Земля людей

Ну, вот и совсем приехали. Небольшой двухэтажный дом, построенный по американскому типу, то есть каркасный, со стенками из легких панелей и обшитый тонкой доской внахлест вместо сайдинга. Острая двускатная крыша, маленький задний двор с сарайчиком для чего попало. Где-то там хранится огромный кофр с моим оборудованием для дайвинга, которое я сюда с собой через "ворота" протащил. Перед домом небольшой палисадник, сейчас неряшливо заросший. Надо будет эту проблему как-то решить.

Свернув с дороги, остановил "самурая" под навесом. Выбрались из машины, вытащили сумки.

— Ты как?

— Ты что, намерен у меня это каждый час спрашивать? — немного возмутилась Бонита. — Отпирай дверь, ключи у тебя.

Тихо лязгнул замок, затем я зашарил по стене в поисках крышки распределительного щитка. Бонита подсветила маленьким фонариком-брелком и я нашел нужный переключатель. Щелчок, загорелся маленький желтый светодиод, а затем и свет в прихожей.

Дом, как у сказал, был небольшим. Из маленькой прихожей можно было попасть в относительно просторную гостиную, вполне уютную, даже с камином из красного кирпича, один угол которой был отгорожен стойкой и работал здесь кухней. Прямо по стене вверх поднималась деревянная лестница, заканчивающаяся маленькой площадкой. И оттуда две двери вели в спальни. В одну, побольше, с ванной, и во вторую. Поменьше, с душевой кабинкой. Ну и чердак был, в котором днем было так жарко, что там было страшно даже вещи хранить. Полезешь за чем-то и от теплового удара вниз свалишься. Скромно все. Но так и жилье служебное, нормальный офицер российской армии в Старом свете мог о таком только мечтать. Он там вообще о многом мог бы только мечтать из того, что здесь нормой считается.

— Блин, воздух спертый, — сказал я, принюхавшись.

— Я окна открою, — заявила Бонита.

Открыли не только окна, отгородившись теперь от внешнего мира противомоскитной сеткой, но и заднюю дверь. Пусть протянет сквозняком хорошо. Бонита поднялась на второй этаж, я услышал щелчки шпингалетов и скрип петель.

В холодильнике, который простоял все это время выключенным, было, естественно, пусто, но вот чай с кофе в доме нашлись. Но кофе на ночь глядя не хотелось.

— Mi amor, ты голодная? — крикнул я снизу.

— Да! Хочешь что-то предложить?

— Поехали в городе поужинаем, а? Вроде как возвращение отпразднуем.

— Да? — вроде как немного озадачилась она. — Мне надо голову помыть.

Нет, этого допустить нельзя. И с голоду помру, и вообще никуда не выберемся.

— Ты же вчера мыла, я точно помню.

— Я весь день в самолете, — заявила она, появившись на верхней площадке лестницы. — Мне вообще помыться надо.

— А быстро сумеешь? — спросил я с надеждой.

— Постараюсь.

Так, если она все же идет в душ, да еще и с мытьем своей гривы, то я с подобным делом наверняка сумею справиться быстрее. Ладно, тогда и я...

Быстро все равно не получилось. Сначала искал мыло и шампунь, потом ждал, пока вода горячая потечет, потом давил какую-то огромную мокрицу, выползшую прямо из стока. Я таких и не видел, а это значит, что запросто может оказаться ядовитой. Хорошо, что не к Боните выползла, мне даже здесь слышно, как она под душем "Прекрасные глаза" поет. Раз поет, то точно никакая тварь на нее не нападала.

Потом проблема возникла в том, что надеть? Мне в гражданском, по идее, ходить здесь нельзя, я на службе круглосуточно и здесь обязан форму носить. Тоже отвык.

Что-то гладить пришлось, разложив доску прямо в спальне. К тому времени, как я развесил на спинку кресла брюки, рубашку и полагающуюся под нее майку, Бонита вышла из ванной. Посмотрев на форму, она подняла брови и нарочито томным голосом произнесла:

— О, сеньор команданте... ваша форма так возбуждает...

