Академия Райзетов. Том 1-й

Бедная девушка аж вздрогнула.

— Ну, знаешь ли, не подобает так грубить девушки, — очаровательно надула губки красавица-кендоистка.

Демонстративно осматривая зал взглядом, юноша спросил:

— Где тут девушка? Вроде, кругом одни парни...

Это таким образом он намекал, что ей не следует вести себя как пацанка. Стоит сменить причёску и задуматься о своих манерах, и поведении. Ах да, ещё и об осанке.

Однако реакция девушки была непредсказуемой. Она рассмеялась.

— Хи-хи-хи... какой ты забавный, — очаровательно блеснули белоснежные зубки и появились милые ямочки на щёчках.

Отсмеявшись, девушка хлопнула себя по груди (плоской, как доска) и представилась:

— Меня зовут Елена, и я приглашаю тебя ни в клуб мечников, а в...

Её резко и грубо прервал юноша.

— Да мне пофиг. Никуда я вступать не собираюсь.

После чего принялся вновь за тренировку. Да так громко и яростно, что скажи что-нибудь сейчас девушка, её голос прозвучал бы, словно писк комара...

— Я думала, ты согласишься... — грустно произнесла Елена.

Оставив в покое юношу, она отправилась заниматься своими тренировками. Тони был не единственным к кому она обращалась с подобной просьбой. Но так как все уже состояли в клубах, ей все отказывали. Особенно когда выяснялось, что за клуб ещё нужно платить.

Из своего кармана.

А ведь все другие клубы были бесплатны. Более того их частенько награждали денежной премией, если удачно выступали на соревнованиях. В качестве приза.

А тут такое условие... Да кто с этим согласиться!

Деревянные манекены, теперь уже что ни есть самые настоящие (да-да, те он уже раздолбал) натужно скрипели и жаловались... Как они были бы рады если мучитель оставил бы их в покое.

И вот радость произошла. Тяжело дыша, выронив бокен из ослабевших рук, весь покрытый потом, так что кейкоги промокла насквозь, Тони понял, что на сегодня хватит. У него уже не осталось сил да и домой было пора.

Переодевшись, он покинул тренировочный зал, который пропах потом настолько, что щипал глаза, точно едкий туман.

"Нет, девушкам тут явно не место", — подумал юноша об Елене, которая продолжала заниматься со всеми.

Ну, точно пацанка.

Окончательно покинул зал Тони. Он медленно шёл к велосипедной стоянке, когда громко из внешних динамиков раздался предупреждающий сигнал, а после объявление:

— Студент Тони Блэйхард просьба пройти в аудиторию химии. Вас там ждут.

Юноша ухмыльнулся. Щаз... разбежался. Вот только шнурки поглажу. И продолжил свой путь к велосипедной стоянке.

Однако следующее объявление заставило пересмотреть сей вопрос.

— Если вы там не появитесь, то уже завтра вызовут ваших родителей.

Казалось было, обычный школьный ультиматум. Как подобным можно запугать студента? Но вот Тони не желал беспокоить родителей, которые остались в родном городе. А самое главное, об этом непременно узнает сестрёнка. И будет беспокоится!

Вот этого точно нужно избежать любой ценой.

Скрипя зубами, юноша развернулся на месте и отправился обратно во внутрь здания Академии. Комната химии была на первом этаже, а ожидала там его их классный руководитель Холли Асакура (да-да, она ещё и химию им преподавала).

Но вот кого он там уж точно увидеть не ожидал, так это тут пацанку. Как её там звали... йена, кажись...

Обворожительная учительница сидела на стуле в непривычном для Тони белом лабораторном халате, длинным до пола.

А ей кстати идёт. Заметил юноша.

Сжимая между указательным и средним пальцем длинную женскую сигарету, она постукивала им по столу. Услышав скрип двери, восточная красавица, под белым халатом которой всё также был строгий мужеподобный костюм дворецкого, сразу задала вопрос:

— И почему это ты не хочешь вступить в клуб? Ты же ни в какой не входишь, разве я не права?

