ААААА!!!!
Теперь один путь— завершить начатый путь мести, так как все равно ни в бегах, ни в тюрьме мне не выжить, организм слишком болезный и непривычный, да и не будет это все считаться жизнью, юрист без отсидки был не нужен, а с отсидкой тем более.....
Мне осталось только красиво уйти, как воину, как самураю...(я по моему сошел с ума )!!!
На следующий день я купил билет на автобус в областной центр и вместе со своим клинком поехал чистить мир от тварей в комитете, чей подлый поступок чуть не стал причиной моего увольнения, а так же тех, чьи действия вызвали срыв и последующее увольнение, а так же непосредственно принявших решение об увольнении....
Дико, мелочно, но иначе я сдохну совсем зазря, может хоть так мир станет чище, люди обратят внимание на свои поступки по отношению к окружающим (раз уж до маньяков и президентов мне не добраться).
Мама, прости меня!.... Я безумен и опасен!
В Комитет со свертком я прошел без проблем, неработающие рамки и дряхлые охранники как великан— импотент с гигантским членом выглядят одновременно устрашающе и комично. Лифт поднял меня на 5 этаж, в кабинете сидела вся троица, натренированная рука и острейшее кривое лезвие позволили сделать один мощный широкий круговой удар, рассекший сразу две глотки, так что из кабинета донесся слабый звук начинающегося крика, оборвавшийся мерзким бульком из глотки, сидевшей в углу лживой гадины, и падение плоского монитора, сбитого одной их жертв маньяка-самоучки (это я о себе). Таким образом, я успел очистить сталь от грязи, упаковать клинок и уйти не подняв лишнего шума.
В лифте пришло отрезвление, ага, прямо во время отыгрыша грозы ихтиандров, вместе с опорожнением желудка от вокзальных пирожков и желчи опорожнялась и душа и сознание от тех эмоций, и мыслей, что меня переполняли. Выскочив из лифта, я помчался на улицу, где мне опять стало дурно, благодаря чему я вновь засветился на камерах, а значит и там в здании то же есть запись, наверное, да и охранники запомнят. Обратного пути нет, только вперед, стать опасным, что бы живьем не брали. Купив большой тубус для чертежей, катана короткая и прямая помешается прекрасно, доехал до колледжа. Вот он мой пункт высшей славы!!!
Что там было не помню, помню только, как легко отделилась голова главной ведьмы и как я собирался выходить из кабинета, дальше провал в памяти, крики, паника моя и окружающих, спешная упаковка клинка и бегство, точно знаю менты, приехавшие в комитет, теперь в курсе, кто маньяк.
Не скрываясь я поехал на маршрутке в ТЦ Пирамида, побродил там как простой покупатель, отходя от содеянного, в продуктовом купил дорогое вино, сыр и прочие, потом поехал на набережную, устроил себе прощальный ужин. Хм.... какая все же привычная моему дневнику фраза....
Вот уже темнеет, решил записать, на всякий случай, свои 'героические похождения' и в традициях самураев— последние стихи (это хреново саке было лишнее, ик!)
Лист кружит, оторванный ветром
Скоро в бессилии он упадет
Не увидев свой лучший рассвет...
Жаль клинок оказался все же игрушкой, рукоять расшаталась, сам клинок слишком мягок, искривился и его кромка повредилась.
Вот зажглись вечерние фонари, менты на всякий случай прочесывают набережную или по мою душу, вот подходят ко мне, теребя свои дамские поясные сумочки, смешно право слово, сложу дневник, достану свою скрипку и подыграю им...
Прощай, глупый мир!
Пятна крови и круглые дырки
Конец дневника.
