Детские страхи пожилого юноши

Сказка?

Сказка.

Да вот только морали у этих сказок нет.

А в сказках советского времени была не только мораль — в советских фильмах была душа, человеческая душа. Современные и зарубежные, и, тем более, отечественные кинокартины напоминают такие же современные сладости в красивой яркой упаковке, где больше всяких искусственных химических наполнителей и добавок, нежели натуральных продуктов. Имитаторы вкуса вишни, лимона, сахара, усилители вкуса, всякие там глутаминаты натрия... Ничего подлинного — сплошная имитация.

Так и в современном кино: имитатор чувства любви, имитатор патриотизма, имитатор жизни. Любовь на экране заменил секс, вместо патриотизма — размахивание флагом. И в любом фильме в первые 10 минут, а то и раньше все понятно — главный герой, конечно же, вначале получит по полной программе всяких мерзостей, хлебнет горя, зато потом всех победит. Причем, зачастую, проливая кровь ведрами. В мелодрамах то же самое, только кровь заменяют слезами. Из того же ведра.

Помойного.

Глава десятая, в которой читатель узнает о том, куда вели все дороги в Советском Союзе

Никита родился и вырос в Днепропетровске, как сегодня пишут, родине генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева. После смерти которого закончилась эпоха "застоя". Но, если честно, то после его смерти просто стал разваливаться Советский Союз. Так вот, хотя в молодости Брежнев жил и работал в соседнем городке — Днепродзержинске, но и Днепропетровск не забывал. Поэтому в городе на Днепре с продуктами питания положение было более-менее сносное. Не так, как в Москве, но все же лучше, чем во многих городах Украинской ССР.

Продовольственная проблема была, пожалуй, самой острой в Советском Союзе. Даже с продукцией советской легкой, можно даже сказать, очень легкой промышленности было не так уж плохо — босиком не ходили, и без штанов — тоже. Ткацкие фабрики работали, одежды выпускали много — от белья до пальто и шапок, все было весьма добротным и прочным. Ну, а что цвета были в основном унылыми — серыми, черными или коричневыми, так уже простите, не клоуны. И если фасоны не радовали своей новизной и элегантностью, то не на выставку же? На работу еще десять лет назад в ватниках-телогрейках ходили, ватных штанах и кирзовых сапогах. Так что — не баре!

Одним словом, советская одежда напоминала советские танки — прочные, тяжелые, даже страшные, мол, бойтесь, враги. А в своих костюмах и пальто советские люди как будто каждый день шли на новую битву с врагами. Было такое впечатление, что просто после окончания Великой Отечественной войны все заводы и фабрики, которые выпускали снаряды, пушки, танки и самолеты для фронта, не смогли перестроится. И продолжали гнать план "все для фронта, все для победы!" Впрочем, одежда была дешевой, прочной и теплой. А что еще надо в стране, где зимой бывает иногда минус тридцать?

А вот с продуктами было похуже. Нет, обязательный продуктовый набор вроде бы и был. От голода никто не умирал, и дистрофия не наблюдалась. Хлеб, масло, сахар-соль, крупы, два-три вида колбасы вареной, сосиски, овощи-фрукты, хоть и в ограниченном ассортименте — но все это было. Мясо стало появляться все реже — это да, здесь базар выручал, где раз в неделю можно было на шашлык или бифштекс полкилограмма свинины или говядины приобрести. Но и нормально — на Первое мая у всех шашлыки были замаринованы и все, как одни, доставали дефицитное сухое вино — кто грузинское, а кто и болгарское. Так что особо по мясу или колбасе слезы не лили.

Хотя, конечно, и разносолы позволяли себе лишь три-четыре раза в году.

На 1 Мая, 7 ноября, 23февряля и 8 марта, и, конечно же, на 31 декабря.

Праздников было в СССР не так уж и много.

Некогда было праздновать!

Надо было строить социализм!

