Стыдобищный Порок

— Изот Панкратович, тут какой-то придурошный старикашка спрашивает вас и несёт околесицу.

— Изя, возьми трубку или подойди к экрану, а то я к тебе приеду сам! В прятки с внуками играй, а я уже в своё время наигрался.

На экране появилось полное лицо с колючими моржовыми усами и колючим взглядом.

— Добрый день, Наум Натаныч. Вы не вовремя. Я занят.

— Шолом, Изя. У русских был великий поэт Михаил Светлов, по фамилии Шейнкман. Так вот этот великий русский поэт как-то сказал: "Дружба — понятие круглосуточное". Или как-то так, уже не помню.

— Что вы хотите?

— Изя, хочу пригласить тебя сегодня вечером с Сарочкой, детьми и внуками к себе на вечерок. У меня дом большой, можно и с ночёвкой, места на всех хватит.

— Что вы говорили по завтрашнюю передовицу?

— Если ты хочешь пару шуток для прессы, так их есть у меня. Разместишь их вместо статьи про кровожадного террориста Иванова. Передовица будет о дружбе с русским народом и о необходимости отказа от политики расовой сегрегации по отношению к русским.

— Я не самоубийца, Наум Натаныч.

— Войдёшь в историю, как Мартин Лютер Кинг. Куклусклановцев у нас нет. Тебя никто не шлёпнет.

— Народ меня не поддержит. Все ненавидят русских. Вы — старый человек, иностранец, не знаете местных реалий.

— Да, Изя, я таки давно на пенсии в родных палестинах, хотя это крылатое выражение для израильтянина звучит не очень-то... Надеюсь, нас видят и слышат представители власти. Я в ресторане "Купалинка" кушаю с младшим оперуполномоченным дефензивы Зигмундом Шпаком... Вот его лицо, полюбуйтесь... Именно я приказал ему отвезти поэта Иванова в клинику Арончика Левензона... Изя, статьи о готовящемся восстании коварных русских не будет, а будет статья за дружбу народов.

— Это не телефонный разговор!

— Ой, ты таки думаешь, что отставной руководитель одной из самых эффективных разведок мира не знает правил профессиональной этики? Я это говорю не для тебя, а для того ...ах!... какого уважаемого человека, кому буквально, через полчаса положат на стол распечатку нашего с тобой разговора.

— Наум Натаныч, я уже ничего не успею сделать. Машина правосудия запущена, колёса завертелись, а я бы не хотел попасть в них. Уже назначен состав судей и выдвинут государственный обвинитель. Процесс над международным террористом вызовет резонанс во всём мире.

— Изя, родной, никакого судебного процесса не будет. Ни тихого, ни громкого. Я вернулся на родину предков, чтобы мирно окончить свои дни. И внукам-правнукам не пожелаю никаких межнациональных конфликтов. В каком месте у вас свербит русский вопрос? Хотя не отвечай, я сам догадался. Сходи в туалет и почешись. Дайте русским хоть вздохнуть свободно. Не давите их так, как наши недоумки когда-то давили арабов.

— У нас иная ситуация.

— А что ситуация? Ситуация аналогичная... Тут и там сводные братья. Чего им делить? У нас с арабами был один праотец Абраам, только у евреев прамама была Сарра, а у арабов — Агарь. У вас с русскими один папа Рюрик-варяг, белорусов долго воспитывала мачеха Польша, у русских мама — вся Русь.

— В деле с террористом Ивановым ничего нельзя повернуть вспять.

— Невозможно только родить обратно, Изя. Напомни идиётам в сейме и правительстве, что международные банковские корпорации и финансовые фонды не только дают нищим на бедность, но и просят аккуратно возвращать хотя бы проценты с процентов этой помощи. Иногда они могут подождать, а если все вдруг разом запросят возврата долгов?

— Нам Евросоюз и Америка гарантировали финансовую стабильность.

— Изя, американцам срать и мазать на голодранных туземцев. Проблемы индейцев шерифа не волнуют. Европа и Япония — оккупированные американцами территории ещё с 1945 года. Американцы демонстрируют военную силу, но миром управляют совсем иные люди без погон и лампасов, штатские то есть. Ты-то должен понимать такие простые вещи. Спроси у семейки Ротшильдов, они им разъяснят, этим недоделанным парламентариям вашего сейма.

— Это всё, дядя Нёма?

— Почти что все, сладенький довесочек остался... Ты, Изя, именно ты — поднимешь в прессе дискуссию о расовой сегрегации русских и предложишь так аккуратненько уровнять русских в правах с остальными гражданами страны.

— Хо-хо! Мне и рта не дадут раскрыть.

— Это ещё не всё, Изя. Ты потребуешь, чтобы в (ха-ха) министерстве культуры на (два ха-ха) литературном факультете (три ха-ха) Национального университета была создана кафедра русской литературы и показательно введена должность профессора специально для русского поэта Иванова.

