Жизнь крестьянина на северо-востоке Европейской России была неразрывно связана с тяжелым физическим трудом. От этой причины, что определялось как "от надсады", "от наджады", "сорвал с пупа", "с подъема", "надорвался", по мнению жителей региона, возникали такие заболевания как боль в поясничной области ("поясничный удар", "отнялась поясница"), болезни органов брюшной полости, суставов, "ломота" и боли в конечностях, грыжи. В Вятской губернии в XIX веке считалось, что "от натуги" возникают желудочно-кишечные расстройства, рвота, понос, запор, желтуха. [166 с.293.]

Анализ изученных материалов позволяет сделать вывод о том, что жители региона верили, что многие болезни возникают "от простуды". Если человек "озяб", "простыл", то он может заболеть. Недаром слово "околел" у вятчан имеет два значения — замерзнуть и умереть. Простудой объяснялось возникновение таких заболеваний как ревматизм, перемежающаяся лихорадка, тифы, заболевания легких, а также гонорея и сифилис. Для того чтобы заболеть всеми вышеперечисленными болезнями нужно непременно простыть, т.е. испытать общее чувство холода. И наоборот, "если в организм вошел жар", по мнению жителей региона, могут возникнуть "нарывы, рожа и флегмоны". [166 с.292.]

Следующей причиной болезней в регионе считали холодную воду. Считалось, что питье холодной воды очень вредно, особенно, после того как человек "согрелся" после физической работы или пришел "с улицы домой". Е.Е. Котова (1919 г. р., Белохолуницкий район Кировской области) определяет эту причину, как "хватил холодного". Не менее вредно, по мнению жителей региона и наружное воздействие холодной воды — промочил ноги на работе, попал под холодный дождь и вследствие этого заболел.

Очень часто причина болезни на северо-востоке Европейской России определяется как "продуло", т.е. от воздействия ветра, как правило, холодного. Иногда как причина болезни выступает не сам ветер, а он служит только ее переносчиком. "Перейти", по мнению вятчан, болезнь может и просто по воздуху. Крестьяне Сарапульского уезда Вятской губернии в XIX веке считали, что "падучую болезнь" можно получить "находясь рядом с больным и пропитавшись его дыханием". Согласно верованиям жителей региона, вследствие необъяснимых причин ветер может стать "дурным". Дурным ветром крестьяне Сарапульского уезда Вятской губернии в XIX веке объясняли многие инфекционные заболевания. Уместно отметить, что болезнь, принявшая характер эпидемии, в регионе определялась как "поветрие". По мнению жителей региона, "дурной" может стать не только ветер, но и роса. Так, от дурной росы, попавшей на плоды и овощи, по мнению сарапульских крестьян (Вятская губерния) может возникнуть холера. Они также считали, что "повальные болезни (эпидемические заболевания — авт.) переносит какая-то муха или мошка, от которой никак нельзя оборониться". Некоторые болезни в регионе объяснялись тем, что у человека "дурная кровь". Эта причина могла вызвать головную боль, "чирьи", "ломоту тела". [166 с.292-293.]

Вятские крестьяне в XIX веке верили в то, что человек может заболеть лихорадкой, если в него войдут злые духи Комуха или Лихоманка, что злой дух Мерек может "согнуть людей". Вятчане думали, что в бане живет нечистый дух Банник. Он может погубить или подменить младенца, и молодым матерям не рекомендовалось оставлять их одних в бане. [134 с.2.]

