Юрий Грозный, Великий князь всея Руси

Царь Асень, талантливый и смелый полководец, решил атаковать. По его сведениям, болгары имели численное преимущество. Асень выстроил войско традиционно. В центре — плотный строй пехоты, глубиной до десяти рядов. На обоих флангах — конница. Построение войск Асень закончил к полудню.

Два войска разделяла чистое поле шириной около версты. Все злаки с поля были уже убраны. Трубачи Асеня пропели сигнал к атаке. Болгары мерным шагом двинулись вперед.

Юрий, как обычно, находился в центре гуляй-города на воеводской вышке. При нем находились сигнальщики — трубачи и звонари. Ватац тоже стоял на вышке. Но, в командование не вмешивался. Когда расстояние между противниками сократилось до полуверсты, русские конные лучники рысью выдвинулись вперед и с дистанции в сотню шагов принялись засыпать строй болгар стрелами.

По команде царя Ивана трубы снова пропели. Болгарская пехота перешла на бег. Конница с флангов устремилась на русских.

Теперь пропели сигнал трубы в гуляй-городе. Конные лучники развернулись и галопом ушли на фланги, втянувшись в проходы между строями ромейской пехоты и конницы.

Артиллеристы откатили пушки назад. Русская пехота бегом ушла через открывшиеся проходы в гуляй-город. Пешие лучники отходили последними, продолжая засыпать болгар стрелами. Пропустив пехоту, артиллеристы снова выкатили заряженные пушки на линию огня. Наводчики орудий запалили фитили.

Перед атакующими болгарами открылась стена гуляя. Болгарская конники не стали бросаться на стену, и ушли на фланги, где столкнулись с опустившей вниз копья ромейской пехотой и рванувшейся им навстречу конницей русских и ромеев. На обоих флангах закипела сеча. Русские конные стрелки через головы пехоты осыпали болгарскую конницу тучей стрел. Из гуляя на болгар частым дождем летели стрелы, выпускаемые двумя тысячами пеших стрелков.

Как только пеший строй болгар сблизился с гуляем на сотню шагов, по команде Юрия ударил сигнальный колокол. Наводчики орудий приготовились. По второму удару колокола они поднесли фитили к затравочным полкам орудий. Три сотни гауфниц одновременно выплюнули длинные снопы огня, через мгновение сменившиеся густым облаком дыма, окутавшим поле боя.

Оглушительный грохот залпа покачнул вышку. Все в гуляе на время оглохли. А болгарские пехотинцы, оказавшиеся прямо перед жерлами орудий, были сильно контужены. 36 тысяч картечин врубились в плотный строй болгар, произведя настоящее опустошение в их рядах. Оглушенные болгарские конники тоже на время были ошеломлены. Их кони рванулись в сторону от источника грохота, сталкиваясь и сбивая друг друга с ног, и сбрасывая всадников. Ромейцы были ошеломлены тоже. Хотя их и предупредили о необходимости жестко одерживать коней после удара колокола, многие кони шарахнулисьв сторону и сбросили седоков. А привычные русские конники сдержали своих коней и продолжали рубить ошеломленных болгар. Русские стрелы продолжали сыпаться на противника.

После залпа артиллеристы сразу же откатили пушки назад. В открывшиеся проходы между повозками бегом рванулись вперед русские пехотинцы, стремясь побыстрее дорваться до ошеломленного противника. Пешие стрелки из гуляя все это время осыпали болгарскую пехоту стрелами.

Едва уцелевшие болгарские пехотинцы стали приходить в себя, они обнаружили, что из окутавшего все вокруг густого дыма на них выскакивают пехотинцы в тяжелой броне и беспощадно рубят тяжелыми мечами и боевыми топорами всех, кто еще стоит на ногах. Выдержать это было выше человеческих сил. Болгары побежали.

Русские пехотинцы частью продолжили преследовать бегущую болгарскую пехоту, а частью развернулись на фланги, сплотили строй и принялись рубить расстроенную болгарскую конницу. Очухавшись, сохранившие коней и уцелевшие сами болгарские конники тоже бросились наутек. Их догоняли и рубили русские и ромеи.

