| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Прослушав новости (а ведь спал-то всего часов пять) Алекс разделил бутылку воды с рыжим, угостил его половинкой бутерброда, который ему вместе с водой выдала проводница, и побрел искать Дока, как показала практика, он тут единственный кто худо-бедно что-то понимает, и знает, что делать. А новостей, за столь короткий срок уже накопилось достаточно.
Вертолетов МЧС так и не не было, велосипедисты, уехавшие за помощью не вернулись, телефоны все также не ловили связь, а вот многим из тех кто был на ногах поплохело — начались головные боли, мигрень, головокружение, у некоторых даже кратковременные провалы в памяти. Док пытался объяснить это тем, что психика пытается защититься, вымарывает шокирующие воспоминания, но верилось этому мало. Люди волновались, некоторые паникеры выдвигали предположение, что все дело в инопланетянине — дескать это какие-то чужеродные бактерии атаковали разум выживших.
Алекс нашел Дока недалеко от пришельца, он сумел где-то раздобыть монтировку, и сейчас пытался отковырять одну из покрывающих существо пластинок или чешуек. Как правильно называлась эта костяная броня, Алекс не знал.
— Утро доброе — поприветствовал Дока Алекс — хоть оно уже и обед.
— Доброе — ответил Док — ты посмотри какая крепкая дрянь, а толстая какая, ее наверное из гранатомета не пробьешь даже. Если такие твари и в самом деле начали нашествие на землю, боюсь нам придется туго.
— Хрен с ними, пусть с инопланетянами военные разбираются или ученые, что там с нашими велосипедистами?
— Их еще нет, а у нас творится какая-то чертовщина, ты уже десятый наверное, кому я это говорю. Я не знаю в чем причина, наверное в стрессе, или еще что-то подобное... У меня кстати голова не болит, а ты Леха как? Нормально?
— Я Алекс. С головой нормально, а вот в горле что-то першит.
— Хм... А Алекс это Алексей или Александр?
— Черт док, ты уже спрашивал. Что за хрень тут творится?
— Не знаю, но явно нехорошее. У меня одиннадцать человек за день умерло, а помощи все нет... Я не знаю, что делать, ждем тех троих, что на разведку уехали, больше делать нечего.
— Моя помощь нужна?
— Нет... Чем ты поможешь, хотя, у тебя случайно нет обезболивающих? У меня раненная страдает. Я ее худо-бедно успокоил героином, Петр Тимофеич, ну тот толстяк с охраной, у него была с собой доза герыча, вот только это ненадолго. Я отправил ребят копаться в багаже и клич бросил по всем кто живой, но ни у кого, ничего нет, а в аптечках аспирин, это что мертвому припарки...
— Нет, Док — Алекс покачал головой — нет у меня обезболивающих.
— Черт... Ты не представляешь как я не хочу возвращаться туда. Через полчаса-час действие наркоты сойдет и она снова начнет орать. А я ничего не могу сделать... Кроме одного — могу добить, чтобы не мучилась. Но ведь ее еще можно спасти, она еще протянет сутки или даже больше, если бы знать, что ее страдания будут не напрасны. Не хочется заставлять ее мучиться оставшийся ей срок, чтобы она умерла не дождавшись помощи... Где же эти сраные разведчики, велосипедисты, чтоб им провалиться.
Док достал из кармана маленькую бутылочку, водки, выпил залпом, следом еще одну. Бросил пустую тару на землю.
— Я знаю, что алкоголь нужен для обработки ран, но не могу сейчас без него.
Алекс проследил за удаляющимся нетрезвой походкой доком, видимо эта порция алкоголя была уже не первой, и в очередной раз мысленно поблагодарил бога, дьявола, карму или что там есть, за то, что так легко отделался. Он ведь вполне мог быть сейчас на месте этой женщины, и Док решал стоит его добить, или пусть еще помучается, в надежде дождаться помощи.
Не придумав чем занять себя кроме ожидания помощи, или возвращения велосипедистов, Алекс попробовал снова уснуть, и у него даже получилось, но долго поспать не удалось — его разбудил женский крик...