Похожие верования имелись и у коми. Они считали, что заболевания могут вызывать домовые (олыся), банные (пывсян айка), водяные (авса) и лешие (ворса). По народным верованиям, они могли подменить ребенка, как во время его внутриутробного развития, так и после рождения, подложив вместо здорового человеческого младенца своего или деревянную чурку. Как правило, подменой объясняли рождение неполноценных, с явными физическими или психическими недостатками детей. Описание наружности, поведения "подмененных", процесса подмены имеются в многочисленных быличках, записанных в Республике Коми. Так, Г.В. Габова (с. Усть-Кулом Республики Коми) рассказывает: "Подменных детей я сама видела: человек как человек, но голова большая, тело маленькое, лицо некрасивое. Ел много, а ни ходить, ни говорить не умел. А еще рассказывали когда-то: на конце деревни жила женщина. Пошла она в баню дочку новорожденную мыть, да забыла пеленку дома. Оставила девочку она на лавке, а сама в дом пошла. В это время пывсян айка и подменила ребенка. Женщина подмены не заметила, попарила дочку, унесла в дом и положила в колыбель. Так 18 лет и пролежал ребенок в колыбели — ел, пил, но ни ходить, ни говорить не научился. [79 с. 40-42.]

В Сарапульском уезде Вятской губернии в XIX веке считалось, что лихорадки насылаются на людей сатаною. Количество их чаще всего равно 12 (от 12 дочерей царя Ирода, поглощенных землей у могилы Иоанна Предтечи), но может варьировать и от 7 до 40. Назывались лихорадки по именам: Ломиха, Огниха, Трясовица, Желтяница, Горчиха, Бессонница. Бытовало мнение, что живут лихорадки повсеместно, иногда "прямо накидываются на людей, кто только попадется под руку", но чаще "забирают" тех, кто "сругнется не в час или напьется воды не благословясь". Упоминать о лихорадке также считалось вредным, т.к. "она может обидеться и затрясет". По мнению жителей региона, лихорадки могли превратиться в мух, соринки и так попадать с пищей в организм человека. [166 с.302.]

Еще одним злым духом, вызывающим, по мнению жителей региона, болезни и даже смерть, является "огненный змей" или просто "огненный". В 1925 — 1926 годах в Вятской губернии записано следующее поверие об "огненном". Прилетает огненный змей на крышу, на ней рассыпается, через трубу проникает в избу и превращается в человека. Прилетает он к тому, кто часто думает и тоскует по кому-либо из отсутствующих. Огненный змей и заменяет данного человека. Остальным он кажется просто черным столбом. Огненного змея, по словам М.Д. Торен, видели многие. Вот один из рассказов очевидцев, записанный в слободе Кукарке (ныне г. Советск Кировской области). По словам одной женщины дело было так. Она вечером вышла во двор, остановилась у ворот, подняла голову и стала смотреть на небо. Вдруг она услышала, что кто-то "фукает" над ней. Вскоре фуканье раздалось над самой ее головой. Посмотрела она и видит: что-то летит и от него сыплются искры, как фукнет, так искры и посыплются. Стала она рассматривать огненного: туловище имело длину человека, форму рыбы, само чудовище было темное, только искры все время сыпались и ярко освещали его. Летел огненный не высоко, несколько выше конька дома. [196 с.214-215.]

Жители Орловского уезда Вятской губернии в XIX веке считали, что нечистая сила способна подменить новорожденного на "колоду" — "мертвого ребенка, по виду совершенно такого же, каким был похищенный". Подобной подменой вятчане объясняли у детей уродства и психические расстройства. [166 с.306.]

Перечисленные выше представления о причинах возникновения заболеваний были распространены в XIX — начале XX века по всей территории региона, но отмечались чаще у русских. Вместе с тем население северо-восточного региона Европейской России по национальному составу было и остается крайне разнообразно.

