— А насчет твоего вопроса, — продолжал Мамедов — я боялся, что могу не успеть и ты, наложишь на себя руки. У меня не так много полномочий как у твоего отца и тем более деда, а связываться с ними — он ткнул пальцем в потолок — и ждать ответа, это не так быстро.

— Что? — Я офигел от такой новости.

— Я говорю, быстро связаться не получится...

— Да мне по барабану на связь, — на нервах крикнул я — ты говорил про моего деда, у меня что, есть еще родственники?

Но Мамедов не стал ничего объяснять, вместо него это сделал Николай и начал не издалека, а '...' как издалека.

Несколько тысяч лет назад, на планете земля открылось несколько ковчегов.

Принято считать, что ковчег был один и это был корабль, которым управлял Ной, загрузив в него всей твари по паре. Но, как оказалось, это не так.

Ковчег, не корабль, а нечто вроде портала в другой мир или на другую планету с похожей атмосферой. И он был не один, а несколько и каждым из них управлял свой оператор из числа посвящённых, в эту тайну, людей. И животных было не по паре, а тысячи или даже миллионы. Приходя на землю, из другого мира, люди переправляли сюда и животных, и растения. Через ковчег могла пройти только живая материя, или, как говорят ученные, био-материя, а также золото с серебром. Люди попадали на землю абсолютно голыми, без какой либо одежды. В обмен, на золото и серебро, ковчег давал все необходимое: одежду, оружие, различные материалы и т.п.

Люди, прибывшие на землю, и привыкшие к другим законам физики, не могли получать из ковчегов все что хотели, а только то, что могло хоть как то функционировать в новом, для них, мире. Им пришлось заново учиться жить на Земле, учится обходиться без привычных вещей и бороться за свое существование.

Через несколько лет, люди выяснили, что, в ковчеге, можно получать товары басплатно, путем уничтожения других ковчегов. Начались войны по всей планете, и они длились веками, так как, ни одна нация не хотела потерять свой ковчег, но хотела уничтожить чужой.

За первые несколько лет, через ковчеги прошло все население людей, с другой планеты. И пока длились войны, умерли те, кто помнил о том, кем были люди и какими знаниями они обладали. А новое поколение, интересовала только война. Они забыли про все законы предков и чтили лишь один закон. 'ЗАКОН СТАЛИ'. Наступила новая эра, сильных и слабых, воинов и смердов, крови и насилия.

Заслушавшись Николая, я даже не заметил, как колонна выехала из города и, над ней, появились военные вертолеты и только голос из динамика, вернул меня в реальность.

— Внимание — донеслось из динамика рации — говорит полковник Шульгин, остановитесь или будете уничтожены.

Ну вот и доигрались, теперь точно кирдык. Сейчас Мамедов пошлет Шульгина, куда по дальше, и вертушки надают нам на орехи, по самое не балуй. Но нет, кирдык не произошел.

— Здорова Шуль — отвечал Мамедов — это Мамедов Руслан.

Воцарилось тишина, видимо Шульгин вспоминал кто такой Мамедов и только спустя пару десятков секунд, из динамиков снова зазвучал его голос.

— Батя, ты что ли?

Я тихо поинтересовался у Николая, почему Мамедова называют Батя. На что тот ответил, что за всю его карьеру, у него не было ни одного 'двухсотого', за это и прозвали Батей.

— Я Шуль, я — отвечал Мамедов в микрофон.

— Ты чего творишь генерал, на хрена ты похитил пациента из госпиталя? — довольно спокойно спросил Шульгин.

— Так этот — было понятно, что Мамедов хочет выразиться не очень хорошим словом, но сдержался — врач, не хотел отдавать мне бойца.

В динамике опять появилась тишина, и было от чего. Не каждый день нападают на госпиталь, по причине, что кому то не отдали бойца.

— Слушай генерал — миролюбиво заговорил Шульгин — стрелять в тебя я не буду, по той простой причине, что меня потом самого, твои бойцы за яйца подвесят. Но я тебя прошу, давай остановимся и поговорим.

