Книга 2

Доби же была уверена, что причина в ней, в том, что произошло восемь лет назад, дело в шутке Улыбца Гонти... деду удалось найти только её, Доби... три года в статусе Раба... гибридизация с демоном... и слухи... слухи о том, что глава частной сыскной конторы "Ильменсен и Ильменсен" стоял за смертью Улыбца Гонти...

Купальня началась сразу, без предупреждения. Усилившийся аромат "Вершины Мира", мелодичное пение и легкий плеск воды не в счёт. Вот был коридор, а вот уже купальня.

"Здесь нет дверей, только та, что была на входе". — запоздало заметила Доби.

— Ты лучшая в своём деле?

Отчего-то складывалось впечатление, что этот человек, над которым висит несколько смертных приговоров, имеет право на этот вопрос, и спокойный тон хозяина, которым тот был задан, он тоже имеет право.

— Среди гибридов выпуска у меня был наивысший балл. — Доби ответила так, как отвечала бы любому клиенту. — Но, должна заметить, что до чистокровного демона мне далеко.

— Демоны совсем не ценят чужие жизни. Мне это не нравится. Мне также не нравится, что ты убила моего Домового, это приближает тебя к демонам, с которыми мне не хочется работать, но я принимаю это и прощаю тебя.

Угроза... Доби сперва сочла сказанное угрозой, но потом откуда-то само собой пришло осознание: Он не умеет угрожать, Он просто не знает что это такое.

— Твоим заданием будет розыск одной из моих воспитанниц. Яниссии.

Стоило Ему замолчать, стало понятно, что разговор на этом окончен, и в подтверждение тому девушка, что привела Доби в купальню, жестом показала следовать за ней.

Вновь был бесконечный коридор, без дверей.

Вновь Доби не обращала внимания на дорогу, только в этот раз мысли её были заняты не дедом, а попыткой разобраться, кем же на самом деле может быть это Ветус Амикус.

Теории вились вокруг, назойливо жужжали, противореча друг другу и здравому смыслу.

— Он — Истинный, Сын Его и Хозяин Дорог, что ведут детей Его по Миру. Он — Троица.

"Страх — хорошая штука, полезная. Обосрёшься такой со страху — легче убегать будет". — невпопад всплыли слова деда.

Ничего полезного в страхе Доби не видела, ведь бежать было уже слишком поздно.

Бежать нужно было ещё тогда, когда в Кривом переулке ей случайно повстречался Многоликий бог, которого внучка Алая Ильменсена не смогла разглядеть под личиной модификанта, просившего звать его Червём.

Фенсалир. Одинокая изба, затерянная среди дремучих лесов и непроходимых болот. 3002 год после Падения Небес.

Неиствующее в очаге пламя кажется желает пожрать окружающий его мир, но его едва хватает чтобы заставить отступить сырость и холод, заглядывающие в дом каждую осень и не спешащих его покинуть даже с приходом весны.

— Это было щедрое предложение, ты же понимаешь. — жужжит колесо прялки.

— Это было щедрое предложение. — молча кивает пряха.

Женщина на закате своих дней, знающая: закат тот не наступит никогда.

— Уж лучше так, чем бродягой без цели, пылью дорожной.

— Уж лучше так.

Подобный шкуре неведомого железного зверя висит на стене доспех.

В нём богиня Фригг выходила за сильнейшее продолжение Великого Пустого, Семипечатника, семь столетий назад, после захвата Льюсальвхейма, призвавшего именовать себя Всеотцом.

— Это не тюрьма, ты можешь уйти, когда тебе заблагорассудится.

— Это не тюрьма.

Из тюрьмы хотя бы можно сбежать.

Куда ты сбежишь от собственного бессмертия? От жизни без цели, ведь цель достигнута давно?

Межреальность. При-Город. Ванахейм. 3002 год после Падения Небес.

Информация о том, что младший следователь Доби Ильменсен покинула дом 139 на улице Пушкарей, поступившая от одного из Бесправных, порадовала Милитэль, ведь это означало, что не придётся прибегать к услугам хозяина "Фонаря Мертвеца", у которого в дополнительном меню числились услуги следователя-демона.

