Фанфик к "Косплей Сергея Юркина"

— Совершенно верно, — кивнул ЙонгСу, и улыбнувшись посмотрел прямо в глаза сестре ЮнМи, — я прошу вашей руки, госпожа СунОк. Кивните, если согласны, у вас есть пара секунд на положительный ответ. А у вашей сестры выбор побогаче. Кто из вас, молодые люди — я имею ввиду вас, господин СыХон, и вас, господин ХаНыль готов стать мужем этой женщины и отцом этому ребенку?

Вышеупомянутые молодые люди, даже не поперхнувшись от такого захода в их сторону, расправили плечи и подались вперед, ответив почти одновременно:

— Я готов, — СыХон

— Без проблем, — ХаНыль.

— Я в вас и не сомневался, — кивнул лейтенант и повернулся к ЮнМи и улыбнулся ей, — Что скажешь, сестричка?

— Э-э-э, — глубокомысленно выразила всю палитру своих чувств ЮнМи, но потом все же, собравшись с мыслями, ответила, — вообще-то мы уже обсуждали эту тему с СыХоном и пришли к некоему соглашению. Так что пусть это будет СыХон, не обижайся, ХаНыль.

— О! И тут я угадал. Тогда, — лейтенант, раскрыл лежащую перед ним папку, — вот ваши новые документы.

Подождав, пока народ разберет свои документы, лейтенант продолжил инструктаж:

— Еще хочу сказать несколько слов об одежде, я не призываю вас одевать военную форму, но одежда должна быть максимально сдержанной: девушкам никаких мини, все должно быть очень скромно, в том числе и на сцене, и еще девушкам может понадобиться ханбок для посещения мероприятий.

— Хорошо, я дам соответствующее указание корди, — кивнул, соглашаясь СанХён.

— Далее, никакого вызывающего макияжа, — взглянул критически на СыХона и скомандовал, — всю боевую раскраску — долой. Волосы стричь не надо, молодой человек, можете просто собрать их в хвост. И теперь самое главное: никто и никуда не ходит по одиночке, даже в туалет. Если выходите из номера, идете вместе с охранником, охранницей, они будут жить у вас всех в смежных номерах. Все понятно? Если нет вопросов, девушки могут быть свободны.

Мы с онни выходили последними и уже почти у двери мне в спину прилетела фраза лейтенанта на хорошем немецком:

— ЮнМи, если потребуется сообщить что-то, желая скрыть от остальных можешь говорить со мной по-немецки, имей ввиду, русский в Северной Корее знают многие.

С удивлением оглянулся на лейтенанта, но кивнул ему дав понять, что понял. Блин, запугали по самое "не хочу", вон рядом онни идет, как мешком пришибленная, надо договориться с ней хоть маме голову не забивать излишней информацией.

(Чуть позже. В кабинете президента агентства "FAN Entertainment" одни мужчины: хозяин кабинета, лейтенант Ким ЙонгСу, дядюшка Хван, СыХон и ХаНыль.)

— Самая большая проблема у вас — это длинный и неуправляемый язык ЮнМи, — просвящает остальных президент, — вкупе с ее полиглотством, это действительно может стать проблемой. Имейте ввиду, кроме пяти сертифицированных языков, она неплохо знает китайский и русский, на котором виртуозно ругается, как, впрочем, и на японском. Поэтом прошу вас блокировать все ее попытки пообщаться с широкой публикой.

Время действия: 24 сентября.

Место действия: Дом мамы ЮнМи.

Нас разбудила Мульча, она по-утрам теперь приходит здороваться с Чхоком, у них уже выработался целый ритуал совместных утренних кувырканий, слегка смахивающих на разминку. За завтраком мама расплакалась, впервые она провожала обеих дочерей в дальнее и опасное путешествие. Пришедшая за нами машина спасла нас от совместного слезокапанья.

В аэропорту Инчхон обошлось без эксцессов, не было звездных проводов, а в Пекине — и подавно, наша дружная целеустремленная группа никого там не интересовала. Мы еще не входим в зону интересов китайской публики. Да, над этим надо работать.

Время действия: 24 сентября.

Место действия: Пхеньян.