— Нет Шуль — отвечал ему Мамедов — я спешу.

— Куда Батя — чуть ли не умоляюще говорил голос из динамика — куда ты спешишь, сам ведь знаешь убежать, не выйдет.

— Выйдет, еще как выйдет.

В динамике снова тишина.

— А куда ты спешишь? — донеслось из динамика через минуту.

— Туда — ответил Мамедов.

— Ты имеешь в виду...

— Да Шуль, я имею в виду 'на тот свет', можешь сделать запрос и тебе, подтвердят мои полномочия.

После этих слов наступила продолжительная пауза, Шульгин проверял полученную информацию. И, после ее подтверждения, ему было дано указание, сопровождать колонну до военного аэродрома и в случаи, если на нее попытаются напасть, использовать для ее защиты все доступные средства.

Ненужно быть великим стратегом, чтобы понять, что что-то не так. Не может быть такого, чтобы кому то простили нападение на госпиталь и угрозы в адрес полицейских. А нас не только простили, но и предоставили довольно сильную охрану в лице полковника Шульгина, командовавшим двумя боевыми вертолетами. И есть лишь один способ узнать, что происходит, это дослушать рассказ Николая до конца.

Довольно быстро, люди уничтожили ковчеги по всей планете и через пару сотен лет, ничего не напоминало о той высокоразвитой цивилизации, которой они когда то были. Помнили лишь потомки тех, кто, когда то, управлял этими ковчегами, и они передавали эту память из поколения в поколения. Как и ненависть, друг к другу.

— Что-то я не пойму, причем здесь я? — я не мог понять, почему к моей персоне такое внимание и какая связь между мной и рассказом Николая

— Слушай дальше — сказал Мамедов.

Ковчег мог уничтожить лишь оператор другого ковчега или его потомки, но только по мужской линии. Уничтожался он просто, оператору или его потомку нужно только капнуть каплю своей крови внутрь ковчега и все, его больше нет.

— Все равно не догоняю, я то здесь каким боком.

— Одним из операторов был некто Богомир и было у него трое детей — терпеливо пояснял Николай — две дочери и один сын. Я — он показал на себя — потомок одной из его дочерей.

— Мой сын — продолжил Мамедов — потомок другой дочери.

Они замолчали и уставились на меня, Николай воочию, а Мамедов, в зеркало заднего вида.

А поскольку я не считаю себя идиотом, мне не составляло труда, чтобы понять, к чему они клонят.

— Да ладно, очень смешно, это наверно программа розыгрыш?

Не, ну кто, скажите мне, выросший в двадцать первом веке, способен поверить в подобную чушь. Я, не то что, не верю в свою наследственность, а вообще не могу принять взаправду весь рассказ Николая. По мне, так все это сон. Но, довольно хороший, с приключениями и погоней, когда еще такой может присниться, так что, думаю, просыпаться еще рано.

— А как ты объяснишь то, что тебя так усердно тренировали тому, что в этом — Николай кивнул за окно автомобиля — мире бесполезно? Так что не заставляй тебя убеждать в том, что ты, твой отец и дед единственные, из ныне живущих, потомки Богомира по мужской линии.

Вот уж чего-чего, а мне не хотелось быть, ни спасителем русской цивилизации, ни, тем более, уничтожителем других наций, путем закрытия ковчегов. И тут я уловил нестыковку, в рассказе Николая.

— Как я понял, ковчегов на земле не осталось, их все уничтожили.

— Ага — усмехнулся Николай — и оружие с транспортом не работают? — и, сделав серьезное лицо, добавил. — Я тебе рассказал легенду, которая прошла через тысячелетия и до двухтысячного года, ее нельзя было ни подтвердить, ни опровергнуть.