Оно и хорошо, что не пришлось.

Данная услуга пропала из дополнительного меню в 2994 году, в том самом году, когда глава частной сыскной конторы "Ильменсен и Ильменсен" нашёл то, что три года назад звалось его внучкой, что теперь было младшим следователем Доби Ильменсен.

Межреальность. Город. Орочьи Болота. У выхода из "Фонаря Мертвеца". 3002 год после Падения Небес.

Чтобы разъезжать по Орочьим Болотам на автомобиле с двигателем внутреннего сгорания надо не иметь мозгов. Совсем. Об этом вам расскажет любой честный механик, если, конечно, вам удастся где-нибудь найти честного механика.

У Дымяги Тони, ожидавшего в припаркованном у входа в Фонарь автомобиле, когда его Босс закончит трапезничать, мозги имелись. Имелся у Тони и пяти зарядный револьвер. Оружие простое и надёжное, но предназначенное, как и Серебряный Призрак, за рулём которого Тони сейчас сидел, в основном для демонстрации того, что Босс — Гражданин серьёзный, может себе позволить и оплату разрешения на ношение огнестрельного оружия, и эксплуатацию автомобиля, который за сто километров пути мог сжечь бензина на несколько лет.

— Казаться, порой, важнее, чем быть. — говорил по этому поводу Босс, неизменно добавляя. — Главное самому не поверить в собственную же ложь.

Поэтому к пятизарядному револьверу и прилагался Дымяга Тони, в лёгких которого свили гнездо огненные осы. Мелкие негодники, вырвавшись на свободу, вполне были способны обратить в пепел всё в радиусе дюжины метров, но особая техника дыхания и сигареты с травкой снок-снок этого им не позволяли.

Поэтому Серебряный Призрак и приводился в движение за счёт банального сгорания бензина, а не при помощи магии.

Да, Босс всегда знал, что делал и зачем это делал. За это Дымяга и уважал Босса. И больше того уважения была только преданность Дымяги.

Уважение и преданность — вот и всё, чем мог отплатить своему спасителю эльф из Ямы.

Плата устроила Босса, и безродный эльф не стал Рабом или Бесправным, как многие его собратья, а стал сотрудником частной сыскной конторы "Ильменсен и Ильменсен", не самым умным, не самым удачливым, но самым верным.

— Верность — глупая девка, потому может отдаться и за доброе слово, а слова, будет вам известно, сноркова говна дешевле, ведь говно хотя бы удобрением послужить может. Поэтому мы, деловые Граждане, предпочитаем договор, где чётко прописано: что нужно сделать и сколько мы за это получим. — таким был неизменный ответ Босса, стоило заказчику хотя бы вскользь коснуться темы верности.

— Врёт. — уже давно понял Тони.

Понял и не спешил делиться этим знанием ни с кем.

Да и проблематично было бы делиться, когда от голосовых связок ничего почитай не осталось. Как ничего не осталось от лица, мимолётного взгляда на которое хватало, чтобы сразу понять, что Тони — эльф. Теперь же признать в этом почти трёхметровом амбале с мордой свиньи перворождённого не смогла бы даже родная мать, будь та ещё жива.

— Хорошим собеседником является тот, кто умеет не говорить, а слушать. — звучала одна из простых истин, которыми Босс щедро делился с окружающими.

Слушать — важное качество не только для собеседника, но и для любого сотрудника сыскной конторы, для телохранителя главы этой конторы в том числе... особенно для телохранителя. В двойне, в тройне особенно, если этот телохранитель работает в Городе и сопровождает своего клиента на встречу с Сумеречниками. И в сто крат особенно, если на той встрече становится ясно — организованна она крысюками.

— Подкинули хлебушка, мне убогому, даже не знаю с чем тот хлебушек кушать следует, да так ещё чтобы зубы свои сохранить. — сказал Босс, когда после встречи садились они в машину. — Но оно, может, и ничего: если свои зубы жалко, всегда можно чужие найти.