Глава 6
Как Док и предсказывал, раненная начала кричать. Алекс не знал, что с ней случилось, но видимо раны и в самом деле серьезные, женщина орала... Очень жутко. Алекс слышал ее, даже находясь за три вагона от импровизированной больницы, какого же сейчас Доку и тем кто рядом, если он, Алекс, зажимает уши подушкой, только чтобы не слышать ее криков, и воплей своей совести тоже...
Алекс не знал сколько это продолжалось, но крик все же стих. Либо раненная окончательно выбилась из сил и уснула, либо умерла, либо, Алекс не хотел об этом думать, но возможно, что Док ее добил. Любопытство штука страшная, так что Алекс все же встал и вышел из вагона, пообщаться с людьми, услышать новости, которые могли появиться за те пару часов, которые он поспал. Одно ясно — велосипедисты не вернулись, помощи тоже пока нет.
Выбравшись из вагона, а слезть с него было не просто, учитывая, что перрона нет, и спустив на руках пса, Алекс двинулся к голове поезда, туда где у них, рядом с останками сбитого пришельца, образовалось что-то вроде площади, или места сбора, где тусил народ. Там же рядом была и больница. Алекс надеялся найти Дока рядом с раненными, и узнать насколько плохи у них дела, как вдруг раздался грохот выстрела.
Всякий раз когда Алекс смотрел американские фильмы, он удивлялся. Не могут же люди быть такими тупыми? Как только начинается замес, стрельба, или очередной суперчеловек разбирается со своим супернедругом, стадо гражданских тянется в месту стычки, не взирая на риски отхватить мимоходом люлей, или поймать шальную пулю... Каждый раз увидев в кино такую сцену, Алекс мысленно плевался в сценаристов и режиссеров, но теперь, ухватив пса за ошейник, он сам непонятно зачем, медленно пошел к вагону-больнице. Туда же стягивались и остальные пассажиры, которые еще оставались "на ходу".
Войти в "больницу" Алекс не успел, из вагона вышел Док, спрыгнул не землю, выпустил пистолет, который упал рядом с вагоном. Сам же Док, не обращая внимания на людей, которые уже начали шумно обсуждать произошедшее, прошел быстрым шагом от поезда, и отойдя на пару сотен шагов, просто сел на землю. В сгущающихся сумерках, было отчетливо видно вспыхнувшее пламя зажигалки, Док закурил.
Никто не стал идти к нему, видимо понимали, что если Док ушел, то не хочет никого видеть рядом с собой, вместо этого, с вопросами насели на толстяка, Петра Тимофеевича. Один из его охранников, вышел вслед за доком, подобрал с земли брошенный им пистолет, неторопливо выщелкнул магазин, дозарядил один патрон и убрал ствол в кобуру.
— Он добил ее — просто ответил толстяк — ей было не помочь, а она страдала очень, Док пришел ко мне и попросил ствол. Опиатов чтобы безболезненно убить ее не было, задушить ее Док не смог. Он прострелил ей голову. Так лучше...
Народ замолк, даже пес не ворчал, хотя такие толпы он не любил и периодически порыкивал, но сейчас проникся моментом. Собаки эмпаты, очень хорошо чувствуют такие вещи, а еще он видимо хорошо прочувствовал настроение Алекса. Подошел поближе, потерся боком о его ногу, лизнул в ладонь, как бы говоря — все нормально дружище, не переживай так...
На душе сразу стало как-то гадостно, все и без того было хуже некуда, а тут еще такое... Черт. Снова уснуть не получилось, Алекс проспал весь день, организм отоспался, и засыпать снова не хотел. Алекс ворочался на полке, пес ворчал, ворочаясь на соседней. Мысль о том, что Док так и сидит в темноте, не давала покоя. Плюнув на сон, Алекс поднялся, вытащил из под полки захомяченные пару бутылочек водки, и вместе с псом, двинулся ко все так же сидящему в отдалении Доку.
— Я думал ты старый солдат и не знаешь слов любви — Алекс подсел к Доку, и протянул ему бутылку — нечего сидеть тут ночью. Погода необычно теплая для этого времени года... Хрр, хррм... Кхе-кхе.