А вот в Сунане нас встречали. Не скажу, что с размахом, все было четко организованно, но как-то отстраненно что-ли. По-моему, встречающие нас боялись. Или не нас, а, может быть, они просто боялись, чтобы их не заподозрили в интересе к потенциальному врагу. Поселились мы в высотной гостинице "Янгакто", которая оставила двойственное впечатление: с одной стороны помпезная наружность, швейцары в униформе, казино, рестораны, и все это как-то уживается под одной крышей с довольно простенькими номерами, ну, звезды на три — не более, но зато с горячей водой круглосуточно и с кроватями, а не с матрацами на полу на корейский манер. Нашей команде выделили номера на одном этаже. Это были сдвоенные номера, так называемые "сonnected rooms", с дверью между двумя смежными комнатами. Для Чхока мы не стали просить отдельной кровати, он все еще боялся выпускать меня из поля зрения, так что даже дома он спал рядом со мной, а в смежной с нашей с СунОк комнате, как и обещали, поселили наших охранниц, двух молчаливых молодых женщин.

Вечером к нам заглянул лейтенант, прошел по всем комнатам нашего номера, глядя себе на телефон, потом абсолютно молча поманил меня жестом в ванну, включил воду посильнее и предупредил тихим шепотом по-немецки:

— Прослушка во всех комнатах, но видеонаблюдение только в коридоре. Старайтесь вести себя естественно. Предупреди сестру.

Время действия: 25 сентября.

Место действия: Пхеньян.

Первое мероприятие у нас было уже на следующее утро после прилета во Дворце Пионеров и Школьников. Там мы должны были принять участие во встрече с этими самыми пионерами и школьниками, планировалось как бы неформальное общение, в ходе которого ЮнМи предстояло исполнить свою "Счастливую нацию". Все было так простенько, без затей: вот тебе, девушка, рояль, вот в кружок расселились слушатели, вперед — и с песней по жизни. Поскольку посещение Дворца ПионЭров входит в обязательную туристическую программу, детишки тут скалить зубки поднаторели, ну и мы не отставали — посидели, поулыбались, аж челюсти судорогой сводило с непривычки. Кстати первый вечерний концерт тоже будет там — во Дворце Пионеров и Школьников, но послезавтра, а завтра нам дадут день порепетировать на месте. По пути нас везли по Пхеньяну, петляя от одной достопримечательности к другой, совместили, так сказать, обзорную экскурсию с поездкой на мероприятие. Что удивило в Пхеньяне, так это почти пустые улицы, как нам объяснили, "народ в поле" — в смысле все на работе.

Самое ответственное и большое выступление у нас планируется на третий день. Мы участвуем в концерте, проводимом в рамках какого-то партийного междусобойчика — не то пленум, не то съезд — лениво мне было вникать в такие тонкости.

Вот там мы прогоним все, что могЁм: и "Счастливую нацию", и "Maybe", и "Рапсодию", и дядюшка Хван с обеими песнями, и даже фортепианным классическим композициям в исполнении ЮнМи место в этом концерте нашлось. Говорят, что на этом мероприятии возможно появится САМ Блистательный Товарищ с супругой, но, может, еще и не появится. Если повезет.

Время действия: 27 сентября.

Место действия: Пхеньян. Гостиница.

На завтрак мы с онни обычно спускались раньше всех, потому что маленького ребенка надо кормить завтраком вовремя, он не может ждать пока все выспятся. Сопровождала нас всегда одна из наших охранниц. На третий день, утром в breakfast room произошел инцендент. Я бы не обратил на этого бычару никакого внимания, если бы он не налетел на ЮнМи, выходящую с ребенком из лифта, едва не сбив их с ног, даже не извинившись. Этот гад говорил по телефону по-русски. Как я сумел удержать каменной физиономию, даже не знаю, не иначе от злости. А потом он приземлился на завтраке за соседний столик, да не один, а с еще одним не менее противным шнырем. Говорили они громко не особо заботясь об окружающих, а разговор оказался прелюбопытным:

(Бычара Шнырю недовольно) — Ты чего так долго?

(Шнырь, плюхаясь напротив) — Надо было убедиться, что наши "глухонемые" улетели без помех. Я проводил их до самого контроля, а потом через стекло видел, как они шли к самолету, так что, через полтора часа будут в Кневичах. А что тут у тебя?