— Правда? — оживился я. — Докажи.

— Мы же ужинать идем! — возмутилась она.

— Аппетит нагуляем.

— Нагуляем? — уточнила она, сбрасывая полотенце. — Теперь это так называется?

1 число 3 месяца 23 года, четверг. Протекторат Русской Армии, ППД, 09.00.

И опять от всего отвык. Чистота, порядок, проход через КПП, все вокруг в форме — после анархичного Аламо в диковинку. От КПП скорым шагом дошел до расположения егерского разведывательного батальона, там опять проверка документов. Разведуправление РА как раз здесь и располагалось. А я в нем служил. Пусть и бываю я на службе редко, и меня здесь далеко не все в лицо знают, но основные задачи мне ставят именно здесь.

Владимирский был уже в кабинете, как раз чай заваривал. Чай здесь так себе, но вот кофеварки в кабинете не было, а электрочайник был. Так что выбор был просто до предела. Да и хватит кофе, я уже два с утра выпил.

Пожали друг другу руки, обнялись, в унисон поздравили друг друга с новым сезоном. Стол мой никто не занял, так что я сразу развалился в кресле, поинтересовавшись:

— Как вы тут без меня? Справляетесь?

— Нет, все ждали, чтобы ты на усиление прибыл, — хмыкнул он, ставя передо мной кружку. — К чаю нет ни фига.

— И не надо, — кивнул я. — Я все равно ни на что не рассчитывал, знал к кому иду. Все нормально.

— Это ты сейчас к Барабанову пойдешь, вот тогда и нормально будет, — поехидствовал он.— У него кто-то сейчас, но обещал тебя вызвать сразу, как освободится. Кстати, почему пистолет не табельный? — ткнул он пальцем в кобуру со "смитом-вессоном" сорок пятого калибра.

— Спрятал я табельный к чертовой матери, — отмахнулся я. — Модель редкая, слишком явно к тутошним делам привязывает. Да и разлюбил я самовзвод, если честно. Разница слишком большая между первым и вторым выстрелом, скорость сбивает. Можно как М1911 держать на боевом взводе и с патроном в стволе, но... как-то у СР-1 автоматический предохранитель не очень радует, в отличие от кольта.

— На "глок" переходи.

— "Глок" сорок пятого в руке неудобен, больно рукоятка толстая и широкая, кирпич кирпичом. А это..., — я вытащил из кобуры пистолет, — новая модель, перед самыми дождями Сэм закупил... помнишь такого?

— С "Сыном Сэма"? — засмеялся Михаил.

— Он самый, — подтвердил я. — . Я попробовал — очень понравилось. Сменные задники рукоятки, в руке отлично сидит, по устройству — тот же "глок", но куда удобней. Патронов поменьше, десять против тринадцати, но все равно нормально. И вот это, — я постучал пальцем по выступающему за затвор стволу, где на дульную часть был накручен ребристый колпачок. — Под глушитель ствол, так что вообще идеально.

— Понятно, одобряю, но табельный сдать все равно надо будет, — сказал он. — Видал? — и похлопал себя по кобуре.

Видать-то я видал, сразу заметил, только подумал, что это какая-то его самодеятельность.

— А ну покажи, — протянул я руку.

Михаил расстегнул клапан кобуры и протянул мне свой пистолет.

— Вот как..., — очень сильно удивился я.

В ладони у меня лежал длинный и увесистый М1911, клон знаменитого "кольта". Ствол тоже "тактический", с резьбой под глушитель, сейчас с колпачком.

М1911 я люблю. Здорово люблю. Невзирая на вес и малую емкость магазина. Но все же выбор удивил.

— "Таурус"... "Таурус-2"...? — прочитал я удивленно. — Это что за "два"?

— Местный. Бразильский, естественно, но уже местный. Они сюда линию целиком протащили, начали делать.

Я выронил на ладонь магазин из светлой нержавейки, покрутил.

— Сороковой калибр?

— Да, — кивнул Михаил, забирая свое оружие и патроны у меня.

— В Демидовске этот калибр клепать начали? — уточнил я.

— Разумеется. Давно начали, ты что-то пропустил.

Я отпил горячего чаю, обжегся, отставил кружку на стол.

— А смысл в чем, я не понял?

— Переход на свою материальную часть, не "заворотную", — ответил он, тоже ошпарившись чаем и отставив кружку.

Открыв сейф, он достал несколько серых картонных пачек с патронами и придвинул ко мне. Ага, понятно... вот дозвуковые сорокового калибра, с утяжеленными пулями весом в тринадцать грамм, они вполне способны с сорок пятым калибром конкурировать. Это под глушитель, не зря же резьба. Вот обычный сороковой калибр, "пустоголовые", вот даже со стальным сердечником, "высокой пробивной способности". А вот это что?

Вчитался в надпись на пачке. Так, пуля в семьдесят гран? Это как? Около четырех с половиной грамм, в пистолете?

Выбросил один патрон на ладонь. Интересно... это точно какая-то спецразработка. Сердечник, похоже, в пластиковом стаканчике, пуля вокруг тоже хитрой формы, гидроудар от нее будет что надо. А при таком весе...

— А скорость какая?

— Под семьсот метров в секунду, — усмехнулся Михаил. — Автомат, считай, жилетки шьет только так. Ну и последствия ранения тоже как от автоматной.

— Понятно...

Это да, даже самая хитрая пистолетная пуля ранит куда слабее, чем автоматная с небольших дистанций. Та энергию удара в стороны распределяет, травмируя ткани вокруг раневого канала на большую глубину. Ну и пробивная способность, опять же... Мой любимый сорок пятый калибр даже автомобильную дверь не всегда пробьет.

Так... ну, в принципе я не против, хоть меня никто и не спрашивает. ПЯ, которые здесь больше "грачами" звали, не слишком радовали качеством, как и все остальное оружие из Ижевска. Да и не только из Ижевска. Сороковой калибр очень хорош, тоже спорить грех. Дальше мне и объяснять не надо. Но вот смысл всей спешки...

— И все же, что за суета непонятная?

Опять ничего толком не ответив, Михаил открыл шкаф и достал оттуда автомат. Черный, незнакомый, я таких раньше не встречал. Но выглядит толково: телескопический приклад явно с гнездами под "щеку", длинная планка Пикатинни во весь верх, хоть сплошняком приблуды устанавливай, еще несколько планок на цевье. Вертикальная рукоятка уже установлена, с выкидывающейся сошкой.

— Разреши? — протянул я руку.

— Изучай.

Та-ак... Рукоятка взведения как у М4, сзади и сверху. Не всем понравится, но мне уже привычно. А гильзы выбрасываются вправо. Газоотвод... с регулируемым клапаном, простеньким, поворачивается патроном, похоже. Вот шарнир, так что разбираться он должен переломом. Задний пин? Есть такой, все как у М4...

Полязгав затвором и убедившись, что патронник пустой, я достал из поясной сумки мультитул, открыл отвертку-крест, быстро выдавил пин себе на ладонь. А затем открыл автомат и заглянул внутрь.

Опа. А внутри-то это чистой воды калаш. То есть вообще, процентов на девяносто или больше. Только разница в том, что поршень отсоединяется от затворной рамы, поднимается вместе с газоотводом, ствол ввинчен в верхний ресивер, тоже по-американски, сама рама... а похоже, что полегче чем раньше. И вообще другой формы, компактней. Это и правильно, в той, на мой взгляд, был избыток веса, ей столько не нужно, а от этого излишек отдачи.

Ага... Возвратная пружина штоком упирается в затыльник нижнего ресивера, но запором для крышки уже не работает, там форма не позволит. Поэтому разборка чуть хуже, с "пинами". Но вообще они избавились от одного из главных недостатков калаша, там из-за разбалтывающейся крышки ствольной коробки невозможно было сделать планку под прицельные, приходилось на боковое крепление ставить, а от этого проблем куча. А так — пожалуйста, вот она планка под что угодно.