В двухтысячном году ковчеги снова появились и в каждой стране. И на каждом был циферблат, который отсчитывал обратный отсчет. Исходя из него, люди определили, что он обнулиться двадцать первого декабря две тысячи двенадцатого года. Так же на каждом было написано имя оператора, в России им был мой дед и только он мог управлять российским ковчегом.

То, что ковчег, в обмен на драг метал, выдает все необходимое, кроме провианта и живности, это правда. А насчет древности товаров, это неправда. То, что в новом мире не работают все достижения человеческой цивилизации на земле, вроде-бы — Мамедов и Николай точно не знали — тоже, правда. То же самое и с производителем товара. Каждый ковчег выдавал только то, что было произведено в той стране, в которой он находился.

Пройти через ковчег можно только в одну сторону, туда, назад хода нет. Но при этом у этого действия, есть один полезный эффект, это полное исцеление человека от любых недугов и увечий.

— То есть, у меня отрастут новые рука и нога?

Я никак не хотел принимать эту сказку за правду. Но уверенность Николая и редкие реплики Мамедова, говорили об обратном.

— Нет — ответил Николай — у тебя, да и у меня тоже — он помахал своей культей — не отрастут новые конечности, к нам вернутся, наши родненькие части тела и мы сможем бегать как раньше.

Мечта человечества, придумать эликсир от всех болезней, а тут возьми и появись портал с действием такого эликсира, но с одним недостатком. Ради здоровья, человеку нужно переселится из своего привычного мира и отправится в новый, неизведанный. В принципе плата приемлемая, ради здоровья многие, а особенно прикованные к постели и инвалидному креслу, пойдут не только в новый мир, но и к черту на кулички. Плюс к этому можно взять с собой золото или серебро и приобрести в том же ковчеге все, что тебе нужно для проживания. Ну и что, что все приобретаемое не отвечает современным требованиям человека, в древности люди тоже жили, без электричества, топлива и пороха, и ничего. Есть еще искатели приключений, особенно среди молодежи, которые ради новых ощущений отправятся куда угодно, хоть в космос, без ракеты и скафандра. Да и государство с военными в стороне по любому стоять не будут. В общем, недостатка в людском ресурсе, в новом мире не будет.

Снова, из своих мыслей, меня вывела рация. Мамедов, с ее помощью, поблагодарил Шульгина за охрану и дал ему отбой. Колонна въезжала на территорию аэродрома и, не снижая скорости, двинулась к стоящему на ВПП (Взлетно Посадочная Полоса) ИЛ-76 с открытым грузовым люком. 'Тигры' подъехали к люку вплотную, Мамедов вышел из машины, подошел к задней двери, открыл ее и, отстегнув ремень безопасности, взял меня на руки. Когда он, со мной на руках, уже поднимался по грузовому трапу, послышались крики Николая.

— Убери руки 'сука', пока я об тебя костыль не сломал.

Он стоял на одной ноге, левой рукой держался за открытую дверь 'тигра', а правой, в которой был костыль, размахивал перед двумя бойцами Мамедова.

— Да мы помочь хотели — оправдываться один из бойцов, но Николай перебил его.

— Я те ща сам помогу, стать инвалидом — и махнул перед лицом бойца костылем.

Я посмотрел на Мамедова, тот отреагировал лишь улыбкой.

— Привыкай к его выходкам — говорил он про Николая — тебе с ним работать.

Мамедов пронес меня мимо двух закрепленных контейнеров и усадил в одно из кресел находящихся ближе к носу самолета. После чего, подозвал трех бойцов и молча кивнул в сторону кабины пилотов. Бойцы кивнули в ответ и с криками, 'руки в гору, а то башку снесу', ворвались в кабину.

— Вы точно не террористы? — снова спросил я у Мамедова — а то манеры у вас, под стать им.

Тот усмехнулся и заверил, что нет, а парни, просто 'шерстят' кабину на предмет оружия.

После обыска кабины пилотов, где нашли лишь один дежурный пистолет Макарова, бойцы принялись сбивать дверь в нее.

