Пустошь. Нулевой круг

Снова обратимся к достойным примерам. Отец, Орикол и мама. Отец был могуч телом, не такая гора как Кардо, но все же. Он был кузнецом и наверняка с детства таскал тяжести, но в начале возвышения свернул не туда. Орикол тоже широк в плечах и словно переплетен мышцами, его истории я не знаю. Мама совсем не похожа на самую сильную женщину деревни, которая тоже имеет восемь звезд — Мирглу. Я вздрогнул, вспомнив ее. Не дай боги такую жену! Бедный Котил! Не знаю, как проводила возвышение мама, но сомневаюсь, что она круглыми днями таскала тяжести в трущобах, если уж вспоминает о недоедании. Значит, не стоит мне вообще подходить к тяжестям и... тут я даже остановился, расплескав воду. Не есть? Как-то я не готов к таким жертвам. В наставлении не было ни слова о голодании. Четыре года недоедать? Нет, твердо сказал я себе. Это только на самый крайний случай! Мы и так, скудно питаемся, жрать постоянно хочется, Кардо нам сильно урезал пайку, по сравнению с остальными, за общественные работы. Если бы не дядя Ди...

— Эй, Леград! — окликнул меня Порто, прерывая мои размышления. — Иди сюда.

— Что хотел? — мрачно уточнил я, не ожидая милостей и разминая руки после новых, еще ворсистых веревочных ручек тяжелых ведер. Которые на самом деле просто корзины, плетёные из камыша и обмазанные тонким слоем глины.

— Виргл сказал, что как закончишь с грядками, то с тебя сорок килограмм камней, — подтвердил мои опасения Порто.

— Весь прошлый месяц было двадцать, какого дарса? — возмутился я. С этим здоровяком, которому я не достаю даже до плеча, как ни странно, можно позволить себе проявить чувства.

— Если уж ты спрашиваешь, — Порто пожал плечами-глыбами, мышцы которых плотно облегала тонкая кожаная рубашка. Он, наверное, тяжелее меня раза в два, — выше по течению руина лопнула.

— Да если об этом все знают, то и выгребли все уже там, — заметил я скептически.

— Там выгребли, но редко в одном месте разрушается, — невозмутимо ответил здоровенный парень.

— Да ладно! Просто у Виргла появился законный повод увеличить норму, — я сплюнул скрипевший на зубах песок. На эти слова Порто лишь молча пожал плечами, он никогда не позволял себе обсуждать решения своего главаря. — Хорошо, я понял. Две нормы на благо деревни от любимца Виргла.

'Этот вонючий дарс Виргл!' — продолжал я возмущаться его действиями, шагая вниз по течению и до боли сжимая камень в кулаке. Идти туда, куда говорил Порто бесполезно, там наверняка все обыскали даже по пути к месту. Неделю меня не ставили на камень, и я был радо этому. А зря! Он снял меня с этой работы, как только узнал про свежую россыпь. А теперь, когда ее выгребли, поставил меня обратно с повышенной нормой! 'Сволочь! Здоровый, тупой урод! Чтобы тебе голову напекло! Чтоб тебе по-пьяни Орикол пинка отвесил!' — начал я проклинать Виргла.

'Стой, стой, стой!' — я попытался себя успокоить. У меня есть цель. Впереди еще четыре года. Если я на каждую мелкую подлость буду так реагировать, то точно не доживу. Буду так себя распалять, и однажды брошусь на Виргла или его подручного, на Скирта уж точно. И все. Это будет моим концом. Если я дам такой шикарный повод Кардо, то меня точно накажут. И не будут пальчиком грозить. Скорее сразу выкинут из деревни. Иначе говоря — убьют. Пацан один в пустоши? И хорошо, если мама выдержит и не сорвется, как я. Это будет просто небесный подарок для нашего 'не совсем вождя'. Мы все окажемся в его полной власти. Например, он на законных основаниях просто убьет всех нас. Хорошо, пусть Лейлу не тронут, но она останется одна. Или, он потребует от мамы греть его постель, если она не хочет, чтобы дети оказались за оградой. Я вздрогнул от одной только мысли об этом. Ни за что! Поэтому нужно немедленно успокоиться и учиться с улыбкой встречать такие моменты. Я посмотрел на камень в руке и вернул его в мешочек. Сначала нужно обрести силу.

Сорок килограмм? Хорошо. У меня припрятан неплохой мешок камней, но его мы оставим на черный день. И вообще лучше бы запас увеличить. Я становлюсь старше, и Виргл наверняка будет увеличивать норму, даже не дожидаясь удобного случая. Возможно, сегодня появился первый робкий квартик. Поэтому нужно готовиться к худшему. Не сдам сегодня норму, и меня лишат пайки еды? Хорошо, пусть так. Значит, действительно поголодаю, не давая шанс мышцам вырасти, и отдам еду за полив огорода маме с сестрой. И главное — улыбаемся. Глядим на голубое небо и улыбаемся. Глядим на черные руины Древних и улыбаемся, даже если от их несокрушимых стен не отвалилось ни кусочка. И, пожалуй, хватит бесполезно тратить время. Пора начать практиковаться в Возвышении. Я выбрал место в руинах, чтобы меня не только не было видно со стороны, но и подойти незамеченным было сложно. Не нужно никому знать, что я получил доступ к методике закалки. Иначе это будет только вопрос удачи, как быстро об этом узнает вождь-убийца и его сыночек. Боюсь, тогда моя жизнь тоже будет в опасности. Он может не опасаться застрявшей в возвышении женщины и необученного пацана, продолжая издеваться над ними и искать границы их терпения. Но увидев намек на будущую угрозу — кто знает, как он решит ее устранить. Незачем рисковать своей жизнью и будущим моей семьи.

Почти час заняла у меня попытка научиться держать в голове образы светящейся пыльцы и расходящейся по телу энергии. Я решил, что самым лучшим будет представлять, как при каждом вдохе силы в моем теле загорается голубой узор меридианов и узлов. Один в один — как в книге. Буду воображать, как постепенно меридианы впитывают энергию, что я поглотил, и растут, становясь ярче. Еще больше времени ушло на то, чтобы научиться шагать и, не теряя концентрации, представлять в голове эту пыльцу. В итоге я, ломая ноги на этих руинах, и заново создавая пропавший образ, понял, что слишком много хочу в первый день. Идеально будет этим заниматься на поливе. Не такие уж неподъемные ведра, ровная лестница, монотонное занятие, не требующее внимания — идеальные условия! И отложил попытку поглощения энергии. Иначе я точно ни одного камня не соберу и даже куска мясного корня не получу.

Стоило мне принять это важное решение и облегченно вздохнуть, как жизнь подкинула еще один выбор. За очередной стеной я обнаружил камень. Причем он один перекрывал своим весом всю мою сегодняшнюю норму. А значит, был еще ценнее. А почему? Да потому, что здесь все, что было построено древними либо давно рассыпалось в песок, дающий своим цветом название нашей пустоши, либо такое крепкое, что нашим инструментом его просто невыгодно добывать. Будь у нас достаточно небесных металлов из первого пояса, хотя бы красного, всё было бы по-другому. Но они слишком дороги. У отца были маленькие пробойники из Льдистой стали. Это всё, на что хватило в свое время немалого заработка деда. Не слышал, чтобы у Газила было что-то подобное. Иначе кости Руха не ценились бы так.

Вот и приходится надеяться на удачу. Иногда, даже не очень редко, оставшиеся руины словно лопаются, сдавшись, времени. Но чаще всего они при этом рассыпаются на довольно мелкие, с мой кулак или, реже, кулак мужчины. А вот крупные куски — редкость. В нашем доме дороже всего не его беленые стены, сложенные из самана, а наш стол, который одновременно и большой и плоский. Вот и передо мной лежит камень почти похожей формы, только вдвое меньше, редкая удача. И мне нужно выбрать, следовать ли принятому решению — как можно меньше трогать тяжести или нет. Все же он для меня очень тяжел, тем более тащить его предстоит далеко. Это совсем не сравнить с водой до огорода. Нет, решительно помотал я головой. Нужно быть твердым. Тем более если случилось чудо и после моих недавних попыток возвышения в меридианах плещется немного больше силы, чем обычно, то она наверняка уйдет в мышцы. А значит лучше поступить иначе.

Спустя три часа я уже был в деревне. Мне пришлось пройти ее насквозь. Хранилище камней у нас с другой стороны. Два невысоких узких и длинных строения, небрежно перекрытых сверху драконьей травой всего в один слой. Это так мало, что внутрь легко проникают солнечные лучи через многочисленные щели, а в дождь здесь всегда лужи. Но внутри лишь кучи камней, которым это ничуть не вредит. В хранилище множество дверей, через которые удобно носить камень до ближайшей кучи. Между зданиями, под отдельным и добротным навесом, стоят огромные весы, сделанные из редкого в наших краях дерева и железных чаш. Тут использован драгоценный целый и ровный ствол неведомого мне дерева. Рядом куча принесённых за последние дни камней. Я с грохотом высыпал камни из мешка на мерную чашу и активно крутил головой, оглядываясь в поисках нужного человека.

— Двадцать два, — зевнув, Ларг сделал отметку на доске, висящей на складе, и посмотрел на меня.

— Согласен, — внимательно посмотрев на мерные камни, которые Ларг положил на вторую чашу, он не был замечен в обмане, но осторожность не помешает, подтвердил я и спросил, ткнув пальцем в несколько строк выше своего имени. — Подскажи, уже ушел на добычу?

Ларг отрицательно помотал головой с неровно обрезанными, видимо под горшок, волосами, высыпал мою добычу в общую кучу, отряхнул чашу от пыли, закрепил ее веревку на плече весов, и снова устроился в тенечке, тут же закрыв полные сна глаза. А я, направляясь к дому дяди Ди, вдруг задумался. Может, Ларг не спит, а просто всегда погружен в Возвышение? Ха-ха-ха, — развеселился я, — отличная отмазка для этого лентяя.

— Эй, есть, кто дома? — позвал я, зайдя за невысокую ограду, сложенную из совсем мелких камней и глины.

— Чего тебе, нахлебник? — раздалось в ответ, заставив меня пожалеть о своем порыве, хотя я подозревал, что так и будет.

— Здоров Рат, я видел твоё имя на камнях, — я улыбнулся и выкинул сожаление из головы.

— Ищешь, кто поможет тебе с ними? — насмешливо предположил выглянувший из-за старенькой циновки пацан, немногим меня старше и прилично выше.

— Почти угадал, — я показал ему большой палец, хваля за удачное предположение. — Хочу помочь тебе.

— Похоже, мне уши забило песком, я им не верю! — Рат вышел из дома и стал демонстративно ковыряться пальцем в ушах. — Может последний квыргал стал тебе поперек горла?

— Рат, слушай, — я примиряюще выставил перед собой руки, даже не злясь на него, так смешно выглядели его кривляния, — давай не будем ссориться, я пришел потому, что могу тебе помочь, а мне тот камень все равно не дотащить.

— Камень? — заметно было, что парень снова готовился сказать что-то язвительное, но я сбил его с мысли.

— Да, да. Пластина килограмм под пятьдесят, — я уже даже не скрывал улыбки, глядя на его страдания, уж слишком жирный куш. Это мне с него не получить всей выгоды, а вот Рату его зачтут как минимум в двойном размере.

— Хорошо, нахлебник, — не смог не уколоть Рат, — идем, оплатишь мясо не положенное в наш котел.

— Не, не, не! — не согласился я. — Идем, я тебе подгоню по-соседски каменюку.

— Идем, — процедил сквозь стиснутые зубы Рат, после почти минуты молчания, когда он видно уговаривал сам себя.

— Ну и отлично, — довольно заметил я. — Сходи к Ларгу, возьми переноску и встречаемся вон там.

— Хороший камень, — нехотя признал сын дяди Ди, прервав свое почти часовое молчание, и поправил шнурок стягивающий волосы. — Может, сдадим вдвоем?

— Не, — отмахнулся я. — Тащи сам, мне он слишком жирный будет, да и на тебя Виргл будет косо смотреть, если Ларг ему доложит.

— Да ему лень будет столько языком болтать, — упрямо продолжил Рат.

— Это ты не ленись, бери и тащи, а мне еще двадцатку до темноты собрать нужно, — я решил закончить бесполезные споры и забраться повыше, чтобы оглядеться и наметить путь, а потому принялся карабкаться по стене.

— Еще норму? — непонимающе уточнил Рат снизу.

— У любимчиков свои привилегии, — насмешливо ответил я ему уже с третьего этажа.

Отсюда открылся удивительный вид на пустошь. Над широкой полосой белого песка, стелющегося почти до горизонта обычная блеклая серо-зелёная полоска весенних трав пустоши неожиданно раскрасилась яркими желтыми пятнами, которые, казалось, сейчас оторвутся от земли и взлетят в нависающее над ними темно-синее небо.

— Эй, стой! — крикнул я в спину уходящего Рата.

— Чего? — мгновенно обернулся мальчишка. — Передумал?

— Нет, — я еще и помотал головой. — Есть еще предложение.

— Такое же выгодное? С удовольствием! — Рат аккуратно опустил камень и довольно потер руки.

— Не совсем. Не выгодное. А если поймают, — я помедлил, — то еще и накажут.

— Кхе, — закашлялся мой собеседник, замолчал и принялся перетягивать ремешок, который стягивал его длинные, ниже плеч волосы в хвост на затылке. — Ладно, рассказывай.

— Мне сверху видно все, — таинственно начал я.— И вижу я, что начала цвести акация.

— Да, время пришло, уже почти лето началось. Отец вчера еще сказал, что зацвела. И? — Рат вздернул бови.

— Я не знаю как ты, а я хочу сделать подарок сестре. Принесу ей цветов, — я ткнул пальцем в сторону пустоши.

Я видел сверху и то, что Рат замялся, не готовый сразу согласиться на мое предложение. Да, дело пахло ремнем, если узнают, что дети уходили в пустошь без взрослых. Дело даже не в наказании, а в реальной опасности этого дела. Придется уйти с песков, где нам угрожают только скорпионы и змеи, и войти в пустошь, где легко можно попасться в лапы леопарда. Нам даже шакал страшен. С другой стороны каждый в деревне, кому исполнилось хотя бы восемь-десять лет, хоть раз, но сбегал в пустоши. Чаще из простой бравады или на спор. А я предлагаю дело. Пусть и совсем никчемное в глазах некоторых.

— Уговорил, — хлопнул в ладоши Рат. — Мне как раз нужно замириться с Дирой.

Присыпав камень песком, мы легким бегом, которым старые охотники могут часами передвигаться по пустоши в случае нужды, минут за сорок проскочили полосу почти голого белого песка и под нашими ногами появилась первая скудная земля пустоши с пучками еще по-весеннему яркой травой. Обычно пояс песка вокруг деревни гораздо шире, но не в этом месте. Иначе я и не смог бы, пусть даже с высоты, увидеть деревья. Здесь, не считая редких светлых скал, оставшихся от почти полностью разрушившихся зданий древних, негде укрыться хищнику, но мы все равно остановились и внимательно огляделись. Рат ткнул меня в бок и показал в какую сторону нужно смотреть. Квартики. Вернее их дозорный выглядывает из-за кочки, оценивая нашу опасность. Намек понятен. Любой ребенок знает, что если видишь этого осторожного мелкого хищника, то врагов рядом нет. Бежим дальше.

— Ты так не успеешь собрать камней. Мало времени до темноты останется, — нарушил молчание Рат.

— Ерунда, — я воспользовался поводом и остановился перевести дух. Я не столь вынослив, как Рат и пот уже начал лезть в глаза, привлекая мух. Выбрал кусок рукава почище и вытер лицо. — Не первый раз я не выполню двойную норму.

— А вообще лихо у тебя выходит, — сын дяди Ди улыбнулся и показал мне большой палец. — Я видел там на доске уже двадцать два? Я обычно с обеда почти до вечера по руинам ползаю.

— Просто это охота не для тебя, — я подколол парня, который мечтает ходить с отцом в пустошь.