религия предсказывает конец света.

— Конец света?.. — переспросил адмирал.

— Вы верите, что мироздание рано или поздно погибнет.

— Мироздание?

— Все, созданное богами. Люди, животные, растения и все прочее, что есть на вселенской спирали. Ваша церковь предвещает гибель всего этого. Я прав?

Адмирал рассмеялся:

— Конечно, нет! Вот же задумали! Погибнет не мироздание, а только Поларис.

— Что-оо? — в один голос воскликнули Герион и нищий.

— Сказано, что ваша войственность... воинственность не доведет до добра. Поларийские лорды построят столько замков, а рыцари накуют столько доспешных железов, что земля не сможет держать такую тяжесть. Материк расколется на сто тысяч островков, рыцари в железе потонут, а замки разрухнут. Империи Полари придет наконец, но Республика Фольта будет процветать, как и прежде. Все, кто останется жив, признают правду нашего равновластия.

— Нехило выдумали, — одобрил нищий.

Герион спросил:

— А что вы, солнцемудрые гении, сделаете с тремястами боевых кораблей шиммерийского флота? Они-то не потонут, когда Поларис расколется!

— Все моряки переплывут на нашу сторону, едва услышат мудрость фольтийского морского закона.

Герион хотел выяснить, что это за морской закон, но пророк задал вопрос поинтересней:

— Как же вы с такими убеждениями сумели стать первым навигатором Леди-во-Тьме?

Адмирал пожал плечами:

— Прошел врата и выслужил доверие. Наша вера гласит: Поларис рухнет через триста лет. А до тех пор он будет стоять крепко, так что мы не пытаемся вредить вашему глупому империю.

— Жаль, что Оррриджин не фольтиец, — процедил нищий.

Тем временем бот вышел из гавани, и вода за бортом сменила цвет. Верхние три фута хранили прозрачность — было видно, как полощутся в них медузы и мечутся рыбки, встревоженные веслами. Но глубже море становилось зеленым. Бесчисленные водоросли слипались в единую, непролазную и непроглядную массу. Под днищем бота лежали морские джунгли.

— Мы вошли во владения Темных Королей, — сообщил адмирал Фанно. — Взгляните вперед и увидите первое их завоевание.

Прямо по курсу в полумиле от бота из воды торчал угловатый силуэт. Присмотревшись, Герион понял: это полузатопленная шхуна, нырнувшая кормою под воду и задравшая нос.

— Пять лет назад ее схватили Темные. Сбилась с фарватера, запуталась килем в чаще.

— Стоит так уже пять лет?! — ужаснулся нищий. — Как же не утонула?

— Увидите, когда подойдем ближе.

Адмирал велел прибавить ходу. Барабан забил быстрее (опережая ритм копыт болотных свиней). Весла бодро вспенили воду.

— Есть три надежных фарватера, какими можно пройти Топи, — говорил Фанно Грок. — На свете только восемь лоцманов, кто знает все три. И еще полсотни тех, кто говорит, что знает три, но на деле — лишь один или два. А сбиться с фарватера очень легко: в Топях нет ориентиров, кроме оттенков воды и останков кораблей.

— Коли сбился с пути, то уже не вернешься? — спросил нищий. Прозвучало до странности философски.

— Если за милю заметишь ошибку, то еще можешь выправить. Потом киль оплетут стебли, и корабль перестанет слушаться руля. Будет дрейфовать до тех пор, пока совсем не врастет. Тогда скажут: судно схватили Темные.

Герион удивился:

— Разве нельзя послать матросов, чтобы нырнули и очистили киль?

— Да спасут тебя твои боги, славный, если нырнешь в эту воду.

— А вовсе не ходить через Топи? — спросил пророк. — Можно обогнуть Фольту с запада.

— Океанский бриз очень силен, а рифы вдоль западного берега коварны. Не один десяток судов разбился о них.

Мрачный остов шхуны вырастал над черной водою и вкупе с речами адмирала производил гнетущее впечатление. Хуже всех доводилось нищему: он ворчал, жевал собственные губы, царапал плечи. Герион надеялся, что нищий снова ошалеет, как в соборе, прыгнет за борт и будет сожран медузами. Пророк, желая отвлечь всех от ужасов Топи, сменил тему:

— Адмирал, насколько мне ведомо, ваши предки фольтийцы первыми достигли берегов Шиммери.

— Приятно слышать это изо рта шиммерийца. Вы вечно думаете, что Лаэмский мыс открыл экипаж лорда Лаймона из Маренго. Но на правде моряки Лаймона еще были нежными мечтами их прадедушек о сладких лонах их прабабушек, когда фольтийцы уже обогнули мыс!

— Они высаживались в Шиммери?

— С гигантским удовольствием. Брали чай, кофейные зерна, хвостатых птиц и смешных мартышек, и все это везли на родину. Фольта уже пила лучший в мире кофе, когда Фаунтерра знала только ячменевый отвар.

— Случалось ли фольтийским путешественникам посещать Бездонный Провал?

— В шестом веке... ммм... в двенадцатом по вашему счету.

— Каким он был тогда?

— Таким же безодным... не безодным, конечно, но безумственно глубоким. Дна было не видать из-за тумана. Никто не смог спуститься и не размозжиться.

— Не связывает ли ваша вера гибель Полариса с Бездонным Провалом? Возможно ли, что он — первая трещина на челе материка?

Адмирал Фанно потер подбородок, закатил глаза, припоминая.

— Ничего такого не слыхал. Провал сделали боги, а вы погибнете от своей собственной злобы, не от богов. Когда Поларис треснет, Провал наполнится водою, и станет видно, что никакой он не безодный. Наверх всплывет весь мусор, который вы, шиммерийцы, накидали вниз. А еще всплывет пустой мех, надувный воздухом, а в нем внутри записка: "Мы здесь были первыми. Моряки Фольты, шестой век". Славное будет зрелище. Надеюсь, что увижу все со Звезды.

— Вы тоже попадаете на Звезду после смерти?

— А куда еще? Мы же не звери! — Фанно Грок подумал и добавил: — В пророчестве говорится: "Счастливы те, кто попадут на Звезду до большого раскола. Несчастны все прочие". Так что нам надо умереть в ближние триста лет.

— Х-ха! Я уверен, мы спр-рравимся!

Тем временем мертвая шхуна приблизилась и стала различима во всех деталях. Вид ее вызывал оторопь. Влажные стебли поднимались из воды и густой сеткой покрывали борта, опутывали палубные постройки и основания мачт, врастали в люки, в щели меж досок... Корабль был насквозь пронизан ими, проглочен и сожран, но до сих пор не переварен. Уже не вызывала вопросов та сила, что держала его на поверхности: ветви подводных джунглей не давали ему затонуть.

На минуту воцарилась тишина. Даже боцман перестал отбивать ритм, и весла застыли над водою.

— Команда осталась внутри? — спросил кто-то из свиты.

— Из Нэн-Клера пришли шлюпки и сняли ее. Топи безопасны для шлюпок.

Пророк сотворил священную спираль:

— Слава богам, что люди спаслись.

— Мрррази, — прорычал нищий. — Погубили корррабль, а сами рады!

Адмирал глянул на него с огромным уважением.

Пророк еще долго молчал, созерцая поглощение судна подводною бездной... но, видимо, не нашел в этом желанного ключа. Печально вздохнув, попросил адмирала: