Таня

Клуб, примыкающее справа здание, соединенное с отелем парой переходов по земле и на уровне третьего этажа, где виднелись растения в стеклянном коридоре, был выполнен из стекла и смотрелся интересно. Вывеска с гравировкой на металле не бросалась в глаза, но удивительно подходила к месту.

Внутри все тоже было стильно, красиво и дорого. Одна арка вела в зал с танцполом и баром, вторая — в отдельное помещение со сценой и шестами.

Мама вертела головой, но осматривала не как посетитель, а как администратор и владелица аналогичного клуба.

Их проводили в кабинет, где уже ждала пара представительных мужчин и женщина в возрасте, мать Ильи.

'А она что тут делает...'

После обязательного знакомства и дежурных фраз подняли тему случившегося. Тут говорила только мама, Таня решила полностью предоставить ей слово, потому молчала. Вместе с деньгами, заверениями и извинениями девушка получила предложение остаться на полгодика — просто чтобы избавиться от неприятного осадка. Она категорически воспротивилась, тут же пожалев о своей несдержанности. Мама попыталась дипломатично скрасить резкий ответ, и тут в кабинет вошел мужчина чисто восточной внешности.

— Артурчик, дорогой, не поверишь, как я рада тебя видеть! Особенно живым, — радостно воскликнула женщина.

— Аллочка, крошка, я слышал, ты вышла замуж за миллионера в штатах, — мужчина тоже просиял.

После приветственных объятий, вполне дружеских с обоих сторон, мама заметно расслабилась и оттаяла.

— Ты все еще с Лали, надеюсь?

— Конечно, дорогая, куда я от своей половинки?! Как ты?

— Хорошо.

— Как штаты?

— Не поверишь, все спрашивают и спрашивают! Тед вовсе не был миллионером, просто прилично обеспеченным парнем, да и женаты мы были недолго — всего полгода.

— Но он в самом деле оказался приличным? Не обидел?

— Нет, Арти, я оттуда приехала разведенкой, но с деньгами. Как вы? Надо бы нормально пообщаться...

— Да, точно! А ты в наших краях...

— Я с Танюшкой...

— По поводу Влада?

— Тоже в курсе?

— Аллочка, когда твой вполне приличный племянник в двадцать пять лет заявляет, что он — гей, это неприятно.

— Но ведь тоже родственник? — сочувственный произнесла женщина.

— Да, родню не выбирают.

— Раз вы знакомы, полагаю, Артур сможет заверить, что мы действительно сожалеем о случившемся. Уверяю, подобное больше не повторится. Татьяна вполне может остаться.

— Вы хотите уехать? — Артур удивленно посмотрел на маму.

— А ты бы поступил иначе?

— Аллочка, давай я поклянусь, что все будет в шоколаде. За этим лично Лаля присмотрит. Ее-то ты знаешь.

— Как не знать, но...

Мама повернулась к Тане:

— С Артуром и Лалей я хорошо знакома. Если они гарантируют безопасность, можно и задержаться. Но смотри сама.

— Я не хочу.

— Давайте найдем компромисс? Допустим, Танечка останется до Нового года, всего какие-то два месяца. Как раз успеет осмотреться, разобраться и понять, что к чему. Не понравится — уедет и уже в новом году пойдет по новой дороге. Скажу по секрету, ее исчезновение поставило всех на уши, даже Лаля пришла вчера с работы и сказала, если не найдут замену, бухгалтерии придется не сладко.

— Даже так? Таня, может, подумаешь?

— Подумала.

— Пойдем, поговорим.

Мама, вытащив ее из кабинета, зашептала:

— Тебе лучше согласиться — хотя бы сейчас! В крайнем случае через месяц приедешь меня навестить и останешься. Сейчас нет смысла лезть на рожон и поднимать совсем старые связи. Понятно?

— Мне не нравится, что меня так настойчиво просят остаться. Это ненормально.

— На тебя планируют повесить всю хрень, что пойдет по этой стройке, ты же сама говорила. А так станешь крайней. Будь повнимательнее, а лучше вообще ничего не подписывай, но остаться придется.

— Ясно.

— Не куксись. Играем с теми картами, что выпали. Вперед!

В кабинете шло негромкое обсуждение очередного семейного сборища.

— А вот и мы! Танюша подумала и решила остаться. А то, правда, выходит некультурно: столько усилий, столько людей... Забудем случившееся и пойдем дальше! Во всем есть свои плюсы. Да, Артур?

— Безусловно. Мы наконец встретились. Таня, можешь в любой момент рассчитывать на нашу помощь.

— Спасибо. Раз все разрешилось, не буду мешать, пойду на работе появляюсь, узнаю, что там. Вечером увидимся.

— Конечно, — отозвалась мама.

— До свидания.

Таня вышла на улицу, потом за ограду. Только оказавшись посреди дороги, позволила себе передернуть плечами. Ей вся эта ситуация не нравилась, но смысла спорить с мамой нет. Теперь придется быть бдительнее. Сказок не бывает, значит, ей готовят что-то неприятное. Но сначала нужно переехать. Нет, сначала работа.

Вызванное такси подъехало буквально через пару минут. Еще через десять Таню проводили к кабинету директора. Начальник не особо обрадовался возвращению блудной сотрудницы.

— Неужели нельзя было предупредить?! И не срываться так — бегом. Татьяна, вам в голову не приходило позвонить и попросить помощи?! Я в курсе сложившейся ситуации, но подобное, с моей точки зрения, неприемлемо. Я поднял службу безопасности холдинга, чтобы узнать, куда вы подевались, и вчера получил исчерпывающий ответ.

Таню этот монолог поразил до глубины души. Нет, не из-за того, что ее отчитали, а что искать ее стали только после звонка директора. Илья даже внимания не обратил на ее отсутствие, иначе бы сказал — он в службе безопасности холдинга второй человек.

Пока директор отчитывал ее за безответственность, девушка молчала. Потом, когда стало понятно, что ждут объяснений, она сказала:

— Заявление на увольнение я написала. Хотите уволить меня по статье — увольняйте. Мне доработать до конца недели или нет?

— Вы надо мной издеваетесь?

— Нет. Как вы, наверное, уже знаете, я хочу покинуть город как можно скорее. Я бы не вернулась сюда, если бы не непонятная настойчивость определённых лиц. Поэтому и хочу уточнить, выходить мне завтра на работу или нет.

— Не надо, — прошипел он. — Обойдемся без ваших одолжений. Полагаю, такой специалист, как вы, без труда найдет другое место, несмотря на подобную халатность к работе.

— Все понятно. До свидания.

Таня вышла от директора и направилась к кадровикам. Бумаги, приказы, росписи. Ее увольнение вызвало удивление. Начальница отдела кадров попросила прийти на следующий день, чтобы забрать документы и расчет.

Через полчаса Таня вошла в квартиру Ильи. Первым делом она открыла ноутбук и позвонила риелторам. Хватит ждать, пора действовать. Обговорив условия и попросив по возможности ускорить процесс, девушка занялась сборами. Благо часть вещей она собрала заранее. Вскоре ей перезвонили из агентства. Три квартиры, все на некотором отдалении от центра и парка, но и не на окраине. Таня остановилась на последней — самый дешевый вариант. Минимум необходимой мебели и старенький ремонт. А так все хорошо. Подписав договор, девушка получила ключи и связалась со службой перевозок. К моменту, когда она добралась до квартиры, грузчики ее уже ждали. Еще полтора часа, и она одна на новой квартире в окружении коробок и пакетов. Одна. Хорошо это или плохо — сказать сложно.

Тут зазвонил сотовый — подала голос мама, приглашая в клуб посмотреть со стороны. Разбирать барахло не хотелось, так почему бы и нет, хоть развеется.

Илья на телефонный звонок не ответил, что и следовало ожидать. Перезвонит сам или она попозже еще наберет, решила Таня, но по дороге набрала СМС-ку, предупредив, что будет в клубе и отдаст ключи при первой же встрече.

