Крейсер специальной подготовки, гл.1-5

— Интересно, что на ужин дадут, — вздохнул толстяк, отбросив джойстик.

В коридоре раздался голос капитана:

— Рядовые, на ужин. Нет, в каюте нельзя!

Заглянув к нам, Оля попросила пройти в кубрик. Я нехотя поднялся и потопал вслед за Борисом. Из-за позднего обеда проголодаться успел только жиртрест, а я бы с удовольствием поиграл еще или завалился бы спать. Но приказ есть приказ.

Робот уже успел накрыть стол, оттого он выглядел как перед каким-то праздником. В мисках лежали салаты из мелко нарезанных фруктов, в больших чашках был налит свежий йогурт. Оказалось, что на диету посадили всех без исключения. Хотя я никогда не обжирался перед сном и обрадовался легкой пище.

— Парни, у меня хорошие новости, — сказала капитан, усевшись во главе стола. — Для начала поздравляю Владимира с выбором специализации. На борту появился младший техник. Ура!

Соратники молча посмотрели на Олю, потом на Влада. Разделять энтузиазм инструктора никто не спешил. Впрочем, я давно предполагал, что этим все и закончится. Волосатый выберет наиболее пацифистскую профессию и успокоится.

— С завтрашнего дня каждый из вас будет нести вахту на учебных местах. Артур и Тори — в рубке, Влад — на средней палубе, а господа штурмовики начнут изучать азы управления боевым скафандром.

— Круто! — воскликнул Борис.

Несмотря на приподнятое настроение командира, собравшиеся жевали молча, лишь изредка перебрасываясь словами. В основном просили передать салфетки или спрашивали, из чего состоит салат. Пожалуй, одиночкам никогда не стать сплоченной командой. Мы не хотим войны, мы здесь по принуждению. Отслужим положенный срок и навсегда забудем об этом кошмаре. Готов спорить на что угодно — никто из нас не останется на дальнейшую службу по контракту.

В обычной армии все совсем иначе. Там с первых дней вдалбливают в головы, что без соратников выжить нельзя нигде: ни в бою, ни на гражданке. Я читал в ноонете про нормальную службу: тренировки до полного изнеможения и только совместно. Специальные занятия на доверие, ритуалы братания, общие спальни и лекции для повышения боевого духа.

Штурмовики из одного экипажа не могут сражаться друг с другом в учебном бою. Отрабатывается только абордаж — два судна сходятся и дерутся бойцы из разных команд. Свой экипаж — это семья, и бить тебя могут только командиры и старослужащие. Они отцы и старшие братья, повидавшие многое, и потому им разрешается поднимать руки в воспитательных целях. Остальные неуставные отношения под строжайшим запретом. Любой индивидуализм вырезается на корню. Рядовых сразу учат, что в слове "команда" нет буквы "Я".

Так что нам не грозит ничего подобного. Отмотаем срок и в родные берлоги. Если, конечно, не нарвемся на какой-нибудь заблудившийся корабль роботов.

После ужина я сразу отправился в свою каюту. Устал, перенервничал, хотел спать. Боря предлагал поиграть еще немного, но я отказался. Завалился на мягкую койку, укрылся чистым свежим одеялом и мгновенно заснул.

На завтрак подали густую овсянку и морковный сок. Спартанские, мать их, условия. Даже я, никогда не страдавший от любви к сладкому, начал мечтать о шоколадке или мороженом. Каково приходилось бедняге Борису даже представить не мог.

Капитан развела рядовых по учебным постам и лишь потом взялась за нас.

— Вот, смотрите — ваши новые друзья.

Войдя на полигон, я с трудом сдержал смех. Посреди ангара стояли два скафандра в таких позах, будто делали зарядку и замерли при нашем появлении. Ноги согнуты в коленях, руки вытянуты перед грудью. На самом деле это не чья-то неудачная шутка, а единственный способ залезть внутрь этих бронированных черных махин. Створки люка располагаются на спине. Нужно взяться за крепления на плечах, подтянуться и просунуть ноги в стальные "штанины". Потом пригнуться и нырнуть внутрь, продев руки в "рукава". Иначе залезть внутрь никак не получится. А вот выбраться можно еще с помощью аварийного рычага, но тогда скафандр попросту развалится на части.

