Звёздная пыль... На сапогах!

Время поджимало. Побросав почти все инструменты таскали разный хлам на луноход. Пока бедняга не просел, на хитрых, но имеющих свой предел нагрузки решетчатых колесах. Да и вообще, жадничать сильно не получается, больше пары сотен килограмм мы домой увезти не осилим, горючки много пожгли.

Какая буровая, какие керны с геологами? Теперь сюда паломничество целое будет. Может и 'Ермак' тут опустят и соберут, обшарить окрестности получше. А воякам придется раздваиваться — шпионить то теперь придется и за Луной тоже. Те карты, которые у нас сейчас есть... Да там стадо слонов не заметить легко, разрешение пятьдесят метров на точку максимум. К тому же Земля приказала немедленно готовится к старту. Сразу мы, конечно, не полетим, отдохнуть надо сильно. Без задних ног упали где попало. И сон тоже был тревожный...

Утром в крайний раз пошли наружу. Запаковали в металлопластиковые пакеты инопланетянский мусор, запаяли. Забросили в корабль, закрыли крылья солнечных батарей. Юра сразу полез вверх.

А я посмотрел в небо — для этого пришлось, ухватившись покрепче за антенну, сильно наклонится назад. Там светила прекрасная, бело-голубая планета. Наш дом, хрупкая песчинка в бескрайней вселенной. Действительно, наша Мать! И что привезут домой ее сыновья — горе или надежду? Никто сейчас не скажет.

Упал на одно колено в серую пыль, провел руками в чужом песке — он привычно, как в детстве у моря, зашуршал в ладони. Миллиарды лет сюда падала всякая всячина — осколки других миров, взорвавшихся тьму лет назад звезд. Вы в курсе, что наше тело состоит полностью из таких осколков? Мы все инопланетяне по факту. И были когда-то частью древних звезд...

'...Солнечный день — в ослепительных снах... Звездная пыль — на сапогах!'

И высокая в небе Земля зовет меня в путь.

Подобрав камушек покрасивее, поднялся с колен и полез на площадку, отряхиваться. В отличии от Юры не брал я личного багажа, совсем. Отщелкнул нижнее крепление, взобрался — пнул лесенку ногой, закрыл люк. Спустили и закрепили находку в спускаемом, сложили в бытовке все ненужное, оставив пищевой рацион на трое суток. Закрылись.

Все уже введено и посчитано — осталось нажать пару кнопок. Я нажал первую и последний отсчет затикал. Заревели движки, корабль пошел на взлет. Немного подождав, Юра нажал вторую — сверху раздался грохот, и наш летающий домик сразу стал однокомнатным...

Через пару минут отстрелилась посадочная ступень, через десять — баки. Еще через пять мы просто летели домой. От большого корабля остался крохотный мотылек, меньше пяти тонн. Тесновато теперь нам было, но потерпим.

Ничего интересного в эти три дня не было — у нас. Дома наверняка все сходят с ума и готовят очень-очень теплую встречу. Любовались по очереди растущей Землей и уменьшающейся Луной, время пролетело быстро.

Родной мир тоже приготовил нам жаркую встречу, точнее атмосферу. Я, сплюснутый некислой перегрузкой, снова скороговоркой сыпал цифрам. Юрик, вцепившись в джойстики, рулил. А в форточках полыхала плазма — огненным метеором промчались мы над Южным полюсом, порадовав пингвинов и полярников фейерверком. Выскочили над Мадагаскаром снова ненадолго в пустоту, чуток остыли. И начали падать, теперь уже окончательно. СовСоюз большой, промахнутся — надо сильно постараться!

В конце концов, был гулкий пинок движков мягкой посадки под и так уже болящий зад. Касание. Капсула спускача покачалась опасно, но на бок таки не свалилась. Ух, хорошо — в прошлый раз мы втроем висели вверх ногами полчаса... 'Приехали', сказал привычное Юра и усталой рукой отстрелил сделавшие свое дело купола парашюта.

А вот в карантин нас таки посадили. Но, ура, через неделю выпустили! Покопавшись в нашей находке, умники дружно решили — валялась она там десятки лет, опасность минимальна. Поэтому мы, в составе делегации, тоже сидели в большом зале ООН. На заседании, созванном без объяснения причин советским представителем.

