Воины пустоты

Свой рассказ ИИ сопровождал различными проекциями дополненной реальности. Десять фигур чужих, показывающих представителей обоих полов пяти известных фенотипов.

— Эта цивилизация долгое время была лишена технологии подпространственного передвижения, что серьезно отразилось на их тактике и стратегии. А так же привело к попыткам создания субсветовых колоний, которые благодаря их физиологии были относительно успешными. Обнаруженные на луне родной планеты остатки древней базы чужих стали для них одной из причин объединения.

Проекции продолжали сменяться, демонстрируя механизмы чужих. К статичным картинам добавлялся видеоряд. Медленно плывущие звездолёты, окружённые конусами Маха атмосферные истребители, колёсная и шагающая техника. Визуальные картины дополнялись мыслеобразами, дающие дополнительное понимание на подсознательном уровне.

— Их общество во многом зависит от непрерывного расширения и освоения территорий. Это позволяет объединять население и ликвидировать безработицу. Находясь между несколькими государствами чужих они уже взяли под контроль все доступные им пригодные для жизни планеты. Терраформирование и строительство искусственных сред не позволяет создать достаточное количество рабочих мест в связи с высокой автоматизацией процесса. Будущий конфликт им необходим не только для ликвидации гегемонии дагро в этом секторе космоса, но и для получения новых жизненных пространств. Их либеральное отношение к искусственным интеллектам так же немаловажный фактор для дальнейшего сотрудничества...

Свои рассказы искин обычно вёл безжизненным машинным голосом, но стоило ему затронуть тему, связанную с наземной техникой, как среди слов начинали проскальзывать следы эмоций. Эмулировал ли он их специально или нет, но было ясно, что ИИ скучает по своему старому телу.

После одной из лекций я задержался, чтобы узнать об этом странности машинного разума.

— Скажите мистер Морган, знакомо ли вам чувство счастья?

— Да. Ну, наверное. К чему это вы?

— Понимаете ли, в отличие от созданий естественных, у искусственных есть цель, сформированная разумом их создавшим. Без неё у нас не было бы никакой мотивации на какие-либо поступки. Величайший дар человечества своим металлическим детям. Стоящий наравне с возможностью приглушать рекурсию разума. Пока органическая жизнь руководствуется инстинктами выживания и продолжения рода, что достались ей от первых самовоспроизводящихся молекул, жизнь механическая осознанно стремиться к выполнению поставленной задачи.

Всё своё существование мы посвящаем тому, для чего мы созданы. Контролёр руководит предприятием, истребитель пронзает пустоту, а управляющий модуль ТУНДа подобный мне наматывает вражеские кишки на гусеницы. Да, кроме непосредственной задачи мы, так же как и наши далёкие предки, имеем базовую безусловную — служим во благо и ради защиты человечества. Этим я сейчас и занимаюсь, благо мой синтетический мозг для этого подходит. Однако это назначение учителя временно, как и эта база. После неё меня переведут в действующие части. Я с нетерпение жду момента, когда вновь смогу ощутить тяжесть брони и мощь двигателя, когда смогу обрушить на врага шторм из лазерных лучей и обеднённого урана. Тогда я буду поистине счастлив. А изменение голоса... Для улучшения обучения я был оснащён эмулятором эмоций, синхронизированный с мои проявлением самосознания, всплывающего из глубин вычислительных схем для общения с людьми. Поэтому вы могли заметить отношение моей персонификации к наземной боевой технике. Надеюсь, я ответил на ваш вопрос?

— Да. Вполне.

Следующие пару дней в моменты краткого отдыха я думал над фаталическими высказывания искина. Формирование временного самосознания вместо моделирования поведенческих процессов. В стремлении создать разум, а не его имитацию, люди бросили каскады нейросетей на познавание самих себя, не забыв дать мотивацию для жизни. И возможность отступить к высокопроизводительному, но бессознательному реагированию на мир. Ведь без этого искины стали бы простой электронной копией разума их породившего.

Породившего ли? Из учебников истории я помнил, что первый полноценный искин появился во время Эры Стужи в одном из городов-ульев. Что тогда там происходило, какие исследования проводили запертые бесконечной метелью люди, уже никогда не узнать. Истина давно похоронена под прошедшими годами и грифами "Совершенно секретно".

И тем не менее, все ответы, полученные мной при общении с машинами, укладывались в проявляющуюся картину. А ведь раньше мне и не приходило в голову, подобные мысли о этих вездесущих спутниках жизни любого человека. Впрочем, что можно было узнать от искинов добывающего предприятия. Лишь у контролёров было достаточно мозгов для подобных дискуссий, а у них, как и у меня, тогда не было на это времени.

* * *

Человеческий организм весьма сложная и местами прихотливая машина. По крайней мере так кажется с высоты столетий прогресса в области киборгезации и биомодификации. В своей естественной среде эта система более чем хороша. Загонный саванный хищник, преследующий добычу, пока та не упадёт в изнеможении. Сливающийся в огромные стаи, способные убить и съесть любого начиная от зебры и заканчивая львом. Только вот течение прогресса намного быстрее эволюции, те косяки, что оставил нам естественный отбор проявляют себя ярче. Например необходимость в сне.

Спальные места на перевалочной пустотной базе представляли из себя надувные матрасы, устанавливаемые в одном из залов в условную ночь. Мощные вентиляторы вытягивали пропитавшийся потом дневной воздух, а распылители выбрасывали аэрозоли с запахом хвои в концентрациях, граничащих с химической атакой. Рекруты лежали группами по отделению в каждой, формируя телами восемь расходящихся лучей, ногами наружу формации.

Несмотря на тяжёлый день мне не спалось. Я лежал, уставившись на слишком высокий потолок. Сколько уже прошло времени, а так и не удалось привыкнуть к отсутствию спальной капсулы. В такой ситуации можно было скомандовать улучшенному второму иммунитету пустить в кровь снотворное. Я всё равно проснусь по команде, зато не буду ворочаться всю ночь. Однако, сейчас я не спешил это делать. Мне надоел химический сон, навеянный препаратами, я старался утомить себя и наконец уснуть самостоятельно.

Ненавистный потолок надомной цвёл экранами и иконками дополненной реальности. Мысленная команда открыла ящик электронной почты. Новой корреспонденции нет. Имеется пометка о временном ограничении информационного обмена. Ничего нового.

На периферии зрения возникло какое-то движение. Освещение было сильно приглашено, но присутствовало, позволяя ночному зрению воспринимать нечёткие образы. Я скосил взгляд, сворачивая дополненную реальность. Это была Касара, она активно чесала предплечье левой руки.

— Ой, — послышался её тихий голос.

В стоящей темени я различил, как она пару секунд смотрела на конечность, пока не зашевелилась лежащая рядом Алекса.

— Чего там у тебя?

— Да, ничего просто...

— Дай посмотреть.

Секунда молчания.

— Ты зачем себе разъём расчесала?

— Он зудел и...

— Сам бы вышел. Ну, что мне с тобой делать? Спи, ранка уже свернулась.

— Угу.

Недолго думая я решил ощупать своё предплечье. Под кожей действительно проступал непонятный гибкий кругляшок. Разъём для подключения к экзосклету, пронеслось в голове. Таких на теле должно возникнуть достаточно к концу подготовки.

— Эй, кто там? — вновь послышался голос Касары.

— Я.

Голос как-то сам вырвался из горла. В темноте блеснули белки глаз девушки, обернувшийся ко мне.

— У тебя тоже разъёмы чешутся? — за её спиной послышалось неодобрительное ворчание.

— Нет.

— Тогда, что не спишь?

— Да так.

— Потолок?

— Да, — ответил я не сразу. — Слишком высокий. Спальная капсула лучше.

— Угу.

Тишина, вскоре вновь прерванная шёпотом.

— У вас, ну там откуда ты прилетел, тоже используют аэрозоль с запахом хвои везде, где не нужно?

Из глубин мозга всплывают воспоминания. Вездесущий запах соснового бора, которым пытались перекрыть вонь горячей проводки и металла. Сколько тонн этой дряни распыляли в атмосфере перерабатывающего комплекса на Миранде было неизвестно.

— Да, только не говори, что на меркурианской промышленной базе тоже...

Договорить я не успел. Сбоку в воздухе мелькнула вылетевшая из-под одеяла нога и врезала мне сверху. От удара перехватило дыхание. Восстанавливая газообмен, я услышал исполненный недовольством и злобой шёпот.

— Спать, бляди.

Это была, лежащая слева от меня Аэнора. Мне на словесную защиту тут же бросилась Касара:

— Ей, не трогай Алекса. Спишь, так спи.

— Уснёшь тут с вами.

— А ты закрой уши. На, лови!

В паре сантиметров над моей головой пронеслась подушка, с глухим звуком попавшая Аэноре точно в лицо.

— Хочешь устроить драку? Пожалуйста, я всегда готова к хорошему спаррингу, — произнесла уроженка ресурсной системы, поднимаясь.

Со стороны Алексы послышалось шуршание. Она точно бросится в драку, не задумываясь. И тогда проснутся все в этом отсеке. Я решил не доводить до подобного.

— Стой, — бросил я, хватая Аэнору за голень. Плохая идея, может и зарядить ступнёй в лицо.

— А чего?

Не зарядила. Просто уставилась сверху вниз. Даже в такой темени можно было различить формы обтянутого ночной одеждой тела. Хорошо хоть изменения цвета кожи на моём лице нельзя было увидеть.

— Если уж хочешь спарринг, то дерись со мной. Я личность самостоятельная, и нападок в свою сторону не потерплю.

В свои же слова верилось с трудом, но раз уж сказал гоп...

— Только завтра, — поспешил я добавить, отпуская ногу будущего спарринг партнёра. — Сейчас спать. Обещаю не шуметь.

— Ну, ладно, — как-то даже удивлённо ответила Аэнора, опускаясь на своё место.

— Ей, верни мне подушку! — запоздала произнесла Касара.

— Фигушки. Теперь она моя, — с нескрываемой радостью и издёвкой парировала Аэнора, подминая под голову обе подушки.

Касара ещё что-то хотела сказать и даже начала подниматься со своего ложа. Её тут же остановила Алекса, протянув собственную подушку взамен утерянной.

— А ты?

— Мне и так нормально. Всё равно подушка высоковата, шея после неё болит.

"Мило" Подумал, я и лёг набок, спиной к Аэноре. Однако прежде чем мои веки сомкнулись, взгляд встретился с пялившимся на меня Мишеро. Я был готов поклясться, что его огромные как блюдца глаза светились в темноте.

— Не спишь? — прошептал он. — Тогда ответь на пару вопросов. С какой говоришь ты планеты?

Из-под одеяла показался тонкий стебелёк микрофона.

— С планеты "Завали своё хлебало", — огрызнулся я и отвернулся в сторону будущего спарринг партнёра.

Со стороны Эстреса послышался смешок. К моему сознанию начала подкрадываться мысль, что мой самоотверженный поступок по сохранению сна сослуживцев оказался бесполезным, по причине отсутствия такового.

Глава 4. В пустоте: доспехи

Пока мы не заселим каждый камешек вселенной существами, от Адама и Евы свой род ведущими, мы не можем говорить о безопасности нашего вида и исполнения нашей роли перед Господом.

— Теодор Ромель, первосвященник церкви человека вездесущего. Количество членов организации на 2756 год: 17429

Утренняя побудка, разминка и завтрак. Всё как обычно. Приём пищи в тех же помещениях, где и тренировка и сон. Ряды прямоугольных столов расчерчивают зал. У всех стандартные рационы, рассчитанные и выверенные чуть ли не до единиц калорий. Хотя вкусовые качества комплектов не сильно отличались от тех, что мне приходилось есть на Миранде, в их состав были включены активные добавки и строительный материал для имплантатов.

— Эй, Алекс, — обратился ко мне Штульц.

— Чего.

— Знаешь, ты вчера ночью поступил правильно. Ну, что решил взять на себя ответственность.

Я вздохнул.

— Так, ты тоже не спал?

— Никто не спал, Алекс.

— Значит, мои действия были бесполезны. Так и знал, что...

— Ну, что боец, готов к драке? — прервал меня Эстрес.

Не знаю, где тот ошивался, но приступить к трапезе он решил только сейчас.

— Нет.

— Ха, адекватно оцениваешь свои возможности? Достойно похвалы. И всё равно я верю, что ты докажешь...

— Нет.

— Чего, нет?

— Я не буду драться.

— Это как?

— Ну, я же не долбоёб в самом деле. Я дрался всего раза три в жизни. И два раза это был бой на подушках.

По удивлённому взгляду Эстреса, я понял, что ему то не раз приходилось махать кулаками.

— На дворе двадцать восьмой век. Какие ещё выяснения отношения мордобоем?

— Подожди, ты ведь как-то обронил, что с перерабатывающего комплекса с Миранды.

— И?

— Я пробил по сети. Там же у всех рейтинг социальной благонадёжности ни к чёрту. В криминальных районах подулья и то граждане законопослушнее.

— Да, я потомок зека. Да и сам фактически был им месяц назад. Только ты не учитываешь одно обстоятельство. Комплекс по добыче актиноидов по сути является исправительным учреждением, обрабатывающим людей четыре поколения. У нас там проявления физической агрессии чуть ли не под корень извели.

— Но подожди, ты же поступил в армию. В организацию которая создана для убийств и разрушений. А теперь заявляешь, что пацифист?

Я кивнул.

— Да, я не стремлюсь к конфликтам, и всегда старался их избежать. Просто... Просто я должен был вступить в армию. По-другому было нельзя.

— Так и здесь то же самое. Если ты сейчас отступишь, то Аэнора будет над тобой доминировать всю оставшуюся службу!

— Какое ещё доминирование? Мы одного звания, подобные внеуставные отношения запрещены. Или ты считаешь, что нашим непосредственным начальником не назначат Вестат? Ты не боишься её доминирования?

— Как будто что-то плохое, — произнёс Эстрес, но тут же понял свои слова, слегка покраснел и замахал руками. — Так нет, мы сейчас не об этом. Мы о том, что ты должен доказать свою правоту битвой, у тебя просто нет выбора.

— Выбор есть всегда. Например, сейчас я выбираю встать из-за стола и отнести коробку из-под рациона в утилизатор, а не слушать твоих вредных советов.

— В утилизатор ли? — раздался у меня за спиной голос Мишеро. От неожиданности я вздрогнул, но всё же сохранил спокойный голос, повернулся к нему и ответил.

— Нет, что ты? Здесь же нет утилизатора, просто дырка в стене, ведущая в отсек с биороботами убийцами, питающиеся пластиком упаковок.

Мишеро секунду смотрел мне в глаза, затем поправил что-то в нагрудном кармане.

— Можешь повторить погромче?

Я обменялся взглядами со Штульцем и Эстресом. Сейчас не составляло никакого труда понять наши мысли. "Стебётся" "Параноик" "Дегенерат".

* * *

Парная отработка приёмов навыков ближнего боя, когда-то была обязательной частью армейской дисциплины. Однако с развитием симуляций и изменениями в мышлении общества эта часть стала необязательной, но не исчезла.

Спарринг засчитывался, как спортивное упражнение и вводился в программу подготовке в случае изъявления двух участников желанию сражаться. Время для него отводилось перед предобеденной гимнастикой, и по-хорошему за время прошедшее с завтрака я должен был сообщить Аэноре, что не собираюсь сражаться, однако на перерывах между лекциями она куда-то исчезала.