| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Я задумался. Большой игровой опыт говорил, что уровни можно поднять, а вот бонусные перки и повышенная скорость развития персонажа с самого старта — раз и навсегда. Но все это будет неважно, если я останусь тем же калекой, каким был, даже если нейроморфный чип вернет мне подвижность.
Исходя из этого, я откинул два первых варианта. Оставаться больным я не хотел ни за какие проценты к скорости развития.
То, что чип дал мне выбор между нулевым и первым уровнем, однозначно говорило о том, что разница между ними есть. Вполне возможно, что нулевой уровень урежет часть возможностей, которыми изначально владеет игрок первого уровня. Но никаких пояснений на эту тему не было. Я пробовал фокусировать взгляд на каждом из пунктов, мысленно нажать кнопку, использовать голос, не слыша себя. Все тщетно.
Буквы неподвижно висели в темноте. И тогда я выбрал — не просто повел взглядом или прочитал, но осознанно сделал выбор: третий вариант. Его нулевой уровень и два таланта были ерундой в сравнении с абсолютным исцелением!
Игрок, выбор сделан. Ты входишь в Мету, как:
Матвей Колесников, 0 уровень.
Генерация первого бонусного таланта... успешно.
Матвей, ты получаешь талант "Эрудиция" 1 уровня.
Талант дает способность подгружать по мысленному запросу известные знания (то, что знает не менее чем 0,001 % населения данной мировой локации).
Генерация второго бонусного таланта... успешно.
Матвей, ты получаешь талант "Скала" 1 уровня.
Талант дает способность полностью игнорировать любой урон в течение 1 секунды после первого воздействия (урон — все, что снижает уровень твоего здоровья).
Запуск полного исцеления тела игрока.
Исправление дефектов...
Ниже появились проценты, но на этот раз все затянулось дольше, чем когда шло сканирование. По телу словно поползли огненные муравьи. А точнее, они засновали внутри тела. Они прожигали дорожки в мягких тканях, костях и мозге, будто создавая во мне сложную, разветвленную микросхему. Больше всего их скопилось у основания затылка и в районе висков. Они копошились там, заливая голову жаром, мозг уже буквально кипел — а потом вспышка слепящего белого света накрыла меня.
Глава 3
Вход в Мету
Уже позже тетя Полина рассказывала, что когда они, еще зимой, приехали со мной проститься, возбужденный лечащий врач повел их ко мне в палату.
— Пока преждевременно делать прогнозы, и я не хочу вас обнадеживать, но в состоянии Матвея произошли кое-какие изменения, — сказал он, встав у моей кровати.
С того дня прошли долгие недели, месяцы восстановления. Я не приходил в себя, спал, но сон был не пустой темной бездной — в нем я видел себя внутри виртуальных миров, в которые успел переиграть за свою жизнь... Бродил по просторам World of Warcraft и Lineage II, бегал с оружием наперевес по локациям шутеров, выполнял квесты в The Elder Scrolls... Но внезапно все закончилось, и на всю жизнь в голове отпечатались ощущения, когда я пришел в себя.
Игрок, восстановление твоего тела завершено.
Добро пожаловать в Мету!
Ты стартуешь со следующими условиями:
Уровень: 0 (недоступны основные функции).
Таланты: "Эрудиция", "Скала".
Класс: недоступен до достижения пятого уровня.
Выбери игровое имя: ...
Я замер в ожидании некой виртуальной клавиатуры, но ничего не появилось. Тогда я стал мысленно произносить варианты игрового ника, и все они, сменяя друг друга, возникали в нужной строке: Матвей, Мотя, Плут, Тактик... Я часто менял ники, они отображали эволюцию моих увлечений. Последним, и самым долгоживущим был Найт. Так произносится английское слово Knight, и также — ночь. Этакая игра слов. В играх с Сашкой я всегда был для него этаким рыцарем, пусть и нескладным, а он был верным оруженосцем. Кроме того, моим любимым временем суток была ночь, когда в тишине и спокойствии я мог погрузиться в любимые миры, будь то игра, книга или сериал.
На нем я и остановился.
Выбранное игровое имя: Найт.
Возможно однократное изменение выбранного игрового имени до достижения 10 уровня.
Найт, по результатам сканирования Мета определила, с какими игровыми характеристиками ты начнешь:
Тело: 1.
Разум: 1.
Чувство: 1.
Дар: 1.
Хорошей игры, мета-игрок!
Текст исчез, как только я дочитал его. Я открыл глаза... и будто вынырнул из вязкого болота под яркий солнечный свет — все органы чувств заработали одновременно. Некоторое время я лежал, зажмурившись и боясь шевельнуться, оглушенный валом нахлынувших ощущений. Запахи хлорки, лекарств, пыли, аромат супа из столовой, и я даже мог сказать, какого — рассольника, все это ударило в нос внезапно...
Так же неожиданно в уши ворвались шумы, которые мозг четко разложил на источники: звуки улицы, потрескивание тающего инея на стекле, голоса врачей и пациентов, медсестер и посетителей больницы, бормотание телевизора в коридоре и мелодия смартфона в соседней палате. Аналогично повело себя осязание и вкусовые рецепторы. Волоски на руках приподнялись, я ощутил легчайшее движение воздуха — сквозняка, проникшего из открывшихся дверей больницы и проскользнувшего через мельчайшие щели в оконной раме.
Очень осторожно я снова приоткрыл глаза, выглядывая в мир между ресницами, и даже так увидел потолок отчетливо и до мельчайшей трещинки.
— Я жив. Жив! — выдавил я пересохшим ртом, и, если не считать объяснимой сиплости, фраза прозвучала четко.
Жутко хотелось пить, меня грыз голод, но это были нормальные человеческие потребности, а в остальном я чувствовал себя абсолютно, на тысячу процентов здоровым!
Чип не просто вернул меня к жизни, он убрал последствия родовой травмы.
Следующие несколько минут я прислушивался к себе, изучал тело, шевелил конечностями и крутил головой. С некоторой опаской ощупывал себя, щипал, убеждая, что это не сон. Определившись с этим, занялся своей сверхчувствительностью, и мне удалось приспособиться, более-менее отсечь все лишнее, чтобы воспринимать только важное.
А потом я встал. Сначала сел на кровати, затем поставил ноги на пол и поднялся. Постоял, убедился, что не падаю, и сделал шаг. Другой, третий — на выход из палаты, в ту сторону, откуда шел умопомрачительный кисловато-мясной дух рассольника.
С радостным изумлением я шел по больничному коридору, твердо ступая и считая шаги. Вместе с другими пациентами вошел в столовую и получил свою порцию супа, тарелку перловой каши с кусочком отварной рыбы и стакан душистого, пахнущего сухофруктами сладкого компота. И это было так обыденно, что я окончательно отмел мысли о том, что поехал крышей и вижу галлюцинации.
Желудок мог отвыкнуть от твердой пищи, но голос разума уступил голоду, и я набросился на еду с таким рвением, что вскоре стоял в очереди за добавкой.
Там-то меня и нашла поднявшая панику медсестра. А дальше началась такая кутерьма, что я ненадолго даже пожалел, что очнулся.
Для начала меня загнали назад в палату, уложили и приказали не вставать. Потом прибежал лечащий врач и назначил кучу обследований — от магнитно-резонансной томографии мозга до рентгена легких, не говоря уже об анализах всего, чего только можно.
Когда с этим, наконец, закончили, мне привезли ужин и все-таки накормили, но это только раззадорило аппетит, потому что выделили мне лишь тарелочку протертой каши и стакан кефира. Я решительно потребовал еще еды, и в этот момент прибыла тетя Полина с сияющим Сашкой.
Увидев меня — впервые за почти полгода — в сознании, да еще и бурно ругающимся с медсестрой, Сашка издал радостный боевой клич и с разгона запрыгнул мне в объятия. Плачущая от счастья тетя Полина долго прижимала меня к себе, гладила по спине и изливала такой бессмысленный словесный поток, что я перестал вслушиваться, просто греясь в ее и Сашкиных объятьях.