Сказано это было достаточно громко, чтобы все, имеющие уши, поняли: в Серебряный Призрак Босс садился пусть ещё не имея чёткого плана, но уж точно обладая у себя в голове его наброском.

Дымяга же, имеющие не только уши, но и умеющий слушать, понял: сегодня Боссу подкинули именно ту горбуху, что тот ждал уже несколько декад, прошедших с разговора с косийцем, без помощи которого восемь лет назад внучку Босса вряд ли бы удалось найти.

Межреальность. Город. Канализация, нижние уровни. 3002 год после Падения Небес. За два месяца до описываемых событий.

Тоннели, камень, выстилающий которые, забыл, как выглядело солнце.

Темнота — смрадная, влажная, тёплая. Ей можно захлебнуться, как водой.

Гул, который можно принять за чей-то зов, принять и обмануться.

Скрежет когтей о камень.

Гнилоглазый Рёда, опираясь на стену, на единственного своего товарища, что ещё не предал, заставляет себя делать шаг за шагом. Обретённое знание стучится в кости черепа, требуя выпустить, и удержать его ещё труднее, чем заставить себя сделать ещё шаг.

— Ложь... — беззвучно шевелятся губы тосийца.

Всё оказалось ложью.

Всё.

Их обманули.

Их всех... даже Крысиных Королей и их ближайших прислужников, что все эти годы лгали и вели свой народ к обрыву... даже их обманули...

— Не мы войдём Бездну, но она в нас. И Зов её тогда покажется жалкой шуткой. — жгла, пыталась вырваться наружу мысль.

Перед слепыми с рождения глазами Рёда плескалась Межреальность, кипящее варево полное самыми безумными, самыми причудливыми формами демонов, делающее невозможным перемещения меж мирами. Видел тосиец и магов, чей мозг выжженный Зовом Бездны, обращался в пристанище тварей, которым ещё не было названия. Картины грядущего смешивались, наслаивались, распадались на отдельные фрагменты, и нельзя было разобрать: кто кого приносит в жертву, а кто кого поедает, насилует или убивает.

— Ничего уже не изменить. — скреблась изнутри черепа подлая мыслишка.

— Ни тебе, крысюк, лезть в дела богов.

Невидимая в темноте кровь из прокушенной губы сочится по подбородку, пачкая шерсть.

Боль, что должна была, если не заставить голоса в голове замолчать, так хотя бы приглушить их, не приносит облегчения.

— Прими Зов, как приняли его твои товарищи. Прими, ещё не поздно.

— Постигни счастье вечной агонии, и чужой, и своей.

Окровавленные губы беззвучно шевелятся, не давая голосам стать чем-то большим, чем просто голосами.

Рёда всё идёт и идёт, шаг за шагом, ещё не зная, что ему удастся живым выбраться на обитаемые уровни Канализации.

Рёда всё идёт и идёт, шаг за шагом, ещё не зная, что совсем скоро Алая Ильменсен — основатель и бессменный руководитель частной сыскной конторы "Ильменсен и Ильменсен" — получит от Сумеречников контракт на розыск Гнилоглазого Рёды.

Рёда всё идёт и идёт, шаг за шагом, на одном упорстве жалкого слепого крысюка, которого ещё при рождении должна была сожрать мать. Не сожрала... знала, наверное, его мать, что кому-то нужно будет шагать по тоннелю, неся в себе знание.

Знала и не смогла доверить это дело никому, кроме своего Рёды.

Знала, как могло быть иначе?

Межреальность. Город. Орочьи Болота. Вначале — улица Пушкарей, в конце — проспект Добронравов. 3002 год после Падения Небес.

Покинув живой обиталище бога, самым логичным и простым решением для Доби было: доложить начальству об обнаружении Троицы. Пусть там, наверху, решают, что делать дальше. Препятствовать розыску Яниссии никто точно не будет, даже, скорее всего, наоборот помогут всеми ресурсами, что есть в распоряжении Администрации, так что Доби выполнит данное ей богом поручение и быстрее, и с меньшими затратами для себя. Премия будет зачислена на счёт, а младшего следователя будет ждать следующее дело. В очереди их собралось уже шесть штук.

Осторожность же, благодаря деду, вросшая в мозг Доби, кирпичик за кирпичиком выкладывала стену, что перекрывала ей путь к простому и логичному решению.

Первым кирпичиком был отзыв полномочий. Одно дело — гибель младшего следователя при исполнении. Совсем другое — гибель Гражданина, уличённого в убийстве Домового. Такие дела расследуются в особом, ускоренном, порядке.

Вторым было восстановление полномочий младшего следователя сразу после того, как она покинула обиталище бога. "Ошибка, — пояснили ситуацию в Администрации, — отстранение было ошибкой. Бесправный, выдавший неверную информацию, скоро будет изъят и отправлен на утилизацию".

— Гупец видит палец с обкусанным ногтём, гоблину же должно смотреть туда, куда тот палец указывает: там шансов выжить больше.

И ложится третий кирпич на два предыдущих: Администрация, вполне возможно, и не в курсе того, что в Городе обитает Троица, но в Администрации точно есть некто, кто в курсе. Некто достаточно влиятельный, чтобы, во-первых, скрывать Троицу восемь лет, во-вторых, способный оперативно фальсифицировать данные, поступающие от Бесправных.

Четвёртый и пятый кирпичи ложатся в первый ряд, мешая обойти стороной образующуюся стену: статистика смены Бесправных в непосредственной близости от обиталища бога свидетельствует о том, что те выходят из строя в шестьдесят три раза чаще, чем в среднем по Орочьим Болотам, а если поверх той статистики наложить информацию по случаям гибели Граждан, когда не удалось обнаружить убийцу, то рядом с третьим кирпичом ложатся его родные братья-близнецы — шестой и седьмой.

— Глупость, как и сама наша жизнь, одна из тех благословенных болезней, что толкают своих больных к самому верному и простому способу излечения — к смерти. Мы, гоблины, не ищем простых путей, иначе бы не приходили в этот Мир уродливыми карликами с обвисшими ушами и зубами, что могут потягаться кривизной лишь с нашими же ногами и руками.

Да, Алая Ильменсен имел, что сказать в любой ситуации, правда, не всегда он был рядом, чтобы что-нибудь сказать, поэтому, когда был рядом, говорил много и, казалось бы, не всегда к месту, но сказанное им когда-то, постоянно всплывающее в голове у Доби, влияло на принятие ей решений куда сильнее, чем могли влиять слова деда на внучку.

— Ничего сообщать Администрации я не буду. — приняла окончательное решение Девятисотая. — А вот с дедом поговорить нужно, ведь как он любит говорить: если ты выполнил задание, это ещё не значит, что наниматель не попытается перерезать тебе горло вместо того, чтобы отдать обещанное.

Кого считать истинным своим нанимателем: Троицу или тех, кто в Администрации покрывает Его, Доби пока не определилась, да это пока ей и не важно было.

Межреальность. Город. Часть разговора, сохранившегося в памяти Раба, принадлежащего Алая Ильменсену. 3002 год после Падения Небес. За несколько декад до описываемых событий.

...

— Ты должен мне, Алая.

— Не было нужды напоминать. Я не собирался тебе отказывать.

...

Межреальность. Город. Орочьи Болота. Главный вход в центральный офис частной сыскной конторы "Ильменсен и Ильменсен". 3002 год после Падения Небес.

Дымяги Тони вновь ожидал Босса.

Ожидал, как обычно, за рулём Серебряного Призрака.

Стоит упомянуть, что Босс вообще-то предлагал Дымяге заглянуть в офис и перекусить тем, что будет им найдено на кухне, или хотя бы просто здремнуть на диване часик-другой. Дымяга отказался, жестами сообщив, что пирожки с потрошками, купленные Боссом в Фонаре ещё целы, да и в термосе травяной чай ещё булькает.