Найти маму было элементарно, она была на сцене и что-то яростно объясняла, размахивая руками и периодически переходя на мат. Девушки, стоящие перед ней, возражали, чем злили еще сильнее.

К Тане подошел Артур и улыбнулся:

— Ты к нам для моральной поддержки? Аллочка пробует расшевелить дам, но пока никак. Они неплохо танцуют, но с твоей мамой, конечно, не сравнить.

— Таня, ты пришла! Помоги мне, пожалуйста. Вот, смотрите, Любочка, как надо танцевать на столе. Музыку, — крикнула мама. — Танюш, не стой истуканом, залезай.

Таня посмотрела на маму, потом на стол и рассмеялась: что-то меняется, а что-то остаётся неизменным. Танцы на столе, у шеста, просто на сцене...

Скинув плащ и сумку, Таня легко запрыгнула на стол. Движения вверх — вниз, вверх — вниз, никакой акробатики быть не должно.

— Видите, никаких взмахов ногами, руками — ничем. И стоять надо чуть в стороне, чтобы не подавлять посетителей. Ясно? Вниз, сесть, максимум спустить ноги... Тебя и тебя это не касается, у вас задницы полстола займут. Потом вверх. И никакого пошлого раздевания, уяснили?! Танцуете в том виде, в каком пришли! Это основа любого эротического танца. То же самое на стойке. Тань, перебирайся. Просто двигаетесь — и все. Тут обычно не бывает постановочных номеров, просто элементы. И так крутиться можно долго. Танюшка как-то два часа по стойке ползала, но это редкость. Тань, покажи на сцене. Включите что-нибудь мелодичное.

В ответ врубили рок.

— Это мелодичное? Ну... ладно.

Таня прислушалась и стала подпевать, плавно крутясь вокруг шеста. Это самое простое для нее, буквально выросшей в клубе. Она после школы всегда шла в клуб, где делала уроки, играла, а с десяти лет стала учиться танцевать. Но с такими генами это не составило никакого труда. Взмах ногой, поворот, изогнуться. Взмах ногой, поворот, упасть на пол. Она просто двигалась, не раздеваясь, но тут мелодия сменилась на Вивальди.

Привычные связки, шаги, свет софитов. Таня не любила смотреть на зрителей. Ей вообще не нравилось, когда на нее смотрели во время танцев. Это создавало слишком много проблем. Кофта на стул, юбка по ногам. Белье, чулки, сапоги... Так можно продолжать до бесконечности. Простые эмоции. Привычное равнодушие. Ей было все равно. Комментарии мамы, объясняющей девочкам очередную премудрость, не мешали. Таня просто двигалась.

Музыка закончилась и остановилась. Мама из поля зрения пропала, и Таня просто крутилась у шеста.

— Вот так, никаких пауз, вы двигаетесь и двигаетесь... Лови.

Перед Таней оказалась пара бритвенно-острых ножей с рукоятками из черного камня. Мамины любимые. И Моцарт 'Реквием'.

— А это уже постановочный вариант. Обычно разрезается одежда на теле, но можно обойтись без этого...

Дальше Таня не слышала ничего. Тело выполняло привычные движения. Ножи скользили по коже, лаская, касаясь, но не раня. Резкие перепады, жесткий ритм. Последний аккорд и падение вниз. Лезвия врезаются в сцену. Все.

— Ты же знаешь, как я не люблю лежать на полу с голой кожей. Тут миллионы микробов, — недовольно сообщали Таня, сходя вниз. — Но, спасибо, отвлеклась.

— Не за что. Девочкам требовалось увидеть, как надо танцевать. Не уходи. Сейчас последний и все. Пошли.

Парный танец. Не делать одинаковые движения, а танцевать друг с другом. Лаская, раздевая, соблазняя. Это сложно. Мама сильная танцовщица, она подавляет и пробует сломать, но Таня не раз вставала с ней в паре. Девушка прекрасно понимала, что проигрывает на фоне матери, но здесь и сейчас это было совершенно неважно. Танец. Движения. Смех.

Музыка закончилась. Последний поворот.

— Все же подумай, — снова предложила мама.

