Кара. Высшее волшебное училище

Наметив план действий, вылезла из душа. Проверила, что оба оберега на мне, расчесала гребнем ещё влажные короткие волосы, заплела малюсенькую косу.

Накинула банный халат, висящий в ванной. Вздохнула и пошла будить безумца. Поскольку ни капли жалости я к нему не испытывала, а заплатила ему больше, чем могла дать, я просто схватила край простыни и потащила вместе с ним. Как и ожидало моё воображение, от падения он проснулся сразу, вскочил на ноги, ругнулся, что-то бессвязно пробормотал, но я молча вытолкала его из покоев и закрыла за ним дверь. Он казался растерянным и до конца непроснувшимся. Но я уже один раз ошибку совершила. С меня хватит!

Потом занялась простынёй, и порванной одеждой, и моими записями. Перестелила постель.

Теперь можно одеваться.

Вовремя вспомнила про сотовый. Муж говорил, что с собой брать ничего нельзя. А значит, сотовый — тоже. И куда мне его деть?

Не нашла ничего лучше, чем отнести в очаг и нажать кнопку. На удивление, взрыва не произошло, ничего ценного в устройстве не было, кроме номеров родных, связываться с которыми я не собиралась, вычеркнув их из жизни. Ну и ладно.

После этого сняла халат, надела на голое тело плащ. Тут вспомнила про накосник*, который по привычке вплела в косу. Сняла его и отнесла в печь. Дождавшись голубого пламени, я открыла очаг. Проверила, что никакой детали, даже металлической, не осталось. Волшба? Возможно.

Теперь можно убираться отсюда! Накинула на волосы наголовник* и, представив закрытыми глазами лес училища, перенеслась. Сразу повеял свежий ветерок, дыхнувший на меня хвоей и чем-то лесным. Зажужжали комары, где-то неподалёку застучал дятел, и в один миг воздух насытился голосами птиц. Босыг ног коснулось что-то не очень тёплое, твёрдое и неровное. Похоже, на корень дерева.

Да, про то, что босая, я не подумала. Надо было не лес представлять, а мощёную камнем мостовую около училища.

Про содеянное старалась не думать. Тем более, просить прощение было не у кого, а признаваться распутной девахой и заниматься самобичеванием — себе дороже. Накручу так, что жить не захочется. К тому же, собственную вину я ощущала лишь за то, что захотела помочь незнакомцу, а потом попала под действие его чар.

Всё, тему закрыли. Попадётся Корнелий, буду перед ним отвечать. А пока... пока надо учиться. Знания лишними не бывают, тем более, волшебные.

Когда ездила сюда весной на день открытых дверей, то поразилась здешним местам. Тут сочеталось несочетаемое, лес с городом, высокие башенки с куполами и низкие одноэтажные домишки. И в этом месте был город в городе. Всё для учащихся. Свои лавочки, производства, секции, танцы, театры и многое другое. Даже свои службы имелись: больницы, пожарные, читальни, чиновники. И все, кто здесь трудились — имели способности. Единственный раз, когда можно было попасть сюда да посмотреть на чудеса человеку, не наделённому способностью воспринимать тонкие материи — день открытых дверей.

Мы тогда с Петенькой отправились бродить по улочкам и решили вместе поступать.

Интересно, поступил ли он? Хотя, документы мы оба подали, а потом завертелось с моим замужеством, его задержанием. Вряд ли поступил, но мало ли... Если честно, я не хотела сейчас этого. Ещё одно знакомое лицо увидеть было выше моих сил.

— Волшебница... — с придыханием услышала юный голос мальчонки.

Показать мне лицо или ещё рано?

— А ты разве нет? — удивилась я, снимая наголовник и поворачиваясь к мальчику лет пяти. Он оказался совершенно один на улице.

— У меня отец преподаёт в училище, а я должен тоже пробудиться, но пока говорить об этом рано! — уверенно ответил он, только явно не своими словами. Значит, дети учителей, пока ещё непробудившие волшбу, тоже здесь живут. Интересно, только дети или ещё кто-то?

— Ясно. Обязательно пробудишься. Будь добр, подскажи, куда мне идти, мне в училище нужно. А то я немного задумалась и заплутала.

Мальчик махнул в сторону восхода солнца, а сам убежал в противоположную.

Я поблагодарила его во след.

Тропинка вывела к стенам училища. Оно не имело ограду, но вокруг основного здания были высажены садовые деревья разных расцветок. Я узнала в синих плодах яблоки, а в оранжевой стене — виноградную лозу.

Протянув руку к сочной грозди уже хотела сорвать ягодку, но передумала. Кто их знает, этих учащихся, что они тут повывели, да и разрешения не спросила. Но всё же прикоснулась к оранжевому листочку и погладила.

Во внутреннем дворе здания слышался гомон множества голосов, поэтому направилась туда через высокую арку. Мостовая чуть холодила ноги, ведь камни ещё не успели нагреться в столь ранний час.

И весь внутренний двор оказался заполнен молодыми людьми в светло-коричневых плащах, чёрных сапогах и самой разной наружности. Попадались откровенно чудаки с наростами на голове или лице, порою с рогами или хвостом.

А это точно личина или другие существа, воочию которых ни разу не видела? Точнее вру. Когда была совсем маленькая, видела домового и ещё каких-то существ. Порою спать не могла, всё они мерещились. Не то, чтобы боялась их. Просто соседские дети страшилки рассказывали про то, как кого-то схватили чудища и утащили. А раз проснулась, а меня косматая рука гладит. Как я тогда перепугалась. Долго кричала, переполошила весь дом. Тогда ещё мама была жива. А потом, не помню когда, как отрезало. С тех пор я видела только людей, хотя знала, что есть нелюди.

Так, не смотреть на них!

Толпа собралась вокруг старика с длинной белой бородой. На глаза навернулись слёзы.

"Корнелий! Где ты? Нам надо поговорить! Да, я виновата, и не знаю, как загладить свою вину, но я постараюсь, дай только такую возможность, " — обратилась мысленно к мужу.

— Все собрались? — спросил старик с бородой и глянул поверх бумаг в руке прямо на меня.

Неужели я опоздала? Часов нет, как и сотового, поэтому сколько времени, не знаю.

— Итак, распределение первокурсников. Загадайте про себя любое число от одного до двухсот. Это число загорится над вами. Ваша задача выстроиться в возрастающем порядке. Если число загадало два человека, становитесь парой, если три — тройкой и так далее. Начали!

Какое же число загадать? То тут, то там над учащимися загорались числа. А мне на ум вообще ничего не приходило. Увидев, что очередь начала формироваться, а пятидесятого номера не видно, я его и загадала. Подняла голову, отмечая, что над головой появилось число. Выстроилась в порядке очереди.

Оказалось, что народ загадывал в основном числа до десяти. Вразнобой были до двадцати и после пятидесяти до ста.

Первые номера подходили к старику и получали ключ. Один на всех.

Неужели жить будем по многу человек? А другие по одному?

Очередь впереди довольно быстро рассосалась. Осталось человек пять.

— Теперь подходят от сорока до пятидесяти, — сказал дедок.

Я подошла последней, стараясь не наступить на ногу предыдущим участникам распределения. Нам каждому дали ключ и отпустили.

— Повесьте на шею. Это пропуск в ваш дом.

И вот моя очередь подошла. Получив ключик, мне сказал дедок:

— Вас не было на вступительном испытании. Прошу, поднимитесь в кабинет управителя после первого занятия. А сейчас — айда на первый урок! Ключ покажет дорогу.

Я поблагодарила дедка. Ключ засветился, загорелся указывающий направление луч. Терять время не стала.

По дороге встретились несколько молодых людей в синих костюмах, без плащей. Они смеялись какой-то шутке. Я прошла уже мимо, торопясь на занятие, как услышала:

— Дамир, кого ты пригласишь на праздник урожая?

Я остановилась как вкопанная и медленно обернулась.

— А я, друзья, влюбился... — сказал молодой человек, в котором я опознала своего первого мужчину.

