Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Недостреленный. гл.20


Автор:
Опубликован:
20.01.2020 — 03.02.2020
Читателей:
1
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
  Следующая глава
 
 

На той единственной Гражданской.

И комиссары в пыльных шлемах

Склонятся молча надо мной...

https://www.youtube.com/watch?v=Issz6D1FGFs — 1963, Москва, Б.Окуджава "Сентиментальный марш", политехнический музей (обратите внимание на слушателей — прим.автора)

https://mirpesen.com/ru/bulat-okudzhava/sentimentalnyj-marsh-ac.html

Только тут не комиссары в пыльных шлемах, а казаки в фуражках, и не склонятся они надо мной, а хорошо, если просто убьют. И шлемов ещё у комиссаров нет, мелькнула неуместная мысль. "Богатырки", они же "фрунзевки", они же "будёновки" ещё не поступили в РККА, а должно произойти это позже, кажется, в 1919 году. Наверное, не увижу уже...

Нога жгла и болела. Казаков, лёжа на дне, я не видел, и как не напрягал слух, и не услышал. Видимо, они не стали подниматься вверх по склону и проверять оставленную линию обороны, а проследовали дальше, подумал я. Захотелось пить, вынул фляжку и сделал несколько глотков. Воду надо бы беречь, по привычке появилась мысль. Хотя для чего её беречь, куда я отсюда денусь с такой ногой...

"Отставить упадническое настроение!" — попытался скомандовать я сам себе. Остался лежать на дне окопа, надеясь переждать казачье наступление, лишь бы не заметили. Надо подождать...

Прячась в окопе, по моим ощущениям, я провёл несколько часов. Где-то вдалеке была слышна артиллерийская пальба. Уже чувствовалась прохлада, и света стало вроде бы поменьше. Пора. Поднялся на локте, потом сел на один бок, перевалился на здоровую ногу, попытался приподняться. Рану простреливало острой болью, и на повязке выступила свежая кровь. Осторожно, со стоном, встал на колено, в ноге как чем-то ткнули, в глазах защипало от боли и слёз. Фуражка слетела с головы, но поднимать её я не стал. Подтягиваясь за край окопа, поднялся, стоя на одной ноге, выглянул наружу. Никого. Сквозь сощуренные глаза и капли на ресницах углядел вдали над холмом расплывающийся маленький купол, и крест церквушки едва угадывался над ним. Там должны быть люди, подумал я. Больше мне никуда. Сам я тут пропаду.

Навалился животом на край ямки, стал выползать, цепляясь за суховатую траву. Каждое движение отдавалось в ране. Стал сползать с холма, волоча ногу. Останавливался, лежал ничком, отдыхал, приложившись щекой к земле. Потом снова полз. Сгустились сумерки, стемнело, луны не было. Я уже сполз со склона и тянул себя в выбранном направлении. Вдруг услышал от земли легкий топот. Затаился, прислушался. Повернувшись набок, с трудом достал на всякий случай из кобуры наган. Вскоре послышались тихие удары копыт о землю, лошадиное фырканье, какие-то скрип и позвякивание. Из-за холмов выехали несколько подвод, лошадей вели под уздцы люди в обычной крестьянской одежде. Одна фигура отличалась от остальных каким-то длиннополым тёмным одеянием.

"Кто это?... Не казаки. Банда?... Стволы винтовок над плечами не торчат. Тогда кто, и зачем?" — мысли ворочались в тяжёлой голове. Мышцы дрожали от неудобной позы, я неловко пошевелился, отвалившись на спину, и зашуршал травой. От подвод отделилась худая фигура, побежала в мою сторону. Не добежав, человек остановился, разглядев меня в темноте, среди высокой травы и наткнувшись взглядом на мой наган.

Это был паренёк на вид лет пятнадцати-шестнадцати, с нестрижеными светлыми лохмами. Замерев, он расширенными глазами с большими тёмными зрачками смотрел на открывшуюся ему картину. Затем он мгновенно развернулся и бросился к подводам. Подлетев к темному длиннополому силуэту, парень что-то горячо заговорил, показывая рукой мою сторону. "Старшему говорит. Сейчас придут. Посмотрим, кто такие," — подумал я. Так и есть, тёмная фигура стала ко мне приближаться. Направил на неё наган, подрагивающий в ослабевшей руке. Тёмный силуэт остановился и произнёс:

— Опусти оружие, человече. Мы не причиним зла.

