На выстрел... не всё так просто. Коррибан живёт от покушения к покушению, защита от доморощенных мстителей отработана веками. Значит, надо стать тем, кто защищает — и ударить. Я теперь неодарённый? Отлично! Неодарённые подразделения — опора трона, потому что трон им не светит ни при каком раскладе. Осталось лишь стать тем, кто допущен "к телу". Элитой.

Всего-навсего...

Смешно.

* * *

И это они называют войной?! Пограничный конфликт с соседней системой из-за пограничной планетки? Без проблем живёт Каруна, раз уж это для них — всерьёз! А ведь действительно всерьёз. Карунский университет, как в лихие военные годы, собрал средства для постройки целой эскадрильи! Двенадцать перехватчиков. По преподавательским расценкам — деньги немалые, по студенческим — невозможные. Однако, вот оно, объявление: конкурсный набор пилотов, университетским приоритет. Кажется, я здесь числюсь бакалавром? Ага, по совокупности публикаций. Чтобы попасть в элитный отряд, нужна репутация. Так почему бы ни заработать ёе здесь?

Комэска зовут Горинг. Единственный профессионал на всю эскадрилью. Послужной список с ракатанский манускрипт длиной, и такой же список не залеченных ранений. Тощий, жилистый, наголо бреющий остатки седых волос. Глаза... он сам-то верит в эту авантюру — бросать необученных "спидер-гонщиков" в бой?! Даже если это не бой, а так... что-то пограничное.

— Откуда вы родом, Борн?

— Коррибан.

Пауза.

— Одарённый?

— Нет.

Выдох.

— Какие машины пилотировали?

— Всё что угодно меньше крейсера.

— И в бою?

— Да.

Горинг кивает мне на кресло. Сам присаживается на диван, устало опирается на подлокотник:

— В таком случае, нас двое с боевым опытом на всё подразделение.

М-да...

— Мой опыт не сравним с вашим, комэск.

— Верно. Но хоть что-то. Я не могу воспрепятствовать этой авантюре, остаётся её возглавить. Энтузиасты хаттовы! Они собрались героически побеждать, а рискуют не героически помереть! Иногда я думаю: демократии бывает слишком много!

— Особенно на войне.

Он кивает:

— Состав эскадрильи набран, но согласно мед.карте, я могу претендовать на заменного пилота. Им будете вы. Добро пожаловать, Блэк-тринадцать!

— Блэк?! — мои брови взлетают вверх.

— Удивлены? — усмехается Горинг. — Это всё наши интеллектуалы, хатт их раздери! "Победа или Смерть", Чёрная Эскадрилья, "Мы летим, ковыляя во мгле"... Издержки образования.

— Скорее, издержки романтизма. Рад служить под вашим командованием, Блэк-один! — я встаю.

— Позвольте вопрос, пилот. От вашего ответа решение не изменится: вы мне нужны и вы приняты. Но всё же...

— Слушаю, лорд Горинг.

При слове "лорд" он дёргается, а я мысленно бью себя по губам: отвыкай!

— Каруна — нейтральная планета. Разрушит ли ваше появление этот нейтралитет? Я должен знать, к чему быть готовым.

— Ни к чему серьёзному, комэск. Я покинул Коррибан легально, как частное лицо.

— Благодарю, — Он улыбается. Я улыбаюсь в ответ, впервые со смерти Сайшела. — Добро пожаловать на Каруну, Эгон Борн!

* * *

Знаете, а это разгвоздяйство ещё и летало! Университетские мальчики и девочки, гонявшие на спидерах по узким улочкам Каруны, быстро поняли, что такое перехватчик. Стреляли, правда, из рук вон, но Горинга радовало, что точно так же не попадали в них. Счастье, когда пилоты не видят смерть вблизи, не каждый гражданский после такого нажмёт на гашетку. А на радаре — силуэт, мишень, переживать не о чем! Это давало шанс, пусть невеликий, сохранить эскадрилью малолетних энтузиастов в целости. Пока они не начали комплексовать. А там и конфликт закончится... простите, война. За невообразимо важное небесное микро-тело с какими-то ну совсем уж важными ресурсами, которых на каждом углу навалом!