Дамир?

— Уж не в ту красотку, что весь прошлый год за тобой бегала?

Точно, бежать отсюда без оглядки!

Что я и сделала, благо, ключ продолжал указывать направление.

Сердце скакало галопом, готовое в любое мгновение упасть замертво.

Дамир! Племянник моего супруга! Боги, за что? Это ведь удар в первую очередь по Корнелию! Меня вновь заколотило.

Как вошла в помещение, я не помнила, как села — тоже. Очнулась лишь, когда услышала низкий мужской голос.

— Берём книги, открываем и начинаем писать!

А, что? Я окинула взглядом класс с партами вокруг небольшой пустой площадки, в центре которой стоял средних лет мужчина во всём белом. Парты расходились ступенями, образовывая ряды-кольца. Передо мной лежала книга.

Я сидела на первом ряду. Как я здесь очутилась?

Как можно в книге писать? Но нарушать тишину не стала. Просто последовала всеобщему примеру и открыла книгу. Она оказалась пуста.

— Это ваша волшебная книга. Впишите на внутреннюю сторону обложки в любом месте своё имя — не настоящее, а то, которое вы берёте себе на время учёбы вместе с новым образом.

Подумав немного, я взяла ручку со стола и вывела красивым почерком: Мирика.

Вообще, моё имя, данное во время второго имянаречения Карамира. Но мачеха с дочкой всегда дразнили Карамелькой, точнее сокращали до Мельки. Муж называл Карой. А мне нравилась Мира. Вот Мирой и буду. Только это довольно распространённое имя, вот и удлинила его немного.

— Вижу, все справились. Теперь слушайте внимательно. Это — книга подсказок. Начинаете её писать прямо сейчас, а заполнять будете всю жизнь. Не ленитесь, записывайте туда все интересные мысли, зелья, указания к тому или иному действию. Это нужно на случай, если вы что-то забудете или передать вашим детям. Кто-то получил в наследство подобную книгу?

Несколько человек подняли руки.

— А читать её пробовали? — спросил учитель, обращаясь к одной девушке на задней парте.

— Пробовала, но она не читается. Написана незнакомым языком.

— И что, как вы думаете, это означает?

Я подняла руку. Преподаватель кивнул, глядя на меня.

— Что книга зачарована.

— Верно. Пока вы не сдадите выпускное испытание и не пройдёте посвящение в волшебники, вы не сможете читать чужие книги, даже если они переданы вам в наследство. Потому что для непосвящённого человека это чревато необратимыми последствиями.

Я вновь подняла руку и, получив кивок, спросила:

— А читать мы можем лишь свои книги и переданные нам в наследство или чужие — тоже?

— Всё зависит от того, есть ли у книги наследники, собственник, и какое условие прочитки. Со временем вы всё узнаете, а пока и этого достаточно. Пока можете читать лишь свои. А теперь приступим к уроку.

Итак, меня зовут РАБ. Это сокращение буквиц Реци Аз Боги. А именно я реку божественную мудрость асам, то есть вам. Надеюсь, пояснять, что такое АС, АЗ — не надо?

Я не знала, поэтому, не испытывая неловкость, подняла руку.

— А что это такое? — оторвавшись от записывания расшифровки имени учителя спросила я.

— АЗ — это Я, если брать старинный говор. Помните "Аз есмь"? Так вот, это означает, выражаясь современным,языком, "Я есть". Ещё Аз означает бог, ныне живущий и созидающий на земле.

Я, записав, вновь подняла руку.

— Да, Мирика, — спросил меня учитель.

Откуда он узнал имя, которое я только что придумала?

— Аз — это только мы, учащиеся училища, или те, кто находится за пределами этого городка — тоже?

— Каждый, кто считает себя дитём богов, созданным по образу и подобию Творца.

Учитель дождался, пока я запишу, другие учащиеся тоже начали писать после некоторой заминки.

— Значит, раб — это учитель, — сделала я вывод себе под нос.