— Кто вы такие? — спросил я пересохшим голосом.

— Крестьяне из села. Аз грешный есмь иерей храма Николая Чудотворца. Отцом Серафимом зовусь.

Человек подошёл ближе, и я разглядел пожилого человека с седой бородой, одетого в армяк поверх подрясника. Армяк от движения человека распахнулся, и на груди его тускло блеснул бронзовый наперсный крест на цепочке. Я обессиленно опустил револьвер, и назвал священнику своё имя. Мой собеседник подозвал кого-то из крестьян, и я настороженно смотрел за его приближением. Местный священник указал на меня и проговорил:

— Поможем пораненому мужу. Отвезём в село, выходим, не угодна Богу погибель людская.

Крестьянин взглянул на меня и молча ушел к подводам, вскоре он повел в мою сторону лошадь с телегой. Рядом с ним, стараясь не сильно забегать вперёд, шагал паренёк, который первым меня заметил.

— И вы не спросите, отец Серафим, — с перерывами между словами проговорил я, — за кого я тут воевал?

— Все заблудшие дети Божьи, для всех сие братоубийство есть. Все повинны, и одни не боле других, — медленно и сокрушено ответил тот.

Я перевёл дух. Хорошо, что сельский священник не заражён политикой и не склоняется на чью либо сторону в противоборствующих лагерях. Собрался с силами и поинтересовался:

— А сюда вы, отец Серафим, по какой надобности?

— По долгу своему и по христианской надобности, — просто ответил тот. — Стрельба была, множество людей тут жизни лишились. Негоже их без погребения и без отпевания оставлять.

К месту, где я лежал в траве, подвели лошадь с телегой. Мужик подхватил меня подмышки, а парень, пытаясь держаться бережно, поднял мои ноги. Он едва не заработал косоглазие, посматривая и косясь на наган в моей руке и на окровавленную грязную повязку на ноге. Подняв, эти двое перенесли меня на телегу и уложили на устланное подсохшей скошенной травой дно. Как ни старался парень, но боль в ране заставила меня поморщиться, хотя за его старание я был ему благодарен. Мужик, аккуратно положив меня, сразу ушёл, а паренёк остался, и я спросил его:

— Как тебя звать-то?

— Гриня, — одновременно и серьёзно, и смущённо ответил тот.

— Сей вьюнош Григорий у нас обретается, по хозяйству нам с матушкой подсобляет, — пояснил отец Серафим. — Отца его на войне убило, мать с сестрой от болезни померли, упокой, Боже, души рабов Твоих... Добрые люди были...

Тем временем крестьяне разошлись по полю боя. Собирали тела убитых и складывали их в неровные ряды. Некоторые копали яму, кто-то поднимал с земли винтовки и уносил их в телеги, кто-то собирал в холщовый мешок патроны. Некоторые стаскивали с ног мёртвых пригодную к носке обувь. Понятно, практичные крестьяне, похоже, не забывали и о своей хозяйственной пользе.

Когда работы были завершены, наступила очередь отца Серафима. Гриня принёс ему из телеги кадило и разжёг его. Отец Серафим начал по памяти читать заупокойную службу, медленно покачивая кадилом и проходя вдоль ряда лежащих на чёрной траве убитых бойцов. Видно было, что на земле лежало большинство красноармейцев, но попадались и казаки. Гриня же с ещё одним молодым крестьянином встали у начала ряда убитых и в нужные моменты пели печальными голосами. Крестьяне стояли в стороне, сняв шапки и изредка почти одновременно крестясь.

Эта странная служба в открытом тёмном поле при свете звёзд и вспыхивающих искорок от кадила меня проняла. Мне хотелось верить, что душам убитых людей она поможет, во всяком случае, видно было, что сам священник и некоторые крестьяне в это верили. Ну а то, что душа есть, я убедился на собственном опыте, переместившись этой самой собственной душой в чужое время и чужое тело.