Малолетних? Странно... многие из ребят меня старше, а ощущение, что попал в детский сад. Год назад я был таким же — за широкой спиной Сайшела. Сейчас здесь две широкие спины: Горинга и моя.

Заменный пилот, как же! Каждый второй вылет мой, если не каждый первый. Сначала Горинг присматривался, потом задумался, потом вызвал на разговор:

— Ты всё-таки одарённый?

— Официально — нет.

— Понял. Летай.

И всё. Никаких вопросов, никаких опасений. Повезло мне с комэском.

Как выяснилось, ему со мной тоже повезло.

Пилотаж — дело молодых. Зрелые асы выезжают на мастерстве и опыте, но никакой опыт не компенсирует запредельных перегрузок, раз за разом обрушивающихся на организм. С прошлой карунской, по-настоящему серьёзной войны прошло сорок лет... страшно спросить Горинга о возрасте.

Это был обычный патрульный вылет. Но беда не смотрит, в кантине ты или в кабине. Машина комэска клюнула носом и сорвалась в беспорядочное падение, почти в штопор. "Горинг!" — крикнул я. Нет ответа — и безвольный, поникший силуэт под блистером.

Он же не сядет сам!!!

Значит, мне.

Держи его машину, археолог! Смог удержать свод гробницы, сможешь и это! Глаза залило красным, в ушах моторный рёв, одна рука вцепилась в штурвал, другая ладонью к падающему перехватчику — держииииии! До земли совсем немного, лишь бы не скапотировал, лишь бы сел — хоть на брюхо, хоть как! Ещё чуть-чуть... внизу нет строений, хорошо... какое-то поле... неровное... неважно, держи! Рывок привязных ремней... это же его ремни?! — ещё рывок, ещё! Сел, всё...

...как садился сам, не помню. Очнулся в госпитале. В звании комэска.

* * *

Летать Горингу запретили. Окончательно. Экс-комэск возглавил наземную службу космопорта, но для Чёрной Эскадрильи он навсегда — Блэк-один. Злополучный конфликт разрешился дипломатическим путём: высокие стороны договорились считать его "пограничным инцидентом". Пилоты? Кто как. Одни вернулись в университет, другие решили остаться в звёздной авиации. Перехватчики законсервировали и отдали Горингу на хранение — до худших времён. А я получил гражданство Каруны. Почётное. О согласии меня не спрашивали: в реанимации как-то несподручно.

Ничего себе, заработал репутацию! К Коррибану с ней и на парсек не подойти! Придётся начинать сначала, в наёмной пехоте. Горинг, как услышал, в лице изменился: "Эгон, зачем?!" Я рассказал. Он долго молчал, потом спросил: "Ты уверен, что тебе это надо? Месть никого никому не вернёт. Прошлое прошло, Блэк-тринадцать. Живи!"

Наверное, он был прав. Но... нет. "Когда всё закончится, приеду и расскажу" — пообещал я. Он хмыкнул: "Буду ждать!"

Я приехал.

И рассказал.

Но получилась совсем другая история!

3. Спелеология.

Мы сидели над трупом терентатека. Я больше не скрывал своей одарённости, он — своего ранга. Бессмысленно: бой выдал нас. Отставший отряд пробивался сквозь завалы, но после негромкого оклика: "Всё в порядке!" — продвижение ощутимо замедлилось. Ещё бы! Рухнувшие перекрытия навалены до сводов пещеры: чихнуть страшно, не то, что взрывать.

— Магистр, наш договор ещё в силе?

— Да, лорд.

— Почему? Вы и ваш отряд против меня одного...

— Я привык держать слово, — собеседник улыбнулся, — Но это не избавит вас от моего пристального интереса. До расставания. И далее.

— Не сомневаюсь.

— Так, может быть, с нами...

— Нет. К моему счастью, слово вы сдержите — и сколько-то форы у меня есть.

— Есть. Жаль.