Я заметил, что один аппарат заметно больше другого. Видимо, капитан подсуетилась и где-то раздобыла "взрослый" экземпляр. Словно заметив тревогу в моих глазах, Оля Пояснила:

— С него сняли все вооружение. Симон работал над ним весь вечер, так что Борису должен подойти. Я покажу, как их надевать, потом попробуете сами.

Забыл сказать — на тренировку капитан облачилась в такую же форму, как и мы. Выглядела она в ней чертовски соблазнительно. Особенно меня сводила с ума белая футболка, видневшаяся в расстегнутом на груди комбинезоне.

Только вот привычного шевеления сами знаете где я не ощутил. Даже когда капитан наполовину залезла внутрь скафандра, оставив снаружи обтянутую тонкой тканью задницу. Это показалась мне странным.

— Борь, — шепнул я. — Как тебе Олька?

— Чет как-то необычно. Как-то я подозрительно спокоен.

Во блин, неужели уколы так подействовали. Мне доводилось читать о всяческих средствах для снижения влечения, начиная от брома в древности и заканчивая современными препаратами. Но на поверку все эти истории оказывались слухами. Видимо, кому-то было нужно, чтобы призывники так думали. С другой стороны, при приеме подобных веществ количество неуставных отношений снизилось бы в разы.

Тем более, что наш инструктор — молодая девушка.

— Все запомнили?

— Ага, — хором ответили мы.

— Не ага, а так точно. Максим, залезай.

Получилось только со второго раза. Проблемы возникли с ногами — их надо было засовывать синхронно, за один заход. Не вышло — начинай сначала. Так что пришлось какое-то время болтаться на плечевых скобах. Как только я забрался внутрь, Ольга проверила мой результат, закрыла люк и дала добро на активацию.

— Скафандр настроен на твой голос. Кодовое слово — "онлайн".

— Онлайн, — сказал я и с громким грохотом шлепнулся на спину.

К удивлению, боли ничуть не почувствовал — внутри костюм покрывало нечто похожее на желе в плюшевой оболочке. Только руки оставались без защиты для того, чтобы лучше чувствовать аппарат.

Все дело в том, что я слишком напрягся внутри скафандра. Пока он был неактивен, то никак не реагировал на напряжение мышц. А после включения оно сразу же передалось на моторы, и я плашмя рухнул на пол.

— Не дергайся, — раздался из динамика над головой голос Ольги. — Медленно перевернись на живот и вставай, опираясь на руки.

В тот момент я больше всего походил на огромного жука, невесть как упавшего на гладкий лед. Из-за непривычки я прикладывал слишком много силы, в результате скафандр скользил и высекал искры. Перевернувшись, как и велела инструктор, я дополз за железного остова автомобиля и с его помощью встал на ноги.

— Тоже вариант. Со временем броня станет продолжением твоего тела, второй кожей. Пока же не делай резких движений, привыкай к управлению. Попробуй обойти зал по периметру, а я займусь Борисом.

Пару минут спустя я уже не чувствовал себя инвалидом. Скорее перебравшим пьяницей, возвращающимся домой. Помню, как-то решил попробовать пивка и выпил сверх меры. Голова вроде бы ясная, а тело вообще как чужое. Вот ощущение — один в один.

Со стороны я выглядел полным идиотом. Не зная, что скафандр чрезмерно послушный и ласковый, я топал так, будто навстречу дул шквальный ветер. Широко шагал, наклонялся вперед и размахивал руками. Но по крайней мере не падал, в отличии от Борьки.

— Максим, помоги товарищу.