Глава 2
Безумие и его последствия
В кабинете начальника В-ского городского УВД за столом хозяина сидел крупный, лысый мужчина 50 лет. Его лицо, как и фигура, отражали следы бурной, насыщенной молодости и длительного пагубного воздействия достатка. Так, лицо, явно, несло на себе следы многочисленных драк, а так же не шуточным увлечением борьбой, нос был немного сплюснут и свернут на бок, уши были немного перекручены, на левой щеке шрам от финки первого задержанного уголовника, однако шли годы и лицо обезобразилось еще и пристрастием к выпивке и обильной пище. То же произошло и с телом, тренированное тело покрылось жиром и солидным брюшком, однако нашего героя это не смущало, так как да же в силовых структурах оно является признаком высокого положения лица и его материальной состоятельности. Звали этого, несомненно, достойного человека— полковник Смирнов Александр Семенович.
Напротив него стоял долговязый, рыжий парень 25 лет в форме капитана мент...., ой простите, пааалиции, висящей на нем как на вешалке, обзаведшейся двумя ногами. Так же внешний вид портила щетина на бледном веснушчатом лице и следы неоднократного, неаккуратного потребления всякой дряни из фастфудов, чебуречных и т.д., запечатленных в виде пятен на мятой форме.
Но больше всего хозяина кабинета раздражало в собеседнике, фамильное сходство с самим полковником, четко отраженное на лице подчиненного. В этом не было ничего удивительного, ведь перед ним стоял племянник, сын родной сестры и головная боль. Это недоразумение умудрялось испортить все чего касалось, однако, как родственника, его приходилось терпеть, учить и поддерживать.
Что бы не говорили про демократию и равноправие, и прочий бред о конституции и законности, но полковник на личном опыте познал, что всегда было и будет важно в первую очередь количество, влияние и состоятельность родственников и друзей, поддерживающих человека в его карьерном росте и прочих притязаниях. Деньги и связи решают, если не все, то очень многое, из безродных лишь талантливые и наглые способны чего то добиться, если не споткнуться об интересы других и заведут нужные связи.
-Что с маньяком, Филимонов?— затянувшись сигаретой, спросил хозяин кабинета.
-Виноват, товарищ полковник, не смогли взять, пришлось на поражение.— ответил капитан Филимонов выпучив глаза и вытянувшись к потолку.
-Вы что, ох.....ли совсем? Боевиков насмотрелись, на каждого придурка с пушками, может вам по танку выдать!?— выкрикнул раздраженный полковник.
-Да не могли мы его по тихому взять, мы думали он с ножиком или топором, а он чисто ниндзя блин, кидался какими то железками, размахивал шашкой!— закончил капитан.
-Какой на хрен шашкой!?— от удивления полковник сбавил громкость.
-Японской!— с детской непосредственностью и уверенностью ляпнуло чудо, прошедшее аттестацию.
-Фух.... блин, ну ты и дерево, катаной он размахивал, сувениркой, а вы его свинцом нашпиговали!— хозяин кабинета медленно выдохнул, приводя мысли в порядок.
-Да не, самделишной, острой, с зазубринами, он ребят сильно порезал, ну мы так думали, кровищи было...Мы ему стой, руки верх, стрелять будем, предупредительный, а он только бегал, от пуль уворачивался, да наших резал, самурай, ....ля ! Только потом, когда он на земле затих мы, значит сабельку прикладом в сторону, а он бормочет че то про какие то листья, наверно обдолбался, ублюдок!
-Ну и многих горе вояк он попортил?— спросил полковник, прикидывавший величину жо......, гм... проблемы постигшей его и кому надо будет позвонить, доложить, а так же 'доложить', что бы продолжить служить. Пришедшая в мозг рифма развеселила полковника, от чего его рот скривился в оскале.
-Де-десятерых, двоим обе руки располосовал, остальным только правые, эм... трое еще и по ногам получили, но так, штаны больше изгадили, а один додумался как дубинку меч отнимать, так, что в больничку его и пальцы повезли в одной машине, но отдельно!— зачастил капитошка, который принял оскал начальства на личный счет.
-Да... дела... Что говорит эксперт, что он принимал?— пожевав губами сигарету, спросил полковник.
— Да какой эксперт, еще не было времени, сразу на доклад!— отмахнулся капитан.
— Как только данные получишь— сразу ко мне, а лучше самого Семеныча пришли!— распорядился полковник, прикрывая глаза рукой.
— Есть!— браво козырнул капитан, и, развернувшись к выходу, поковылял исполнять приказ.
Сутки спустя.....
-Разрешите?— В кабинет заглянула округлая голова с редкими кустиками в прошлом курчавых и черных волос, выдающимся кавказским носом и большими очками, постоянно подрагивающими от движения пухлого подвижного лица.
-Входи, Семеныч, как там наш маньяк?— спросил своего зама и старого школьного приятеля Илью Семеновича Айзенбуха, за свое телосложение и веселый нрав (непривычный для его должности), его за глаза называли 'семитским колобком'.
-Чист, не был, не состоял, не привлекался и т.д в крови, ничего кроме незначительной дозы алкоголя не обнаружено, по документам пробили, не псих, не наркоман, высшее образование, работал в филиале колледжа юристом. Уволен за несоответствие, похоже, по выдуманной причине. Возможно срыв, дома была обстановка та еще, так он сначала дома за железку схватился, вроде самооборона, отца заколол, тот драться полез на мать, потом на него как защитника, а потом прикинул х.... к носу и решил, что теперь ему нет смысла ждать ареста, собрался и поехал мстить.— на одном дыхании выпалил вкатившийся колобок.
-А за что?— спросил полковник, прихлебывая чай.
-За увольнение, да думаю это было результатом не психического отклонения, хотя шиферок немного ту— ту, а от безысходности, подгадили они ему сильно, у нас и так в регионах не просто найти место, а с этим увольнением, да еще ссорами дома, да плюс затянувшееся одиночество.... Да же хорошо, что его так коротнуло!— с жаром говорил Семеныч
-Чем же хорошо, Семеныч?— от удивления поперхнулся полковник.
-А тем, что помешан на самураях, рыцарях! Вот он сорвался, в открытую обидчика и трех старых шалашовок покрошил, на видео попал, наших, аккуратненько, считай мастерски подрезал, что бы только пулю заслужить и адью! А вот если бы он по тихому мокрушничать начал, или подрывным делом увлекался, то мы бы его долго искали!— пояснил Айзенбух
-ДА....А что с нашими оболтусами?— протянул сконфуженный заключением зама полковник.
-Да что им будет, говорю, же— обделались легким испугом, самый тупой только теперь с пришитыми пальцами посидит пол годика, а так у всех больше одежка попорчена и героицкие шрамы! Мастер своего дела, точнее самородок, эх... не так у нас с набором на службу, не так, набрали идиотов криворуких, а вот он самостоятельно что то там учил и этого хватило, на то, что бы они все были биты! Если бы не его желание никому не причинять вред сверх меры, если бы его целью было бы не пафосно сдохнуть все, ушел бы давно и из города, до облавы, и этих бы перебил.— сплюнул Семеныч.
-Да... дела.... А его железка?— спросил полковник.
— Ай, по сути дорогая сувенирка, купил через Интернет, закалил на газу кромку и вот тебе низкокачественный тесак, выщербилась до ужаса! Человека, то и гвоздем можно того....— отмахнулся Семеныч.
— Давно надо было запретить эти все акидо и прочую муть и реконструкторов прижать с нациками!— хлопнул по столу полковник.
-Айкидо, а не акидо! И вообще, не путай одно с другим, да любая железка способна таких дел наворотить, все же не предусмотришь, но вот все подряд запрещать нельзя, сам знаешь, большинство мокрых приносит кухонное и прочее хоз. железо, потом идут давно запрещенные и ограниченные стволы, а такие мечемахатели на моей практике впервые. Спортсмены и реконы парни правильные, сам с ними говорил, интересно. Душе, Филипыч, воля нужна, а у нас для ее окромя водки и баб ничего и нет, а это только животный уровень. Ребята свою отдушину нашли! У него и этого не было, а душа размаха требовала, вот и взорвался!— говорил жестикулируя Семеныч.
— С чего такая симпатия? Знал его, что ли?— спросил пораженный откровениями полковник.
