| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Nec tu Romanus es non. Romanum est mihi. A salsum. Vestri 'nice me, barbarus.
(Нет, ты не римлянин. Это я римлянин. Хорошая шутка. Ты мне нравишься, варвар.)
Спустя полчаса общения, в основном на языке жестов, высокие договаривающиеся стороны пришли к следующему соглашению:
-Серебряный полтинник хорошая компенсация за козу. ( Очень, очень хорошая. Бирку с именем тоже можешь оставить себе. И я принесу сдачу, когда разменяю твое серебро. Наверное. Если жаба не перевесит остатки совести. Можно провизией? Договорились! )
-Еще за один такой я буду 10 дней учить тебя разговаривать. Прямо тут, одновременно с выпасом стада. (Господин чужеземец полный псих. Но за такие деньги поделюсь всем, что знаю, включая тонкости выбора козы для любовных утех.)
Оба были очень довольны своей сообразительностью и удачной сделкой.
5. Недели социализации
5.1 Учим язык с пастухом.
Август 401 года от рождества Христова. Окрестности Гарды.
Следующая неделя прошла под знаком полного погружения в языковую среду под руководством квалифицированного нативного носителя языка.
Утро начиналось с прогулки в поисках стада, затем следовал завтрак, состоявший обычно из хлеба, луковицы и козьего сыра. Все это запивалось водой, набранной из подземного ручья в пластиковую бутылку. Пастух каждый раз ощупывал ее, удивляясь совершенству изготовления, тонким стенкам и общей невесомости пустой посудины.
Мягкое стекло? Да как такое может быть? И пробка герметичная, не выскочит. Наверное, пару солидов стоит, не меньше? Через несколько дней Роман не выдержал и подарил злосчастную бутылку, завоевав тем самым глубочайшее уважение своего учителя. А также облегчив на полтора килограмма свою ежедневную ношу. Теперь пастух приносил и еду, и воду.
До ужина они бродили по горному склону вслед за овцами, разговаривая на всевозможные темы. Пастух Марцелл оказался образованным человеком. Раньше он работал кем-то вроде управляющего и кладовщика в торговом доме. Жил в Вероне, недалеко от Колизея, в престижном районе. Потом из-за невесть как возникшей крупной недостачи попал в долговую тюрьму и был продан в рабство. (в этой части рассказа Марцелл был весьма невнятен, и старательно уклонялся от вопросов о подробностях случившегося. ) Во время мятежа Арбогаста защищал своего господина с оружием в руках и был им освобожден, стал вольноотпущенником. Не имея ни жилья, ни имущества, ни возможности получить работу, которой был обучен, из-за недоверия возможных работодателей, он подался сюда, на берег Гарды. В городке Tulles (совр. Торри-дель-Бенако) он нашел работу пастуха и возможность скрыться от преследовавших его криминальных элементов. Похоже, кто-то все еще думал, что он припрятал украденное.
— Представляешь, они меня обо мне стали расспрашивать. Дескать, Марцелл, сюда несколько лет назад переселился Гай Тулий Цинна. Образованный, каллиграф, счету тоже обучен. Примерно твоих лет, рост тоже как у тебя. Страстно любит одеваться по последней моде. Этакий франт и чистюля. Силен в риторике.
Ты мужик наблюдательный и со всеми здешними кумушками общаешься, когда коз у них забираешь. Так должен знать, где он сейчас живет.
Ну, я и посоветовал обратиться к нашему великому палковводцу. (в оригинальной речи непереводимая игра слов, к которой я постарался подобрать наиболее точный аналог)
Говорю им, если уж кто должен знать, так это наш дуумвир по военной части и поддержанию правопорядка, уважаемый Марк Лициний Красс. Его маленько подмазать, все расскажет. Особенно если еще лести подпустить, он своим полным тезкой и далеким предком страшно гордится.
А он, военная косточка, прямой, как учебное копье. Имя свое ненавидит и взяточников тоже. Через что и лишился всех постов при дворе, в Медиолануме. А ведь боевой командир, ветеран, из низов дослужился до первого гастата.