Мы замолчали. Со сталактитов капала вода — кап, кап — размеренно, как в клепсидре. От завала доносилась сдержанная ругань.

Точно такой же завал свёл нас вместе: я знал дорогу к выходу, они могли её расчистить. Когда планету трясёт, как в эпилептическом припадке — какие уж тут исследования! Мы выйдем и разойдёмся. Надеюсь, навсегда.

— Интересные у мироздания шутки. Если бы не терентатек...

— Ушли бы "неодарённым"? Верно. Но я бы всё равно вас запомнил.

— Как одного из археологов? Сколько угодно!

— Как одного из немногих, сумевших сюда проникнуть. Но не только.

— Значит, терентатек в этой цепочке случайностей не крайний?

— Случайностей не бывает, лорд.

Опять эта светлая патетика!

— Если бы вы знали, сколько раз я слышал эту фразу! — я усмехнулся. — В вашем исполнении она хоть не пафосна.

Он задумался. Чуть прищурил левый глаз. Интересная манера... снайпер? Необычно для одарённого.

— Давайте порассуждаем. В этих катакомбах нет ничего военно-прикладного. Только история. Это известно многим. Почему вы здесь, а не на том же Зиосте?

— Мне интересно.

— Первая не случайность: это не задание начальства, не поиски "абсолютного оружия". Это интерес, выработанный вашей прошлой жизнью, заточенной не под войну, что бы там ни было. Верно?

Я кивнул.

— Дальше. Наша встреча в подземелье. Вы могли представиться растерянным учёным, и при первой же возможности исчезнуть. Шанс выйти в одиночку, какой никакой, но был. Вы пошли на контакт. Почему?

— Больше шансов выжить.

— У нас тоже. Не было желания похоронить чужой отряд под обвалом?

— Зачем?

— Вот именно. Вторая не случайность: отсутствие враждебности. Мне кажется, вы умеете ладить и с одарёнными, и с неодарёнными. Я ошибаюсь?

— Нет.

Теперь кивнул он. Провёл рукой по лицу... устал. Терентатек серьёзный противник, в одиночку я бы не справился. А магистр? Не знаю.

— Продолжим. Это не первый бой на маршруте, и вы участвовали в каждом. Наравне с профессионалами из отряда. Странновато для обычного археолога, согласны?

— Об этом я не подумал.

— Знаете, почему? Вы привыкли доверять соратникам и отвечать за них. Необычно для высокопоставленного имперского... подданного.

Знакомое клише! Я чуть не расхохотался:

— Магистр, это несерьёзно! Будь мы ранкорами-одиночками, давно бы вымерли! С кем вы воевали всё это время?!

— С ранкорами, умеющими сбиваться в стаи. Против внешнего врага. Не будь нас, перегрызётесь. Впрочем, — прервал он сам себя — неважно, насколько я прав. Важно, насколько нетипичным показались мне вы. А терентатек лишь поставил точку.

С потолка капает вода. Кап, кап... как в клепсидре. Сколько можно мотаться по развалинам в одиночку? Нарвусь ведь. Заберу отряд с Коррибана и осяду на Каруне. Официально. "Нейтральная база"... почему нет?!

Кап, кап... Я мог выбрать другую планету, но случись на ней подобное, повёл бы себя точно так же. Наши действия — следствия нашего характера, слепленного, как фермерский пирог: год за годом, слой за слоем. Из мелочей. И кто-то, напившись до зелёных хаттов, читает стихи кантинным твилеккам. А кто-то уходит в подворотню с ножом. Однажды его затравят, как бешеного зверя... случайно?

Случайностей не бывает. Потому что не случайны мы.

4. Двести тысяч лет под водой.

Пещеру заливало с каждым приливом. Потом ледник растаял, и гробница окончательно стала подводной. Суша отступала и отступала, на поверхности океана не осталось даже островка. О гробнице забыли.

Однажды на заштатный полуисследованный шельф прибыл археолог-лингвист Рикар Пареши. Блэк-три, если кому интересно.

