Чужая Стая

Ситуация была настолько дикая... Это было тоже самое, если бы кто-то чужой увидел мое грязное белье. Я лишь плотнее сжала оружие.

"Он правильно говорит, милочка, — лучше убери эту пушку, — наставнически заметило подсознание"

Но я не успела ответить своему "Я". Черноглазый оказался очень, слишком быстр. Одним точным движением он выкрутил мне руку и я выронила оружие. Нет только не это. ОН ПРИКОСНУЛСЯ КО МНЕ...додумать я не успела. Перед глазами стало темно...нахлынуло так, словно я оказалась между жерновами, перетирающими мои кости в порошок. Я чувствовала этого человека (?) Перед глазами был ночной зимний лес. Я бежала уже много дней. Меня загоняли...кто(?) я не знала. Я знала лишь то, что за спиной смерть, за спиной враг, и этот враг сильнее. Сердце стучало как огромный кузничный молот, ребра болели, а живот скручивало от голода. Но он настиг меня...враг...огромный рыжий волк...его зубы вонзились в мое горло. Я завыла от боли...так воют волки на луну?

Меня выкинуло в реальность рывком, я горела....да...я кажется выла в голос(?)

Черноволосый, блондин и азиат окружили меня кольцом и удивленно смотрели на мое лицо. Я полулежала, опираясь спиной на колесо своей машины. Вдалеке я увидела, как Никола бежит ко мне, босиком, перепрыгивая через ограды заброшенных домов.

— Отойди, — хрипло прошептала я альфе, он присел на корточки и смотрел в мои глаза.

— Кто ты такая? — строго спросил он, но снова прикасаться не рисковал, — Какая стая?

— Что? — тупо спросила я.

— Оставь ее Иов, — тихо проговорил Азиат, — она не из наших, я чую...

— Помолчи, Така, — грудным голосом заметил альфа

— Время, — без эмоционально сказал Витязь, смотря на часы.

Альфа повернулся к "своим" и сказал:

— Уже едем, Вей, — потом обратился ко мне, — Этот из "твоих"? — спросил Иов, указывая на босого Николу, который почти добежал.

Я лишь слабо кивнула, изо рта текла слюна, язык словно обкололи новокаином, шевелиться и думать было больно.

— Да брось ты эту су...женщину, что тебе до нее? — нетерпеливо сказал Вей.

Иов не ответил, а лишь встал холодно смотря на меня:

— Нравится тебе или нет, мы будем здесь жить. Просто смирись. Особых неудобств мы не доставим. Ты не трогаешь нас, мы не трогаем тебя...Тебе все понятно? — спросил альфа и поднял со снега мой пистолет, — а это я забираю себе, — не хочу что бы нас обвинили, если ты снова надумаешь вышибить себе мозги, — брезгливо сказал альфа. Через секунду майбах уже гнал прочь...

Никола стоял и смотрел на меня испуганно, растерянно и не медля взял мое ослабевшее тело на руки и понес домой...в нашу крепость...

Глава 2

Дома бесновались собаки. Кай был вне себя...Моя стая гавкала, рычала, куда-то вдаль, словно слыша что-то и чуя кого-то недоступного мне. Я была слишком слаба, что бы унять собак. Я крепко обнимала Николу, пока он нес меня.

Наконец я оказалась в кровати и Николай снял с меня сапоги и шубу. Принес горячего шоколада...

— Никола, — хрипло проговорила я, — позови Герду...

Ник слабо улыбнулся и вышел во двор. На секунду меня обдало холодом и свежестью. Со двора доносился лай...собаки захлебывались.

Наконец в комнату зашла Герда. Герда была старой сукой. Одним осенним утром я обнаружила ее у моих ворот, года два назад: вся облезшая, худая, с перебитой передней лапой и окровавленной шерстью. Несколько месяцев я выхаживала ее как могла, но она все же осталась хромой. Ей было уже лет тринадцать. Я любила ее больше остальных...наверно из-за ее глаз, а может из-за того, что она одна понимала меня...настоящую. На вопрос "Откуда ты пришла", она лишь показывала железную дорогу, долгие месяцы пути и нехотя, неопределенно отвечала "Издалека..." Она никогда не требовала для себя повышенного внимания, но с ней я чувствовала, что говорю почти с человеком или даже больше чем с человеком.

