Книга 1

Глориндвейн? Выходит, со столбом света не на кладбище отправился покойничек, а на койку в лазарет. Или не на койку, а сразу в строй, и нет Глориндвейна тут просто потому, что у гостей не принято повторно посылать на задание того, кто его провалил?

Настроение, конечно, могло бы и окончательно испортиться от небезосновательного предположения, что довелось мне столкнуться с бессмертными, да только труп второго гостя всё также лежал на том месте, где я его оставил. Труп с ополовиненной головой. Так что примем пока за основу предположение, что для окончательного убийства гостю надо голову отсечь. Прямо как молчащему. Ну тут ничего удивительного нет — очень много кого можно упокоить путём отсечения головы от тела. Меня, например. Хотя меня ещё много как можно упокоить, кроме как отсечением головы.

Ну да хватит уже размышлений — пора стрелять.

Первая пуля — тому, что крайний справа, в живот.

Выстрел громыхнул, но никто из гостей так и не свалился с пулей в животе — пуля исчезла в неяркой вспышке, пролетев метров пять, может десять.

— Провалиться мне на месте — он ждал нас для того, чтобы убить! — едва не подпрыгивая от радости воскликнул тот, которому я хотел всадить пулю в живот.

Кинетический щит у них что ли? Или, может, защитное заклинание?

Опять не о том я, ведь мне в принципе, без разницы техногенная это штуковина или магическая, важно лишь она помешала решить проблему с гостями быстро и без лишних движений телом.

С целью проверки характеристик поля, остановившего пулю, произвёл выстрел вверх.

Результат тот же.

А это с высокой долей вероятности означает, что поле действует на площадь, а не прикрывает кого-то конкретного, то есть метров восемь-десять у меня всё же имеются.

— Маркусиус, Анатолиан, вы как дети. — подал голос шедший позади. — Не видите что ли — хотел он нас ружьём своим разделать, а как дойдёт до него, что бесполезно оно, так дёру даст, так что вперёд, а то нет никакого желания его по местным лесам гонять.

— Ага, уже даю дёру. — неслышно бурчу себе под нос, меняя обойму, и бочком, бочком отступаю внутрь храма — пусть думают, что я сбежать хочу, может реально повезёт и проблемы с гостями буду за два захода решать.

— Что я вам говорил, олухи, Рцы... Рцы... Иже, может Гервь... ну чего встали, давайте за ним, а то срежу вашу долю.

И двое действительно дали за мной.

Хорошо побежали. Молодые, полные сил да ещё, скорее всего, бессмертные. Конечно, куда мне до них?

Первый, не добежав до меня пять шагов, получает пулю в живот. Второй успевает атаковать да я принимаю его клинок на карабин. Ещё удар, красиво рубит, да не ждал он удара ногой. Такой удар не раз и не два мне жизнь спасал, когда молчащий накидывался и челюсть его щёлкала перед самым моим лицом. Летит гость на землю, откуда уже подняться не успевает — я уже перезарядил карабин. Второй выстрел и второй раненый, тоже в живот.

-Эй, так может быть всё-таки рцы? — усмехаюсь я, обнажая гладиус.

Двое оставшихся гостей уже в метрах пятидесяти.

Немного неудобно, но беру в зубы гладиус.

Перезаряжаю карабин.

Иду к ним, а они начинают расходиться в стороны, стараясь одновременно и зайти сразу с двух сторон, и держаться на расстоянии, помня о карабине.

Они что думают, что я буду играть с ними в это?

Глупо.

Резкий рывок влево. Выстрел. Третий готов.

Бесполезный карабин летит в сторону правого противника, который не стал ждать второго приглашения атаковать меня в спину, заставляя того потратить на себя драгоценные мгновения, которых мне хватило, чтобы выхватить изо рта гладиус и рубануть один раз, вскрывая гостю грудную клетку, отсекая кисть левой руки, которой тот пытался прикрыться от удара, ведь его рука с клинком ушла слишком далеко вверх и в сторону отбивая мой карабин, а потом второй раз — отсекая голову.

Поглядим, как этот, безголовый себя вести будет — смирно лежать или всё же вместе со светом уйдёт. Хотя... не должен, вон ведь с ополовиненной головой лежит себе, никуда не торопится.

Теперь можно и тем, что пулю в бедро схлопотал, заняться, а парни в соборе пусть подождут — пяток минут они должны ещё протянуть. А не протянут — тоже не беда. Пойдут как опытная группа — посмотрим все ли после смерти у гостей в свет уходят.

— Скрытый... да откуда ж тут ему было взяться... — сипит раненый, пока я вытирал клинок о одежду обезглавленного, — и как проглядели... Сервиус, мать его... выговором не отделается... Скрытый...

Закончив, чистку клинка, направился я к говорившему.

Герой... хотел порезать меня своей шпажкой, но хороший пинок ногой в одно мгновение напомнил гостю кто здесь хозяин. Как будто пули в ноге мало было — решил ещё проверить, что крепче его рёбра или моя обувь. Согнулся теперь хрипит, больно ему. Ничего, сейчас полегчает.

Рывком перевернул гостя на живот. Коленом сверху прижал, для верности, чтобы ещё чего не вычудил. Ладонь с клеймом опустил ему на затылок, как того и велит инструкция, чтобы расстояние между клеймом и мозгом было минимальным, во избежание искажений сигнала.

— Пользователь номер 139, пароль 6278 запрашивает разрешение на перепрошивку матрицы поведения захваченного объекта.

— Подтверждаю — пользователь номер 139 зарегистрирован и имеет права на проведение процедуры. Произвожу проверку совместимости матрицы объекта и имеющихся прошивок. — последовал незамедлительный ответ клейма.

Голосовое управление с монохромной голографической визуализацией интерфейса — эта технология была изрядно устаревшей даже по меркам того мирка, в котором я работал на 'Олафсон и Олафсон', но зато надёжна и неприхотлива что тот гвоздь, за что и были заслужено любима не только мной, но и другими полевыми работниками.

— Прошивка не найдена: прошу выбрать вручную из предложенного списка наиболее подходящую.

— Да, никто и не сомневался, что там нет прошивки под человека. — хмыкнул я и уже, обращаясь к клейму сказал. — Вампир, высший.

— Прошу указать инструкции для загрузки.

— Набор по умолчанию, из группы 'Полное уничтожение'. Цель — полное уничтожение своего народа. Исключить использование всех видовых способностей, кроме 'Инфицирование живой силы противника'. В инструкцию внести изменение, заменив биологический процесс клеймлением, использовав внутреннюю инструкцию по клеймлению. Клеймление производить согласно прошивки 'Адепт'. Занести в память мои номер и пароль доступа, для обеспечения проведения процедуры. Создать правило передачи клейма любому объекту в случае возникновения опасности разоблачения на основе инструкции 'Перенос паразита в новое тело'. Сформировать прошивку 'Хозяин' на основе выбранной сборки и использовать её в этой инструкции. Проверить работоспособность сборки.

— Критические ошибки отсутствуют. Приступить к загрузке?

— Да.

Вряд ли бы я успел досчитать до десяти, если бы всё же решил до десяти считать, как прозвучало:

— Загрузка завершена.

— Завершить работу.

— Завершение работы подтверждаю. — погас интерфейс.

Уже не дергается мой гость — без сознания он. Обычное дело — очнётся через час или два, или три, это не так и важно. Перевернул его на спину. Клеймо на палец надел — на мизинец только и смог натащить. Перетянул ногу его же поясом — не хватало мне, чтобы он кровью истёк.

Обезглавленный так и лежит. В принципе, это ещё ничего не значит, Глориндвейн вроде дольше лежал прежде чем в свет уйти. Плюс, не факт, что в данном деле не может иметь место некоторая разбежка временного параметра.

Ладно, пусть лежит — у меня ещё двое в запасе осталось.

Дочистив гладиус, спрятал его в ножны. Карабин тоже поднял, брать его с собой теперь особого смысла нет, конечно, но и оставлять валяться на траве тоже глупо — отнесу, положу на место, может, когда и пригодится, как сегодня, например.

— Парни, знаете я ведь даже немного расстроен, что вы оба до сих пор живы. — вскинул я карабин. — Теперь мне надо выбирать — с кем же я буду беседовать, а я не очень люблю выбирать. Это меня раздражает, знаете.

Может они и не поняли к чему это я. Пуля в животе, думаю, не очень помогает понимать намёки.

Чтобы не утруждать себя лишними раздумьями, нажимаю на спусковой крючок, прекращая страдания того, кто был ближе всего.

— Вот и решили проблему. Теперь хотелось бы услышать, чего это вы, гости дорогие, решили меня убить.

Послышавшийся в ответ невнятный лепет, в котором я если и различил, так это всё того же Скрытого

Это ж надо такому случиться — как убивать меня, так в компании и чуть ли не с песнями, а как подыхать, там вся рожа в слезах и сразу такие жалобные.

Вот поэтому я и ненавижу людей.

Пришёл убивать, так убивай. Сражайся до самого конца, всего себя вложи в атаку. Вгрызись в горло своего врага. Сам сдохни, но врага утащи за собой, чтобы не стыдно в глаза было смотреть Чужой Молодице, чтобы с улыбкой пригласила она тебя на танец.

— Зачем я вам?! — вопрос и приклад карабина опускается на кисть левой руки гостя.

Скулёж.

— Зачем?! — всё тот же вопрос и ещё один удар, на этот раз в голеностоп.

Всё тот же скулёж.

Это злит.

— Зачем?! — вопрос и новый удар.

Ну что за глупое создание?

Я ведь задаю простой вопрос. Так почему я слышу этот скулёж, а не речь человека?

Вопрос-удар.

Ещё один и ещё один, а потом ещё и ещё.

Опять сижу на ступенях храма. Опять лежит карабин на коленях.

Карабин в крови. На мне тоже хватает брызг крови.

За спиной булькает парень, от которого я так ничего и не узнал.

Добивать пока не стал. Во-первых, потому что всё равно он уже не боец — кисть левой руки раздроблена, обе голени сломаны, колени прострелены да и пуля из живота никуда не делась. А во-вторых, нужен он мне ещё.

Жду третью партию гостей.

Поглощаю замазку.

Вкус, конечно, тот ещё, но всё ж лучше, чем с голоду сдохнуть.

А сдохнуть всё же придётся. Не мне, правда.

Зря что ли года два назад я притащил в храм столько горючего? Ну не пригодилось оно мне для уничтожения молчащих, так пригодятся для уничтожения людей. Оно ведь мне особо разницы нет.

И тут я бы рад в оправдание своё сказать, что это жизнь на острове меня таким сделала, поискать причину в работе, которую исполнял в 'Олафсон и Олафсон'. Ну или в крайнем случае, для любителей глубоких смыслов и травм молодости, сослаться на то, что когда-то давно едва не свёл близкое знакомство с Чужой Молодицей.

Я бы рад, да всё дело в том, что это мой выбор. Осмысленный выбор.

Убивать и ненавидеть.

Просто нет ничего в это мире другого, что могло бы меня поддерживать. Не осталось или не появилось — уже и не разобрать.

Нет, я пытаюсь жить по-другому. Честно, пытаюсь.

Теже гарпии...

Ага, а вот и столб света, как раз на том месте, где лежал обезглавленный.

Значит, не в отрубленной голове дело.

Будем считать, что первоначальная теория показала свою несостоятельность и придётся ещё немного подумать, но это потом, а пока вернёмся к гарпиям.

Я ведь молил их оставить меня в покое. Молил, а они смеялись.

Теперь они мертвы.

И гостей этих не хотел я убивать, но вон оно как повернулось: меньше чем за полдня убил четверых, одного клеймил, ещё один, искалеченный, если не помрёт до прихода подкрепления, так будет добит мной.

— А ведь это я ещё не разогрелся, как следует. — бросаю я искалеченному.

Опять никакой реакции на мои слова, но да ладно.

Вон и мои новые гости.

Двое? Странно, а должно было быть восемь. Сперва, двое, потом четверо... в принципе, логично, что следом восьмеро, а не опять двое. Или это всё из-за Забытого? А то клеймённый был явно расстроен тем, что я не рцы, а Забытый.

— Может, сначала перекинемся парой-тройкой слов, а то я ваших уже порядочно поубивал, а чего вам от меня надо, так и не узнал. — предложил я.

Поднялся, разумеется, карабин упёр в грудь искалеченному мной парню.

Разговоры они-то веселей идут, если собеседники видят, что ты шутить не намерен.

— И правда, Забытый... — озадаченно бросил один из гостей, полностью проигнорировав мои слова.

— Нестабильный. Не видишь что ли? — раздражённо отмахнулся второй. — Из-за стресса перескочил на более высокие энергетические уровни — в ближайшее время если не откатится к исходному состоянию, выгорит или вообще уйдёт в минуса, а рожа — мало их было до этого этих Забытых?

Похоже, между мной и гостями явные проблемы в области коммуникации.

— Если это просто скачёк, то почему он убил не всех? И почему не нападает? — не унимается первый.

— Вы меня слышите? Я вообще-то сейчас пристр... — вклинился я и диалог.

— Нестабильные они потому и нестабильные. — прервал меня ответ.

Не слышат, а возможно даже вообще не воспринимают мою речь.

— Придётся вас всех убить. — вздохнул я.

И начну с искалеченного, а то не ровен час — попадёт в объятия Чужой Молодицы без моей помощи.

На спусковой крючок нажать не успеваю — удар невидимой дубинки выбивает её из руки. Тут же контратакую гладиусом, но тот рассекает лишь воздух.

Покров невидимости? Расовая особенность? Банальный отвод глаз?

Вытянув перед собой левую руку, отвожу гладиус назад и отступаю в храм.

Поглядим, как мой невидимый гость запоёт, когда окажется объят огнём. Пламя с температурой под полторы тысячи градусов — это не шутки.

Невидимка медлит. Глупо с его стороны — нельзя давать мне время на передышку.

И вот уже под моими ногами хлюпает топливо. Будет оно хлюпать и под ногами невидимки, реши он ещё раз атаковать меня.

С рюкзаком, конечно, не очень вышло — остался он лежать, где лежал — не продумал этот момент. Слишком расслабился — надо было его сразу отнести к черному выходу из храма, через который я собираюсь сбежать после того как подожду здесь всё. А теперь придётся возвращаться за ним.

Невидимка, похоже, решил не следовать за мной, ведь чужие следы всё не спешат появляться.

В принципе, возможен, ещё вариант, что карабин вырвало из руки заклинание, только не заметил я хоть каких-то внешний проявлений магии, творимой гостями, в связи с чем возможность, наличия фамилиара или чего-то подобного являющегося призраком, способным на фазовый переход, более вероятна, чем предположение, что хотя бы один из пришельцев маг, но да не будем плодить сущности сверх нужды — рабочей версией пусть пока остаётся наличие физического существа, умеющего становиться невидимым.

Как и в прошлые разы, мои гости разделились: один остался ждать у храма, а второй проследовал за мной.

Это хорошо. Одного убивать проще, чем двоих.

Поджигать топливо пока не буду — одного-то я убить должен, а второго, как сунется, сожгу.

Но это ещё бабка надвое сказала — если невидимка опять вмешается, придётся поджигать и, оставив рюкзак, уносить ноги.

Ладно, посторонние мысли в сторону — пора убивать.

Вдох. Выдох.

А гость-то пришёл веселее, чем предыдущие — из вооружения у него шпага и кинжал.

Видимо, учли его начальники, что против моих маники и гладиуса выходить с одной шпагой — форменное самоубийство.