Увидев бегущую пехоту, а за ней и конницу, осознав произошедший разгром, царь Иван Асень развернул коня и вместе с ближниками и личной охраной пустился наутек.

Уйти удалось лишь тем из болгарских конников, у кого кони не получили ранений стрелами. А таких было не много. Из пехотинцев не ушел никто.

Русская и ромейская конница преследовала болгар до темна.

Всю вторую половину дня русские и ромеи собирали трофеи, оказывали помощь своим раненым, дорезали раненых противников, сгоняли уцелевших болгар в составленный специально для такого случая гуляй размером 50 на 50 повозок. К вечеру в этой загородке оказалось 17 тысяч пленных.

Весь следующий день пленные копали могилы. В них были захоронены 31 тысяча болгар. Павших в битве 686 русских и 1347 ромейских воинов похоронили с почестями. Оба государя произнесли траурные речи. Священники отпели погибших. Над могилами русских и ромеев пленные болгары насыпали высокие курганы. Серьезные ранения получили 1183 русских воина.

Уйти сумели лишь около трех тысяч болгар. По соглашению между государями, русским в качестве трофеев достались 36 тысяч комплектов доспехов с оружием и 14 тысяч пленных, императору — 12 тысяч комплектов и 3 тысячи пленных. Ромеям, зато, достались все уцелевшие лошади.

Через три дня, погрузив трофеи на повозки гуляй-города, русское войско двинулось назад в Константинополь. Ромейцы двинулись на западную границу. Эпирский деспот еще мог напасть на империю.

В Константинополе, в соответствии с договором, русские оставались до конца сентября. Эпирский деспот напасть так и не рискнул. Перед отбытием русских войск на родину Император дал пир в честь Великого князя. Высокие стороны расстались довольными друг другом. Хотя, припоминая горы трофеев, лежавших на городских форумах, Иоан Дука Ватац испытывал некоторое сожаление. Однако, будучи реалистом, император понимал, что без помощи русских он не получил бы и пятой части этих трофеев. Не получил бы и Константинополя.

1-го октября флот из 700 загруженных трофеями ладей вышел из залива Золотой Рог и двинулся по Босфору к Черному морю. На веслах сидели пленные болгары. Три ладьи были загружены свитками и книгами из дворцовой библиотеки. Книги сопровождали 12 знавших языки библиотечных смотрителей, подписавших договоры с князем.

Поход русских на Константинополь увенчался полным успехом. Были взяты огромные трофеи. Авторитет великого князя Юрия Всеволодовича среди европейских государей поднялся на небывалую высоту. На юго-западе у Руси появился еще один весьма сильный союзник.

32. Царь Всея Руси.

До Владимира Юрий добрался в середине ноября, как раз к первому снегу. В дороге не спешил, останавливаясь во всех крупных городах, начиная с Киева. Проверял, как идут дела в Управах земель и уездов. Беседовал с наместниками. Он хотел въехать в стольный град вместе с войском.

Рати, набранные в других землях, отправились по домам. Войска, отправленные в августе для охраны трофеев, из Киева ушли до его приезда. Доставленные ими трофеи сразу же повезли во Владимир.

Встреча победоносного войска во Владимире на этот раз превзошла ожидание самого князя. Весть о взятии на щит самого Царьграда облетела всю Русь. Во Владимир съехалась светская знать и церковные архиереи со всех соседних земель: из Мурома, Рязани, Мценска, Смоленска, Пскова, Новгорода. Прибыли и наместники с епископами. Собрался народ со всех окрестных городков, сел и весей. Народ выстроился вдоль дороги еще за десять верст от города.

Впереди ехал сам Юрий с воеводами. За ним — артиллеристы при орудиях, все на конях. За ними — команда гуляй-города на боевых повозках. Повозки тоже были нагружены трофеями. Народ кричал и бросал вверх шапки, несмотря на мороз. Девы и женки выбегали с обочин дороги и целовали воинов, ради такого удовольствия низко склонявшихся с седел.

Звонили колокола всех церквей. При въезде князя в "Серебрянные" ворота нового города со стен рявкнула целая сотня пушек. Юрий даже решил сделать внушение дьяку Воинского Приказа за такое бессмысленное расходование пороха. Впрочем, разрешение на подготовку торжественной встречи и праздника дьяк Столичного Приказа Савелий у Юрия получил с гонцом, когда войско было еще в Туле.

Воеводы и приехавшие знатные гости пировали, как обычно, во дворце, воины — во дворе детинца, горожане и прибывший со всей округи простой люд пировали на площадях. Во дворце было тесновато. Надо, пожалуй, новый дворец строить, как у василевса в Константинополе. Только вот времени нет этим заниматься.

Кабатчики наливали всем желающим только по две чарки. Шустрые мужички старались получить еще по паре чашек, перебежав в другой кабак. Однако Столичный Приказ, строго обязал кабатчиков пьяным больше не наливать. Так что, сильно упившихся на этот раз было немного. Не как в день "Великого русского попоища".

В заключение праздника привезенные из Царьграда мастера огненных дел ночью устроили огненную потеху. Запускать шутихи дьяк Савелий разрешила им только в полях за городом. Иначе в деревянном городе было бы недалеко и до пожара. Как стемнело, весь люд высыпал на боевой ход стены нового города, чтобы насладиться невиданным доселе на Руси зрелищем. Шутихи взлетали вверх с полей и рассыпались в ночном небе яркими разноцветными огнями. Народ восторженно вопил.

Сразу после праздника Юрий пригласил к себе митрополита Максима и попросил его готовить Церковный Собор всея Руси на начало января. С целью учреждения Патриаршества на Руси. После получения томаса об автокефалии и сам митрополит, и все церковные архиереи русской православной церкви находились в эйфории, предвкушая грядущее небывалое повышение статуса. Митрополит от имени церкви долго благодарил князя за привезенные из Константинополя церковные реликвии и книги. И долго перечислял, какие именно великие сокровища христианской веры подарил Великий князь церкви. В частности, большой кусок Креста господня и терновый венец Господа.

Затем Юрий вызвал дьяка Земского Приказа Варгаса, и повелел ему готовить, на середину января большой Земский Собор всея Русской земли. С целью учреждения на Руси царства.

Вызвал дьяка Казенного Приказа Конона с предварительным отчетом о трофеях, доставленных первым караваном.

Конон, пребывавший в состоянии непреходящего обалдения, с того самого момента, как в его присутствии вскрыли первую повозку с константинопольским трофеями, доложил, что по самым скромным подсчетам, стоимость трофейного золота, серебра и самоцветов более чем в три раза превышает стоимость трофеев, взятых в битве при Нурлате, и составляет не менее 800 тысяч гривен. И это, если оценивать золотую и серебряную посуду с утварью только по весу металлов. А если эту утварь продавать, то цена ее возрастет в разы.

Кроме того, стоимость всякой рухляди: тканей, мехов, ковров, гобеленов и дорогой одежды составит не менее 150 тысяч гривен. А стоимость украшенного драгоценностями оружия и доспехов составит не менее 110 тысяч гривен.

Всю драгоценную церковную утварь, иконы, реликвии и ковчеги с мощами святых передали в митрополию по описи. Стоимость их не считали. Там серебра и золота тоже много.

А трофеи, доставленные последним караваном, только еще начали считать.

Стоимость бронзы, олова и других металлов оценивает Секретный Приказ. А простым трофейным оружием и доспехами без украшений занимается Бронный Приказ.

Юрий сразу решил, что всякую мягкую рухлядь хранить смысла нет. Она при хранении только портится. И повелел передать всю рухлядь по описи в Городовой Приказ. А Городовому Приказу продать рухлядь на аукционах, которые организовать для русских и иноземных купцов в торговых дворах портовых городов.