Так... колодец под магазин, но не такой глубокий как у М4, а скорее "веллинг", как у спортивных пистолетов... компромисс вроде. У калаша сложнее магазином поймать приемник, а у американского автомата туда легче грязи набрать. Сброс магазина... сделано как у немцев, в МР5, они обе системы совместили, и рычажком, тоже как у АК, и кнопкой, как у американцев. А что, нормально.

Цевье... труба алюминиевая, не пластик, показалось сначала. И ствол вывешен. Интересно. В руках автомат отлично сидит, удобно, развесовка хорошая. Ресиверы, и нижний, и верхний, из алюминия, фрезерованные, как у тех же "американцев". Приклад из качественного пластика, с крутящейся антабкой, сдвигается с нажатой клавишей.

— Ствол меняется легко, есть стволы двух размеров: тридцать и сорок сантиметров, — сказал Михаил.

— Не понял..., — протянул я, читая обозначения. — Это что за калибр?

— Это "шесть и пять на сорок два", — ответил он.

— Что?

Я такого не знаю. А так не может быть.

— Это новый калибр, — сказал он. — Специально под этот автомат. И есть еще версия больше калибром, под натовский семь — шестьдесят два. Со стволами в сорок и пятьдесят три сантиметра. А это — местная разработка. Старый малоимпульсник на дистанции плохо работает и в зарослях, советский семь — шестьдесят два летит по дуге, меткость ниже. Вот и пошли на компромисс, вроде как избавились от недостатков. На мой взгляд лучше стало.

— Автомат местный тоже? — наконец догадался я.

Оружие здесь уже делали, просто мелкосерийное и больше охотничьего типа, вроде винтовок-болтов под серьезные калибры. Ковали стволы, резали алмазами резьбу, сушили и обрабатывали дерево под ложи — ничего ведь сложного в этом нет, в сущности. Но военное же пока сплошь шло из-за ленточки.

— Верно, — подтвердил он мою догадку и снова взялся за чай. Теперь тот был не таким горячим, так что я тоже сделал пару глотков. — Все верно. Пистолет делают бразильцы. Недавно начали, целиком линию с того, старосветского "Тауруса" затащили. Мы его приняли на вооружение в сороковом калибре.

Я только "за", мне этот пистолет очень нравится. Но странно вот что — у клонов "кольта" емкость магазина маленькая, поэтому они нигде на вооружении и не стояли. Нет, пистолет это великолепный, и опять же всякие "дельты" только такими и пользовались, но для массового применения американцы предпочли пятнадцатизарядную "беретту". А тут всего девять патронов, да и то магазин чуть удлинили. Почему такую систему взяли?

— Так что насчет автомата? Кто его делает?

— Все. Пластик от бразильцев, ресиверы американцы точат, стволы у нас куют-нарезают, ну и заказываем на стороне кое-что. Цевье даже немецкое.

— Что-то я в растерянности, — честно сказал я. — Зачем это все? Вроде не вижу причины для спешки, стрелковки навалом, других проблем нет, что ли?

— Андрюх, а если "ворота" закроются? Будем "донашивать" то что есть до упора или срочно на коленке мосинки к выпуску готовить? Пока есть возможность начать свое производство — надо начинать. Ты же сам видишь, что большой конфликт прямо в конструкцию этого мира заложен, надо быть ко всему готовыми. Оружие — жизнь.

1 число 3 месяца 23 года, четверг. Протекторат Русской Армии, ППД, 09.00.

— В общем, мы активно наводим контакты со всеми соседями до самого Китая, — сказал Барабанов. — Оружие ты видел. С бразильцами срочно достраиваем алюминиевый. Моторостроительный в стадии запуска, американцы с немцами будут делать платформы. Движок один и тот же, но под джипы четыре цилиндра, под грузовики и броню — восемь. Еще маленький движок, слышал, будут делать. То есть автотранспорт свой будет. Простенький, но будет.

— Но только у нас, — добавил я.

— Верно. Потому что конъюнктуры меняются. Там и людей много уже, и проблем от них много. Начнем заниматься их техническим развитием — тогда проблемы будут у нас. Они и так есть, постоянно, война по всей границе, так зачем в нее еще керосину подливать?