Как он орал, просто заслушаться можно было. На улице было слышно.
"Меня, мерзавцы, у Макса Магнума купить не получилось. А тут какая-то шпана с амбициями..." Эти недоумки решили, что мало дали. И еще раз подкатили к нему, с суммой побольше. Ну и попали гребцами на галеры. Наверное, теперь они единственные гребцы-взяточники во всей Западной Римской Империи, хе-хе.
Вечера Роман проводил за компьютером. Поскольку точное время и место были теперь известны, он пытался вытащить из имеющейся литературы максимум информации о событиях вокруг него. Скачанная в свое время целиком библиотека Флибусты завалила его противоречивыми данными и мнениями историков. Но один абзац, найденный в комментариях к сочинению "Война Поллентская, или Готская" Клавдия Клавдиана, окупил все труды. Он читал, с трудом продираясь через латынь: "De November anno CDI, Wisigothae movetur ad expeditionem in Italiam..."
"Из Эпира в ноябре 401 года вестготы двинулись походом в Италию. Армия Западно-Римской империи в это время была вовлечена в подавление выступлений варваров на верхнем Дунае. Проникнув без особого сопротивления в Италию в районе Юлийских Альп (горный хребет на границе Италии и Словении), готы разгромили имперские войска на реке Тимаво (Timavus ).
Затем готы осадили или просто прошли мимо Аквилеи. Зимой они покорили множество неназванных городов в северо-восточной Италии, прежде чем осадили Медиоланум (совр. Милан), столицу Западной империи, в которой находился император Гонорий."
То есть, месяца через 3-4 сюда вторгнутся вестготы, и наступит тотальный звездец.
5.2 Обещанный белый, правда изнутри, рояль. Оружиепатроны, похороны.
1 сентября 401 года от рождества Христова. Окрестности Гарды. Утро. Роман.
Еле продравший глаза Роман, экипировавшись пластиковым ведром вылез ко входу в пещеру. Следовало подготовить полив давшей первые ростки картошки. Пара тазиков, в которых вода будет подогреваться на солнце перед поливом, уже стояла внизу. Он даже не подозревал, насколько ему повезло, что он купил картошку, импортированную в Россию из Египта. Пусть не самая урожайная, с мелкими клубнями, она зато спокойно переносила сильный солнечный свет и недостаток влаги, терпела жару и бедные почвы.
Спустив вниз пять ведер воды, он уже приготовился зачерпнуть шестое, когда движение в тоннеле, из которого вытекал ручей, привлекло его внимание. Выставив из воды раздутое брюхо в бронежилете, из тоннеля головой вперед плавно выплывал мертвец. Помещение наполнил тошнотворный сладковатый запах.
На парне старая, до 2014 года, полевая форма ВДВ. Нарукавный знак 76-й "Псковской" десантно-штурмовой дивизии. Одет как на войну, в бронике со вставленными пластинами, и разгрузке с двойным комплектом рожков к АК-74. А вот сам калашмат где-то посеял, жаль. Ого, 4 гранаты. Полевая аптечка и какая-то хитрая рация, насквозь мокрая. Ничего, просушим. Больше всего Романа поразил размокший кусок газеты, лежавший у бойца в кармане, заменитель туалетной бумаги. Газета была от 10 августа 2008 года, и из нее следовало, что Россия уже третий день воюет с Грузией. А также, что во главе России президент, а не Генеральный Секретарь Государственной Думы (сокращенно ГСГД, в народе его, разумеется, прозвали ГосГадом ) Все это не укладывалось в голове еще больше, чем факт переноса.
Роман выволок раздетого до исподнего мертвеца наружу и закопал рядом с соседкой. В процессе рытья могилы ему пришло в голову, что неплохо бы прошарить подводный ручей. Возможно, если автомат просто свалился с бойца уже после переноса, он так и лежит где-то на дне. Учитывая грядущее вторжение вестготов, АК-74 в хозяйстве очень бы пригодился.
