Записки странствующей травницы

Покряхтывая, Кудлай встал и направился к выходу.

— А что с ногой-то?

— Так пока тебе амулет из погреба доставал — с лесенки навернулся да вот как нехорошо, подвернул, видимо. Я ж чего Савку послал вместо себя. Он теперь чисто герой, всей деревне рассказывает, как монстра завалил, магом стать хочет. Да только пущай здесь сидит. Оно спокойнее.

Оба мужчины опять направились к выходу. В дверях Корьян остановился.

— А хорошо ведь помахались. Я аж молодость вспомнил. Эхх... Ты, если в этих краях опять будешь — заезжай. Угощу по-королевски. — И, подмигнув, скрылся в проеме.

Я устало откинулась на подушки. Н-даа... Вряд ли я когда сюда вернусь, но за приглашение приятно. С этими мыслями пришел и спокойный сон.

* * *

Выезжала я на рассвете. Как только краешек солнца появился из-за горизонта, вскочила на вычищенную и накормленную Овечку и повернулась к провожающим. У ворот стояли Кудлай с Корьяном. Вся остальная деревня беспробудно спала. Праздник, видимо, удался на славу. Посредине дороги стояли накрытые столы с кое-где оставшейся снедью. Чья-то белая в черных пятнах корова как раз была занята вылизыванием посуды и подъеданием подвявшего салата. До буренки никому не было дела.

— До города значит дорога ведет. Через хутор проедешь и с той стороны увидишь. Только она не напрямик, еще через пару сел проходит, а затем уже в тракт упирается. Ежели побыстрее хочешь — то лучше по полю.

— Спасибо, не стоит. — При одной мысли, что придется петлять по этим странным полям пробирал холод.

— Оно и верно. — Кивнул Корьян. — Говорят, близко шишиморы завелись. Все норовят глаза отвести да тропинку запутать. Одна верста в пять превращается.

Вот оно что, оказывается. Хороша же я выпускница академии, что вмешательства нечисти не заметила. Ладно, спишем на ночь и усталость. А теперь вперед! Тронула поводья и быстрым шагом направила лошадь к площади. Там, не спешиваясь, дотронулась до колодца, наполняя под завязку магический резерв. Затем объехала кружек, отмечая, что селяне хорошо постарались скрыть следы недавнего сражения. Вокруг чистота и капельки крови. Интересно, тушку из колодца хоть вытащили?

Больше здесь было делать нечего и, подстегнув лошадь каблуками, мы бодрой рысью поскакали вперед, а на первой же развилке свернули не к селу, как наказывал староста, а к лесничьей стоянке, откуда можно было выехать на совершенно другой тракт. Пусть и времени это займет больше, зато и следы запутает не в пример лучше.

Глава 2

Только-только Риз успела отправить сына к морю через огороды позади дома, как парадная калитка бесцеремонно распахнулась и впустила во двор троих мужчин. Прибывшие издалека и не привыкшие к осеннему югу странники ежились от пронизывающего ветра и прятали руки в карманы походных курток.

"А чего ж вам дома-то не сиделось?" зло подумала хозяйка, но в слух сказала совсем другое.

— Чего желаете, господа дорогие? Пикшу засушенную или сельдь? Сейчас сезон на бурый клинь начался. Вот только вчера целый садок наловили. Все самое свежее, не сомневайтесь. Муж рыбак у меня. Сами ловим, сами солим, а затем в Самударь на продажу возим. Недовольных не было.

— Ты, погоди, не лебези, — с ленцой отозвался невысокий рыжеволосый парень с топориком за поясом, — в дом бы нас позвала, холодно тут у вас, видишь, продрогли все.

— Так... ребенок у меня больной там. Оно, знаете тут лучше будет, а то заразу, не приведи Совенна, подхватите. Хвори здесь не чета материковым, враз сляжете.

