А вот и сама столица, гипермобиль замедлил ход. Это было что-то сверхурбанизированное небоскребы достигали высоты в несколько километров, гигантские голограммы светились так ярко, что от них болели глаза, было видна столь агрессивная реклама, что удивительно как яццовы еще не сошли с ума. При этом эстетика города была удивительно своеобразной. В частности фонтаны принимали формы медуз, рептилий, морских животный и двигались по изломанным линиям выбрасывая каскады разноцветной воды. При чем в свете лазеров брызги казались значительно ярче, затмевая собой драгоценные камни. Сюсюлин вылупил глаза.
— С ума можно сойти! Дикая красота, не верю что буренкам это под силу.
Один из небоскребов отличался от других, он был в форме пятнистой коровы на четырех ногах с очень длинной шеей. Время от времени она наклонялась к воде, словно попить водички, и в этот момент из чаши во все стороны били струи. Вода лилась по исполинской спиральке, и было очень забавно.
— Да они, похоже, умеют не только доиться.
Другой небоскреб напоминал торчащее вымя, причем из сосок извергались струи, половина состояла из воды, другая из гремучего газа. Своеобразные вспышки вызывали свечение в воздухе, которое расходилось словно веер.
— До чего додумались рогатые.
Остальные небоскребы немного напоминали земные вроде Нью-Йорка, но при этом были обильно увиты высеченными из камня или вылитыми из металла травой и цветками.
Вообще яццовы испытывали слабость к цветам и различным растениям. В частности висячие сады, были наполнены искусно выращенными овощами, фруктами, бутонами в различных самых невероятных сочетаниях. Сюсюлина удивило, как хорошо ему это видно яццовы даже увеличивали изображение, стремясь показать ему каждую черточку. Город из-за этого казался живым, манящим, здания чудилось, колыхались и были готовы увлечь.
— А буренки тщеславные. Интересно сколько прошло времени с момента захвата ими власти, когда они успели столько настроить. — Спрашивал сам у себя Сюсюлин. — Такое даже нашим друзьям китайцам не под силу.
Сам город не в пример даже Москве чрезвычайно огромен, даже не неясно где он начинается, а где кончается. Глядя на его улицы с движущимся тротуаром, возникает впечатление, что это миллионы змей ползут между зданий. На улицах отметил Сюсюлин довольно много детей, тельцов и телок. Они одеты в легкие белые одежды у многих за плечами крылышки, позволяющие им летать.
— А дети у них ничего. Нормальные. Рожки еще совсем маленькие. — Отметил Сюсюлин.
Помимо яццовых на улицах видны также представители других рас и видов, их правда не много, но и те что есть весьма необычны.
— Другая форма жизни. Это то о чем мечтали люди.
А вот и центральный дворец науки. Он напоминает круглое здание московского цирка, на вершине видны купола и статую буренок в разнообразных костюмах и одежде, даже торчит несколько шприцов, придающих сооружению неприятный вид.
— Брр! Куда я попал.
У входа как водиться охрана: быки и роботы в форме шестилапых львов с дулами лучеметов между глаз. Они напряженно вглядывались в посетителей. Гипермобиль приземлился, Сюсюлина встряхнули, вынули и понесли, словно праздничный торт. Коридоры поначалу казались узкими, но на ходу они расширялись, раздвигаясь в стороны.
Стены были строгие увешанные цветными, движущимися проекциями в частности со сценами нравоучительного характера или, наоборот, с парнокопытным цинизмом, драками и скачкой. Вместо лошадей использовали животных похожих на исполинских тараканов. Сюсюлин не удержался от хохота, даже живот сводило судорогой.
Наконец его привели в центральный зал, что было весьма неожиданно, он выглядел полупустым и при этом громадным как стадион "Динамо". По всем сторонам сидели коровы, а в центре был президиум, где располагалось два десятка телок. А вот быки были только в охране. Сюсюлин выставили на всеобщее обозрение, навели прожектора, а на вершине вспыхнула голограмма показывающее его, многократно увеличенное изображение. Появилась нарядная увешанная драгоценностями Лехорако, она ужасно нервничала перед столь внушительным собранием. Небольшая коровка, что сопровождала его, заняло место в президиуме. Председательствовала как было торжественно объявлено Дженифер Фишка. В отличие от других парнокопытных у нее было сразу три рога, что, по-видимому, являлось признаком большого ума.
Шевеля розовыми губками, она произнесла.
— И это есть тот самый человек из далекого прошлого.
Сюсюлин посмотрел на нее, самка яццовых была стройной и по-своему симпатичной чуть выше средней коровы, если ее поставить на дыбы. В общем ничего страшного, он сострил улыбку.
— Я человек! — Произнес он.
Дженифер словно разговорила сама с собой.
— Ростом не высок, худой, не симпатичный, борода противная, а мышцы дряблые. Эй примат улыбнись.
Сюсюлин почувствовал желание оказать сопротивление и сжал плотнее губы.
Тогда бык, повинуясь жесту ученой самки, нажал на кнопку, наведя на уста матричное поле. Сюсюлин почувствовал, как невидимая рука развела губы. Дженифер глянул в ее, острых глазах читалось презрение.
— Да он еще щербатый. Зубы гнилые, мало ухоженные наверняка полные бактерий. Фу теперь я верю, что он из далеко прошлого ему далеко до наших находящихся в прекрасной физической форме рабой.
Дженифер повернулась.
— Старка Балл. Иди сюда.
Появился юноша, судя по тому, что он был одет, сандалии и тогу, это был один из первых слуг. На груди его сверкала цепь и медаль, лицо было румяным и розовым без признаков бороды, на вид ему было лет шестнадцать, несмотря на высокий рост и широкие плечи.
Сюсюлину стало стыдно, что он такой голый, даже срам не прикрыт, а пошевелиться очень трудно.
— Оцените разницу между ними.
— Пусть он тоже оголиться. — Похотливо захихикали коровы.
— Разденься Старка. И станцуй для нас танец.
Заиграла музыка, и юноша медленно совершая эротические движения, стал обнажаться. Его мышцы были как у статуи Аполлона, грудь широкая, словно составленная из двух щитов, мускулы перекатывались под кожей. Сюсюлин подумал, что это белокурый парень мог бы собирать очень приличные бабки, как среди женщин, так и среди голубых мужчин. Впрочем, педерастов Иван не любил, один раз они его хотели изнасиловать, он был избит, получил в бок ножом, и каким-то непостижимым чудом умудрился сбежать.
Но этот смазливый юноша казался таким томным и покорным, что даже не пришлось бы насиловать, сам отдался, при этом возможно испытывая радость.
Коровы застучали костяшками, из-за того, что их пальцы были костяными, это напоминало скорее удары доска об доску, чем аплодисменты.
— А теперь пригласи девушек. — Попросила Лехорако.
— У нас серьезное заседание, а не стриптиз-бар, я дала ему станцевать, чтобы вы могли наглядно убедиться в разнице между моим любимчиком и человеком прошлого. То, что люди были неполноценной расой, никто из вас никогда и не сомневался, но то, что они были хлюпиками, это лишь подтверждает мою гипотезу. А именно человеческий род никогда не господствовал на яццовыми, мы самостоятельная ветвь развития, прилетевшая с иных звезд.
Часть коров, своеобразно одобрила, а часть запротестовала.
— Еще есть те, что помнят прошлое, когда приматы пробовали сопротивляться, применяя автоматы. Да и наша королева всегда говорила нам — помните, кем мы всегда были и не пытайтесь возгордиться.
Возразила герцогиня Степкана де Ларс.
Дженифер сразу сдалась.
— Но мы сумели подняться, даже приподняв этих приматов. Во всяком случае, не важно кем мы были, а важно кем мы стали. А человечество лишь тупиковая ветвь эволюции.
На сей раз коровы оказались дружнее. Слово взяла Лехорако.
— Может, вы хотите задать несколько слов человеку из прошлого.
— И что он нам может сказать?
— Разве вас не интересует история его жизни или то, что было раньше с человечеством.
— Пусть расскажет о себе. Говори раб.
— Да зачем слушать бред слабоумного. Кричали другие.
Дженифер подняла руку.
— Я задам ему пару вопросов. Ты будешь отвечать или предпочитаешь умереть в муках.
— Буду! Что мне остается.
-Ты был богат и знатен?
— Нет, совсем не давно я был нищим. Как у нас говорят бомж.
— Так из числа последних людей?
— Можно и так сказать. В материальном смысле то да.
— А умственном? Как на счет интеллекта.
— В этом отношении я не худший.
— Хорошо расскажи нам теорию относительности, придуманную приматом Эйнштейном.
Это Сюсюлин знал на отлично и с жаром принялся рассказывать, так что слова казалось, отскакивали от выбитых зубов. Дженифер слушала его минут двадцать, а затем прервала:
— Говоришь ты красиво, хотя эти детские упражнения вашего академика давно опровергнуты. Сейчас в моде другие теории, в том числе мои. Кроме того, Эйнштейн не имел понятия о гиперплазме, а в ней частицы материи движутся гораздо выше скорости света.
— Не может быть, а как же рост массы фотона с увеличением скорости.
— Абсурд, вы люди когда разгоняли частицы на ускорителях видели что они замедляются. А скорость они теряли не из-за роста массы, а из-за того, что само поле вращалось со скоростью света. Когда же мною были открыты, мульти-гравиополя способные перемещать материю в триста триллионов раз быстрее чем свет, то приоткрылись новые физические свойства веществ. Благодаря этому наши звездолеты вышли в квазипространство и научились пронзать основы времени, которое на кораблях то ускоряется, то замедляется.
— Отлично. — Произнес Сюсюлин. — Я еще в школе спорил с учительницей физики доказывая, что скорость света не является пределом. Это чисто диалектический вопрос.
— Да ты философ. Знаешь, впервые я вижу столь умного примата. Предполагаю следующее. Передать его в мое распоряжение, мы будем изучать его, и ставить на нем эксперименты.
— А почему именно тебе! — Послышались возмущенные голоса. — Я, например, тоже академик и мне он может пригодиться для генетических экспериментов.
Дженифер энергично возразила.
— Я являюсь генеральным президентом вселенской академии, и именно мне принадлежит окончательный выбор. Кроме того, не у кого из вас нет столь богатого подбора, как дорогостоящего оборудования, так и просвещенных кадров. Нет, хотите вы этого или будете упираться, но ученый номер один должен владеть этим экземпляром.
— Поставим на голосование. — Предложила Лехорако.
— Это обязательная процедура. — Начала Дженифер, как ее прервал громовой возглас.
— Великая королева Клара Первая из династии Щепкина.
В сопровождении многочисленной охраны и разряженных быков-лакеев в зал заплыла ее величество.
Она была очень крупной, даже для коровы. ( Мясная порода— подумал Сюсюлин.) Рогов как у Дженифер Фишки целых три, можно даже подумать что это родственники. А поступь бычья. Коровы приветствуют ее вставанием.
— Славься могучая Клара! Вовеки веков! — Звучит бравурный пунш.
— Надо быть скромными, хватит меня чествовать. — Прерывает Клара. — Теперь давайте займемся делом. Я вижу перед собой двух голых приматов, который из них пришелец из прошлого.
— Вот этот. — Дженифер указала пальцем на Сюсюлина.
— Так. Он действительно не впечатляет. Впрочем, мне неоднократно предлагали истребить всех самцов, а самок размножать искусственно. Так как они более послушные и симпатичные.