Сегодня Марцелл меня не дождется, думал Роман, сооружая из наличной одежды подобие мокрого гидрокостюма. В ручье была ледяная вода, а судорога в тесном тоннеле могла привести к появлению еще одного покойника. Спустя пару минут он уже нырнул в тоннель. Первая попытка не принесла успех. За минуту не удалось продвинуться вперед до места, где можно было бы дышать. Однако обратно течение его вынесло всего секунд за 15, так что во второй заход он рискнул идти вперед уже полторы минуты. И вышел в другой зал пещеры. От первого вдоха его согнуло пополам, настолько силен здесь был запах мертвечины. Однако за несколько минут удалось притерпеться. Зал был меньше того, в котором финишировала квартира Романа. Из трещин в потолке шел рассеянный неяркий свет. Впереди справа виднелся "вырубленный" в скале прямоугольный грот уже понятного происхождения. Внутри на успевшей пожухнуть траве валялось несколько тел, одно из них торчало из-под гусениц бронемашины, которую Роман распознал как БМД-3. Во времена его срочной службы их еще не выпускали, но по отзывам в интернете принципиальных отличий от "двойки", на которой он служил мехводом, не было. До темноты Роман успел раздеть и вынести всех шестерых покойников на поляну перед входом в пещеру. Протаскивая их под водой в подземной реке, он невольно ощутил себя Хароном. Могилы копать буду уже завтра. Кстати, уже целое кладбище набирается. Наглядная иллюстрация, насколько хрупка человеческая жизнь. Из восьми человек перенос пережил только он один, и то скорее случайно. Он примерно понимал, что случилось с десантниками. БМД начала перенос со включенным движком, который никто не сообразил выключить, и дизель объемом 17-ть литров вычерпал весь кислород из камеры переноса за несколько минут. Ребята погибли еще раньше, задохнувшись выхлопными газами.
Для выноса припасов подошел оружейный сейф. Его пришлось открутить от стены и законопатить дырки от болтов в задней стенке. Получился герметичный ящик с положительной плавучестью килограммов в тридцать. Для рейса "туда" он заполнялся булыжниками, обратно вез оружие, жратву и всякие полезности. Пока потребовалось только два рейса, большую часть находок Роман выносить не стал, посчитав зал с подводным доступом идеальным тайником. Некоторое количество сухпайков, ПНВ, броник почище, пистолет Ярыгина и два автомата, в том числе утопленный, перекочевали в основной зал. Подмывало вынести еще и штатный гранатомет отделения, но Роман пересилил свою иррациональную тягу к этой стреляющей железяке. В армии вторая ВУС у него был как раз 102, гранатометчик, и он считался первым по точности в своей роте, а для ВДВ это немало.
2 сентября 401 года от рождества Христова. Окрестности Гарды. Утро. Роман.
Выспаться совершенно не удалось, несмотря на усталость. Сначала он не мог заснуть. Проворочавшись пару часов, он пошел и накатил за упокой души сто грамм коньяку из своего НЗ. Пришло тревожное забытье, прерываемое кошмарами. Сначала ему приснился первый мертвец, почему-то опять в форме ВДВ и с лицом лучшего армейского друга Кольки. Он нес в руках голову соседки, которая бранила Романа за то, что он похоронил их рядом, как мужа и жену. Потом к нему подошли и остальные шестеро.
-Он еще и нас хочет рядом закопать! Мы что тебе, Белоснежка и семь гномов? Думаешь, раз мы померли, так можно делать, что хочешь?
Так что же мне с вами делать, братцы?
-Отправь нас домой, немедленно!
И начали наступать на него, охватывая полукольцом. Роман проснулся от собственного крика.
Спустя еще пару столь же веселых побудок он вышел в зал при входе. Башка трещала от недосыпа, но прохладный ветерок из входного пролома приятно освежал и бодрил. Горизонт уже окрасился зарей, на листьях плюща выпала роса. Воздух пах ночным лугом, сырым мхом и чуть-чуть цветами. От всего этого веяло чем-то вечным, базовым, основополагающим, умиротворенным.
