Разорваться на две части оказалось не под силу даже эльфу. А смотреть, как у дев задираются подолы, было ещё и неприлично. Поэтому Нэрнис запер дверь в коридор и ретировался на балкон досматривать, как стража вступает в сражение, получая и от гномов, и от людей, и даже от гоблинов. На побоище стоило посмотреть. Однажды Нарвис Аль Арвиль высказал сыну крамольное суждение о необходимости орков для полноценного существования мира. И Нэрнис подозревал, что отец не слишком не прав. Орки всегда были крайними, и на них всегда можно было списать несовершенство этого самого мира. Следовало записать, а потом высказать отцу свежую мысль, что на эту роль, если не станет орков, вполне подойдёт стража любого города.
Первый день Нэрниса в Торговой Империи удался на славу: один обморок, две драки, одна — массовая, шикарный жест и два проявления личного сострадания. Несколько смущало, что поводом для драк послужил он сам, хотя совершенно к этому не стремился. Но всем известно, что драка для порта — дело обычное и даже обязательное. Так что, Аль Арвиль решил, что это просто город такой. Хорошо, что хотя бы его "счастливая расплата" не была омрачена никакими сомнениями и недоразумениями. Вполне можно было отправляться спать. Вот только как теперь было попросить ночную вазу у Малерны Фар Бриск? Совершенно ясно, что никак. Только впечатление портить. И Нэрнис не стал портить впечатление.
В середине ночи с башни донеслось странное журчание. Окрестности затопил нестерпимый запах цветов. Обитатели и сторожа Предела уже знали, что в башне Замка Бриск поселился эльф. А всем известно, что ночью эльфы любуются на звёзды и колдуют. И этот — не исключение.
Утро Нэрнис бездарно проспал.
*сатр — примерно соответствует сухопутной миле.
**сиори — ярко красные цветы с розовой сердцевиной.
* * *
тарл — камень необычайной крепости, похожий на розоватый опал (чаще всего). Самые ценные — лунные тарлы молочного цвета с искрами внутри. Встречаются также жёлтые и голубые. Чёрных тарлов известно только два — оба в коронах Озёрных Владык. Все тарлы гранятся под кабошон.
Глава 2
Что может быть хуже, чем утро, которое наступило днём? Когда в комнате уже жарко, день наполовину прошёл, а дрёму никак нельзя назвать сладкой? Хуже может быть только стук в дверь, который даже прийти в себя не даёт, а требует немедленно вставать. Если к тому же стучат в балконную дверь, то изумлённый разум поднимает тело рывком, не позволяя хозяину задуматься, а во что собственно это тело одето? Тело было одето в нижние штаны. И всё. Нэрнис был почти уверен, что только безумная девица, одна из вчерашних, могла перелезть кладку, разделяющую башню на два балкона. "Состояние отчаяния" — он об этом читал. Пока голова размышляла, рука тянула на себя створку двери. Поэтому первое чудо в своей жизни Нэрнис Аль Арвиль встретил, сверкая голым торсом и подштанниками.
Чудо нагло протиснулось в комнату и прикрыло дверь, отцепив пальцы Нэрниса от ручки, небрежно, как мимоходом обрывают плющ.
— Даэрос Ар Ктэль. — Чудо представилось и выжидательно замолчало. Нэрнис, получив новую порцию информации, пытался отыскать в своих познаниях хоть что-то, что намекало бы на возможность существования потомка Светлых и Тёмных эльфов. И те и другие никогда, ни при каких обстоятельствах не заключали между собой ничего более серьёзного, чем торговые союзы. И вообще старались не пересекаться. Тайна! Загадка! Имя гостя указывало на то, что он является признанным сыном Дома. Пусть не самого знатного, но всё же. Мысли носились как ошалелые. Совершенно непроизвольно Нэрнис сделал шаг в сторону, перекрывая выход на балкон. Чудо не имеет права сбежать!
— Н-да... Понимаю, что я сам по себе должен вызывать удивление, а моё появление — тем более. — Нахальный гость осмотрел комнату, задержался взглядом на плаще, который Аль Арвиль бросил вчера на спинку стула и изрёк: — Всё понятно.