-Да не симпатия, просто прочел его дневник, скорее да же заметки, его этим увольнением в угол загнали, да дома понимания и покоя не было, хобби то же несбыточная мечта, вот, полюбуйся, как человека может скрутить! А скрутить может любого, псих скрыт в каждом из нас, просто мы не обследованы— с этими словами Семеныч полез выудил из папки нечто....
На стол легло несколько порванных, слипшихся от крови листов
-Что это?— брезгливо скуксился Смирнов.
-Да говорю ж— дневник его, почитай, подумай, понять парня конечно можно, но действия я его не одобряю, да он и сам оценивал все это как большую дурость, говорю человек был творческий, волевой, да безнадега скрутила, ему б напиться, подраться, потра..... гм...., а он не мог. К врачу за помощью то же не обратился.... Раскольников нового времени епт!— выпалил расстроенный Семеныч.
— Ну, ты меня поразил.... Не ожидал я от тебя такой эмоциональности и сочувствия! С чего бы это?— протянул, допивая и отставляя бокал в сторону, полковник Смирнов.
— Да понимаешь, свои оболтусы скоро заканчивают учебу, устраивать их где то надо, армию как то оформить итак голова болит, а тут этот ушибленный.... Ну просто зацепило!— с непривычной тоской протянул весельчак.
— Ну ты это, не переживай, пристроим твоих мальков, уж вдвоем то мы, ух!!!! Ладно, давай свои каракули!— проворчал полковник.
Пол часа спустя
-Да....вот так и сходят с ума!— подытожил прочитанное полковник.
-Нет, сумасшедший так не поступил бы, всех бы покрошил, и твоих жирдяев то же! Он просто был в пограничном состоянии, но в своем уме, все взвешенно, продуманно, но неадекватно, короче по такому вопросу не ко мне, одно скажу на выступлениях из него монстра то не делай!— возразил Семеныч.
-Без тебя разберусь!— Полковник взял в руки дневник— Ишь ты, самурай-камикадзе!
Глава 3
Бред или нет?
-Пустота вокруг, пространство без верха и низа, тьма без света и свет, без тьмы, одиночество, отрешенность и в центре Я, почему бы не побыть эгоистом и не представить себя центром мирозданья, раз уж краев не видно и ты все равно мертв.— охарактеризовало окружающие, Сознание.
-Мертв? Странно, если я и впрямь мертв, то как же я думаю, ощущаю, что же во круг меня?
-Неет, наверное я просто брежу, точно, меня набили пулями, как чучело соломой, сейчас валяюсь в реанимации, меня спасают, что бы упечь на пожизненное, а это мой бред! Ура, у меня свой собственный, персональный бред, наконец то у меня есть, что то гарантированно мое, индивидуальное и неповторимое!— проявило оно догадку.
-Хотя, какой то он не очень интересный, однотонный, я себя считал большим оригиналом! Что бы такого придумать? Может как в матрице, бесконечные ряды с оружием, или личный гарем? Э нет, а то стояк на операционном столе здорово позабавит врачей!— от осознания комичности подобной ситуации сущность глупенько захихикала.— А вот рыбалка, сааме то, ну-кась, крибле, крабля, нетбля!— но как не разум тужился, не расслаблялся, а вот не получается ничего изменить, наколдовать!
-Попробую с малого, нарисую в нем сначала себя, а то плавает какая то медуза, рука появись! Сим, сим, цып, цып!
-Тьфу, блин ты еще на кис, кис и гав, гав попробовал!— часть сознания осуждающе фыркнула.
— Я всегда знал, что я не один, что нас всегда было двое— я и моя Шиза!— вдохновенно воскликнуло Сознание, как ученый, получивший подтверждение своим теориям.
— Но, но, полегче, не надо этих крайностей, уже доигрались! Мы едины, никаких раздвоений, просто всегда есть Я и внутреннее Я, в этом месте они просто не так разграничены— сказало Сознание само себе и действительно ощутило целостность. Странная кровавая дымка стала рассеиваться и уходить в пустоту, оставляя серый пульсирующий шар. После неизвестного по продолжительности размышления Сознание вновь заговорило само с собой.