Впрочем, нет смысла сегодня рассказывать о преимуществах "советского образа жизни". Многие нынешние мальчики и девочки просто не поймут, в чем и где преимущества. Потому что сегодняшнее продуктовое изобилие, вся эта телевизионно-киношная жвачка, все эти новые и яркие технологии, начиная с интернета и заканчивая мобильными телефонами заслонили от сегодняшнего подрастающего поколения суть их жизни. Подменили понятия "жизнь" на "существование". А когда главным мерилом успеха и главной целью становятся деньги, то кому сейчас расскажешь о том, что советские люди гордились своей страной, ее успехами, ее победами?

Хотя, конечно, недостатков тоже хватало. И все же о достоинствах советской эпохи мы будем вспоминать не раз. А сейчас вспомним именно про недостатки. Или, про, как тогда говорили, "недоработки".

Во времена СССР было распространено такое явление, как очереди. Причем, очереди были за всем — за картошкой, за мясом, даже за туалетной бумагой. Она тогда была всего одного сорта, но вот достать ее было просто нереально. В качестве пипифакса многие использовали газеты, которые были отвратительного качества. Поэтому "самая читающая в мире страна" не считала зазорным использовать для туалета... книги. Начиная с бесценных творений классиков марксизма-ленинизма и заканчивая классиками русской литературы. Точнее, наоборот. Потому что при Сталине за подобное "усвоение" трудов вождей вполне можно было схлопотать лет 10 "без права переписки" — то есть, расстрел.

Туалетная бумага была в дефиците всегда, поэтому, где бы не встретилась очередь за ней, в неё немедленно "вставали". И "брали" сколько "дадут". Одному человеку, так сказать, "в одни руки", точнее, на одну... В общем, давали ограниченное количество товара. Некоторые ходили в такие очереди целыми семьями. Потом десятка два рулонов нанизывали на прилагавшуюся веревку и вешали на шею. И так могли проехать всю Москву из конца в конец. И никто не удивлялся, могли только дежурно поинтересоваться: "Где брали?"

Наверное, поэтому жители многих городов Советского Союза регулярно наведывались в Москву за тем или иным дефицитом. Потому что столица СССР снабжалась по первому разряду. Там было все!

Чаще всего из Москвы везли обои, одежду, а еще некоторые продукты: колбасу, конфеты, кофе растворимый, апельсины, сгущенное молоко. В принципе, эти продукты водились практически в каждом городе, но до прилавков магазинов не доходили, оседая на складах, базах, в подсобках. Откуда потом их по спекулятивным, то есть, завышенным ценам продавали "налево". Сегодня эта спекуляция называется "бизнес", а тогда за это можно было получить лет 5 лишения свободы — минимум. Если же какие-то товары все-таки поступали в торговую сеть, то есть, как тогда говорили, их "выбрасывали", то в магазине моментально образовывалась очередь.

Стоять в очередях приходилось долго, товар выбирать продавцы не разрешали, да и выбора то особого не было. Например, картошка была только одного сорта, причем, половина гнилая, мясо старое и чаще всего — только субпродукты: вымя, почки, хвосты... Фрукты — только сезонные: яблоки, абрикосы, вишни, виноград, арбузы и дыни летом, зимой — почему-то только яблоки. Апельсины можно было купить только в Москве, мандарины — только под Новый год. Про клубнику зимой — это было только в сказках и зарубежных фильмах. Которых советские люди все равно не видели.

В разные годы был разный дефицит — в 60-е годы с молоком и мясом перебоев не было, зато с одеждой были. А уже в конце 70-х с одеждой наладилось, но мясо в магазинах практически исчезло. Правда, два-три сорта колбасы вареной под названиями "Отдельная", "Любительская" и "Докторская" были всегда. Цена — 2-10, 2-80 и 2-20 за килограмм. В рублях, естественно. А доллар тогда стоил 62 копейки. Только за обмен валют, точнее, "за валютные операции" можно было "схлопотать" серьезный тюремный срок. Потому что государство никому не позволяло операции с валютой и отступников строго наказывало — вплоть до расстрела.