(Бычара, недовольно морщась) — Наш сиятельный покупатель недоволен, говорит, мол опять "хлопушку" подсунули, а ему хотелось "настоящий бабах с грибочком", толчка под ногами ему уже маловато будет. Гнет пальцы, мол, за свои деньги, хочу иметь полноразмерную "кузькину мать".

(Шнырь, цыкнул, оборвав собеседника) — Какие, бл.., деньги! Его денег даже на упаковку к нашей "хлопушке" не хватит, тоже мне "денежный мешок" выискался. Пусть радуется, что вообще в песочницу пустили, а не надавали совочком по попе. Он нам нужен только, чтобы пиндосов в тренаже держать. Грибочков ему захотелось, а ему невдомек, что грибочки следы в атмосфере оставляют, по которым сразу понятно, на какой делянке этот грибочек выращен? Если сейчас америкосы нас никак к этим толчкам приписать не могут, то потом нам будет не отмазаться.

(Бычара) — А ты что это "глухонемых" обычным самолетом отправил, а не спецрейсом?

(Шнырь, прихлебывая кофей) — А так спокойнее. Сюда они приехали как туристы, на поезде через Уссурийск, а улетели в бизнес-классе Air Koryo во Владик, тоже особо внимания не привлекая. Все тихо и без лишнего шума, не считая запланированного.

Некоторое время они молчали. ЮнМи встала налить себе еще кофе, пока шла назад, осмотрела "болтунов", как окрестил их для себя Сергей. Мужики были опасными. Еще будучи в своем теле, лабая по кабакам, он повидал таких отморозков, для которых не существовало запретов и не было ничего святого, несмотря на браслетик из образков у Бычары на правом запястье, ни на модный прикид Шныря. Бычара, вдруг сменил тему, так что Серега чуть не поперхнулся, когда услышал продолжение разговора, хорошо, что сидел спиной и не мог выдать себя округлившимися глазами:

(Бычара) — Видал какая цаца? Я тут давеча с ней у лифта столкнулся, так она на меня, как на таракана посмотрела, будто это не они нам должны минет делать, а мы перед ними на коленях стоять.

(Шнырь, со смехом) — Э, братан, ты что, ее за северянку посчитал что ли? Это ты зря. Эта дамочка другого разбора. И одета дорого, не смотри, что неброско, и цацки у нее настоящие, а две других — гувернантка и охранница. Так что эта фифа — та еще штучка.

(Бычара, презрительно цыкая зубом) — Да ладно тебе, все они бабы одинаковы, будь у меня побольше времени, стоять бы ей передо мной на коленях с "вафлей" во рту.

(Шнырь) — Да кто ж спорит, ты ж у нас чмо, ой, прости, мачо, хе-хе-хе... А если серьезно, то запомни эту кралю, вполне может статься, что заказ на нее придет от нашего Сиятельного.

(Бычара, удивленно) — Ты знаешь, кто эта бабца?

(Шнырь, кивая) — Угу. Это наш Лидер себе новую игрушку присматривает, снова певичка, правда, теперь из южан.

(Бычара, недоверчиво) — П...ишь? Он же девочек предпочитает, а эта уже с довеском.

(Шнырь, задумчиво) — Вот, только это, похоже, и останавливает нашего брезгливого, бэбик стал для него полной неожиданностью.

Серега боялся повернуться, чтобы не дай Бог, не встретиться случайно взглядом с кем-нибудь из этих бандитов. Он прекрасно понял, о чем речь, ведь еще позавчера в Пекинском аэропорту они видели в новостях сообщение о том, что Северная Корея опять чего-то там взорвала. Если он случайно выдаст свое понимание их разговора, то и пришибить могут, что им какая-то девка с ребенком, когда такие ставки, ну а продолжение разговора и вовсе вогнало в ступор, он даже спиной почувствовал раздевающие взгляды мужиков за соседним столиком. Понятно, что надо сваливать, но так, чтобы соседи запомнили взбалмошную дурочку. Ну что, льем кофе себе на платье и бежим?

— Ай! Онни, подай мне салфетку, — орет облившаяся ЮнМи. — Нет! Мне срочно надо переодеться, Вы поели? Тогда пошли быстро.