Нэрнису как раз ничего не было понятно. Но он кивнул на всякий случай и всё-таки представился:
— Нэрнис Аль Арвиль, к Вашим услугам. А Вы... Ах, да...
— Да. Можно просто Даэрос. Обстоятельства нашей встречи не таковы, чтобы соблюдать этикет. К тому же никто не знает, что я здесь. А я здесь по делу.
— Делу? Ко мне? — Ситуация выходила за всякие пределы возможного и уже напоминала сон, в котором любая глупость должна восприниматься как норма. То, что Нэрнис не предложил гостю сесть и то, что до сих пор стоит полуголый, вполне вписывалось в эту небыль.
— Я начну по порядку. Позволите присесть?
— Да, да, конечно, и я... сейчас — Аль Арвиль торопливо накинул на плечи плащ, освобождая гостю стул. Чудо, кажется, не собиралось убегать. Даже наоборот.
— Как Вы уже поняли, я — не самый обычный эльф. Моя Мать принадлежит к народу Тёмных. — При этом гость провёл руками по белоснежным волосам, как бы намекая, от кого они ему достались. Мог бы и не намекать. Именно этот "окрас" и бросался в глаза в первую очередь. — Соответственно, мой отец, принадлежит к народу Светлых эльфов. Из чего следует, что он жив, и я знаю кто он, но Вам это знать незачем. — Многозначительный взгляд серых, почти прозрачных глаз, ясно давал понять, что трогать такую щекотливую тему не стоит.
Нэрнис подтверждающее кивнул. Теперь стало понятно, что чудо явилось в этот мир вполне естественным путём. Но менее чудесным от этого не стало. Наоборот! Неслыханно! Где-то живёт один из подданных Озёрных Владык, у которого есть сын, рождённый его тёмной возлюбленной. И может быть даже он, Нэрнис, знаком с отцом этого... Полутёмного.
Оказалось, что Полутёмный был о себе несколько иного мнения:
— Надеюсь, Вы поняли, почему я живу не в семейных владениях? Я — Полусветлый. И этим всё сказано. Так что я уже давно нахожусь в этом городе и неплохо знаком со здешними обычаями. Но, пожалуй, к делу. Все эльфы в каком-то смысле — сородичи, так?
— Так, конечно. — Нэрнис не собирался заводить себе родственников, тем более таких. Но не скажешь же гостю "нет". Особенно, если ради визита он полз по гладкой стене на весьма значительную высоту. Вот, наверное, картина была! К тому же — у него такая душевная травма! Чтобы сбежать из дома и жить среди людей, надо было иметь веские причины. Всё-таки Тёмные — совершенно бессердечные существа! Гость тем временем продолжал:
— Рад, что Вы это признаёте. Потому и решил вмешаться... Я — ювелир. И, не побоюсь быть нескромным, неплохой. Сегодня утром я собирался посетить золотой ряд. Мне надо было кое-что прикупить для последней работы. И вот тут случилось нечто, что привлекло моё внимание своей необычностью.
Нэрнис уже был готов услышать что угодно. При таком раскладе любая необычность должна предварять следующую — и так до бесконечности. Мог прилететь сказочный дракон, прибежать мифический Чёрный Властелин, или орда орков из-за Предела.
— Не прошёл я и половину пути, как увидел Почтенного Гвалина, главу гильдии гранильщиков. Он отправлялся куда-то в сопровождении двух помощников не самого последнего ранга! И это не могло меня не заинтересовать. Глава гильдии гномов в таком сопровождении идёт куда-то сам, только если готовится крупная и крайне выгодная сделка. Во всех прочих случаях к гномам приходят сами. А к главе клана — только для заключения очень солидных сделок. Понимаете?
Эту часть объяснения Нэрнис понимал. Но какое отношение к нему лично имел столь "редкий" гном — нет.
