Чужая кровь. Глава 15

Ситх вспоминал Набу, наряды Аши, драгоценности, которые он сам создавал именно для нее, подчеркивая красоту и несгибаемый характер супруги. Девушка, сейчас служащая живой витриной, сверкала красотой: не той отполированной красотой, порождением пластической хирургии, а мягкой, цепляющей душу. Она казалась очередной расфуфыренной пустышкой, но Люк видел глубже: перед ним стояло самое настоящее чудо.

И это не было преувеличением.

Когда Люк раскапывал тайны семьи, пытаясь понять истоки противоречивого отношения Одина не только к себе, но и к йотунам, то обнаружил много интересного, хотя и далеко не сразу. В частности, оказалось, что вообще-то и сам Один был йотуном наполовину, через мать — Бестлу, дочь инеистого великана Бёльторна. Один узнал о магии, ритуалах и прочем шаманизме именно от нее, а также от ее отца — жестокого Шипа Бедствий, владыки ледяных пустошей и суровых скал.

Бестла, как и ее отец, являлась турсом, вернее, гримтурсом — инеистым великаном, видом, который вымер, оставив после себя вполовину более слабых ледяных великанов, потомков Бергельмира, которых теперь называли йотунами. Гримтурсы считались исчезнувшими с лица Вселенной, почему — неизвестно, но, видимо, вымерли они не до конца, раз их наследие Люк видел перед собой.

Белоснежная кожа, ровная и гладкая — никаких спиральных шрамов, как у ледяных великанов. Темные глаза с золотистыми вкраплениями, похожие на дымчатые топазы. Обманчивая хрупкость, скрывающая силу. Девушку окутывала магия, оседающая инеем на коже, и она сверкала в свете ламп, как хрустальная статуэтка. А еще она казалась такой знакомой... Неожиданно девушка заметила наблюдающего за ней Люка и слегка вздрогнула.

Ситх шагнул вперед, поднося изящную руку к губам.

— Здравствуй.