Невропатолог, психиатр, психолог и физиолог Владимир Михайлович Бехтерев в своей научной публикации, увидевшей свет в журнале "Вестник Европы" (книги 8 и 9 за 1880 год) "Вотяки, их история и современное состояние. Бытовые и этнографические очерки" описывает быт и верования удмуртов, их представления о здоровье и болезни, приводит методы лечения и профилактики. Он пишет, что вотяки причиной болезней чаще всего считают злого духа Керемета. В случае болезни вотяка приглашается туно (знахарь — авт.) и его спрашивают: "Чего хочет Керемет?" Туно назначает жертву, которая должна быть принесена злому духу. Но, как правило, эта жертва — черный конь, бык, овца и т.п., приносилась не сразу. Сначала вотяк делал заклад или посул Керемету — брал несколько медных монет и "завертывал их в грязную тряпку со словами: "На эти деньги, Керемет, куплю я тебе лошадь, а ты дай больному жить". Затем вотяки брали несколько серебряных монет и клали в ту же тряпку со словами: "Серебром украшу гриву твоего коня". Наконец, в тряпку сыпали муку и приговаривали: "Напечем тебе хлеба, только дай больному здоровье". Эта тряпочка с закладом вешалась где-нибудь к потолку или под крышей чума. В.М.Бехтерев (1880) пишет, что "таких посулов накапливается в ином дому до десятка и более". И только если болезнь не проходит, вотяки приносят жертву — коня, барана, быка. Делают это на луде (в специальном месте, чаще роще, где молятся Керемету — авт.). Животное закалывается, туша его осторожно расчленяется. После этого отрезается по кусочку от губ, языка, горла, ушей, сердца, легкого, печени, ног туши как бы в доказательство, что жертва приносится без обмана. Мясо животного варят и съедают. Но, вотяки очень часто пытались обмануть Керемета — вместо коня давали ему барана или поросенка, вместо барана — зайца, вместо гуся — какую-нибудь мелкую птичку. В этом случае вотяки кололи жертвенное животное не на луде, а дома, "иначе Керемет узнает по крику, что ему вместо коня дают свинью и еще больше разгневается". В.М.Бехтерев (1880) в указанной выше работе так же сообщает, что все болезни вотяки считают наваждением злого духа и "мало того, самую болезнь они олицетворяют". Если в доме есть больной, то вотяк "никогда не заколет ни одного из домашних животных или птиц из боязни, чтобы болезнь не усилилась за кровь животного". Для умилостивления болезней вотяки выставляли за окно различные яства, пресытившись которыми, болезнь должна, по их понятиям, оставить больного. Если болезнь очень тяжелая, то под изголовье или у порога избы они клали нож, топор или косу. Во время эпидемии вотяки устанавливали вокруг деревни шесты, расщепленные вверху натрое и на них клали "разную домашнюю стряпню, завернутую в лоскут холста".[21 с.141-150.]

Смерть, по представлениям вотяков "не есть дело естественной необходимости, а признается делом Шайтана". После смерти члена семьи вотяки не прикасались ни к одной из его вещей, а бросали их в лес или в могилу. [21 с.141-150.]

Вотяки так же верили, что болезни могут насылать злые демоны Кутысь и Чер. Кутысь, обитатель болотистых полян, наводит ужас, необъяснимый страх, "коросты", простуду. Чер, кроме того, может еще вредить и домашним животным. [220 л.1-6.]

Анализ изученных материалов позволяет сделать вывод о том, что очень похожи на представления о причинах болезней у вотяков верования проживавших в регионе черемисов. С.К. Кузнецов (1908) сообщает, что "всякое физическое расстройство черемисин приписывает действию злого духа Кереметя и его семьи, реже — наговору колдуна (мужед, локтызе)". В семью Керемета входили и вызывали заболевания, по мнению черемисов, духи Йомшенер, Чумбулат, Курук-кугуза, Немед-урук и злой помощник Чумбулата — Пиамбара. Если черемис болел, то член его семьи шел к ворожцу (мужед мужанг или мужедше) "каких найдется везде, по крайней мере, один на две-три деревни" и тот гадал на бобах, на поясе или на хлебных шариках, затем приносил посул в знак того, что жертва духу, вызвавшему болезнь, будет принесена. Посулы давали разные — солод, крупу, муку, воск, деньги. Их несли в молитвенную рощу (кюс-оты), посвященную тому богу, который "держит" ("куча") или "ломает" ("логадылеш") больного. Если после посула болезнь "не покидает больного", то черемисы думали, что "не верит бог" и снова шли к ворожцу. Он вновь ворожил и говорил, что посула мало, а нужна жертва. Чумбулату в жертву полагалось дать жеребца, Пиамбару — быка и т.д. Кроме того, Чумбулату и Пиамбару полагалось пожертвовать по свечке и по пять небольших ржаных хлебов, в которые были запечены серебряные монеты. Перед принесением жертвы, а жертвование чаще происходило в роще Керемета, собиралась близкая родня больного, приглашался опытный жрец (карт, кугузя), пеклись небольшие пресные хлебы. Перед тем, как их печь, в них вталкивалось по серебряной монете, а затем "хозяйка... пятнает их щепотью — одна метка по средине, другая — с боку". Черемисы верили, что "иных хлебов (без метки — авт.) Керемет не принимает". [100 с.1-12.]