— Для этого нужен хотя бы диплом кандидата наук.

— Изя, всё нужное тебе пришлют из Гарварда или Оксфорда. Диплом почётного доктора наук. Тебе мало?

— Дядя Нёма, вся профессура и творческая интеллигенция выстроится перед входом, чтобы не пустить Иванова в столичный университет.

— Всем всегда насрать на то, о чём думает профессура и творческая интеллигенция. Губернатор штата Алабама Уоллес когда-то попробовал не пустить двух негров в университет вопреки политике президента Кеннеди, ну и получил пулю, правда через десять лет после того, как убили самого Кеннеди. Напомни им об этом. Подними также дискуссию в прессе об отмене штрафа за "загрязнение" языковой среды русской речью в общественных местах. Из-за вашего кретинизма зона активного употребления разговорного русского языка продвинулась до половины Польши, накрыла почти всю Словакию и захватила изрядный кусок Румынии, какая прилегает ближе к устью Дуная. Шо, Изя, русские под пистолетом понастроили там своих школок? Нет, это русскоязычные евреи и прочие русскоязычные подвигают русский язык на оптовые рынки, потому что жить ХОЧУТ. Ни у кого ещё не получилось насадить искусственный язык на уровне бытового общения.

— А наш иврит в арабской Палестине?

— А что иврит? Он просто вернулся на родину. И принесли его домой носители живого языка — раввины. Они каждый день читали отрывки из Торы вслух.

— Наум Натаныч, вы таки хотите, чтобы я остался безработным?

— На твоей политической карьере это не отразится, обещаю. Ты как был, так и останешься "офицером связи" между администрацией Синклита будителей и израильскими финансовыми кругами... Тебе этого мало? Чего же ты ещё просишь, старче, у золотой рыбки? Изя, обещаю, я не буду шутить за разбитое корыто.

— Дядя Нёма, вы хотите, чтобы моя газета, как "Колокол" Герцена разбудила русский народ. Но Герцен поимел на этом немалый гешефт.

— Да, Джеймс Ротшильд когда-то взял под своё крылышко Александра Герцена. Изя, ты тоже писатель, может, на минуточку, и более талантливый, чем Герцен, но за ним стояло многовековое русское боярство и миллиарды долларов за недвижимость по современным котировкам. За тобой, Изя, стоит только бабушка, торговавшая селёдкой на рынке, мама-бухгалтер и папа-инженер. Думаю, сегодняшние Ротшильды не настолько пропитались демократией и либерализмом, чтобы пригласить тебя на светский раут. Хотя, кто знает? Приходи сегодня вечерком, поговорим за это. Может, что и придумаем с Морганами, например, а что им там в Америке?

— Я выполню ваши просьбы, Наум Натаныч, но поймите — речь идёт о глобальных процессах планетарного масштаба. На кон поставлено окончательное решение русского вопроса. Ваши субъективные пожелания не одолеют объективные тенденции нациестроительства в мировом сообществе. Наша помощь русским нам может дорого обойтись. Русские — обречены на вымирание. Точнее — приговорены.

— Мечтать об "окончательном решении русского вопроса", не вредно, но в реале одно таки могу сказать — не дождётесь! Еврейский и русский вопросы относятся к категории так называемых открытых задач, то есть тех, которые не имеют решения. Ах, прости, Изя, я и забыл, что ты чистый гуманитарий. А вот нам, разведаналитикам, без прикладной математики и линейного программирования не обойтись... Короче, жду вас сегодня всем семейством в гости. Я уже свою Розочку предупредил. Она страшно обрадуется, что в кои-то веки увидит родного племянника.

* * *

— Вот и всё, Зига, мой милый подпоручник, хоть слово "лейтенант" звучит как-то посолидней. Можешь с чистой совестью спалить в печи для уничтожения секретных документов все ваши оперативные разработки по делу об "осином гнезде" русских ультранационалистов и оформлять документы на освобождение этого несчастного Иванушки-дурачка из-под стражи, по-другому его ну никак не назовёшь. После базарного гвалта, что я поднял в "Вольной Беларуси", тебя никто не тронет.

Вынул наушник из уха и добавил:

— И напоследок. Завтра тебя переводят в Гродно на полковничью должность. Начальником отдела математической обработки разведданных и дешифровки перехвата. Приказ уже подписан. Всё ж лучше цифры считать, чем ломать кости на допросах.

— Гродно, это ж почти Варшава! — вскочил от радости подпоручник. — Не знаю как за это вас и благодарить, ваше высокопревосходительство!

— Заплати за обед, и мы квиты, — щёлкнул пальцами отставной генерал.

Официант подскочил тут же.

— Хозяин ресторана велел низко кланяться вам, Наум Натаныч, и передать, что этот обед — за счёт заведения.

— Видишь, мой полякующий подпоручник Зигмунд Шпак, я тебя уже три раза за день выручаю, а вы таки меж собой любите поехидничать, что жиды только под себя гребут.

Конец