ЮнМи, подхватив на руки Чхока, кинулась почти бегом к выходу, изображая неудовольствие всем своим видом и громко причитая, размахивая руками, одновременно умудряясь незаметно сделать фото "болтунов".

Пока бежали в номер, думал, как сказать лейтенанту о происшествии в столовой, утаивать нельзя, могу поставить под удар всю группу. Черт-черт-черт! Куда я на этот раз вляпался? Стараюсь вести себя естественно, то есть демонстрирую плохое настроение, громко возмущаюсь, изображая из себя глупую взбалмошную барыньку, требую позвать ко мне в номер менеджера Кима. Наша охранница удивлена, но виду не показывает, кланяется и идет его звать. В номере продолжаю спектакль, помня о прослушке, схватил блокнот и ручку.

Пришел лейтенант:

(Лейтенант вслух) — ЮнМи, что случилось?

(ЮнМи вслух) — Я на платье пролила кофе. (Ручкой в блокноте) — "Надо поговорить. Срочно. Где мы можем это сделать без лишних ушей?".

(Лейтенант вслух) — ЮнМи, это разве нельзя отстирать? (Ручкой в блокноте) — "В гостинице — нигде, везде слушают. Расскажешь по дороге, будем надеяться, что водитель не знает немецкого."

(ЮнМи вслух, капризно) — Это мое любимое платье, вряд ли здесь найдется химчистка. (Ручкой в блокноте) — "Поняла."

(Лейтенант вслух) — ЮнМи, давай ты сейчас оденешь другое платье, а потом решим,что делать с этим. И спускайтесь к машине, мы уже ждем вас.

(ЮнМи вслух) — Да, менеджер Ким, но мое платье...

(Лейтенант вслух) — ЮнМи, позже поговорим.

(Позже в машине)

 Лейтенанту я рассказал все в машине, по-немецки быстро и четко передал содержание подслушанного разговора, попутно, устроив спектакль для водителя с размахиванием руками и демонстрацией неимоверной обиды. Лейтенант слушал молча, с каменной непроницаемой физиономией, он поддержал спекталь, изображая замученного прихотями звезды администратора.

 Не знаю, купились ли на нашу игру местные, надеюсь, что купились. Сначала мы репетировали в роскошном концертном зале. Нам дали на это два часа до обеда. После обеда нас повезли на экскурсию на какую-то образцово-показательную ферму, на этом мероприятии мы потеряли еще три часа, в результате в гостиницу перед выступлением нас не повезли. Из-за кулис мы имели возможность наблюдать несколько номеров. Особенно впечатили вот эти девушки:

"Моранбон бенд"

В зале их встречали бурными аплодисментами. У Сергея мелькнула мысль: "а мы-то здесь что делаем?", но он задвинул ее подальше, потому что сам виноват, сдержанее надо быть в своем выпендреже, не забабахал бы тот клип "Счастливой нации" с тем видеорядом, вполне вероятно, что не нарвался бы на эти неприятности.

Все. Наш выход.

Едем в гостиницу. Молчим, перевариваем свое фиаско. Северным соседям мы не понравились, встречали нас оглушительным молчанием. Даже из вежливости не хлопали. Уже после первой песни Сергею отчаянно хотелось развернуться и смыться со сцены, но на чистом упрямстве мы отработали все, что планировалось. Перед нашим заключительным номером по залу прошел какой-то шум, выглянув из-за кулис, мы увидели идущего к пустующему в первом ряду креслу Лидера КНДР, вот его-то публика встречала с восторгом и стоя. Похлопали они друг другу, Лидер устроился в кресле и царственным жестом разрешил продолжить концерт. Последней у нас была "Рапсодия", исполняли ее ЮнМи вдвоем с СыХоном под рояль и синтезатор. Сергей откровенно порадовался тому, что ему не придется стоять и смотреть на Лидера все десять минут песни. Спели чисто, без накладок. И вот тут наконец мы "сорвали аплодисменты", первым изволил проявить одобрение САМ, он хлопал стоя, вслед за ним поднялся весь зал, но ощущение было такое, что люди не знают что делать: вроде похлопать надо, раз Лидер хлопает, но и явно выражать восторг "врагам" страшновато. Поэтому, оказавшись в машине по направлению в гостиницу, абсолютно все вздохнули с облегчением.