— Ты за нас не переживай, хозяюшка, — напоказ добродушно осклабился все тот же рыжий, — и не увиливай. Небось, догадалась уже, что не из-за твоей рыбы мы в эту глушь заперлись. Потолкуем быстренько и разбежимся, а будешь упрямиться — так сама знаешь, полномочия соответствующие у нас есть... — Продолжая лыбиться, парень недвусмысленно обхватил одной рукой запястье второй.

Делать нечего. Риз, украдкой взглянув в сторону огородов повела незваных гостей в дом, причитая на ходу:

— Да как же это... нечего скрывать нам, проходите, сами гляньте. Что же это — ни за что да в кандалы сразу. Где видано?

— Ты погоди плакаться, милая. — В беседу вступил второй вошедший. Голос у него оказался звонким, раскатистым. Да и сама внешность больше бы подошла городскому балагуру, эдакому богатому растяпе: отросшие русые волосы, веснушчатые щеки, задорная открытая улыбка. — Мы ж не звери какие, знаем, что народ здесь работящий, на пустяки не отвлекается. Ты вот скажи, травница из Самударя к вам приезжала?

"Ишь, милую себе нашел! Да я тебя, щенок, лет на десять старше!" и в голос снова совсем другое:

— Было дело. Так она по всем здешним деревням ездит. Настойки и мази делает, хорошие очень. Вот моего сына весной моровка покусала, кожа синеть и шелушиться начала, чисто чешуя. Спасибо Ташше, прошло все почти. Вон сколько всего пользовали — Взмах руки на полочку над печкой, уставленную баночками и колбочками. Ею сразу же заинтересовался третий незнакомец, до этого стоявший особняком, словно предмет беседы его и не интересовал вовсе. Риз обругала себя за неосторожность и попыталась перевести разговор в другое русло.

— Может господа с дороги желают откушать? Юшачка есть свежая, утром варила...

— Не до юшечки нам, — вежливо, но непреклонно отозвался второй, — где найти сейчас травницу?

— Да кто ее знает. Она то тут, то там целый день бывает. А может вообще в соседнюю деревню подалась...

— А в городе сказали, что как только на выезд соберется, так сразу у тебя и останавливается, врут чоли? — Гаденько усмехнулся рыжий.

Риз мысленно пожелала говоруну рыбьих потрохов в печенку.

— Ну почему же врут, и в этот раз у меня остановилась. Только еще спозаранку куда-то отправилась, а куда — не сказала.

— Магией пахнет. — Задумчиво, словно для себя отозвался, наконец, третий, однако услышали его все.

— Магией, — притворно удивился первый, — ты уверен, Вернар?

Тот кивнул, медленно закрутил одну баночку и, не поворачиваясь, взял с полки следующую. Риз похолодела. Проклятый третий оказался магом.

— Надеюсь номер грамоты, сотворившего это снадобье ты записала, хозяюшка?

Женщина решила за лучшее молчать и только нервно облизнула губы.

— Законы у нас прозрачные словно водица: ослушался — пожалуй на виселицу. — Рыжий, продолжая зубоскалить, подошел к столу, откинул полотенце, лежащее сверху на круглом блюде, цапнул самую пышную лепешку и принялся с наслаждением жевать.

— Да подожди ты, Горян. Что ж на порядочных людей сразу хулу наводить? Мало ли, что Вернару почудилось? — Благодушия у веснушчатого было хоть бадьей черпай. — Может жила какая в том месте была. Магия она ж как, накапливается со временем, да?

Риз кивнула, понимая, что ее просто-напросто поймали в ловушку как глупую ледянку. Теперь с какой стороны ни глянь, а про Ташшу сказать придется.

— На обрыве она. Какой-то редкий цветок караулит. Раньше вечера не придет. — Сказала, словно пролаяла.

— Ну так бы и сразу. — Расплылся в улыбке первый. — А выглядит как?

— Среднего росту, волос русый, глаза карие. Темно-синий плащ с капюшоном да сумка заплечная для трав. Как через село по главной дороге пройдете, в поле выйдете — так против ветра и идите, не ошибетесь.