Через некоторое небольшое время служба завершилась, и крестьяне споро надели шапки, опустили тела в свежевырытую яму и засыпали землёй. Затем хозяева лошадей взяли их под уздцы и под скрип колёс и позвякивание сбрую повели вместе с поклажей в обратную дорогу.

По пути меня растрясло в телеге, даже копна сена не очень помогала. Колёса были деревянные, с деревянными ободами, и рессор, конечно, никаких не имелось. Нога к концу разболелась гораздо сильнее и вдобавок я стал замёрзать. Как въехали в село, я даже и не заметил. Телегу со мной подвели к какому-то небольшому дому с обмазанными глиной или чем-то ещё стенами. С крыльца поспешила к отцу Серафиму пожилая женщина, наверное, его жена. Он ей коротко что-то объяснил, она повздыхала, поохала и вернулась в дом. Когда Гриня с отцом Серафимом, закинув мои руки себе на плечи, приволокли меня, переступавшего одной ногой, внутрь дома, супруга отца Серафима уже расстелила на широкой с полметра шириной лавке тюфяк, на который меня и уложили. Отключился я сразу же, едва успев бессвязно поздороваться и поблагодарить, только почувствовал как меня чем-то укрыли.

Утром все встали рано. С помощью Грини я надел ботинки, которые оказались снятыми с меня и стоящими под лавкой, и "сходил" до будки в конце огорода. Потом вернулись обратно, и я снова лёг на лавку. Гриня растопил печь какой-то соломенной смесью, хозяйка принялась за стряпню, а я попросил парня соорудить мне какую-нибудь подпорку подмышку, чтоб я мог ходить или стоять без посторонней помощи, пообещав отдариться. Гриня понятливо кивнул и умчался. После завтрака супруга священника налила тёплой воды и подошла ко мне:

— Меня матушкой Ксений звать. Давай я тебе рану чистою тряпицею перевяжу.

— Благодарю вас, матушка Ксения, — ответил я. — А я Александром зовусь.

— То мне уже известно, — слегка улыбнулась женщина, — супруг мой поведал.

Намочив засохшую ткань на ноге, женщина размотала мою старую самодельную повязку, затем позвала Гриню, и тот, сняв с раненой моей ноги ботинок, задрал штанину кверху, обнажив рану. Дырка в ноге была сомкнутой, но была в остатках крови и имела неприглядный вид. "Навылет, и кость не задета," — окончательно убедился я. Обтерев место ранения, Ксения перемотала его чистой тканью, а Гриня вернул штанину на место.

После перевязки меня сморило, а к полудню паренёк принёс своё творение — крепкий деревянный костыль с двумя упорами, под плечо и для ладони, а упор подмышкой был обмотан тряпками для мягкости. Вещь оказалась добротной и удобной. Я от души поблагодарил за её изготовление и, помня, как парень засматривался на револьвер, вручил ему свой со словами:

— Держи, Григорий. Справный наган, с самовзводом.

Открыл дверцу барабана, показал как поворачивается шомпол и выдавливает стреляную гильзу, и как заряжается патрон, объяснил как взводить курок, рассказал про чистку оружия и завершил свой краткий показ:

— И вот что скажу тебе, Григорий: на горячую голову, по злобе или безрассудству не доставай и попусту не хвались. Только для защиты. Для этого может и пригодится, время нынче такое, всякое бывает...

— Благодарствую, дяденька, — степенно ответил паренёк и, шустро спрятав наган за пазуху рубахи, унёс куда-то на чердак — я услышал, как над головой скрипнул настил и что-то зашуршало.

Я сидел во дворе у стены дома и грелся в лучах осеннего, но ещё теплого солнца. Отец Серафим занимался чем-то в сарае, ведя своё не особо отличающееся от крестьянского хозяйство. Гриня тоже бегал туда-сюда и убегал по каким-то делам. После полудня, когда солнце уже клонилось к закату, парень взволнованно прибежал откуда-то во двор и бросился к хозяину дома: "Отец Серафим, казаки!... У старосты остановились."

Священник выпрямился, обеспокоенно посмотрел на меня и проговорил:

— Александр, поди-ка в дом и не выглядывай наружу, от греха. Дай Бог, пронесёт... — и он перекрестился.

