Эксперимент

Две двухлитровые бутылки с водой привязала к раме велосипеда... Вроде все.

Трусила я страшно. Мой привычный офис, уютный, безопасный... Но еды уже почти не осталось, как ее добывать в городе полном бандитов, я не знала.

За последний месяц ко мне еще несколько раз наведывались мародёры. Из той же самой банды или другие — я не знала. Вся еда и вода были спрятаны в секретной комнате, так что я не переживала. Мы с Полом, закрывшись, пережидали нашествие, сидя тихонько, как мыши. Умный пес ни разу не фыркнул и не гавкнул. Только сидел под дверью и чутко прислушивался к тому, что происходит снаружи. Один раз я лазила по вентиляции, оставив Пола в комнате одного. Хотела узнать новости, но так ничего и не выяснила. Мужчины только матерились и обсуждали личные проблемы, кто кого и когда. Во второй раз, я уже никуда не выходила, сидела в комнате и ждала, пока Пол даст знак, что все ушли...

Я решила покидать город поздно вечером. Госпиталь и так находился далеко за его пределами, осталось только уйти за ночь как можно дальше. А дальше... Один Бог знает.

Что меня ждет на бескрайних просторах? Беззаконие, анархия, страх и мелкие локальные войны? Или спокойное будущее, обретение нового мира? Ведь должны были остаться островки законности? Военные, полиция, правительство. Не все же погибли... Значит, мне нужно постараться их найти.

Как бы там ни было, здесь, в офисе, мне делать нечего. Пора выбираться из раковины.

Вещей получилось катастрофически много. Велосипед был обвешан сумками, как новогодняя елка игрушками, плюс тяжелый рюкзак за спиной. Первое время я боялась упасть, так меня качало в стороны, потом приспособилась и покатила более уверенно и ровно. Никто не обратил на меня внимания в двенадцать часов ночи. Я покинула свой родной Чарлстон пятнадцатого марта 2019 года, и не знала, вернусь ли я сюда когда-нибудь или нет.

В темноте ехать было ужасно неудобно. Поэтому, когда последние постройки остались позади, я пошла пешком, опираясь на руль велосипеда. Пол трусил рядом. Все время, сверяясь с картой, я надеялась выйти к реке Ашли и пойти вдоль ее русла на северо-восток. В глубине штата должно быть много животноводческих и птицеводческих ферм. Южная Каролина всегда была больше сельскохозяйственным районом, чем промышленным. "В идеале поселиться бы на какой-нибудь ферме, — мечтала я, — выращивать персики и кукурузу. Жить на лоне природы". Только как защищаться от мародеров?

* * *

Мы скитаемся уже два месяца. Обошли Луизиану и углубились в Техас. За это время я поняла две вещи: первая — теоретически и практически употреблять в пищу можно почти все, и вторая — я очень трусливый человек. Только заслышав гул вдалеке, я тут же сходила с дороги и пряталась то в кустах, то в овраге, то просто в траве. "Как же я найду людей, если буду все время их избегать?" — Размышляла я. Ведь на автомобилях могут ехать и военные?..

Рыбу ловить оказалось совсем не сложно. Срубить топором гибкую ветку, прикрутив леску, из иглы сделать крючок — и удочка готова. Правда пару раз леска обрывалась, когда попадалась крупная рыба, но я успевала перехватывать ее рукой и потихоньку вытаскивать на берег. Полу рыба тоже пришлась по вкусу. А на заброшенных полях росла кукуруза, соя и батат.

Все вокруг цвело и благоухало. И если бы не страх, я бы с удовольствием наслаждалась летней прогулкой. Однажды мы с Полом почти неделю прожили на чудесной ферме в округе Холли Хилл. Живности там не было, зато было целое поле клубники. А в подвале я обнаружила несколько килограмм картошки, рассыпанной по полу. Мало чего осталась от мародеров, но нам вдвоем с Полом хватило. Иногда я видела бредущих по полю коров и лошадей, но не решалась подойти. Они были слишком большие, и я не знала, что с ними делать. Вот если бы курочку или кролика... Но мелкой живности не было, то ли погибла, то ли дикие собаки или звери уничтожили.

Я заходила все дальше и дальше на континент. У меня не было определенной цели, я просто шла вперед и вперед. Иногда приходили в голову тревожные мысли, может, я зря удаляюсь от берега океана? И если придет помощь, то именно из-за границы?

За время путешествия я научилась многому. Разводить костер, ловить рыбу и запекать ее на огне, заниматься собирательством, выискивая съедобные овощи, фрукты, быстро бегать, прятаться, мыться в речке, ночевать на земле и чинить обувь. А главное — я научилась осторожности и внимательности. Я несколько раз сталкивалась с непонятными и тревожными группами людей, то проезжающими в фургонах по дорогам, то работающих в поле. Но всегда меня что-то останавливало от знакомства. Возможно, женская интуиция?

Людей было очень мало. Заброшенные фермы, пустые поместья, плантации — кругом было тоскливое безмолвие. Открытые двери и выбитые окна наталкивали на мысль, что кто-то уже побывал, но я редко натыкалась на трупы. Или их убрали, или люди попали под первую волну и их успели похоронить? Каждое поселение я долго рассматривала в небольшой любительский телескоп, найденный случайно на последнем этаже в кабинете директора. Теперь я понимала, что телескоп был удачным приобретением, а сначала я долго раздумывала — брать его или нет.

После часа или двух терпеливого ожидания в засаде, я решалась подойти к дому или обходила его стороной, если замечала что-то тревожное. Пол мне в этом помогал. За время блужданий мы с ним стали понимать друг друга с полувзгляда. Ему даже не нужно было лаять — я настораживалась, когда он чуть поднимал брыли, обнажая клыки. Или тихонько фыркал, как бы говоря — не бойся, все в порядке.

А после того, как он мне спас жизнь, то и вовсе стал членом семьи. Мы заночевали в спокойной на вид ферме. Небольшой деревянный домик, милый садик с буйно цветущей клумбой производили впечатление райского уголка. Я не обнаружила ни хозяев, ни трупов, ни брошенных животных — все было тихо и безмятежно.

Рано утром меня разбудили голоса внизу, на первом этаже. Я спросонья смахнула с тумбочки телескоп, и он громко покатился по полу. Голоса сразу стали громче... Паника накрыла с головой, я всегда спала в одежде на случай бегства, но когда он действительно представился, то растерялась и не сообразила, куда прятаться и что делать. Один Пол не растерялся. Громко лая он понесся вниз по лестнице, производя столько шума, что казалось, несется целая свора собак. Мародеры побежали за ним. Потом, правда один из них вернулся и прочесал второй этаж, бормоча что-то по поводу наглых бродячих собак, но я уже успела спрятаться на чердаке. И наблюдала в щелку за снующим мужчиной. Велосипед с припасами я всегда прятала или в траве за домом, или в сарае, поэтому была налегке. Пол нашел меня через несколько часов, когда я уже далеко удалилась от фермы. Я торжественно присела перед ним на корточки и чмокнула в мокрый нос. Мне показалось, что он засмущался...

* * *

После того, как я почувствовала холодное дыхание ужаса, я стала вдвойне осторожной. Разные мысли приходили в голову. Благо времени для размышлений у меня было предостаточно. Я жалела, что всю жизнь положила на алтарь науки. Постоянно, безостановочно училась, чего-то достигала, добивалась, доказывала всему миру... Не завела ни детей, ни мужа. Регулярно откладывала личную жизнь на потом... И что теперь? Кому сейчас нужны мои диссертация и экспериментальная камера? Науку отбросило на сотню лет назад, и вряд ли в скором времени человечеству понадобятся мои труды... В то же время, я благодарила Господа, что сейчас я сама по себе, и в моей жизни нет близких людей, о которых я могла бы беспокоится...