— Вижу, что Вы всё-таки не совсем понимаете... Такой Мастер, глава клана, настолько преисполнен собственной значимости, что не всякое предложение заставит его тронуться с места. Проще говоря, гномское зазнайство может победить только жадность. Предложите ему крупный камень за один медный, и возможно, Вам удастся посмотреть, как Мастер Гвалин бегает... Кстати, неплохая идея...
Нэрнис не совсем понимал, зачем ему все эти подробности, но уже соединил свой вчерашний тарл и ювелиров. Тарл и гнома:
— Я как раз вчера расплатился тралом с Благородной этого Дома.
— Так ей и сказали? Благородная "этого" дома? Н-да.... Так вот, уверяю Вас, любезный Нэрнис, что из-за одного тарла, даже довольно крупного, Достойный Гвалин никуда бы не пошёл. Малерна Бриск не из тех, кто проверяет скорость гномов, предлагая камни за бесценок. Вы же не отдали чёрный тарл из короны Озёрных Владык, нет?
— Это... это неслыханно!
— Не злитесь. Я шучу. Слушайте дальше. Я — любопытен... Матушка говорит, что этим качеством я пошёл как раз в своего Светлого отца...
— О, да! — Нэрнис с опозданием понял что ответил, а Даэрос — что сказал. Оба смутились, правильно оценив результат любопытства некоего Светлого отца — очень необычный беловолосый и сероглазый результат.
— Так вот. Я пошёл следом. Представляете, как я удивился, когда увидел, что Достойный Гвалин идёт прямиком сюда! Я, конечно же, выждал немного и зашёл следом. А теперь — главное. Конечно, не самое достойное занятие — подслушивать, но, как оказалось — не бесполезное...
— Если честно, я поражён!
— Тем, что я подслушивал? Откровенно говоря, у меня настолько хороший слух, что мне пришлось бы заткнуть уши, чтобы не слышать, о чём шёл разговор в соседней с гостиной комнате. Итак... Я сидел в гостиной, ожидая пока освободится хозяйка. Служанка сообщила, что вчера у них как раз остановился ещё один Высокий гость, который уже занял комнату в башне с видом на Предел. Это подсказало мне, что гость, то есть эльф, впервые в этом городе, и что визит достойного Гвалина непременно связан с приездом этого эльфа. У старой Бриск отродясь ничего не водилось, кроме спеси. Редкостная пройдоха. И не стоит так осуждающе на меня смотреть! Сейчас Ваше уважение к любой даме даст изрядную трещину. Я готов спорить, что Ваши выражения превзойдут мои по части непочтительности!
— Спорить? — Нэрнис вспомнил вчерашние споры о его персоне. — В этом городе все бьются об заклад? Местная забава?
— Что-то не так? Я не предлагал спора на деньги. Это было образное выражение. Не более!
— А-а... простите. Я потом объясню. Продолжайте.
— Что может предложить на продажу гномам-гранильщикам только что прибывший эльф? Камни? Абсурд. Как я уже сказал, один камень — не повод. А приезжать сюда с грузом камней не имеет смысла. Вы же сами их здесь покупаете. Обратить удобные в хранении камни в золото и путешествовать с целым сундуком монет — тем более глупо! И вот что я услышал: Малерна Бриск, пройдоха и мерзавка, сообщила Достойному Гвалину, что в ближайшее время у неё будет ещё двадцать три тарла, сходных "этому". "Этот" я не видел. Я через стены не вижу. Но предполагаю, что среди тех изящных изделий, которые я вижу на плаще, вчера был один настоящий тарл. Я прав?
— Да, но только один. А это...
— Я сам вижу, что "это". Я же — ювелир, а не Малерна Бриск. И я даже не знаю, стоит ли говорить, что всякий эльф, желая продать камни, сделал бы это сам. А, увидев Ваш плащ, я и в страшном сне не смог бы себе представить, что мой благородный сородич собирается торговать подделками! То есть, я хотел сказать э ... частью вышивки. Вы всё поняли?