Я добрался до едва стоящего на ногах соратника, схватил за плечевую скобу и помог сделать первый шаг. Ну точно — два алкаша идут с попойки. Увлекшись спасением товарища от неминуемого падения, я не сразу заметил, что уже не прилагаю особых усилий для управления броней. Я просто иду, как шел бы без нескольких тонн металла вокруг.

— Макс, отличная работа. Борис — старайся.

— Госпожа Орлова, — донесся сверху громогласный голос. — Пожалуйста, не давите на рядового Сэнко.

Ага, так вот почему мегеры нигде не видно с самого утра. Все разбрелись по вахтам и над душой каждого уже не постоишь. Наверное, инспектор заперлась в какой-нибудь комнате с кучей мониторов и следит за всеми, не забывая поучать капитана.

— Товарищ майор, — шепнул я. — Не обращайте внимания.

На лобовом стекле, где высвечивалась пока незнакомая мне информация, загорелись буквы: "Связь прослушивается. Не надо, будет еще хуже".

— Хорошо, бойцы. Еще два круга и отдых.

— Борян, ты как? — спросил я.

— Супер! — раздался в динамике запыхавшийся голос. — Я словно новое тело получил! Могу бегать, прыгать и далеко ходить!

Я сразу заметил, что броня повышает силу пилота. Мне требовалось значительно меньше напрягать мышцы, чтобы добиться результата.

— Что это за огоньки на стекле? — спросил я.

— Закончите обход — расскажу.

— А нам дадут пострелять?

— Не сегодня.

Для скафандров, само собой, делали иное оружие, чем для обычной пехоты. Огромные откатные пушки, прошибающие насквозь древние танки. Циркулярные пилы и плазменные резаки для ближнего боя, мощнейшие лазеры для схваток в вакууме. Не знаю, позволят ли нам опробовать весь арсенал, но хотелось очень.

Закончив обход, мы остановились перед капитаном.

— Молодцы. Скафандры в положение на выход, команда отключения — "оффлайн".

Положение на выход — это присесть, оттопырить железную задницу и вытянуть руки. У меня получилось довольно ловко выбраться наружу, а вот Бориса пришлось вытаскивать вместе с Ольгой. Парень насквозь промок, но выглядел довольным как слон.

— Присаживайтесь, где удобно. Я расскажу вам о системах мониторинга.

Девушка принесла планшет и долго показывала картинки и живые записи лобовых стекол. Мы узнали, что в верхнем левом углу отображается запас энергии и воздуха, а в правом — боезапас. Внизу идут строки состояния пилота, в случае необходимости оказывается помощь портативного медотсека. Операторы внимательно следят за этими данными, и могут отзывать бойцов с задания в критической ситуации.

В принципе, я не старался все это запоминать. В реальном бою счет идет на секунды — либо ты, либо тебя, времени разглядывать шкалы и графики не остается. А так как реальных боев нам не грозит, то и заморачиваться смысла нет. Потом само запомнится. Это как любимая песня — сперва слушаешь и слушаешь, а потом слова сами вгрызаются в память.

Как ни странно, в конце урока Ольга нам сказала то же самое.

— Ну что, парни, давайте еще кружок и на сегодня хватит.

Мы уже собрались лезть обратно в мягкое нутро скафандров, как вдруг капитан замерла и приложила ладонь к левому уху.

На наш немой вопрос девушка ответила:

— Пилот вызывает. Говорит, внештатная ситуация.

— Ого! — воскликнул Боря. — А мож... разрешите нам с вами?

— Разрешаю. Все равно нельзя оставлять вас тут без присмотра. Идем.

К нашему приходу в рубке уже собралось немало народа. Помимо находящихся на вахте Артура и Тори, присутствовали Симон и Влад, а также вездесущая Долгина.

— Лейтенант, доложите, — обратилась Ольга к Джонсу.

— Неопознанное судно подает сигнал SOS. На свой-чужой отзывается, значит, кораблик наш.

— Расстояние?

— Два миллиона километров.

— Сходим с маршрута и корректируем курс.