Я не была дурой. Конечно, я понимала, что нужно искать людей. Одной мне не выжить. Точнее, выжить то можно... Выбрать ферму поуютней (брошенных было великое множество). Собрать и заготовить урожай (растения по-прежнему росли на полях). Набить кладовую кукурузой, соей, картошкой, чечевицей и прочим. Но... Если придут мародеры? Что я смогу сделать против толпы вооруженных мужчин? Правильно — ничего...

Но пока надеялась на свою интуицию. А она мне говорила — прятаться. Несколько раз я набредала на людские поселения. Я пристально рассматривала людей, дома, улицы в телескоп, замечая нюансы и тонкости. Один раз меня отвернуло то, что мужчина, проходя мимо женщины, которая вешала белье во дворе, крепко шлепнул ее по ягодицам и ущипнул за грудь. Возможно, это была его жена или любовница, возможно в их отношениях это было нормальным, но я все равно быстренько развернулась и пошла в сторону от поселка. Во второй раз я почти уже собралась двинуться к людям (перед этим я два часа сидела в засаде с телескопом), но в последний момент увидела, как один человек целует другому руку. В третьем поселке жили фанатики-христиане. Я сразу же все решила, как только заметила многочисленные кресты на заборах, домах и окнах. Не то, что бы я была противницей религии, но стало не по себе...

* * *

Этот форпост, обнесенный высокой бетонной стеной с колючей проволокой, я рассматривала почти целый день. Я знала, что где-то здесь в южной части Техаса расположена военная база ВВС США. Та самая, с ядерными боеголовками в шахтах. На карте она была не обозначена, но я иногда смотрела новости и читала газеты. "Добралась", — подумала я, тяжело вздохнув. На эту базу у меня были большие планы.

Военные. Значит, есть надежда на порядок и законность — это раз, укрепленная территория с вышками и датчиками движения — это два, оружие, боеприпасы, как способ отбиться от банд — это три, и нефтяные вышки в округе, которые я наблюдала в телескоп — это четыре. Как бонус — наличие электричества и какой-никакой привычной цивилизации.

А больше всего мне понравилась надпись, написанная огромными белыми буквами на наружной бетонной стене: "Приглашаем всех, кто хочет спокойно жить и честно работать".

Навскидку людей было много. Большинство мужчин в военных комбинезонах цвета хаки, но были и женщины. В ворота въезжали и выезжали грузовые машины, по периметру я заметила охранников с автоматами и биноклями.

-Ну что, Пол, — обратилась я к своему другу, — пойдем знакомиться?

Пол непонимающе на меня посмотрел, словно говоря: "Что я могу рассмотреть с такого расстояния? Это же у тебя телескоп. А у меня обычные глаза".

Я спрятала велосипед с припасами в овраге, закидав ветками, взяла рюкзак с самым необходимым — лекарствами, одеждой и личными принадлежностями. За время блужданий у меня намного уменьшился запас тампонов, мыла и зубной пасты, но я надеялась, что на военной базе есть хоть какая-то лаборатория, что бы я смогла сварить лаурилсульфат натрия или глицерин. Химические формулы были намертво вбиты в мою голову еще в институте, но пока я использовала свои знания только в собирательстве. Когда я блуждала по просторам Луизианы и Техаса я набрала огромную коллекцию лекарственных трав (по врачебной привычке не могла пройти мимо), по пути подсушивая их и измельчая. В сумках набралось несколько килограмм порошка мандрагоры, тмина, фенхеля, боярышника. Было тяжело везти, но этого того стоило.

Меня заметили на расстоянии пары километров от базы. Я увидела, как в мою сторону двинулся грузовик, и спокойно остановилась, поджидая, положив руку на голову Пола. Собака напряглась, но стояла рядом и не пыталась рычать. "Хорошо живут, — мелькнуло в голове, — если могут себе позволить встречать прихожан, сжигая бензин".