Она подошла ко мне и положила морду на кровать:

"Опять плохо? — грустно спросила Герда..."

"Меня кое-кто зацепил, ты ведь знаешь как это бывает..."

Герда сочувственно прикрыла глаза: "Слишком хорошо"

"Почему стая так взволнована?" — спросила я глядя в глаза собаки.

Герда лишь повела купированными ушами и ответила поморщившись:

"Волки..."

Я чуть не грохнулась с кровати и растеряно спросила:

"Какие волки, Герда? Не было никаких волков..."

Герда фыркнула и положила здоровую лапу на морду, словно прикрывая нос:

"Вчера не было, а сегодня есть"

"Ты можешь поговорить с Каем?...пусть прекратит эту истерику, я же говорила, о контроле эмоций!"

Сука словно смутилась и ответила:

"Ты же знаешь, мы не можем иначе, когда чуем волков рядом...Не проси Алия, я не его самка, что бы приказывать..."

"Ты все еще переживаешь?" — спросила я Герду, ложа руку ей между ушей

"Да, — грустно ответила собака, отворачиваясь, — иногда тяжело, но я сама по себе и щенки меня слушают, но...я ведь уже старая Алия"

Я засмеялась:

"А ты никому не говори о своем возрасте, — насмешливо сказала я Герде и поцеловала суку в нос"

Сегодня ей было грустно...очень и на мою шутку она лишь опустила глаза и покачала головой.

"Я хочу уйти Алия, — прошептала Герда, переминаясь с лапы на лапу"

"Что ты такое говоришь? — я похолодела. Сама мысль потерять Герду была пугающей. Я боялась этого больше чем потерять Кая и всех остальных... — Я поговорю с Каем, все будет как прежде"

Герда грустно улыбнулась (?)

"Ох, Алия, какая же ты глупая... Что бы ты не делала, мы — не люди, и ты до сих пор не можешь этого понять. Мы подчиняемся нашим инстинктам, мы — звери, а не двуногие. Вы люди слишком противоречивы и страдаете от этого. Я хочу уйти, потому что остальные чуют мою болезнь, слабость... Это раздражает их. Я устала...Устала от одиночества, от боли в лапе и от того, что я лишняя в неродной стае. Ты была добра, Алия, но ты не моя мать"

"Герда не уходи...— прошептала я, — останься со мной хотя бы на эту ночь"

Собака не ответила, а лишь запрыгнула на постель и устало прикрыла глаза.

А я еще долго не могла заснуть и думала над ее словами. Наверно это все иллюзия. Да я могу слышать собак, но я — человек. Но пусть они остаются со мной пока я им нужна, а не наоборот.

Так я и уснула, чувствуя слабую дрожь спящей Герды.

На рассвете меня разбудил Никола. Лишь он один умел будить так ненавязчиво и неторопливо. Сегодня был день, когда мы выгуливали наш питомник. Это было то еще зрелище: тридцать алабаев, которые идут почти строем. Щенки же оставались дома под присмотром одной из самок. Выходили мы обычно на рассвете, а возвращались затемно. Это была даже не прогулка, а скорее тренировка для моей стаи, ведь я воспитывала лучших охранных собак в мире. Уровень интеллекта каждой моей собаки ничем не уступал человеческому. Я учила их понимать причинно-следственные связи человеческого общества. Они конечно находили их забавными и глупыми...но! Каждый раз у нас были стратегические игры, развивающие интеллект и смекалку. Я использовала специальные курения, что бы сбивать нюх моих собак.

"Сегодня вы должны опираться, только на логику, — говорила я им, — представьте, что будет если ваш нюх совсем откажет, что вы будете делать? Сожметесь в комок как щенки, или найдете выход из ситуации?" Алабаи долго сопротивлялись, но наконец проходили задания верно. Они могли отыскать любого человека не зная его запаха, лишь по следам, внешним приметам и логике. Особенно сообразителен был Кай: его выдержка и терпение удивляли меня с каждым разом все больше.

Это были мои любимые дни. Мы с Николой седлали лошадей и мчались вслед за стаей. Сегодня было солнечно, морозно и безветренно. Никола подготовил лошадей, закинул рюкзак с провиантом и горячим питьем за спину, плотно накормил собак и мы выдвинулись в путь. Кобели с нетерпением бросились вперед, суки бежали в другую сторону, прыгали и кусали друг друга за уши. Разномастные собаки заняли все пространство лесо-степи: на пять километров вокруг никого, можно набегаться всласть. Я давала собакам несколько часов бегать в свое удовольствие и лишь затем приступала к тренировкам. Никола молчаливо улыбался и нежно гладил свою лошадь, словно и не было никого рядом.

Сегодня день был особо хорош. Моя стая была собрана и спокойна. Мы отдалились уже на километра три и я решила начать занятия раньше обычного.

"Внимание, — я послала мысленный посыл Каю, который должен был организовать своих собратьев. Кай откликнулся моментально. И уже через секунду вся стая выстроилась рядами, по "старшинству". Алабаи предвкушено шевелили купированными ушами, внимательно глядя на меня. Я спрыгнула с лошади, разминая подмерзшие ноги.

"Внимание! Слушаем сегодняшнее задание: первое — разделиться на две равные группы. Расстояние друг от друга — двести шагов. Выполнять."

Алабаи разделились на две группы, но как всегда по половому признаку.

"Ага, снова, мальчики отдельно от девочек?" На что алабаи азартно загавкали.

"Сегодня будем тренировать хитрость. Вспомним, что называется хитростью?! Кто ответит на вопрос?"

Вперед вышла молодая самка, одна из самых активных в стае, Сара.

"Хитрость — это когда например, закопал кость в одном месте, но всем остальным сказал, что съел, — довольно ответила самка и кокетливо посмотрела на меня"

" Правильно, только сегодня ничего закапывать не будем."

"Каждой команде нужно выбрать одну суку и одного кобеля", — сказала я отпивая горячий кофе с коньяком из термоса"

Алабаи весело завиляли хвостами. И из каждой команды вышло по участнику. Молодая годовалая сука белая и пушистая, как снег и черно-рыжий кобель, пятилетний, сильный, со спокойным характером.

"Теперь, продолжила я, — зайдите за спину команды противника." Собаки удивленно посмотрели на меня, но засеменили, обмениваясь местами.

"Внимание. А теперь самое главное: ваша задача — освободить своего товарища. Условие — не пользоваться лапами и зубами, ускользать от противника. Столкновения — допустимы. Выиграет та команда, когда все "ваши" достигнут заложника и обступят его кольцом.

"Все понятно?" Алабаи не ответили, им было как всегда все понятно, они уже гарцевали, предвкушая, как одолеют соперника.

"Помните, никаких зубов и лап, только маневренность и скорость"

"На старт, внимание, марш!" — я мысленно отдала команду и собаки сорвались с места. Я невольно в голос засмеялась: собаки смешно падали и толкали друг друга , но никто не нарушал правил. Они скорее походили на стаю диких зайцев, чем на собак. Суки забавно перепрыгивали кобелей. Но команда Кая не сдавалась, они сплошной линией теснили противниц назад, отсекая от заложницы. Но тут мое внимание привлекло что-то очень странное...в пространстве колебалось что-то неясное...словно чье-то холодное внимание, не агрессивное, но настороженное. Метрах в двухсот я почувствовала какое-то движение и странный ментальный посыл...

Вокруг стало совсем тихо. Мои алабаи прекратили соревнование и настороженно втягивали носами воздух.

"Волки!!!" — ментальный возглас Кая был настолько силен, что я не успела перехватить контроль.

"КАЙ НАЗАД!" — я пыталась подавить его волю. Но им завладели инстинкты. Стая ринулась на восток, следуя за своим вожаком.

Так, кричать бесполезно, — подумала я и запрыгнула в седло, — если там волки, без крови не обойдется.

— Никола, скачи короткой дорогой к озеру, Кай учуял волков. Я поскачу вслед. Нужно взять их в кольцо.

Никола озабоченно посмотрел на меня, но выполнил мою просьбу и уже через секунду я лишь слышала стук копыт его лошади.