— Капитан! — негодующе произнесла просто Мария. — Вы забыли, на чем мы летим? КСП не имеет права вступать в контакт с любыми судами. Личности мальчиков засекречены и не могут быть преданы огласке, от этого зависит их дальнейшая жизнь.

— Лейтенант, какого уровня сигнал?

— Первая степень. Случилось нечто серьезное.

— Согласно Уставу, — начала было Ольга, но Долгина ее прервала.

— У вас другой Устав, капитан! Трасса Земля-Венера более чем оживленная, на помощь придет кто-нибудь другой. Я настаиваю на продолжении полета по заданному курсу!

— Я — против! — решительно парировала капитан.

— Статья двенадцать, — спокойно сказал я. — Конфликт интересов.

Мегера раскрыла рот от удивления и уставилась на меня немигающим взглядом. Я одарил инспектора безразличной ухмылкой, которую позаимствовал у Влада.

— Все верно! — торжественно произнесла Ольга. — Устав Системных Полетов един для всех флотов. Согласно двенадцатой статье, я объявляю голосование. Участвовать обязан весь экипаж, включая рядовых.

— Я буду жаловаться! — взвизгнула Долгина.

— Делайте, что хотите. Только за нарушения УСП вас саму закроют лет на десять.

Поняв, что это сражение проиграно, надзирательница решила использовать последний козырь.

— Мальчики, — нежно муркнула она, — надеюсь на вашу разумность и расчетливость. Вы в первую очередь должны быть заинтересованы в сохранении анонимности.

— Это навязывание мнения! — возмутилась капитан.

— Навязать мнение можно только ребенку. А парни уже совершеннолетние. Обсуждать ситуацию перед голосованием никто не запрещал! Приступайте!

— Правила вы знаете, — выдохнула Ольга. — Поднятая рука — за. Опущенная — против. Голосуем.

Первым вскинул руку я. За мной капитан, пилот и техник. Четверо против пятерых. Если остальные не присоединяться, попавшие в беду космонавты останутся без подмоги.

Соратники переглянулись. Наконец руки подняли Борис и Артур. Влад и Тори пожелали проголосовать против.

Поняв, что ничего ей больше не светит, Мария развернулась и вышла из рубки, громко цокая каблуками.

— Корректирую маршрут, — доложил Карл. — Расчетное время до стыковки восемь минут.

Уходить из рубки никто не стал — всем хотелось посмотреть на таинственное судно. Все, включая капитана, нервничали и переживали, поэтому несколько минут показались добрым часом. Наконец вдали показалась едва различимая белая точка. Она стремительно приближалась, и вскоре взорам открылся небольшой челнок. Глазастый Борис разглядел на его борту американский флаг. Когда Карл приблизил изображение на специальном мониторе, открылись еще пару интересных деталей. Рядом с бортовым номером виднелся рисунок микрофона в голубой окружности, в метре от него зияла пробоина. Из нее до сих пор фонтаном вылетал замерзший воздух. Значит, авария случилась совсем недавно.

Как хорошо, что мы успели вовремя, подумал я. Пока бедняги дожидались бы другое судно, то померли от удушья.

— Это гражданские, — с облегчением выдохнула Ольга. — Ребята, не волнуйтесь, они даже не догадаются о том, кто вы.

— Но микрофон, — робко возразил Артур. — Это эмблема "Союза журналистов".

— На боевых кораблях съемка запрещена. Карл, установи связь.

— Есть.

— Челнок "17-28", говорит крейсер "Разящий". Доложите обстановку.

— О, русские друзья! — сквозь помехи пробился встревоженный голос с чудовищным акцентом. — Как мы рады вас слышать. На нас напали, мы уж думали, нам конец.

— Кто напал?

— Не знаем. Какой-то катер без опознавательных знаков. Мустафа говорит, это космические пираты. Ох, он такой сказочник.

— Ждите, сейчас мы вас подхватим.

Точнее было сказать не подхватим, а проглотим. Карл развернулся бортом к челноку, раскрыл шлюз посадочного ангара и с помощью маневровых двигателей "наехал" на судно журналистов.