Не ожидал... Наверно, если бы мы нашли что хитрое — тогда сработал бы принцип 'Бороться и искать, найти — и перепрятать!'. А так, народ решил — такое шило прятать незачем, лучше его кому вставить. Когда писаки узнали, кто будет выступать, забегали резвей обычного. Тоже хорошо, веселей будет.

После речи нашего дорогого 'бровеносца' мир взорвался.

И никогда уже не станет прежним.

Глава 1

'...Ты помнишь, как всё начиналось...'

Люблю я море, очень. Да и кто его не любит? Если оно не полярное, конечно. Так что мне повезло сильно, живу рядышком с совсем даже не ледовитым морем. Иногда, когда все и всё надоест, беру верный рюкзак. Набиваю его всякой всячиной — едой, водой, питьем, получается этакий ранец жизнеобеспечения на трое суток автономки. И ухожу куда-подальше, отдыхать. Над головой седые скалы, у ног плещется море, чайки орут... Ляпота!

Валяешься себе, купаешься, книжки почитываешь — эх, хорошо-то как! Так и в этот раз было, развел на закате костерок, сам пожарил, сам и съел палку шашлычка. Спать не хочется — улегся на спину и давай в небо смотреть. Постепенно там высыпало все больше и больше светлячков, сумерки уступали место черной южной ночи. Белой рваной лентой проложил себя через небосвод Млечный Путь, наша галактика, вид в профиль изнутри.

Где-то там и другие есть... Бесконечность! Миллиарды звезд — и я, песчинка для Земли, летящей такой же крохотной песчинкой в безбрежном океане миров.

Класс, красота-то какая! Большинство людей редко поднимают голову вверх, да и что можно увидеть в круглые сутки освещенных городах? Жалкое подобие, не более.

Тут совсем стемнело — и стало видно, что Млечный путь это множество звезд, крохотных совсем из-за расстояния. Как пыль...

'-Хочешь ТУДА?', спросил меня внутренний голос.

'-Конечно хочу!', ответил я глюку...

'-Ну тогда... Иди — И СДЕЛАЙ САМ!!!!!!!!!' — загремело в голове.

Звезды перед глазами закрутились безумным водоворотам, последней мыслёй было: 'Ну все, догляделся — 'Гипноз пустоты' заработал себе... И при чем тут 'сделай сам'?!!'

'Пик...пик... пик... пик...пик... пик... Ту-ту-туту...Тутутуту!' 'Доброе утро, товарищи...'

А где последний, длинный 'пииик'?!!

Мысли в голове ворочались тяжелыми жерновами.

Я. Кто? Лежу. Где? ЧтоЗаНахТутТворится!

Кто я и где я?

'Смотрит мужик на себя в зеркало после большого загула... И говорит — 'Не помню, как тебя зовут, но я тебя побрею!'', всплыл в голове анекдот.

В голове будто танк проехал, и перемешал обрывки памяти. Я... Кто? Да тут целых два 'Я', однако. Будем здороваться... И вместе жить в психушке! Потому что я, единый 'Я' — помню память двух человек! Причем основную — кусками. Где я родился, как меня зовут, кто мои родители — везде как будто висит табличка, 'закрыто!' А вот вспомнить что-то конкретное легко. Пришло воспоминание — я, десятилетний, сижу в какой-то библиотеке и перерисовываю чертеж... Чего? Надо только вспомнить.

Вторая память, дружно просилась наружу... 'Кто Я?' — 'Владимир...'. 'Это же не мое имя' — 'теперь твое!'. Ой, Ё... А какое настоящее... Не помню!!!

Все, согласен — только войны в голове мне не хватало... И тут, воспоминания теперь-уже-меня хлынули потоком!

Рос. Учился. Работал. Жил. Голова шла кругом. Из остатков моего 'я' шли только обрывки знаний, не память жизни. Единственное, что там осталось — то, что я захотел что-то сделать. И, наверное, с этим и связан весь этот бардак...

Ну, теперь-то, ничего не сделаешь — будем просто жить!

'— Бугор! Бугооор!!! Вовка! Паадъем, нас ждут великие дела! Хватит спать, засоня!!!' — в дверь, как мне сперва показалось, вломилось стадо слонопотамов. Наконец, вихрь улегся — монстров оказалось всего два. И я их знаю.

Соседи по общаге. И по работе тоже — инженер и математик, Колян и Леха. Хорошие парни, работаем вместе... Теперь. Так, договорились же. Я — это я, хватит!

— Что за шум с утра... Дайте глаза продрать!

— Да ты что, наш новый большой начальник изволит почивать... Покорно удаляемся — вот только вместо горошины под перину мы тебя просто перевернем!

— Аааа!!!!

Бах. Не уважают тут начальство, совсем...

В полете на глаза попался календарь. Обычный, отрывной — но на корешке крупные цифры. Год. Однатысяча девятьсот шестьдесят четвертый. И день, второе сентября...

Разинув рот, брякнулся об пол. Приехал!

— Ну, ты что-то совсем плохой... Видать, это вредно — сидеть в большом кресле! — бурчали парни, собирая меня с пола.

— Да сон просто странный приснился, до сих пор перевариваю.

— Ну ты силен, сны перевариваешь! Значит, завтракать не будешь...

— Чавооо?!! — окончательно я проснулся. — Спасибо за катапульту, буду теперь вам стартовые пинки раздавать!

Ребята быстро-быстро спрятались за дверь, глянули на выцарапывающегося из белья меня.

— Может, не надо?

— Посмотрим...

Я попал в вечный понедельник.

Мы все, кто работал над мечтой.

Рабочий день заканчивается подполночь, когда устают языки и мозги.

Наверно поэтому я тут разведен. Где-то растет доча, шесть лет скоро ей. Из воспоминаний о несбудущемся грядущем шли отрывки. Я помню, как возился с детьми. Своими? Не помню. А жена моего 'теперь я' не выдержала такой жизни. Бывает...

Ого, я тут стал типа 'большого босса'. Ха, как к этому относятся — уже понятно. И, это здорово! Мои любимые братья Стругацкие только что написали свой великий 'Понедельник', а мы в нем живем. На стенах развешаны наброски и чертежи мечты, все живут мыслью о будущем. Расчеты гидропонной системы жизнеобеспечения, схемы и траектории. На кульманах мечты превращаются в реальность, пока в чертежах. Наброски с расчетами межпланетных кораблей... Объявление о предварительных медицинских проверках на годность.

Нас почти не достигают проблемы окружающего мира. Мое второе 'Я' помнит страшный 62й. Когда вместо марсианских зондов — на столы поставили чистую Р-7. Межконтинентальную баллистическую. Десять мегатонн, на каждой.

Страшный призрак прошел мимо. Мы-я надеемся, навсегда!

Великий 'кукурузник' наворочал такую фигню. В нашем деле нет никакого единого 'центра', три конторы тратят кучу денег на изобретение отличного от соперника 'велосипеда'. Видать, забыли в политбюро — девять женщин не родят за месяц ребенка.

И, последнее задание — кровь из носу, но успеть на Луну раньше США. У нас был план, четкий, без тупых гонок. Теперь все придется ломать. Хотяяя... Я-то тут. И, знаю, к чему приведет этот маразм. Сегодня какое число? Второе сентября. Если мне не изменяет память, в середине октября поднимется 'Восход-1'. Плохой корабль, если подумать — выполнение пожеланий Никитки. Взяли 'Восток', утрамбовали туда троих. Без САС! Первую минуту полета ребята камикадзе... Вечное 'давай-давай!'. Не, так дело не пойдет.

Два таких уродца слетают, пусть. С проблемами, особенно второй. Подвиг тоже важен, я-то знаю, все живы останутся. А что делать дальше? Это у нас 'Союз' летал как часы, в год несколько штук. Тут его еще нет! Только наброски и схемы.

Второй 'Восход' — нужен. Не только ради престижа страны, опыт пригодится. Надо только немного скафандр изменить... А самое главное памятное событие, до него всего чуть-чуть. Повторится, хотя надеюсь что нет, спустя десятилетия.