Изученные материалы показали, что если больной черемис "хотя отчасти сохранил силы", то он должен был идти вместе с родственниками и картом в рощу Керемета, "вымывшись, как и прочие, в бане и надев чистое белье". В роще "с помощью живого огня" разводили костер, карт украшал гриву и хвост жеребца серебряными монетами. Затем с головы животного остригали клок шерсти и бросали в огонь со словами: "Ступай, огонь, скажи Чумбулату, что ему привели в жертву жеребца". После этого два человека поддерживали лошадь под уздцы, а карт лил из ковша воду на спину лошади от головы до хвоста. Если конь вздрагивал, карт говорил: "Хорошо, возьми эту лошадь, больному дай здоровья". Перед тем как забить лошадь, ей травой затыкали наглухо ноздри, челюсти туго связывали веревкой, а прежде чем перерезать горло — наносили несколько колотых ран. Под струю крови подставляли чашку. Собранной кровью кропили и поливали у корня дерево, посвященное Чумбулату. С умертвленной жертвы снимали шкуру, осторожно, без повреждения костей, расчленяли тушу. После этого отрезали по кусочку от губ, языка, горла, ушей, сердца, легкого, печени и ног животного, как бы в доказательство, что жертва приносится без обмана. Отрезанные кусочки варили в маленьком котелке, остальное — в большом котле. Когда содержимое обоих котлов сварится, жрец вынимал в маленькую чашку обрезки из маленького котелка, крошил туда же мясо из большого, разбавлял все наваром и начинал молитву. Этой молитвой просили Чумбулата пощадить больного: "На горе живущий Кереметь! Если ты ломаешь человека-черемисина, то ты и вылечи его. От имени его этим большим серебром, этой сытой, великою мукою и медом молимся тебе. Язык у тебя острый, дым твой — длинный, сам ты, огонь, скажи: "Помилуй господин горный Кереметь! Если поможешь, огонь, принесем тебе в жертву черного барана, только помоги!" Или говорили: "Вот тебе, Чумбулат, лошадь с серебряной гривой, с серебряным хвостом, дай больному здоровье, не держи его, не ломай!". После этого содержимое чашки выливали в огонь, туда же кидали кусочки хлебов, яиц, плескали сыта (медовый напиток — авт.), кумышку или пиво. Пока все это горело, все присутствующие стояли на коленях и повторяли молитву. Затем шла жертвенная трапеза. Все остатки и объедки заметали хвойным веником и бросали в огонь. В огонь же кидали голову жеребца и уздечку, а шкуру надевали на шест и ставили около дерева Керемета. "Вот тебе, Чумбулат, лошадь и узда! Возьми это по-хорошему, больному дай здоровья, больше его не ломай!" Затем черемисы удалялись домой и уносили оставшееся мясо. Они были вполне уверены, что дух огня (Тул бодош) известил Чумбулата о жертве, а Капка-ороло доставил ему в целости и сохранности жертву. Марийцы, проживавшие на территории исследуемого региона, считали, что воспалительные процессы кожи и внутренних органов вызываются особой силой или существом — Вувером. Вувер, по их мнению, живет в лесу в дупле дерева, но если он поселится в теле человека, то последний заболевает. [100 с.1-71.]