Колкий взгляд учительницы пронзил юношу.

Тони сузил глаза.

— Настучала, да? — посмотрел он на светловолосую девушку, стриженную под пацана.

Холли Асакура полностью развернулась к Тони.

— Ошибаешься, это я с самого начала предложила ей твою кандидатуру, — её взгляд был обворожительным и мягким.

Как свет романтической свечи при свидании двоих влюблённых.

Тони аж вздрогнул от такого провоцирующего взгляда.

— Не хочу я никуда вступать. Мне много свободного времени нужно, — как отрезал, ответил Блэйхард.

Восточная красавица распахнула соблазнительные очи.

— Интересно и для чего?

Юноша расплылся в улыбке.

— Для проведения его со своей любимой сестрёнкой, конечно же.

Учительница и Елена синхронно скривили лицо.

— Фу, ну и мерзость, — почти в один голос произнесли они.

А учительница стала ещё и пояснять. Указывая на него рукой, она сказала:

— Вот смотри: типичный пример сестролюба во всей красе. Хоть в учебник его заноси.

— Ага-ага, — согласно закивала головой девушка.

Юноша развернулся на месте и схватился за ручку дверцы.

— Пойду-ка я отсюда. Не желаю слышать гадости в адрес себя любимого.

Учительница радостно изумилась.

— Ты погляди, да тут и нарциссизм во всей красе, — внимательно стала она его осматривать, как подобного кролика.

Такого взгляда даже Тони не выдержал. И поёжился...

Легонько хлопнув ладонью по столу, учительница тиранично добавила:

— Впрочем, это не так важно сейчас. Ты вступаешь в клуб "Стражей", и это не обсуждается.

Елена бросила недовольный взгляд на учительницу, сидящую в белом лабораторном халате. Которая по-прежнему не знала, что ей делать с сигаретой в руках и постукивала концом фильтра по столу.

— Преподаватель Холли, мне он не кажется богатым. Он хоть сможет платить за своё участие?..

Тут уже Тони не выдержал.

— Что?!! За членство в клубе ещё и платить надо? Вы с ума сошли?!! — ошарашенно выпучил он глаза на обворожительную учительницу.

Холли Асакура отвела взгляд.

— Это её условие. И деньги непосредственно пойдут ей в карман.

Бросив презрительный взгляд на девушку, Тони хмыкнул:

— Ты Елена Жадная что ли?..

Наигранно обидевшись, студентка надула губки, сложив руки на груди.

— Я Елена Прекрасная, конечно же. Разве по мне не видно? — последнюю фразу она произнесла донельзя сладким голосочком.

А ещё так скромно потупила глазки, шоркая по полу ножкой. Какая я милашка. Ну, разве не прелесть?..

Юноша грубо обрубил её игру.

— Да Елена Жадная ты и точка.

Девушка сжала кулачки и мило выпрямила руки к полу.

— Да как ты смеешь!

Восточная красавица в белом лабораторном халате схватилась рукой за висок, точно у неё разболелась голова.

— Хватит вам, не шумите. А за него я сама буду платить, — успокоила она девушку.

Та сразу засияла, аки солнце.

— Правда? Ну, тогда я не против вступления его в клуб, — чуть ли не запрыгала она от радости на месте.

Юноша с подозрением посмотрел на учительницу.

Та соблазнительно облизнула алые губки.

— Расплатишься как-нибудь.

В это мгновенье она была так чертовски красива и притягательна, что индикатор опасности Тони зашкалил...

7 Глава. Вступление в клуб.

Тёплые закатные лучи солнца, которые омывали окна аудитории по химии, очерчивали очертанья учительницы в какой-то неземной свет. Её и так красивое лицо, казалось, ещё более милым и волшебным. Алые губки, немного капризно вздёрнутый носик, густые и длинные ресницы, под которые виднелись обворожительные глаза, создавали новый для Тони образ Холли Асакуры.

Сейчас они остались вдвоём в аудитории. Роковая женщина в белом лабораторном халате стояла у окна и выпускала густой дым в приоткрытую форточку, сжимая между указательным и средним пальцем правой руки длинную и тонкую сигарету.

Елена радостная от того, что у неё появился новый доход, ускакала несколько минут ранее, а юношу Холли попросила остаться.

В комнате при закатном свете, который лишь нагнетал романтическую атмосферу, Тони впервые занервничал. Казалось, его сердце билось так громко, что было слышно даже в коридоре. Поэтому юноша поглядывал на учительницу, не слышит ли она громкое биение его сердца.

И вот когда он уже было намеревался сказать что-нибудь грубое и покинуть аудитории, тишина которой давила на него, как взгляд тёщи, при первом их знакомстве, обворожительная преподавательница разомкнула манящие уста:

— Тебе не следует беспокоится об оплате, для меня это сущая мелочь, — повернув голову, учительница озорно ему подмигнула.

Сложив руки на груди, юноша опёрся о стену.

— Думаете, это правильно? Платить студенту за членство вхождения в клуб.

Уголки губ Холли приподнялись.

— Ошибаешься. Не за вхождение в клуб, а ежемесячный взнос пребывания в нём.

Юноша ошалело уставился на преподавательницу, чей дивный стан подчёркивался мягкими, романтичными цветами закатного солнца.

— Да она же... невероятно ЖАДНАЯ!

В очаровательных глазах Холли Асакура блеснул грустный свет, когда она посмотрела прямо перед собой.

— Ты не знаешь всех её обстоятельств. Как и тебя есть причины отталкивать всех и держать дистанцию, так и у неё есть причины быть желать денег.

Тони сузил глаза, пронзив учительницу нехорошим взглядом.

— Значит, читали моё досье?..

На вопрос юноши учительница лишь мягко улыбнулась.

Блэйхард взорвался:

— Проклятье, да кто вы такие с этим Рокки Старом. Откуда вам известно всё о моём прошлом, а? Где это досье, я хочу прочитать их всех, чтобы знать всё о каждом в этой Академии!

Холли лукаво улыбнулась:

— У тебя нет такого право. А вот мы с ним... особенные.

Женщина посмотрела в окно таким печальным взглядом, что казалось она осталась одна в целом мире. Полного бесконечного, одинокого снега.

Этими словами она не подчёркивала свою особенность. Горделиво не превозносилась. А с болью и тоскую в сердце напомнила себе, что мир жесток. И не справедлив.

И по отношению к ней в том числе.

Обворожительная преподавательница заставила себя улыбнуться.

— Кстати, в этой Академии есть ещё кое-кто особенный.

Но потом внезапно подошла к юноши мягкой походкой и с материнской нежностью потеребила его по голове.

— Я использовала свои полномочия, чтобы выяснить причину твоего поведения и как можно тебе помочь. Поэтому и решила сблизить вас двоих. Вам обоим пришлось несладко в этой жизни... Так что неплохо было бы если вы подружились бы.

Задумавшись, она приложила указательный палец к сочно-алым губам, которые соблазнительно поблёскивали в закатных лучах.

— А если вы поженитесь, то будет ещё лучше! — озорно подмигнула она своему студенту.

Тони не нравилось, что кто-то ковырялся в его прошлом, тайком вызнавал. Поэтому он нагрубил:

— Хе, я-то думал, что вы вместо оплаты потребуете, чтобы я женился на вас. А то от вас все мужики сбегают...

На яростный взгляд юноши женщина отшатнулась и широко распахнула глаза от шока. Меткие слова попали прямо в цель. Бедняжечка даже согнулась, словно получила смертельную рану, схватившись за сердце.

Однако спустя некоторое время вместо плача или гнева юноша получил иную реакцию.

Роковая женщина подошла к нему. Близко-близко. И взяв его за подбородок тонкими, изящными пальцами, произнесла:

— А ты хотел бы?..

От столь манящей близости голова Тони закружилась...