Скрываться больше не было смысла, как и проявлять мнимое гостеприимство. Путешественники оказались понятливыми, узнав все, что требовалось, задерживаться не стали, сразу ушли. Женщина проследила за тем, как последний из мужчин аккуратно прикрыл за собой калитку, тяжко вздохнула и отправилась вывешивать стиранное белье, которое ранее бросила в спешке, увидев на горизонте троицу королевских всадников.

* * *

— Вы что это за балаган устроили? — Прошипел самый старший из тройки, вскакивая в седло. — Горян, ты бы еще с ногами на стол забрался, да вприсядку станцевал. Я же просил аккуратно. А ты, Рик, чего лыбился как блаженный?

— Дык сам же сказал в доброго и злого дознавателя поиграть...

— Не серчай, капитан, — рыжий и сам понимал, что слегка перегнул, — зато быстро информацию добыли. А то бы еще час мусолили. Ты же видел, даже корчмарь неохотно отвечал и это после полсребра!

— Доиграетесь, в следующий раз с жалобами сами будете разбираться. — Не дожидаясь спутников, капитан ударил каблуками, пуская лошадь галопом. Те нагнали его уже за деревней, пристроившись сзади по бокам. Вдалеке виднелись две фигуры: лошадь и девушка в темном развевающемся плаще.

* * *

Таг прибежал около полудня. Запыхавшись, мальчишка сначала откашлялся, а затем произнес скороговоркой:

— Всадники королевские приехали. Мать только их увидела — сразу к тебе отправила. Бежать надо, да?

Синие, наивно распахнутые глаза выражали нешуточное беспокойство. Я тепло улыбнулась.

— Не переживай, они, скорее всего, просто поговорить хотят. А может прихворал кто. Знаешь что, лучше не попадайся им на глаза. Спустись с обрыва, обойди по песку, а дальше за тем холмом, ладно? Вернешься в деревню с другой стороны.

Таг серьезно кивнул и, сорвавшись с места, побежал к тропке.

Проводив мальца взглядом, я обернулась к деревне. Спустя почти минуту, от очертаний серых строений отделились три темные точки, приближавшиеся ко мне на большой скорости. Пришлось откинуть капюшон для того, чтобы попытаться рассмотреть их детальнее. Ветер тут же начал трепать выбившиеся из прически пряди. Закутавшись поплотнее в плащ, я просто ждала, не сделав и шагу навстречу. Если быстро их спроважу, останется время еще понаблюдать за дельвесом. Его голубоватые цветы распускались раз в году всего на несколько часов. Я уже обнаружила пару кустиков с полными бутонами и вторые сутки ходила вокруг с мешочком наготове. Обидно будет пропустить момент из-за этих троих.

Всадники тем временем остановились шагах в пятистах. От группы отделился один, видимо главный, и неспешной рысью начал приближаться. Никак боится? Эта мысль меня позабавила. Остановившись, мужчина спешился и, оставив лошадь, пошел пешком, демонстративно повернув ладони вверх. Хм, интересно. Ну безоружный, и дальше что?

— Ерви? Карна? Или, может быть, Ташша? Я запутался немного. — Не доходя десяти шагов, остановился. Ветер не утихал, унося добрую часть звуков в сторону, а шум беснующегося внизу моря заглушал даже пронзительную перекличку чаек. Незнакомцу приходилось почти кричать. Умные, глубоко посаженные глаза, тонкий нос, резкие, угловатые черты лица. Пришедший, похоже, еще не перешагнул порог тридцатилетия и явно был аристократом. Это было видно и по одежде, и по умению держаться. От него не исходила враждебность, присущая Королевским Псам — особому отделу безопасности, который выполнял распоряжения непосредственно короля иногда... хм... достаточно деликатного содержания. Однако собранность и цепкий взгляд заставляли меня быть на стороже.

— Зависит от того, кого ты искал. — Обаятельно улыбнулась, заправляя мешающую прядь за ухо. — Чем могу помочь, уважаемые?

Судя по тому, что начал он с имени "Ерви", отряд искал целенаправленно меня, а след взяли в Малых Соснах. Произошедшее с грохлами более полугода назад я все старалась забыть, как страшный сон. После того случая пришлось сменить более пяти деревушек, путая следы. Только два месяца назад я набрела на Самударь и решила остаться здесь перезимовать. Видимо, надо было продолжать двигаться.

— Покажи свои корни.

Я удивленно хмыкнула. Сразу быка за рога, значит? Сильно же я вас напугала. Знать бы еще чем.

Магию в природе можно было увидеть невооруженным глазом, при условии, конечно, наличия дара. Обычно она залегала жилами глубоко под землей, изредка выбиваясь на поверхность как в Малых Соснах. Небольшая ее часть также витала в воздухе, где гуще, где реже — это получалось стихийно. Магию в человеке тоже было видно. Сила зарождалась в сердце, эдакий пульсирующий клубок, от которого во все стороны расползались нити резерва, словно корни. Чем больше корней — тем больше магии может накопить маг и тем он сильнее.

Изначально дети, обладающие даром, имели всего несколько слабых ветвей резерва. Этого хватало для того, чтобы учиться использовать силу, но не было достаточно для полноценного его применения. Лет в 16-17 случался прорыв. Постоянное применение магии, пускай и в небольшом объеме, провоцировало резкий рост резерва. Еще вчерашний ученик практически за одну ночь становился полноценным магом.

Я не стала пререкаться и молча развела руки в стороны. На лице мужчины отразилось удивление. Вместо ожидаемых крепких корней он увидел всего несколько слабых ветвей: на левой руке — достающих почти до запястья, а на правой — обрывающихся на середине плеча.

Да, мой прорыв не случился или, как я привыкла думать, опоздал лет на семь.

Закрыв свой резерв от посторонних глаз, я поежилась и накинула капюшон на голову. Мужчина же наоборот заметно расслабился -распрямил плечи, взъерошил и без того спутанные черные волосы. Только сейчас я поняла — все это время он был напряжен, словно взведенная тетива.

— Так чем я могу вам помочь, господа?

— Долгий разговор предстоит, — помедлив, ответил собеседник, — взбирайся на лошадь, потолкуем у твоей подруги.

— У меня, между прочим, здесь дела, — начала я, но обернувшись, увидела в аршине от себя Овечку, невозмутимо доедающую сочный кустик дельвеса, — а, впрочем, это уже не важно.

Подкралась же, поганка.

— Рик, Горян, — представил своих людей мой спутник, как только мы поравнялись лошадьми, потом, спохватившись добавил, — Я Вернар Авилья, капитан Королевских Псов.

Всадники, по очереди кивнувшие в знак приветствия пристроились за моей лошадью. Я едва не фыркнула. Нашли тоже преступницу.

— А как девушку-то величать? — Рыжеволосый коротышка с двухдневной щетиной, наконец, проявил любопытство.

— У вас на примете как минимум три варианта, выбирайте! — Великодушно позволила я.

Сзади сосредоточенно запыхтели, но поскольку капитан промолчал, настаивать не стали.

Как только мы появились во дворе дома на околице, на крыльцо выбежала обеспокоенная хозяйка. Комкая в руках передник, женщина переводила взгляд с одного лица на другое, словно пытаясь прочитать в них хотя бы намек на происходящее.

— Все в порядке, Риз. Они просто хотят поговорить.

— Проходите, — мрачно посторонилась, — обедать будете?

— Пожалуй, да.

По опыту знаю, за едой мужчины добреют. Шансы выудить у них информацию повысятся вдвое.

В комнате было натоплено и вкусно пахло сырным пирогом. Я с наслаждением скинула тяжелый плащ и рассортировала по мешочкам собранные ранее травы. К сожалению, сегодняшний "улов" был бедноват. Риз тем временем споро возилась у печи. На столе появились тарелки, казанок только-только сваренной картошки и половина пирога. Женщина даже пробормотала что-то похожее на "Угощайтесь", прежде чем покинуть комнату. Похоже успокаивающее действие сытого желудка было известно не только мне. Я усмехнулась и указала рукой на стол троим гостям, которые все еще в нерешительности топтались у порога. Два раза предлагать не пришлось.