— Это не мое. Ты же знаешь. Шест — последний способ, которым я буду зарабатывать.

— Тань, но это есть...

— И что? Давай не будем снова. Я помню, какой ты тогда вернулась.

— Я вернулась с деньгами.

— Ты вернулась вся синяя и с переломанными ребрами и руками.

— Я ВЕРНУЛАСЬ С ТРИМЯ МИЛЛИОНАМИ БАКСОВ.

— Мам, не надо. Я очень тебя люблю, но это не для меня.

Таня, как всегда, подошла первой и обняла маму.

— Прости, солнышко. Мне не нравится, в кого ты превращаешься, но твой путь — это твой путь.

— После приедешь ко мне?

— Переехала?

— Да. Адрес скинула.

— Хорошо.

Таня оделась, попрощалась с девочками и пошла к выходу. У входа в зал она заметила толпу, человек двадцать. Среди них были Давид, Илья. И даже его мать. Повезло сразу и во всем. Хотя так будет легче. Девушка достала ключи и протянула Илье:

— Спасибо. Удачи.

Она спокойно покинула клуб и пошла по улице, ей необходимо было проветриться. А еще забиться в тихий уголок и прореветься. Он видел. Он все видел...

Таня любила маму. Всегда. Отца не было, и мать воспитывала Таню одна. Родственники потерялись во время перестройки и больше не желали появляться. Но как она ненавидела то, чем занималась мама! Много лет в школе за ней по пятам следовала репутации матери. Намеки, слухи, клички. Таню никто никогда не трогал, Алла сумела защитить дочь, но отчужденность была всегда. Постоянное посещение клуба — сначала чужого, хотя мать всеми силами стремилась открыть свой, и позже ей это удалось, потом танцы, шест, понимание, что почти все мамины девочки спят с клиентами. Как потом узнала Таня, сначала мама была категорически против, но после того, как одну из танцовщиц убил посетитель, с которым та ушла, запрет был снят. Таня никогда не танцевала на сцене. Она помогала на кухне и наводила порядок, пока клуб был закрыт. Все.

Когда ей исполнилось шестнадцать, мама уехала в столицу — общаться с очередным своим знакомым. Она вернулась оттуда через два дня. Вся в синяках, с переломанными ребрами и руками, но с деньгами, позволившими оплатить все долги. А через неделю намечалось важное мероприятие, на котором Алла обязана была выступать. В итоге на сцену вышла Таня. Этот вечер запомнился навсегда. Не только первым выступлением, но и первым предложением. Братья, отмечающие мальчишник, были готовы заплатить немыслимую сумму. Тогда Таня окончательно возненавидела клуб и шест.

Больше она не выступала. Окончание школы, институт и слава матери, долетевшая и до туда. Одиночество продолжилось.

К шесту Таня вернулась через пять лет, когда мать, укатив на каникулы в Америку, неожиданно решила выйти замуж и чуток задержаться. Но выступление было намечено заранее. Тогда в клубе появилась тетя Галя, монументальная женщина из классических рассказов: и коня остановит, и избу потушит, и все, что угодно, сделает. Тетя Галя замечательно управляла клубом, но заменить маму, которая и сама периодически появлялась на сцене, не могла. И как-то постепенно этим стала заниматься Таня. Не то чтобы часто... Пару раз в неделю, но...

Вернулась мама разведённая, но с солидным счетом. Через полгода она легла на первую косметическую операцию, все-таки возраст — это возраст. И Таня снова привычно танцевала. Так продолжалось до окончания учебы, после чего девушка категорически отказалась выступать. Клуб к тому времени окреп, обзавелся надежнейшей репутацией, да и мама выучила не одно поколение танцовщиц. Таня пошла своим путем, с головой окунувшись в работу.

Порой что-то всплывало, кто-то пробовал делать намеки, но девушке было все равно. Она бросила шест, а заодно и курить. Новая жизнь, значит — вперед. За последние пять лет она всего дважды выходила на сцену, да и то по приглашению таких друзей мамы, которым нельзя было отказать. И каждый раз с реквиемом и ножами. Коронный танец, коронный номер.