Я проковылял на костыле внутрь и уселся на лавке. В груди заныло от тревоги. Мучился ожиданием я недолго. Снаружи окликнули хозяина громкие грубые голоса, и через считанные секунды дверь распахнулась. В комнату вломились двое казаков, один усатый, с серебряными погонами со звёздочками, а второй с бородой, в форме с простыми синими погонами на плечах, загородил собой дверной проём. Званий их, я, понятно, не знал.

— Ты, что ли, большевик? — поигрывая нагайкой, спросил первый, усатый.

— Не большевик, — кратко ответил я, и почувствовал, в горле пересохло. Второй казак оглянулся в дверях и посторонился, и в дом вошёл отец Серафим.

— А, всё одно, красная сволочь, то ли жид, то ли большевик, — ухмыльнулся первый. — Чего расселся? Встать, живо! — он лениво взмахнул нагайкой, и мне как огнём обожгло левую, недавно зажившую руку. — К остальным посадим. Господин есаул с вами со всеми завтра побеседует, — и он нехорошо сощурился, — и в расход.

— Болезный он, с раной. Не по христиански это немощных бить, — укорил отец Серафим усатого.

— Не лезь, поп, не в своё дело, — отмахнулся усатый. — Как там вы на проповеди говорите: Богу Богово, а кесарю кесарево? Вот и занимайся своим, а мы своим.

— Побойтесь Бога, — проговорил отец Серафим. — Увечный он, не вояка уже...

— Не боюсь я ни Бога, ни черта, — зло ответил казачий офицер. — А это мужичьё я буду стрелять и вешать, чтоб такому быдлу неповадно было.

Я поднялся, опираясь на костыль.

— Ну, пшёл, — рявкнул усатый, и я похромал к выходу. Оба казака вышли за мной.

Видимо, я шёл по улице недостаточно быстро, так как по пути несколько раз меня поторапливали толчками, от которых я падал в пыль, и затем, опираясь на костыль и морщась от боли, вставал на ноги. Рана на ноге разболелась и, видимо, открылась, на штанине в этом месте выступила кровь. Гриня шёл за мной и даже бросился в первый раз мне помогать подняться на ноги, но был отогнан казаками, и усатый слегка протянул по его спине нагайкой, от которой Гриня вздрогнул и сжал зубы. Казак, на счастье для Грини, бил равнодушно и не сильно, иначе бы парня могло сбить с ног или рассечь спину до крови.

— Иди отсель, парень, — нарочито грубо сказал я. — Сам доберусь.

По улице села меня подвели к немалому и богато смотрящемуся одноэтажному дому. Запихнули меня в сарай, в котором уже находились какие-то "постояльцы". Один мужчина в поношенной военной форме, чубатый и усатый, второй парень на вид лет восемнадцати-двадцати, в пиджаке и подпоясанной косоворотке. Я сполз по стене и уселся на землю, вытянув ноги. Познакомился с соседями. Чубатый звался Матвеем, из верхнедонских казаков, а парня звали Иваном, и родом он был из под Мариуполя, откуда ушёл после оккупации немцами в мае 1918 года. Оба состояли в частях Красной Армии, разгромленных и рассеянных наступлением Краснова, и были пойманы казачьими разъездами.

Сквозь щели в стенах сарая Матвей и Иван пытались высматривать окрестности, не теряя надежду как-то улизнуть и строя вполголоса несбыточные планы. Завтра нас должны допросить. А дальше... Дальше нас, скорее всего, не ждало ничего хорошего. У меня имелись подмышками незамеченные браунинг и нож, но как они могли бы помочь, я не представлял. Разве что напоследок расстрелять всю обойму или сколько успею в "господина есаула" и в других "господ офицеров"...

У двери сарая был поставлен караульный из казаков, сменявшийся каждые пару-тройку часов. Я лежал на земляном полу сарая, меня начало знобить, наверное, поднялась температура. Уже заполночь я проснулся из своего забытья оттого, что Матвей завозился и приник к двери. Он прислушивался к разговору сменяющихся казаков. Прежний караульный ушёл, Матвей выждал немного, и тихо позвал сквозь дверь:

Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх