— О, чёрт, только не снова, — простонала она, распластавшись по стене и обнаружив отчаянно выглядевшего мужчину около двадцати пяти, с диким взглядом наставившего на неё нож.

Этот комментарий заставил грабителя на секунду слегка озадаченно посмотреть на свою жертву; затем он потребовал:

— Отдавай деньги и телефон, — резким тоном. Звучало так, словно он простужен, рассеянно подумала девушка, свободной рукой вытирая слюну с шеи. Когда она пошевелилась, мужик ткнул в неё ножом, заставив замереть.

— Ты вляпываешься неприятности, — сообщила ему Люси нетвердым тоном. — Семья не любит Барыг. Я думала, вы, ребята, все свалили. Или ещё что.

Люси была вполне уверена, что это Барыга, или бывший Барыга, судя по одёжке и вони.

— Нахрен Семью, девчонка. Я смоюсь, и они меня никогда не достанут. Мне нужны твои деньги, чтобы убраться из города, — свирепо уставился тот налитыми кровью глазами, едва видимыми в сумраке аллеи. Солнце скрылось за зданием, и только темно-оранжевый свет сочился из-за угла. Люси тяжело вздохнула, медленно опустив руку к куртке.

— Ладно, ладно, не сходи с ума, хорошо? Я достану деньги, они в куртке.

— Никаких трюков! — заявил тот, отступая на шаг, что вывело его в положение для удара ножом. Сунув руку в жакет, девушка полезла во внутренний карман и схватила то, за чем тянулась, убедилась, что хватка крепкая и вытащила это.

Шипение зверски сильного перцового спрея, полетевшего ему прямо в глаза, в тиши проулка было очень громким.

А крик агонии ещё громче. Барыга шатнулся назад, потирая глаза, что сделало только хуже согласно инструкции, прилагавшейся к спрею — подарку отца, когда тот услышал, что случилось, когда её в первый раз грабили. Люси огляделась вокруг, пытаясь прикинуть лучший маршрут для бегства. План был простой — отвлечь придурка и рвать когти. В точности, как говорил папа.

Часть первая сработала на ура. К сожалению, она отвлекла гопника на корчи у выхода из проулка, что оставило единственный путь, которым она и воспользовалась, побежав в другом направлении. Девушка смутно помнила, что проулок уходит на пару сотен ярдов между этим зданием и стеной вокруг соседнего, а затем разветвляется рядом других подъездных дорог, ведущих в конечном итоге обратно на дорогу у её дома. Давным-давно она использовала эти переулки, чтобы срезать путь до начальной школы, пока проблемы с бандами не усугубились настолько, что родители запретили пользоваться чем-то, кроме основных дорог.

Двигаясь так быстро, как только осмеливалась, девушка обходила рытвины, которые едва видела, перескакивала валяющиеся мусорные баки точно атлетка, затем обогнула угол проулка и поднырнула под пожарную лестницу, которую кто-то не до конца закрыл.

Крики позади превратились в бешеные проклятия и звуки разрушений, делая очевидным, что гопарь решил погнаться за ней, вместо того, чтобы сдаться подождать кого-то ещё. Люси выругалась под нос, слегка прибавив ходу. По ровному она не сомневалась, что смогла бы бежать быстрее, чем паршивый наркозависимый, выглядевший так, словно несколько дней не ел ничего, кроме таблеток, но в таких условиях уверенности было меньше.

Девушка улыбнулась про себя, услышав грохот погромче — судя по звуку, придурок въехал в мусорный бак. Спустя несколько секунд за этим последовал раскатистый звон, с которым пожарная лестница завибрировала от удара головой.

Маты прекратились, сменившись очередным воплем боли и ярости, а затем возобновились, став ещё интенсивнее.

Звучало безрадостно.

Добравшись до перекрёстка, Люси осмотрелась, пытаясь вычислить самый короткий выход обратно к дороге, затем повернула налево и побежала. Потопталась в нескольких лужах, оставшихся после ночного дождя (грязная вода неприятно хлюпнула в кроссовках) но продолжила бежать ровной быстрой трусцой. Здесь видимость была лучше — заходящее солнце было сзади, растекаясь по переулку и освещая его темно-желтыми и оранжевыми тонами, отчего даже нечищеная подъездная дорожка выглядела на изумление приятно.

Биение тени позади заставило бегунью оглянуться через плечо и увидеть, как Барыга-грабитель вывалился из первого проулка в тот, по которому она перемещалась и бешено огляделся вокруг. Заметил её и двинулся в том же направлении, размахивая ножом и куском дерева, который, вероятно, подобрал где-то по пути.

— Я тебя убью, мелкая узкоглазая сучка, — яростно взвыл он, несясь следом, и с воплем запнулся о выбоину. Придурок растянулся во всю длину по грязному переулку, истерически матерясь, поднялся и продолжил гонку.

— Этот парень так просто не сдаётся, — пробормотала Люси себе под нос, почти под впечатлением.

И в ужасе. Не забудьте про это.

Усилием воли оставаясь спокойной — отдаться страху определённо привело бы к ошибкам — девушка продолжила бежать так быстро, как только осмеливалась, пару раз прислушавшись к топоту гопника. Тот пытался бежать со всех ног и расплачивался за это.

Ну и перечный спрей наверняка не слишком-то способствовал обзору.

— Интересно, как это он так быстро пришёл в себя? — раздражённо подумала девушка. — В инструкции говорилось, что на это уйдёт не меньше получаса. Если выживу, подам жалобу. Может, следовало просто отдать ему кошелёк.

Просто сдаваться до крайности не хотелось, особенно учитывая прошлый раз, да и она думала, что перцового спрея хватило бы, чтобы оторваться. Если бы только неосмотрительному глупцу хватило приличия свалиться шестью футами левее, она бы уже была дома и не покрылась бы грязью и ещё более нездоровыми субстанциями.

Тем не менее, судя по слуху, он в них извозился куда хуже. И её покупки всё ещё каким-то образом были с ней.

— Надеюсь, яйца не побились, Невилл бы расстроился, — на грани истерики подумала Люси, снова сворачивая в очередной переулок, ведущий, как она думала через двор для погрузки на пешеходную дорожку, заканчивающуюся за тупиком, в котором стоял её дом.

И действительно, за следующим углом она обнаружила, что бежит по изрытой поверхности тармака через довольно большую площадку с несколькими большими контейнерами для мусора сбоку и поломанным ржавым седельным тягачом с другой. Он там был столько, сколько она себя помнила — уж точно не меньше десяти лет.

К несчастью, как она внезапно обнаружила, какой-то анальный урод припарковал здоровый грузовой фургон поперёк выхода с дорожки; ржавая кучка хлама наполовину вросла в скудную растительность, отмечавшую границу площадки. Люси затормозила, отчаянно озираясь в поисках другого маршрута для бегства. Места, чтобы протиснуться снизу не хватало даже для кого-то ещё довольно скромного телосложения, времени карабкаться поверх не было, а обойти с торцов не вышло бы, поскольку все спутанные кусты начали пускать ростки.

Во дворе было уже достаточно темно, чтобы с трудом способной что-то разглядеть на земле девушке пришлось тщательно нащупывать путь в обход препятствий. Единственное, что тут было хорошего, это что её преследователю приходилось как минимум так же тяжко, как и её, если судить по грохоту и матам, с которыми он налетал на каждую помеху своему пути.

Было действительно жаль, что он настолько чертовски упорный. Большинство давным-давно перестало бы тратить время на неё.

— Я тебя вижу, мелкая сучка! — завопил он, тут же влетая во что-то в темноте и снова с воплем ярости падая. — Я тебя

* * *

бу.

— Вот этого-то я и боюсь, — нервно подумала она, благоразумно не произнося ничего вслух. — А теперь что, чёрт возьми, делать? — девушка сжимала в потной руке частично опустевший баллончик спрея, а другой по-прежнему упрямо держала сумку с покупками. К счастью, та была крепко пошита из пеньки для многоразового использования и пока что пережила путешествие.

— Если получится снова его достать, может, я смогу сделать круг и убежать другим путём, — подумала она, глядя на перемещающегося в её направлении мужика, размахивающего палкой и ножом. И вскинула бровь, глядя, как тот снова споткнулся. — Если только он не умудрится сам себя вот так зарезать.

Грабитель был опасно близко, но недостаточно для спрея. С другой стороны, он также был недостаточно близко, чтобы её ударить или пырнуть. Отступив прочь и пытаясь не упасть на неровной поверхности, Люси отчаянно желала, чтобы было светлее — так, чтобы она видела, какого чёрта делает. Солнце было практически над горизонтом (уж точно ниже зданий вокруг площадки), и становилось реально очень темно.

Сверху что-то послышалось — странный шум, словно от ткани на ветру — и рискнула посмотреть вверх. Не видно было ничего, кроме ясного вечернего неба с парой маленьких облачков, едва различимых в отраженном сиянии уличных огней.

— Сейчас не помешал бы кейп, — подумала китаянка. — Где же ты, Вики? Или кто угодно, кто может прилететь и спасти меня.

Она была не привередлива и была бы благодарна даже Руне или Чистоте, если бы тем случилось пролетать над ней. Тут это было маловероятно, особенно в наши дни, но не невозможно.

Размышляя, не получится ли позвать на помощь, Люси снова решила, что извлечение телефона наверняка убьёт её задолго до того, как действительно получится им воспользоваться. Крики, скорее всего, достигли бы того же результата — в настоящий момент вокруг не было и следа кого-нибудь кроме того, кого она реально предпочла бы никогда не встречать.

Гопник подобрался ближе, бормоча под нос проклятия и оглядываясь в поисках жертвы. Девушка сумела в конце концов наполовину укрыться за старым тягачом, присев за сцепным устройством и надеясь, что он её упустит.

Позади гопника раздался ещё один странный звук — слабое хлюпанье пополам с глухим ударом. В этот раз они оба перевели взгляд — даже сам мужик что-то, видимо, заметил, но никто ничего не увидел.

Барыга пожал плечами, очевидно списав всё на нервы, и возобновил поиски. Люси изготовила баллончик с перцовым спреем, положив палец на клапан, и упрямо покрепче перехватила сумку с покупками.

Так или иначе, Невилл получит свои яйца.

Девушка наблюдала, как бандит ищет её, бешено моргая и периодически утирая глаза запястьем. Насколько можно было различить в тусклом, стремительно угасающем свете, те опухли и отекли. Люси пронзила надежда, что, когда станет совсем темно, она сможет его как-то отвлечь, а затем проскользнуть мимо и вернуться по пути, по которому пришла. Сунув баллончик во внешний карман, она тихонько пошарила вокруг в поисках чего-нибудь, что можно бросить, просеивая пальцами холодные мокрые камни, пока не нащупала один, размером с бильярдный шар. Опустив на миг взгляд на него, девушка подняла предмет и взвесила на ладони, после чего решительно обхватила пальцами.

— Чёрт возьми, где этот козёл? — лихорадочно гадала она, озираясь. Где-то впереди слышалось движение в темноте, но было уже черным-черно, так что ничего сразу не разглядеть. И всё же она определённо по-прежнему чуяла его запах.

Слегка пошевелившись, китаянка поморщилась — сумка с бутылкой звякнули по сломанной машине рядом. Затаив дыхание, девушка ждала.

— Вот ты где,

* * *

да мелкая, — произнёс голос во мраке; слишком, блин, близко, чтобы её устраивало. Люси вскрикнула и швырнула камень со всей силы в том направлении, услышав глухой удар и взрыв непристойностей.

— Ты, мелкая азиатская сучка, я буду делать это с наслаждением, — полубезумно прорычал он. — Сперва я тебя

* * *

у, а затем собираюсь порезать на мал...

Голос внезапно оборвался, оставив на последнем полуслове странное эхо. Воцарилась тяжкая тишина.

Люси старательно вслушивалась; сердце молоточком стучало в груди. Что же случилось.

— Слушай меня очень внимательно, — раздался низкий голос, которого она раньше не слышала, но всё равно звучавший как-то знакомо; интонации были слегка приглушены, как если говорить с набитым ртом или как-то так. — Если хочешь жить, дружок, то развернёшься и свалишь. Из города точно, а в идеале из штата. Или я могу просто укусить. Выбирай.

Совершенно не уверенная, что же происходит, Люси высунула голову, пытаясь определить направление на голос. Было слышно слабое хныканье и журчание — как она в конце концов сообразила, кто-то описался. Девушка сморщила нос, когда до неё донёсся запах свежей мочи. На миг заспорив с собой относительно мудрости перемещения, она потянулась в другой карман и достала маленький фонарик, включила и направила туда, откуда звучал новый голос. И когда это сделала, на некотором расстоянии над землёй возникли два пылающих желтых огня.

Выглядели они ужасно знакомо, рассеянно подумала китаяночка, изумлённо пялясь на то, что явил ей свет.

Там был очень здоровый, очень чёрный, очень страшно выглядящий дракон, сидевший посреди погрузочной площадки; громадная голова была опущена так, чтобы иметь возможность аккуратно накрыть всю голову гопника по плечи ртом! Люси уставилась в извращённой смеси ужаса, восхищения и веселья, глядя на стоящего абсолютно неподвижно человека, оба оружия которого были подняты в застывших руках.

Джинсы его были куда мокрее, чем можно было рассчитывать после падений в грязь и слегка парили — заметила девушка; в глубине сознания проклюнулось ощущение слегка отстранённого веселья.

— Мы пришли к соглашению, дружок? — пробормотала дракон уголком рта, подмигнув пылающим оранжево-желтым глазом Люси. — Или мне стоит скушать обезьянку? Кстати, то, как ты себя приправил этой милой перцовой штукой, было очень заботливо.

Изнутри её рта раздался приглушённый крик.

— Щекотно, — хихикнула дракоша. — Перестань, или я могу случайно укусить.

Оба оружия, которые держал мужик, упали на землю, когда тот обмяк, удерживаемый за голову.

— Эх, — скосила глаза дракоша и посмотрела через морду на человека. — Это было грубо. Кажется, он потерял интерес к беседе, — и, поглядев на Люси, добавила: — Мне стоит его съесть или отпустить?

— Наверняка с ним всё что можно не так, — в оцепенелом веселье указала Люси, не уверенная, как на это реагировать, если не спокойно.

— Хороший довод. Сестрёнка говорила, что эти Барыги залежались[2]. Ианта заявила, что тоже поймала нескольких, когда впервые тут побывала, — создание открыло рот, дав бессознательному гопнику свалиться на землю; его голова отскочила от грязного щебня. Дракоша облизала губы длинным раздвоенным языком. — Хотя эта приправа была приятной. Что это было? — добавила она уже более четко, поскольку теперь рот у неё был свободен.

— Перечный спрей, — отозвалась девушка, показывая баллончик.

— Можно мне ещё?

[1] "Зелёные рукава" — английская народная песня. Слова и музыку можно посмотреть тут https://fr.lyrsense.com/nolwenn_leroy/greensleeves.

[2] В оригинале stale — слово, использующееся для обозначения просроченного, утратившего свежесть товара/продукта. Применительно к еде также может означать пресный вкус или черствость.