Дьяк напомнил, что захваченные в Константинополе галеры и дромоны после разгрузки у днепровских порогов спустили в Черное море. Сейчас они стоят в Корсуни с минимальными экипажами. Их можно продать генуэзцам, или визанитийцам, или трапезундцам. Конон поинтересовался:

— Что будем делать с кораблями, княже?

— Пусть зиму в Корсуни стоят. Следующим летом могут пригодиться. Если не пригодятся, летом продадим.

Дьяк Секретного Приказа Ратмир доложил, что металлов привезли достаточно для отливки 230 полевых пушек. Свинца на 17 тысяч зарядов картечи. Пороха уже припасено на 42 залпа для всех наличных орудий. Ратмир предложил оставить в детинце Боголюбова только литейный и монетный дворы. А пороховое производство вывести в отдельный град. Во-первых в детинце уже тесно, а во-вторых хранить запасы пороха в центре Боголюбова становится опасно. Князь обещал подумать над этим.

Юрий поинтересовался у дьяка, не он ли нанимал ромейских мастеров для устройства огненной потехи. Ратмир ответил, что мастеров нанимал Городовой Приказ.

Юрий вызвал к себе дьяка Приказа Аникея. Тот ответил, что он только распределял мастеров по городам, а Столичный Приказ выделял этим мастерам землю в под жилье и мастерские в посаде.

— А сколько этих мастеров у нас?

— Всего их трое.

— А в других городах таких мастеров размещали?

— Нет. Все они во Владимир приехали.

— Это удачно вышло!

Князь вызвал дьяка Столичного Приказа Савелия. Тот сообщил, что разместил мастеров в посаде, поскольку дело ихнее с огнем связано. Узнав о предстоящем празднике, мастера сами пришли к нему и предложили устроить потешное огненное зрелище. Он согласился.

— И во сколько все это казне обошлось? — сурово вопросил князь.

— 30 гривен им отдал, батюшка князь, — слегка струхнул Савелий. — Нешто это много? Я ведь цены на эти забавы не знаю. Они вдвое больше просили, да я их уломал. Ужели не по нраву потеха тебе пришлась?

— Цены и я не знаю. Но, народу понравилось. Да и мне самому тоже. Лепота разноцветная! Так что не трясись. Повелеваю и впредь по праздникам потеху сию устраивать. А вызвал я тебя вот зачем. Сдается мне, что забавники эти должны и секрет греческого огня знать. То-то император осерчал, когда мы мастеров сманили. Завтра приходи ко мне с дьяком Секретного Приказа.

Пришедшему вместе с Ратмиром Савелию князь сказал:

— Савелий, сведи этих мастеров с Ратмиром. А ты Ратмир, поспрашивай их насчет греческого огня. Но, вежественно, без нажима. Не допрашивать нужно, а договариваться. Секрет они знают, я думаю. Говори с каждым по отдельности. Обещай тому, кто расскажет, премию за секрет в 100 гривен. И заказ от казны ежемесячный на большую сумму. Кто первым согласится, тот старостой цеха огневиков сьанет.

Как согласятся, выселяй их на Нерль, и строй для них отдельный секретный острог. Только, не рядом с пороховым.

-А если никто из них не согласится секрет раскрыть?

— Скажи им, что в таком случае ими Тайных дел Приказ займется. Пытать их будет. Тогда точно все расскажут.

Дольше всего князь беседовал с дьяком Бронного Приказа Саввой и дьяком Воинского Приказа Потапом.

— Что скажешь, Савва, по поводу трофейного монгольского, ромейского и латинского оружия? Чем отличается от нашего?

— От ромейского оружия у нас отличия нет. Еще в старые времена мы с ними в этом сравнялись.

У латинян сильная тяжелая конница. У рыцарей пластинчатые доспехи поверх кольчуг. Полностью закрытый глухой шлем. Тяжелые двуручные мечи. Длинные тяжелые копья. Кони тоже в броне. Однако, против кочевников это нам не пригодится. Кочевники перед клином тяжелой конницы расступятся и ударят по ней с тыла. А поворотливость у такого рыцаря никакая.