Не знаю сколько я так скакала. Минут тридцать или больше. Наконец я увидела своих собак у реки, они окружили четверых людей. Я подъехала поближе и побледнела: в центре стояли трое моих недавних знакомых. Но это были мелочи. В центре стоял старик. Длинобородый, седой с белесыми бельмами вместо глаз. Его звали Горан. Точнее отец Горан. Он жил здесь уже много лет. Сельские утверждали, что он был здесь всегда, около реки в старой, но добротной избе. Когда-то он был священником, но многие десятки лет назад ушел в аскез. Его никогда не видели в городе, никто не знал где он делает покупки, если вообще делает и с чего он живет. Ни одна живая душа не помнила, что бы он произнес хоть слово. Иногда слишком любопытные приходили к нему домой, но никто никогда не открывал им, словно там жил не человек, а призрак. Я тоже несколько раз видела его издалека, но никогда не заходила так далеко, как сегодня. Иногда он словно растворялся вдалеке среди деревьев, то неожиданно появлялся вновь. Одетый всегда в свою неизменную черную ризу, подвязанный тонкой веревкой с простым массивным крестом на груди. Но это была не единственная причина, почему люди сторонились этого места. Иногда тут слышался хриплый волчий вой. Особенно в дни полнолуния. Но мои собаки никогда не реагировали столь агрессивно на этот вой: "Далеко...не опасно" -безразлично говорили они. Только сейчас я смогла заметить, что волосы старика доходят до пят и красиво ложатся на снег, словно сливаясь со сверкающим полотном. Пальцы бывшего священника были скрюченными в суставах, но уверенно держали посох. Ногти были настолько длинны, что завивались спиралями, создавая почти мифический образ...Трое стояли у него за спиной, внешне расслабленно, но я видела, что мои собаки их заметно нервируют. Глаза гигантов горели.

Еще меня безумно удивило то, что такой отшельник, как отец Горан принимает гостей. Это было настолько дико, что я не могла пошевелиться.

— Прикажи собакам отступить, — сказал голубоглазый витязь, кажется его звали Вей...

— Кай, — мысленно приказала я своему альфе, — отступить.

"Волки! — увлеченно сказал альфа и ощетинился"

"Нет никаких волков Кай, выполнять!!!"

Кай хотел возразить, но годы тренировок взяли свое. Он присел и приказал своей стае разомкнуть кольцо, что бы дать окруженным иллюзию свободы.

"Отойти на сто шагов, вернуться к выполнению тренировки, живо!!!"

Стая нехотя повиновалась, занявшись делом и словно забыв что лишь минуту назад увлеченно охотилась на "волков"

Я спрыгнула с лошади:

— Прости отец Горан, что нарушила границы твоей территории, — учтиво сказала я, — но мои собаки учуяли волков...

Старик протянул мне руку и я в нерешительности замерла. Но он понимающе улыбнулся и взял меня за локоть....и ничего...ни боли, ни удушающей волны. От удивления я охнула. отшельник кивнул своим "гостям" и те бесшумно скрылись среди деревьев.

Я последовала за стариком. Его седые волосы блестели на солнце и отдавали синевой. Он отворил избу и пропустил меня вперед. Я не любила быть гостем в чужом доме: чужие запахи, мыслеформы и эмоции сводили с ума, а иногда вещи...вещи словно были живыми, не всегда добрыми, особенно куклы или изображения птиц и зверей. Я помню, когда я была маленькой, мне подарили медведя — большую мягкую игрушку с добрым лицом. Я не могла выбросить его, потому что мама начала бы ругаться, поэтому я закрывала его в шкафу, когда никто не видел. Иногда мне казалось, что он скребется там в темноте, желая отомстить мне, выцарапать глаза. Когда я делала уроки, мама сажала его прямо на подоконник... и он глядел на меня так, словно обещает однажды выбраться из шкафа и отомстить...жестоко. Я старалась не трогать игрушку руками. Я брала мамины щипцы для завивки и поворачивала его лицом к окну. Но и это не помогало. Иногда, по ночам он почти выбирался из своей клетки. И утром я старалась извиниться перед ним, претворяясь простым ребенком. Я чувствовала, что он также претворяется простым медведем, прощая меня. Что бы совсем убедить его, в том что я стала хорошей, я даже иногда играла с ним в чаепития, но это было страшно: все равно что играть с чем-то шаманским и безумным. Но были и другие...равнодушные и глупые магазинные барби и пупсы, мягкие собаки и резиновые белки-пищалки. Почти всегда я ломала их, что бы мама разрешила выбросить...но однажды я сшила куклу: обычную из поролона, ситца и цветных лент. Она спала со мной. И была похожей на человека, почти настоящей, теплой и такой необходимой.