Алекс откашлялся, удивляясь тому, что горло так внезапно подвело. Странный спазм, не похоже на ангину или воспаление, как он изначально думал, едва заметив легкое першение, думал, что простудился, но, видимо, тут что-то похуже.
— Погода необычно теплая, но все же лучше зайти в вагон — продолжил Алекс — там потеплее.
— Холод прочищает мозги — ответил Док осушая бутылочку в один глоток, и затягиваясь сигаретой. Черт, я думал мне больше никогда не придется делать это... Вот скажи как так получилось? Десятилетия прошли со времен войны, но даже здесь и сейчас мне снова приходится... Черт. Чтоб им всем...
— А в самом деле, зачем ты ее пристрелил? Удушить подушкой никак нельзя было? Когда за нами МЧСники все же приедут, как будешь объяснять это?
— Да плевать на них, никто мне ничего не сделает. Объясню как все было, остальные подтвердят, и вообще я ветеран и герой, из рук президента награду получал... Пошли все нахер.
— Пойдем — Алекс потянул Дока за руку, помогая встать, пес, прижался к ноге старика (только сейчас Алекс увидел, что Док действительно уже немолодой, до этого момента возраст не просматривался так явно) подставив холку под руку, на которую тот на одних только рефлексах оперся, и поднялся на ноги.
— Давай-давай, завтра утром, вот увидишь, все станет намного лучше.
— Да знаю я — рыкнул Док — не первый раз человека убиваю между прочим... Я блядь герой войны, чтоб ее.
— Герой, герой — не желая спорить кивнул Алекс — великий полководец, пойдем.
Алекс привел качающегося доктора к вагону, в купе, которого устроил себе лежку, помог забраться, затащил пса. Уложил доктора на одну из полок, и тот вскоре захрапел. Сам же Алекс, достав с верхней полки бутылку воды, налил немного в миску, сделанную из обрезанной баклажки, дал псу напиться. Остаток воды в бутылке допил сам, и тоже завалился спать.
Упав на полку, только сейчас заметил, что Дока уложил на свою — на ту куда положил дополнительный матрас и теплое одеяло, самому же, теперь пришлось спать на дермантине, и укрываться тонкой простынкой. Доку-то, сейчас без разницы, он пьян в стельку и на полу поспит, а вот Алекс трезвый, а трезвый всегда мерзнет сильнее пьяного. Недовольно что-то ворча, Алекс все же вырубился.
Глава 7
Проснулся Алекс от того, что его сдернули с полки на пол, и больно приложили пинком по ребрам.
— Сволочь — орал Док — да что же ты за мразь!
Темноту ночи разгонял яркий свет вспышки на телефоне, которую Док использовал в качестве фонаря. Телефон лежал на столе, светил в потолок, и свет, отражаясь от белого пластика, освещал купе.
— Я же спросил тебя про обезболивающие! Метадон твою мать! Метадон! У тебя был метадон! Его хватило бы, это очень мощная дрянь, Тимофеич отдал свой героин, а ты зажал копеечные таблетки! — Док швырнул в Алекса пластиковую баночку.
— Во-первых лекарство дорогое, и ты это должен знать, раз уж такой умный. Во-вторых его хрен где достанешь. А в-третьих — ты что, рылся в моих вещах? — Алекс вскочил на ноги, не забыв поднять с пола и крепко сжать флакон в кулаке, а пес, пристроившись рядом, глухо заворчал, обнажив клыки.
— Да — Док казалось смутился, его боевой запал испарился почти сразу — я проснулся, искал алкоголь, мне почему-то казалось, что ты что-нибудь да зажучишь. Тебя будить не стал, полез под полку, где же еще искать если не там, в чемодане, среди тряпья нашел таблетки...
— Как не стыдно — ответил Алекс, поняв, что старик в драку все же не полезет, и похлопал пса по загривку, успокаивая — шаришься по чужим чемоданам, а строишь из себя такого правильного, едва ли не святого, спаситель мать твою, герой войны...
— Кто тебе сказал? — Док несколько остыл — с чего ты взял, что я герой?