— Верно! Потом понятие этого слова исказили. Сейчас рабами считают некоторых пленных, которых за людей не считают. Но это более поздние наложения с целью уничтожить память народа. Мы не задумываемся над тем, что произносим, ведь мыслим образами. Но мысль, хоть и первична, а ныне требует возбуждения пространства словом, ведь способность читать мысли большинство из нас утратило. А как вы считаете, сила слова, произнесённого с изначальным смыслом будет больше, чем сила слова с искажённым образом?

Я руку поднимать не стала, просто себе записала совет: постараться произносить неискажённые образы слов.

Кто-то ответил с заднего ряда правильно.

— Ещё вопросы будут? — спросил учитель.

— Всё хорошо, только наш собеседник может нас не понять, — сказал какой-то парень.

— Прекрасное замечание! Поэтому условились так: в пределах училища и городка вы стараетесь выражать свои мысли правильно. А если не можете — молчите. Это как обучение новому языку в новой среде. Когда дитя рождается, оно не знает нашего языка, постепенно слушает, что ему говорят его родители и учится общаться. Но у него маленький словарный запас, он часто не может выразить то, что хочет сказать. Родитель ему помогает в этом, задавая наводящие вопросы. Либо есть дети, которые долго молчат, постепенно запоминая язык.

Так и вы, если не можете выражаться правильно, молчите и учитесь у более старших. Это не касается уроков. На них вы общаетесь привычным языком, а учителя стараются вас понимать.

Ко всем остальным, за пределами классов, вы обращаетесь правильно, либо отвечаете односложно "да", "нет", либо пожимаете плечами в знак непонимания или неопределённости. В своём классе вы общаетесь привычным для вас языком.

Раб говорил много всего, важного, я записывала, пока не прозвенел звонок. Домашнего задания не было, разве что постараться запомнить то, что раб дал. А если нам интересно более подробно ознакомиться с буквицами "Реци" и "Боги", то читальня для нас открыта в любое время дня и ночи. Сделала себе зарубку в памяти: сбегать в читальню после занятий и найти буквицу, а лучше Образарь, о котором обмолвился РАБ.

И тут ключик засветился и повёл меня в неизвестном направлении.

Оказалась я на пороге кабинета управителя. Точно! Меня ведь приглашали сюда. Постучала, меня пригласили.

— Входите!

Войдя внутрь, заметила молодую женщину, сидящую за столом и перебирающую бумаги.

— Вас ожидают, — сказала она, подняв взгляд, и показала на дверь.

Внутри сидел тот самый дедок, что раздавал ключи. Управитель?

— Здравствуйте, — приветствовала его.

— Здравствуй, садись. Тебя не было на испытаниях, но способности у тебя есть, это ещё при подаче документов заметили. Поэтому тебя зачислили, посчитав, что что-то случилось.

Я кивнула. Хотела сказать, что замуж вышла, но передумала говорить. Сопоставить два и два труда не составит, Корнелий ведь женился на днях. А может, меня пытаются развести на чистосердечный рассказ?

— Парень мой в беду попал, — призналась честно. — Не до того было...

— Ясно. Я рад, что мы всё же зачислили вас, — сказал дедок. — Мне нужно дать вам указания, — и он полез в стол, потом к полке, просмотрел список книг. Не нашёл ничего интересного. Вышел из кабинета, не закрывая дверь.

— Дарья, где устав?

— Был на полке.

— Нету! Беги в читальню, раздобудь.

— Уже бегу!

После этого дедок вернулся ко мне.

— В общем, смотрите, драки запрещены, как и порча оборудования. Вести себя прилично, одеваться опрятно. Вы до сих пор в плаще, под которым ничего, как я понимаю, нет. Вам надо получить форму. Сейчас на следующий урок, затем к завхозу. Ах, да, обязательны ванны. Жить вы будете в общежитии. Кухня общая, ванная, душ, прачечная и всё в таком духе, но у вас своя комната. Да, и ещё... — и он задумчиво замер, потом всё же сказал: — Девственность ценится очень дорого. Будут предлагать, не продавайте. Потому что это чревато последствиями в наших стенах. Где вы взяли оберег и плащ? — вдруг переменил он тему.