Среди всех городов Советского Союза — кроме Москвы и Ленинграда — неплохо снабжались лишь столицы союзных республик. А также Днепропетровск и Днепродзержинск — Родина Генерального секретаря ЦК КПССС Леонида Ильича Брежнева. И хотя Никита родился и вырос в Днепропетровске, все равно его мама несколько раз ездила в Москву — за обоями, за одеждой, за всем тем, чего в Днепропетровске не было или трудно было "достать". И когда Никите исполнилось 14 лет, его мама впервые взяла с собой в Москву своего сына.

Глава одиннадцатая, в которой рассказывается, как хорошо жить в столице

Москва встретила провинциалов из Днепропетровска запахом апельсин на Курском вокзале. Для Никиты апельсины зимой были в диковинку. В СССР цитрусовые даже летом были редкостью. Только под Новый год на рынках города появлялись мандарины из Абхазии или Грузии. И грузины, абхазы или армяне в огромных кепках-аэродромах, как горные орлы, восседали над оранжевыми кучами счастья!

А еще Москва ошеломила размахом — огромный Кутузовский проспект, небоскребы, то есть, многоэтажные дома, разнообразный ассортимент в магазинах, где только колбасы было сортов десять минимум. И люди, люди, просто море людей!

Конечно, если бы Никита вдруг попал за границу — у него было бы больше впечатлений. Потому что в то время за границу даже в страны так называемого социалистического лагеря советских граждан "выпускали" неохотно. И рассматривали кандидатуры через лупу благонадёжности. А ехала группа — только группа — в сопровождении "инструктора" из Комитета госбезопасности. То есть, "за бугор" можно было попасть лишь в составе делегации. Не индивидуально! И только после тщательного изучения кандидатуры просящегося в турпоездку. Ну и так далее. Короче, "за границу" ездили только известные артисты, певцы-музыканты, партийные деятели, крупные чиновники, те, кто работал на экспорт-импорт, в общем, всякие "блатные". В те времена так называли не воров, а имеющих "блат", "волосатую руку", одним словом, нужные связи.

Никита "блатным" не был, его мать работала простым инженером, да еще и на "почтовом ящике". Так называли режимные, секретные предприятия, в том числе, и тот завод, где работала мать Никиты. Так что "зарубежье" ему не грозило. А ведь некоторые граждане СССР, побывав в зарубежных супермаркетах, чуть ли не в обморок хлопались. Шутка ли — сорок сортов колбасы! Или пятьдесят сортов сыра! Тут и в уме повредиться недолго!

Однако днепропетровскому пацану из рабочего района и одной Москвы хватило по самое не могу. Магазины, огромные дома, просторные проспекты, а главное — метро! Метро! Все такое мраморное, красивое, а к тому же — еще и быстрое. Можно было мгновенно, как в сказке, переносится с одного края Москвы на другой. И везде, везде чувствовалось, что это — столица!

Но самое большое потрясение у Никиты вызвали... кефир и сметана в невиданной пластиковой упаковке или таких ярких картонных коробочках. Как объяснила продавщица, это производилось по финской лицензии. Вкусно, конечно, и срок хранения, не говоря уже о качестве, увеличивался. Качество продуктов, кстати, было отменным — такую сметану в Днепропетровске не производили. Да и вообще, тогда молоко продавалось в стеклянных бутылках, а сметана — в маленьких стеклянных баночках. Сами понимаете, переносить эти стеклянные емкости после употребления продукта было весьма неудобно. Правда, потом бутылки и баночки можно было сдавать в пункты приема стеклотары, перед получкой, когда деньги заканчивались, многие "средние" семьи так и делали. Баночка из-под сметаны стоила 10 копеек, а бутылка из-под молока, кефира, ряженки и простокваши — 15 копеек.