Стоп. Или это из-за её благоухающего шлейфа аромата духов?

Но несмотря на внезапную слабость (или коварную атаку женским ароматом), юноша ловко парировал:

— Я ещё несовершеннолетний!

В префектуре Дьёрк возраст вхождения в брак считается с восемнадцати лет. Потому Тони был уверен, что эта коварная Холли Асакура не затянет его в свои сети.

В глазах прелестной преподавательницы заблестели слёзы.

— Меня даже несовершеннолетние бросают!!! — с надрывом крикнула Холли Асакура и выбежала за дверь.

И вновь Тони запечатлел в своей памяти сверкающие слёзы, на миг повисшие в воздухе, и длинные, чёрные шелковистые волосы, развиваемые на ветру.

И одинокую спину преподавательницы...

А после громкий стук захлопнувшейся двери и цокот каблучков по коридору, которые становились всё тише и тише...

Так Тони и не удалось отвертеться от участия в клубе. К тому же, довёл очаровательную преподавательницу до слёз.

Чувствуя себя крайне гадко.

* * *

Прошло несколько дней.

Шла пара самоподготовки. Преподаватель заболел, и заменял другой, который в данное время вёл два занятия параллельно. Поэтому тот выкрутился тем, что нам задал тему для самоподготовки, а сам отправился к своим.

Вот так вот взрослые и работают спустя рукава. Лишь бы деньги платили, да.

Кстати, о деньгах. Счастливая тем, что за Тони заплатили за этот месяц, Елена не приглашала юношу в клуб. Чему он, собственно, и был рад.

Студентка-пацанка получает деньги, обворожительная преподаватель Холли Асакура смогла-таки заставить Тони вступить в клуб, а тот продолжал жить своей жизнью. Все рады, все довольны. Вот только отчего-то какие-то неприятные ощущения в груди (может, простудился?). Хотя юноша догадывался, что это не так.

То, когда на тебя полагаются, а ты их игноришь, вызывает чувство неправильности происходящего. Но ты пытаешься забыть, затолкать всё глубоко подальше в душу. Обмануть себя...

"Эх..." — откинулся Тони на спинку стула.

За окном шёл дождь. Косые капли барабанили по стёклам и металлическому сливу. В аудитории было немного влажно, но тепло и светло, по сравнению с хмурым небом, затянутым тучами, и холодным ветром.

Поступления в Академию были весной, а сейчас уже глубокая осень.

Печальная пора, с её голыми деревьями и торчащими ветками. Лужами, хмурым небом и с тоской в сердце.

Одиночество проглядывается во всём. В спешащих прохожих, молчаливо идущих по своим делам. Птицах, которые летают не стаями, а по одиночке. Уличным котам, озирающим по сторонам, ищущих укрытия.

И даже здесь, в аудитории.

После того случая Тони обходил больше не разговаривал с Рокки Старом. А если тот пытался завести беседу, то глухо рычал на него, как злой пёс. И тот замолкал.

И если раньше все в группе старались его просто игнорировать, то сейчас смотрели с неприкрытой неприязнью. А как же Рокки Стар стал всеобщим любимчиком, а он врагом номер один!

Пока учителя не было ребята расслабились и весело болтали, создав кружок вокруг парты блондинчика. Тот ярко улыбался и старался никого не обидеть. Не превозносился, не унижал кого-то шуточками, а был душой кампании. Казалось, он старается изо всех сил угодить всем. Чтоб всем было хорошо, будто он тёплое, ласковое солнце.

Но чем ярче он сиял, тем темнее становилось в уголке, где сидел Тони.

Казалось, вокруг него сгущалась тьма...

"Так я и ниндзя стану", — хмыкнул юноша сам себе.

Однако от одиночества не спасал даже юмор. Лишь он один выделялся тем, что сидел один. Ни с кем не разговаривал, никого не слушал, ни с кем не беседовал.

Говорят, что одиночество испытываешь, когда остаёшься один в незнакомом месте. Вот только враньё всё это.