Нэрнис отнял от двадцати четырёх один, получил двадцать три и понял, что такие совпадения на дороге не валяются. Малерна Фар Бриск намеревалась продать местным гномам двадцать три тарла, не подозревая, что их нет. И она была уверена, что либо камни, либо плащ с ними, в скором времени станут её собственностью.
— И как?
— Как "что"? — Даэрос по-хозяйски обследовал содержимое кувшина. — Надо же... вино не самое отвратительное. Вам непременно нужно выпить. — Он плеснул в два стакана и протянул один из них Нэрнису. — Что "как"?
— Как она решила получить мой плащ? Или то, что на плаще? — Его знания о людях стремительно теряли всякую ценность, особенно в присутствие такого "знатока" как Даэрос.
— Ну, есть несколько путей. Вот первые два: или выманить путём шантажа, или снять с трупа. Вашего.
— Понимаю, что не Вашего, любезный Даэрос. Я, конечно, потрясён, но кое-что понимаю... ещё... пока. А почему не кража?
— А это — идея! То есть, я хочу сказать, что меня сейчас посетила интересная мысль, но об этом — позже. Нет, красть плащ у Вас никто не станет. Если Вы не отдали его сами, и если Вы вполне живы, то о краже очень скоро станет известно. Никто не станет рисковать и предлагать гномам краденное.
— Но меня совершенно нечем шантажировать! А убить не так легко как кажется! Кстати, а чем здесь просто краденое отличается от краденного у мертвого?
— Это очень просто! Всегда можно сказать, что покойник сам отдал. Продал. До того как умер, конечно. — Даэрос залпом выпил вино и поморщился. — Кислятина. Выход из не слишком красивого положения и будущего скандала будете искать сами? Или разработаем совместный план? Не хочу навязываться, но Вы решайте, а то мне обратно ещё лезть.
— Зачем же лезть. Вот дверь... То есть я хотел сказать, что можно будет потом просто выйти. Но я бы очень хотел воспользоваться Вашим советом. Обязательно. — Нэрнис ни за какие плащи не выпустил бы столь интересного и редкого собеседника. — К тому же лезть днём по отвесной стене вниз — не удобно.
— По стене? Ха! Милейший Нэрнис, да я просто вселился в комнату напротив. А перелез я через стенку, разделяющую башню на две части.
— Так я ввёл Вас в расходы?
— Пустяки! Такое интересное событие стоило оплатить. Тем более что, ожидая Вашего пробуждения, я вдоволь налюбовался Мёртвым городом с Вашей стороны. В любом случае никому не стоит знать, что я здесь был. Так что я потом перелезу обратно на свою половину. И всё-таки, я предполагаю шантаж. Есть идеи?
— Совершенно никаких. Я только вчера прибыл. И эту мерзавку, то есть... ну хорошо, мерзавку... я вчера увидел впервые в жизни.
— Расскажите мне весь вчерашний день. Подробно.
Нэрнис начал рассказ сначала сухо, касаясь только фактов, но потом разошёлся. И теперь уже он сам подливал гостю вина, пережидая приступы искренней радости Полутёмного. В изложении Нэрниса Пелли выглядела глупее, чем была, если только такое возможно, а драка с участием стражи приняла грандиозные размеры.
— Я слышал, — завистливо стонал Даэрос, — что вчера здесь была драка, но если бы я только знал из-за чего! Жаль, что мы только сегодня познакомились. А Бриск получила бы целое состояние, продав каждый кусок этого балкона зрителям! Но — не получила. И за это следует выпить!
Кувшин предательски быстро показал дно. Зато идеи забурлили. И первая идея касалась того, как раздобыть ещё кувшин вина. Так как Даэрос оставил свою комнату запертой изнутри, он весьма ловко перелез через разделительную стену, воспользовавшись столом и стулом вместо лестницы. У него в комнате остался такой же сосуд "кислого пойла", который по обычаю ставили каждому гостю. Вскоре он уже протягивал кувшин Нэрнису, стоя на такой же "лестнице" со своей стороны балкона. Мебель решили лишний раз не таскать и расположились с видом на Предел. Вино уже не казалось кислым. А к половине второго кувшина почти родилась дружба.