Рикар неодарённый. Но общение с одарённым мной и экспедиции в галактические гребеня даром не проходят. Что на шельфе что-то неладно, он понял сразу. Угадайте с трёх раз, кого он туда позвал?!

"Могила тёмного — проклятие планеты". Так говорят... преувеличивают, как всегда: страх плохой советчик. Но рациональное зерно в этом есть.

Гробница может быть опасна, если в ней неупокоенный призрак.

О Белой Леди я уже рассказывал. Хранительница нуждалась в энергии, и получала её любыми доступными способами. В данном случае людоедскими. Не буквально, конечно, но жертвам энергетического вампира от этого не легче. Дама была прямолинейна, как топор, на шельфе же творилось нечто иное.

Аборигены двигались как одурманенные. Хозяйства заброшены, рептилии не кормлены, водоросли в кучу. Год назад всё было в порядке, а тут... Ни дать, ни взять — садок со снулой рыбой!

Первым делом я взялся за планетарные архивы. Ничего. Потом за местные легенды, без Рика я бы их не осилил. Выяснилось, что сонное царство наступает на шельфе каждые семьсот пятьдесят шесть местных лет. Когда отступает вода.

Вот это календарь! Ничего себе память у аборигенов!

Когда отступает вода... местный парад планет (вернее, планетарных спутников) наступит со дня на день. На поверхности загадка разгадана — но что там, внизу?!

Современные скафандры тяжелы и неудобны, поэтому я решил ограничиться респиратором. Вода отличный изолятор, и что бы там под ней ни было, для серьёзного воздействия на шельф слой воды должен быть очень тонким. Может быть, нырять вообще не придётся — на поверхности океана уже показался островок.

* * *

Ил. Песок. Кораллы. Холмы... нет, горы песка, ила, кораллов и ещё какого-то мусора!!! Расщелина забита ими под завязку — как тут что-то искать?! Но я на месте: все чувства, даже несуществующие, орут об опасности. Ни в одной гробнице такого не было!

Сканирую дно. Оно искусственного происхождения — это крышка саркофага. Но распечатать его нет никакой возможности. И не хочется, если честно.

Хочется сбежать.

Если открыть гробницу не получится, её следует покрепче закрыть. Залить изолирующим составом, обрушить скальный массив... жаль, что нельзя в ней покопаться — несмотря на мандраж, любопытство моё никуда не делось. Но Рик этого не поймёт, а аборигены тем более: если саркофаг так излучает сейчас, что будет, когда я его вскрою?!

— Ссссссс....

Оборачиваюсь. Очень быстро, чуть не падая. Да, нервы ни к хатту!

У выхода из пещеры стоит призрак.

Он выше меня раза в полтора, и в два раза массивнее. Тяжёлые надбровные дуги, костяные наросты надо лбом. Ещё одни, витые, за ушами. Уши острые. Закутан во что-то вроде туники и плаща одновременно. Оружия не видно, кисти рук в тяжёлых перчатках по локоть.

— Ссссаршшш-кааа....?

Это вопрос? Не понимаю. Рикара бы сюда — мелькнула нездравая мысль и исчезла. Я демонстративно пожал плечами.

— Кто такой? — это не голос, это мысленная речь. И тут же попытка сканирования. Ну, этим меня не удивишь, сколько лет закрывался! Я даже успокоился немного...

— Учёный.

— Одарённый?

— Да.

— Повелитель? — Призрак всматривается.

— Нет. Лорд.

— Есть Повелитель и есть Лорд?! — Призрак удивлён.

— Лорды. Да, конечно. Невозможно со всем справиться одному.

— Я ПРАВИЛ ОДИН!!!

Голос призрака гремит, сокрушая стены пещеры. Аж камни посыпались.

— Я ПОВЕЛЕЛ, И РАБЫ ПОСТРОИЛИ МНЕ ГРОБНИЦУ!! Я ДОЛЖЕН БЫЛ ПРАВИТЬ ВЕЧНО!!!

Сейчас обвал будет. Хммм, "должен был"... Как можно править из гробницы?!

— И давно?