— Ты же и сказал, час назад или сколько мы проспали, когда в стельку пьяный был — пожал плечами Алекс — приврал? Не переживай, врать не стыдно, просто не надо корчить из себя мать Терезу. Своя рубашка ближе к телу, и если ты этого не понимаешь, и прямо таки сочишься альтруизмом и самопожертвованием, я тебе скажу как есть. Мне, моя шкура дороже чем шкура незнакомой бабы. Не все такие правильные как ты Док...
— Я не врал — Док уже окончательно остыл, Алекс умел переводить стрелки когда это было нужно, и ему удалось перевести разговор с таблеток, которые он не дал когда Док просил об этом, на мнимый или реальный героизм Дока — у меня действительно медаль есть. Николай Ратников, военный санитар...
— О! А я ведь про тебя слышал — подхватил разговор Алекс уводя тему еще дальше от таблеток — нам рассказывали в школе. Военный санитар, который спас целую кучу солдат, а в последнее, самое позорное наше отступление, еще и вынес с поля боя под артобстрелом и пулеметным огнем бойца, которому оторвало обе ноги.
Док уселся на полку, махнув рукой, и откупорил маленькую бутылочку с водкой, объемом наверное не более чем в две рюмки — в баре поезда нашлись только такие, залпом выпил содержимое, и отбросил пустую тару.
— Ты знаешь, что нога, от стопы до бедра, составляет почти треть веса тела?
— Нет — Алекс присел на противоположную полку, радуясь, что Док успокоился — я этого не знал.
— А это так. Обе ноги, это половина веса человека... Черт, это было страшно... — вдруг очень резко начал рассказывать о чем-то Док. — Я бежал, а вокруг меня свистели пули, свистели блядь пули! Грохотали разрывы снарядов, и падали наши солдаты, чтоб их всех. Я даже не думал о том, чтобы кого бы то ни было спасать, я бежал, бежал так быстро как только мог, и прямо физически чувствовал какая у меня блядь широкая спина, и как удобно в нее целиться... Клянусь, один раз пуля пролетела прямо возле уха, чтоб ее, я почувствовал движение воздуха, тепло, и только затем услышал свист.
Алекс не перебивал, он внимательно слушал Дока, а когда тот принялся шарить глазами вокруг, явно пытаясь что-то отыскать, Алекс без слов понял, что ему нужно и вытащив из чемодана, который Док швырнул на пол, предпоследнюю бутылочку водки, бросил ее старику. Тот поймал, откупорил и одним глотком осушив ее, продолжил рассказ.
— Когда рядом разорвался снаряд, меня отбросило ударной волной в сторону, а прямо передо мной упали двое бойцов. Один корчился и орал, зажимая рану на брюхе, из которой торчали кишки, второй лежал молча. Ему оторвало обе ноги едва ли не вместе с яйцами, он был в шоке и ничего не соображал. И знаешь, что? Во мне проснулся военный врач. Вот только в моей голове всплыл не порядок действий при перевязке или наложении жгута, а именно понимание того, что если нижняя конечность составляет почти треть общего веса, то человек без нижних конечностей, весит вдвое, вдвое, блядь, меньше.
Я сработал быстро. Перекатился, закинул руки безногого себе на плечи, обхватил как следует, и поднялся вместе с калекой. Бежать оказалось на удивление легко. Всю поклажу я сбросил, и рюкзак и автомат, а безногий солдат как раз и весил примерно столько же, сколько брошенная экипировка.
Я бежал не разбирая дороги вцепившись в руки раненого, петлять даже не пытался. Зачем? В какой-то момент он начал орать, прямо мне на ухо, но я не обращал внимания, просто перебирал ногами, а потом раненый замолк...
Я понимал... Все понимал. Тоже чувствовал спиной прилетающие пули. Они пробивали тело солдата навылет, но два слоя его бронежилета, кости и мясо, плюс мой броник, пусть на спине он и достаточно тонкий... Пули меня не достали. Синяков на спине было много, но ни одна не пробила. А в солдате, когда я добежал до наших позиций и сбросил с плеч труп, насчитали тридцать одну пулю, и невесть сколько осколков, чтоб их.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