— А это зачем?

— На всякий случай — ответил мне, плюхнувшийся в соседнее кресло, Николай — как говорится, от греха подальше — он положил костыль под ногу и принялся пристегиваться — кто его знает, что у них на уме.

Теперь мне кажется, что те, кто приехал со мной, не только террористы, но и параноики.

Из кабины вышел командир экипажа и начал возмущаться, действиями бойцов.

Мамедов вытащил из кармана куртки пистолет Сердюкова и навел его летчику между глаз.

— Как думаешь, второй пилот сможет управлять самолетом без тебя? — спросил он у пилота.

С капитана мгновенно потек пот, и он шумно сглотнул не в состоянии ответить.

— Меня кличут Батей — спокойно говорил Мамедов — можешь связаться со 'своими' и описать меня, тебе подтвердят мои полномочия — он убрал пистолет обратно в карман — а сейчас закрывай люк и взлетай.

— Какой курс? — только и смог спросить капитан.

— Летим туда, куда тебе велело начальство — ответил пилоту Мамедов, и того, как ветром сдуло.

Бойцы быстро отогнали 'тигров' в сторону, чтобы те не мешали взлету самолета и быстро забежали в него. Дверь выломать не получилось, и бойцы просто сломали замок. Все сели в кресла и пристегнулись, кроме одного. Тот скинул с себя всю амуницию, оставив лишь пистолет, в нагрудной кобуре и отправился в кабину пилотов. Через минуту от туда вышел второй пилот и сел на свободное кресло. Люк самолета закрылся и он взлетел.

— Небось, думаешь, что мы параноики? — заговорил, сидевший слева, Мамедов, когда самолет набрал положенную высоту.

— Не в бровь, а в глаз — подтвердил я его слова.

— Зря — сказал, сидевший справа, Николай, который сменил свой костыль на автомат бойца, который отправился в кабину пилота.

— Я думаю, я не тот, кто вам нужен, — я действительно так думаю и на это была причина — я не родной сын Сергея Валентиновича Серова, он меня усыновил.

И Николай, и Мамедов опустив головы, разом вздохнули. Что наводило на мысль, что мои спутники знают обо мне то, чего не знаю я сам.

— Олег — заговорил Мамедов — мне нужно тебе рассказать не очень приятные вещи, но мне придется это сделать.

Я молча ждал продолжения, ожидая очередной порции фантастики.

— Ведь ты видел спину своего Отца? — спросил Мамедов.

Я кивнул. Я видел спину отца и видел то, на что она похожа. Спина отца представляла собой один большой и ужасный шрам. Я не однократно спрашивал о его происхождении, но отец постоянно уходил от ответа, говоря, что это плата за утрату бдительности. И когда я осознал, что у меня нет руки, ноги, части легкого и двух пальцев на единственной руке, то понял, что значит это выражение.

— Так вот — продолжал Мамедов — твой отец получил свои шрамы, когда забирал тебя и твою мать из роддома. Он успел отъехать от него всего несколько метров и машина взорвалась. Это было взрывное устройство с дистанционным взрывателем, заложенным в спинку заднего сиденья. Твоя мать сидела, в аккурат, прикрывая его спиной, держа тебя на руках.

От такой новости у меня перехватило дыхание, я даже не знал, как на это реагировать. Отец говорил, что он усыновил меня в детском доме и что о настоящих моих родителях, он ничего не знает, а получается, что очень даже знает, тем более он сам был одним из них.

— Всю силу взрыва, на себя приняла твоя мать, твой отец получил сильнейшие ожоги, а на тебе, ни царапинки. Твой дед тогда сделал все, что бы тебя считали погибшим, а через пару дней и твоего отца.

Я слушал молча, и меня разбирала злость. Но не от того, что кто-то убил мою мать, а от того, что от меня скрывали правду, всю мою жизнь. Нет, я должен поговорить с отцом, мне нужны ответы на вопросы и он мне их даст.