В Москве, видимо, решили избавляться от стеклотары и переходить к европейскому принципу упаковки молочных продуктов. Сами продукты были отличными, то есть, совершенно непохожими на обыкновенную сметану или кефир. Например, сметана была чуть солоноватой, а кефир — чуть сладковатым. В общем, буржуйским он был, если честно. Развратным, что ли...

А еще — продавщицы в магазинах — были в таких фирменных фартуках, нарядные, улыбающиеся. Те, кто не застал славные советские времена, когда за прилавками магазинов восседали безразмерные бабищи в засаленных фартуках, чуть ли не матом крывшие покупателей — те не поймут, какое удивление вызывали у провинциалов нормальные продавцы в московских магазинах.

А еще в Москве были островки Европы — магазины "Лейпциг", "Будапешт", "Прага" и так далее, все названия столиц европейских стран. Социалистических стран! Потому что все эти фирменные магазины носили названия столиц или городов социалистических республик Европы — Чехословакии, Венгрии, ГДР — Восточной Германии, Болгарии и т.д. Вернее, всех, кроме Берлина — в то время Берлин был разделен на Западный и Восточный Берлин знаменитой Берлинской стеной. Поэтому не было магазина "Берлин", а был магазин "Лейпциг". Что поделать, политика...

В общем, были в Москве импортные "забугорно-социалистические" магазины. И в этих магазинах продавались товары "оттуда". Не у фарцовщиков втридорога, а вполне легально и по советским, немного завышенным, но все равно вполне нормальным ценам. Ну, может не все там в этих магазинах было. Например, не было там джинсов порядочных — только польские, которые, как потом оказалось, были "самопальными". То есть, поляки строчили подделку и потом выдавали ее за "фирму". Ну, правда, откуда, например, в Гдыне вдруг появится "Монтана"? Зато была отличная чешская и югославская обувь, прекрасные венгерские свитера, замечательные словацкие мебельные гарнитуры, великолепная польская косметика и многое другое.

Вот как раз в один такой магазин мама Никиты и направилась — обои в СССР были жутким дефицитом. Вернее, обои-то были, даже много обоев, просто завались! Но такие простенькие, картонно-туалетные, с мрачненькой расцветкой а-ля "наш барак". А вот импортные обои были другими — веселые, прочные, красивые, как западный образ жизни, манящие и притягательные. На такие обои хотелось молится, а не клеить их на стены. Или клеить и молиться. И плакать, плакать, плакать... А высшим шиком было достать моющиеся обои! Чтобы их клеить на кухню. И потом раз в неделю — ррраз тряпочкой — и снова чистые стены. Не залапанные грязными ладошками непослушных детей. Вот только именно такие обои в основном производили финны, то есть — капиталисты, и уже у них эти обои покупали поляки или чехи. И продавали, как сейчас говорят, с накруткой. Такие обои еще надо было поискать. Потому что даже в Москве найти их было непросто.

Пока мама бегала по столице в поисках обоев, шмоток, апельсин, Никита совершал экскурсии по Москве. Жили они с мамой в гостинице "Архангельск" где-то на окраине Москвы. Но поскольку метро было рядом, то проблема ориентирования на местности особо остро не стояла — в метро висели схемы проезда, и надо было только запомнить, какая ближайшая станция рядом с гостиницей. Поэтому районы, где рядом была станция метро — это все был центр.

Центр столицы неприятно поразил днепропетровского мальчика. Советская пропаганда — книги, фильмы, передачи по телевизору — приучили его к тому, что Москва была скорее символом, нежели реальным городом. Это как книжный герой или того лучше — героиня! Она — девушка мечты, богиня и все такое. Идеал красоты, ума и многого всего. А в реальной жизни твой земной идеал — обыкновенный человек со всеми сопутствующими: психологией, морфологией, физиологией. То есть, идеал нервничает, кушает, и, пардон, ходит в туалет. И делает еще куда более прозаические и порой не очень красивые вещи.