Космонавты первого 'Восхода' вернутся в совсем другую страну. Придет, спихнув с дороги всех, товарищ Бре!

И, из этого, надо извлечь максимум выгоды.

Самая тяжелая беседа произошла у меня вскоре. Говорить с Великим человеком всегда тяжело. Давно еще заметил одну особенность — двойников любых личностей навалом, даже конкурсы проводят. Но, никогда нет и не видно двоих — Королёва и Гагарина. Вообще.

К чему бы это? Не знаю...

Главный зашел к нам в отдел сам, посмотрел на чертежные доски, поворчал... Подошел к моему столу. Увидел, что я рисую, взбесился.

— Сергей Павлович... Товарищ Королев! Прошу разговора на личную тему, без посторонних.

— Ты что рисуешь, Владимир?!!!

— Это я позже объясню, сейчас другое важней.

— Что?!!

— Прошу отдельного разговора...

Понемногу удалось успокоить бушевавшего некисло Главного. Прошли в его кабинет, спокойней разговор потек.

— Вы что должны проектировать? ЛОК с ЛК, как определили месяц назад.

Ага, разбежался я, проектировать флаговтыкательский корабль, где уровень риска зашкаливает — а при опоздании лететь на таком убожище будет просто стыдно! Не, мы пойдем другим путем. Как ни крути, но для того чтобы меня послушали и выслушали придется постаратся, сильно. Психушка меня не привлекает, как то совсем.

— Сергей Павлович... Вы меня давно знаете?

— Года два с лишкой, — недоуменно ответил Главный.

— У меня есть просьба... Важная. Настолько важная, что Вы только позже поймете! Вот конверт, вот второй. Первый запечатан, на нем сегодняшняя дата. Прошу Вас, написать на бумаге — 'Принял у В.Е.Бугрова конверт, дата, подпись, печать'.

На меня глядели умные глаза великого человека... Долго глядели.

— Зачем?

— Конверт нужно будет распечатать через полтора месяца, не раньше шестнадцатого октября. Тогда мной будут даны все необходимые объяснения.

— Темнишь ты, жук хитрый. Зачем тебе это?

— Знаю, что звучит странно, но — дело государственной важности, прошу учесть.

Королев прошелся по кабинету, бросая на меня тяжелые взгляды.

— На эту дату намечен пуск 3КВ. Ты что, в Кассандру решил поиграть?!

— Нет, первый старт 'Восхода' тут ни при чем, не могу сейчас сказать.

— Ладно, подожду, — пробурчал СП и снова накинулся на мои рисунки. Как мог, отбивался, намекая на связь с моими странными действиями относительно даты, просил потерпеть. Очень вовремя вломился еще посетитель, тут же попал под щедрую раздачу пилюлей. Я же, по-тихому, слинял.

Сорок дней пролетели как один миг. Привыкал к ритму новой жизни, знакомился заново с товарищами. Продолжал чертить...

Под командой у меня есть суперкоманда, пять девушек — круче любого ксерокса работают. Рисуешь эскиз, считаешь развесовку, оформляешь привычным образом. И твои безумные мысли превращаются в четкий и строгий чертеж! Конечно, перед этим мои математики, прочнисты, физики, всего пяток человек — ломают копья над цыферками. Бой иногда затягивается заполночь...

Но дни продолжали тикать. Вызвал меня Главный и сказал, смотря мимо...

— Едем на объект.

Я мысленно почесал затылок — к чему бы это? Ага, к тому самому. Вроде правильно старые факты вспомнил, накладки не будет. Доложил готовность, раздал превентивных люлей и задач своим. Собрался.

Ровно гудят движки Ила-восемнадцатого... Не так уж медленно, всего на треть в сравнении со всякими 'эйбасами' летим. В салоне много наших, инженеров. Пара генералов, пригодятся потом, но не знают пока про это. Даже журналист есть. Но тут случай особый, парень сам в отряд вошел, и тоже готовится летать. Только наш Главный сидел с хмурым видом всю дорогу. Проходя в курилку, тамбур, приостановился.

— Сергей Павлович. Все Будет Хорошо.

Быстрый взгляд, пауза... Вздох. Я прошел дальше.