Вокруг нас бегала медсестра, причитая, что я только очнулся, и мне нужен покой, а рядом неловко топтался какой-то нескладный мужчина в военной форме, пока не пришел старенький врач в роговых очках, и тогда все как-то сразу успокоились.
— Полина Александровна... — Доктор откашлялся, а по тому, как он обратился к тете, я понял, что они уже знакомы. — Матвей, меня зовут Ярослав Исаевич Рац, я главный врач отделения нейрохирургии. Видишь, как оно вышло — ты у нас уже шестой месяц, а мы только познакомились.
Он протянул руку, и я пожал ее — маленькую, в старческих пятнах.
— А где Юрий Андреевич? — спросил я.
— Какой такой Юрий Андреевич? — удивился старичок.
— Мой врач. Он часто ко мне приходил, разговаривал со мной...
Доктор переглянулся с медсестрой, и я заметил, как она покачала головой.
— Матвей, ты не мог никого видеть. Ты был в коме, да и занимался тобой только твой лечащий врач. Медбратьев с таким именем я у нас тоже не припоминаю. Возможно, это посттравматический...
— Да нет же, Ярослав Исаевич! Я точно помню! Я его и видел, и слышал!
— Мотька, Моть, успокойся... — Тетя Полина взяла меня за руку. — Слушайся доктора, он же тебе объясняет, что...
Глядя на их обеспокоенные лица, я счел разумным не вступать в споры. Еще не хватало, чтобы меня посчитали сумасшедшим. Нет уж, хватит с меня больницы.
— Да, наверное, — я покивал, закусив губу. — Скорее всего, привиделось. У меня вообще странные сны были.
— Вот и ладненько, — согласился доктор. — Матвей, давай договоримся так. Видишь ли, то, что с тобой произошло, — поразительно. Я не стану тебе морочить голову медицинской терминологией, объясню проще. Ты умирал, причем без всякой надежды на спасение — мозг регрессировал, внутренние органы сбоили и отказывали один за другим. Мы поддерживали систему жизнеобеспечения, но стоило ее отключить, и ты бы не прожил и часа. Но случилось чудо! Чу-до!
Ярослав Исаевич потер ладошки, тепло улыбнулся. Зубы у него были редкие, потемневшие, но улыбка все равно вышла теплой благодаря сеточке морщин вокруг живых выразительных глаз.
— Внезапно, без всяких видимых на то причин и вопреки прогнозам, твой организм начал бороться! — торжественно объявил он голосом диктора советского радио. — Второго января дежурный врач, зашедший тебя проведать, обнаружил позитивные сдвиги в твоих показателях. А уже через сутки...
Возле головы Ярослава Исаевича вдруг проявилась надпись. Точь-в-точь как в моем коматозном сне, даже шрифт тот же — четкий, рубленый, с буквой "о" в виде идеального круга.
Автоматический вывод профиля отключен.
Найт, желаешь получить больше информации об субъекте "Ярослав Исаевич Рац"?
Не поверив своим глазам, я обвел взглядом присутствующих.
— ...а ведь подобный случай был зарегистрирован лишь однажды в марсельском военном госпитале в одна тысяча девятьсот... — вещал доктор.
Из слов доктора выяснилось, что мой организм восстанавливался несколько месяцев, но динамика однозначно была позитивной. Тетя Полина, Сашка, медсестра с бейджем "Виктория" и неизвестный спутник моих родственников внимательно слушали, а тетя даже разинула рот — Рац был отличным рассказчиком.
На пороге палаты появился кто-то из посетителей — невысокий щуплый парень, с крашенными в цвет снега волосами, видимо, тоже завороженный лекцией Ярослава Исаевича.
Я снова посмотрел на доктора, и текст был все еще рядом с ним. Парил в воздухе, будто приклеенный к седой голове. Причем, если доктор тряс головой, текст не дрожал, но стоило ему шагнуть в сторону, как надпись плыла следом. Виртуальная амортизация в действии.
Я перечитал текст, не понимая, как согласиться. Ни кнопок типа "Принять", ничего... "Да, — подумал я, — хочу".
В то же миг этот текст исчез, а над головой доктора проявилась надпись:
Ярослав Исаевич Рац (вне Меты)
Соответствие Мете: 14 %.
Биологический возраст: 72/73.
Отношение: заинтересован.
Я остановил взгляд на непонятной дроби "72/73", и всплыла подсказка: "Объект прожил 72 из прогнозируемых 73 лет жизни. Прогноз основывается на текущем состоянии здоровья и образе жизни. Износ тела: 95,91 %".
Рядом мигал вопросительный знак, и когда я мысленно прикоснулся к нему, внизу поля зрения зажглось прямоугольное окошко с мягко скругленными углами и курсивом:
Прогнозируемый Остаток Жизни (ПОЖ) — срок, который остался человеку при текущем образе жизни. Может изменяться. Рассчитывается методом аппроксимации (максимально приближенно, но не на 99,9 %).
А вот что значит "соответствие Мете" не объяснялось, как и "отношение". Зато возле каждой строчки всплыло предложение оставить или убрать информацию при дальнейших показах профиля.
Ярослав Исаевич закончил объяснения, прочистил горло и сообщил, что они оставляют меня под наблюдением на следующие трое суток, после чего, если не будет никаких осложнений, выпишут.
Когда доктор ушел, я сидел в обнимку с Сашкой, взахлеб рассказывавшим мне о своей нелегкой жизни в первом классе и строгой маме, которая не разрешает ему играть в видеоигры больше часа в день. Тетя Полина представила мне своего спутника — военного по имени Павел Данилович. Он похлопал меня по плечу, пожелал скорейшего выздоровления и покинул палату, сообщив, что подождет снаружи.
— А Вова где?
— А Володя на работу устроился! Водителем в фирму. Самого директора возит! — расцвела тетя Полина. — А Павел — это его какой-то знакомый, Володя попросил его свозить нас в больницу...
— А с твоей машиной что? — удивился я.
— Так Володя же на ней работает, — в свою очередь удивилась тетя Полина моей непонятливости и повторила: — Директора возит.
Мысленно хмыкнув, я решил не вдаваться в подробности. Что там за директор, которого устраивает старенькая машина тети Полины? И что с ее работой? Ей ведь для нее тоже машина нужна... Но настроение было слишком прекрасным, чтобы разбираться сейчас. Выпишут — узнаю.
Мы поболтали еще, а потом меня стало клонить в сон.
— Ладно, Мотька, побежали мы, перед Павлом Даниловичем неудобно. Вернешься домой, что тебе приготовить? Пирожки, как любишь?
При мысли о теткиных пирожках — с луком, яйцом, зеленью, картошкой — я сглотнул. Видимо, мое лицо приняло такое мечтательное выражение, что тетя Полина все поняла и рассмеялась:
— Заметано, племяш. Будут тебе пирожки!
Уходя, они тихонько прикрыли дверь, а я, счастливо улыбаясь, зарылся в подушку и закрыл глаза. Надо отдохнуть, для первого дня после комы событий слишком много.
Но уснуть мне не дали. Благодаря улучшившемуся восприятию, по тихому дыханию и едва уловимому движению воздуха я осознал, что в одиночной палате кроме меня появился кто-то еще. Поднял голову, всматриваясь, но не увидел никого.
— Понял, понял, — произнес насмешливый голос, и из тени в углу проявилась фигура. — Ну, привет.
Это был тот самый невысокий парень с белыми волосами, которого я принял за посетителя. Неуловимым движением он оказался возле меня и присел на стул.
— Нулевой? Понятно, только зашел. А я тут друга навещал, смотрю — на карте метка. Ну, думаю, кто такой? Я вроде всех в этой локации знаю, новичок, что ли? А так и есть — новичок!
Я считал информацию над головой странного визитера:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