"Останутся реки, поля, цветы,
Дельфины, гусеницы, коты,
Хотел бы добавить, что я и ты,
Но не могу, а жаль"(с)Шаранданов Олег Евгеньевич (Ефимыч)
Позавтракав сухпайком, Роман копал могилы. Пот насквозь пропитал одежду, собирался каплями на лбу. К середине дня пришел Марцелл, присвистнул, оглядев картину. Примерно оценив давность трупов и не найдя на них ран, он сделал в корне неверные выводы.
— Великие боги! Что же ты не сказал, что ваш отряд скосила чума? Понимаю, почему ты не пошел сразу в город. Можешь не бояться, я не выдам.
Роман лихорадочно соображал, что сказать.
— Это не то, что ты подумал. Их убила та же сила, которая перенесла меня сюда.
— Так ты общался с божеством?
Ну, можно и так сказать. Они, в отличии от меня, не перенесли испытания, которое нам устроило это божество.
А мне досталась возможность убить тысячу человек.
— Божество подарило тебе тысячу смертей? Это как?
Закончу свое дело и покажу.
Подменяя друг друга, они закончили земляные работы. Роман воткнул кресты, а Марцелл прочел короткую молитву на латыни.
-Это обычай твоих земель, втыкать в могилу крест? В знак того, что покойный был христианином?
Да, а у вас разве не так?
— Ну, если у родных есть деньги, делают каменную плиту, надгробье. Бедняка могут и так закопать. Язычники своих сжигают.
Марцелл продолжил, втыкая лопату в землю и отбрасывая вбок грунт.
— Ну вот, я теперь еще и фоссор. Фоссор Марцелл. А где приказчик Гай Тулий? Господи, неисповедимы твои пути.
Роман посчитал лучшим промолчать.
Когда они дошли до пастбища, он отдал еще один полтинник.
Ну что, какая коза тут повкуснее?
-Можешь убить эту. Я сам разделаю и завтра принесу мясо уже копченым.
Хорошо. Только нужно отойти подальше, а то остальные испугаются и драпанут.
-Да нет, это же не люди, они не понимают, что такое смерть. Можно одну резать, а остальные будут смотреть.
А я тебе говорю, ты их до утра собирать потом будешь.
Когда они отошли метров на 500, Роман достал пистолет, дослал патрон и прицелился.
Сейчас будет громко, зажми уши.
Весь остаток дня Марцелл почти не разговаривал, выглядел шокированным и подавленным.
На следующий день он не пришел на обычное место.
2 сентября 401 года от рождества Христова. Tulles. Вечер. Марк Лициний Красс по прозвищу палковводец.
Я как раз закончил разбираться с ежемесячным финансовым отчетом по моей манипуле, когда в кабинет ввалился Люций. Мой лучший друг и первый декан в моей центурии в бытность мою гвардейским центурионом, сейчас он унаследовал дело отца и был единственным менялой в городе. По сияющему выражению на его лице я понял, что он сейчас будет хвастаться своим новым приобретением. И не ошибся.
— Ты только посмотри, что мне сегодня притащили! Мультиаргентей или тридрахма, и я не могу ее опознать! Качество исполнения необыкновенное, это произведение искусства! Я вообще не могу понять, как ее сделали. И какой сюжет! Не боги, не правитель, а плуг и кузнец. Ювелирная работа резчика, я поначалу подумал, что это украшение, но она немного стерта в обычных для монеты из обращения местах. Манлий обкусает себе все локти, когда я ее покажу.
-У нас в городе путешественники? А почему мне не доложили?
— Да нет, ее Марцелл принес. Говорит, нашел на дороге. Ему бы радоваться, а он выглядит так, будто у него вся родня умерла. Я ему дал три старых полновесных аргентея, так он даже не торговался. Я такое выражение лица помню только у новобранцев после первого боя.
На стол легла монета. И в самом деле, необычная.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