При этих словах раб встал на колени.
— Пока это будет стоить нам слишком дорого. Кроме того, самцы физически сильнее. — Возразила Дженифер.
— Да и без них будет не так весело. — Возразили коровы.
— Что же я пока повременю с этой реформой.
— Да и парламент на это не согласиться. — Послышались возгласы.
— Ах, парламент. — Королева поморщилась, словно у нее заболел зуб. — Приходится с ним считаться. А что с этим приматом делать?
— Думаю лучше всего передать его в мое распоряжение. Будет с удовольствием участвовать в наших экспериментах.
— Можешь считать, что он твой Дженифер. Думаю, человек послужит науке.
— Еще как. Разберем по косточкам.
При этих словах Сюсюлину стало дурно, он представил себе картину, его разбирают на запчасти, расчехляют тело, и понял, что еще немного и наложит. Впрочем, штанов на нем нет, а значит, все увидят его позор.
— Мне надо выйти. — Проскрипел Иван зубами.
— Чего. — Не поняла Дженифер.
— По нужде я всего лишь человек.
— Это у тебя нервное и не думай, сделаешь при королеве, и тебя точно убьют.
От этих слов Сюсюлину стало дурно, мочевой пузырь словно закололи сотни раскаленных игл. Иван зашатался и хотел рухнуть в низ, но был удержан матричным полем.
— Роботы помогите ему.
Металлическая громадина подпрыгнула к нему, но было поздно, мутный поток вырвался наружу. Кибернетический механизм едва успел подхватить хлынувшие капли, затем луч лазера поспешно все утилизировал.
— Его не стоит убивать. — Произнесла Дженифер.
Королева рассмеялась.
— Это просто умора смотреть, как он мочиться от страха. Мне кажется, что ты нашла достойную игрушку.
— Он будет моим на всегда. А пока думаю, заседание следует закрыть.
— О самом главном вы уже поговорили. Ставлю на голосование кто за то чтобы передать этот образец под контроль корпорации "Слава" во главе с Дженифер Фишка, прошу ударить по кнопкам. Кто за? Кто против, кто воздержался. — Когда высветились цифры голосования, королева объявила.
— С подавляющим большинством высказано доверие Дженифер, мы вручаем его нашему светилу.
Роботы повернули и покатили Сюсюлина.
Резиденция Дженифер находилась на окраине столицы в горах. Не смотря на жару их верхушки, были покрыты солнце устойчивым снегом и практически не таяли. Лыжники придавали пейзажу определенный колорит. Было видно, как они срываются с гор, затем плавно парят в вышине, летая точно птицы. Сюсюлина уже в полете отсканировали, взяли пробу ДНК, проанализировали состав костей. Помощница Дженифер Фишки изящная совсем молоденька коровка Люба, не без удовольствия пощупала уникальный экземпляр руками. Особенно рьяно она дергала достоинство, что вызвало эрекцию.
— Девушка, пожалуйста, не трогай его.
— Почему ведь самцам и самкам приятно, когда прикасаются к их интимным органам.
— Мне лично нет.
— Но твой маленький дружок говорит да! — Люба провела язычком по губам.
— Это унижает мое достоинство.
— А разве у рабов оно есть.
— У меня есть.
— Так я хотела полюбить тебя с помощью языка, но раз ты не хочешь, оставайся наедине со своей гордостью.
Сюсюлин понял что переборщил, но с другой стороны он что зоофит, или похотливый козел.
Вот, наконец, роботы вытащили его, предварительно надев непроницаемый шлем на голову, повезли на лифте. Сюсюлин почувствовал запах нагретого металла и древесной стружки. Когда он прибыл, его расковали, сняли шлем. Иван впервые мог сделать несколько шагов. Сюсюлин ожидал, что окажется в лаборатории, а на самом деле его окружал не особенно густой лес. Растения давали приторный, слегка дурманящий запах. Плыла прохладная волна.