-Здравствуйте, — из окна фургона высунулся молодой человек в форме, — к нам направляетесь?

-Добрый день, — кривовато улыбнулась я, — к вам.

-Отлично! — искренне обрадовался юноша и кивнул назад, — залезайте в фургон, подвезу.

Мы с Полом запрыгнули в кузов. Не то, что бы мне было трудно пройти несколько километров. Но если приглашают...

Внутри, за стенами, царил идеальный порядок. Вот, что значит военные. Ровный забетонированный плац, строгие линии бараков и гаражей. В глубине комплекса возвышалось административное здание. Ворота были открыты. Машины суетливо сновали взад вперед, что-то завозя и разгружая в ангарах. Думаю, что продукты с сельхоз плантаций.

Когда я наблюдала за базой в телескоп, мне показалось, что людей очень много, сейчас я разглядела всего несколько десятков. И те, стоят по периметру, на вышках. Остальные работают?

* * *

Меня привели в аскетично обставленную комнату на первом этаже административного здания. Пола оставили за дверью, как я не просила его взять с собой — не разрешили. Мягко, но твердо взяли под руку и увели прочь от рычащего пса. Мужчины, которых мы встречали по пути, были под два метра ростом с рельефными бицепсами и непроницаемыми лицами. "Таким и вспышка не страшна, — хмыкнула я про себя, — сердце и сосуды выкованы из стали".

Я присела на жесткий стул и огляделась. Типично военный интерьер. Даже не так. Тюремный. Голые стены песочного цвета, несколько стульев, стол, решетки на окнах. В углу стоял кулер, но воды в нем не было.

Со мной в комнату вошли двое военных. Они вытянулись в струнку возле двери и застыли. Делать было нечего. Несколько минут я рассматривала стены, плац за окном, свои натруженные ступни. Потом решила разговорить одного из солдат, самого привлекательного. Слово за слово, и дело пошло. Погода и Пол были замечательными предлогами. Погода этим летом стояла отличная, а мой пес поразил воображение юношей умом, послушанием и почти солдатской выправкой.

-Полковник приедет через час, за ним послали, — произнес симпатичный, — всех новоприбывших он сам инструктирует и проверяет. Придется подождать, мисс.

Мне показалось, или в его голосе мелькнуло извинение?

-Ничего страшного, — улыбнулась я, — я подожду. А пока... Может, познакомимся поближе?

Юноши обрадовались моему интересу.

-Конечно, — оба быстро присели рядом, — меня зовут Джон Рот, — сразу же протянул ладонь солдат повыше.

-Виктория Фрайди, — я пожала руку. Второй, молчаливый блондин представился, как Арон Лукас.

На вид обоим было не больше двадцати с хвостиком. Высокие сильные бравые солдаты, обаятельные, как резвые жеребята. Я не заметила в их внешности ни темных кругов под глазами, ни сиреневатых губ, ни бледности или одутловатости кожи. Они просто сияли здоровьем и белозубыми улыбками. "Слава Богу, — подумала я, — со здоровьем все в порядке. Генофонд не пострадал".

Они с любопытством рассматривали меня, как залетную знаменитость. Я даже немного смутилась. Посмотреть то особо было не на что. За месяцы блужданий я превратилась из красивой, хорошо одетой женщины, первоклассного уважаемого специалиста в замарашку. Одежда с чужого плеча (лучшая, какую удавалось найти в заброшенных фермах, так как моя была слишком теплая). Неухоженные волосы, заплетенные в гладкую тугую косу. Потрескавшаяся кожа на руках, пальцы с коротко обрезанными ногтями. Редкое мытье в водоемах с экономным расходованием мыла — и (о, Боже!), наверное, от меня даже попахивает...

-Мы так рады новоприбывшим, — распинался Джон, — особенно красивым женщинам.

И тут же смущенно потупился.

-Женщин у нас мало. Вы же знаете, здесь была секретная военная база. В основном на ней служили мужчины.