Приключения либроманта - 2

— Какой юг? Какой санаторий? У меня ни денег на билеты нет, ни одежды.

— О, а вот это ты абсолютно правильно заметила. Но эти вопросы я уже решил. Подожди-ка меня здесь, я до машины схожу, — бодрой рысцой помчался я к своему автомобилю, где у меня кое-что было предусмотрительно заготовлено.

На самом деле у меня сейчас основная задача состоит в том, чтобы избежать некоторых скользких вопросов относительно путёвки. Если говорить точнее, то не столько путёвка несколько необычна сама по себе, сколько наше предстоящее размещение в этом самом санатории. Брякни я сходу, что спать мы будем в одной комнате, и кто его знает, чем дело кончится, а может оно и вовсе даже не начнётся, что скорее всего. Поэтому в ход сейчас пойдёт тяжёлая артиллерия, роль которой у меня выполнит один симпатичный пакетик довольно приличного размера. Больше всего места в нём занимают летняя шляпка в коробке и две пары босоножек. Пара купальников, подобранных мной по нынешней моде, очки и пляжные шлёпанцы идут довеском. Зато про деньги я не подумал. Так что нырнув в салон машины, я вытащил бумажник и быстренько отсчитал сто пятьдесят рублей, наскоро прикинув, что на поездку такой суммы Галке даже с избытком будет.

— Что это ты притащил? — недоверчиво спросила Галина, не торопясь забирать у меня пакет, который я ей протянул.

— Беги, примеряй. Вроде там всё твоего размера, а вот это твои деньги, точнее остаток от них. Мне в "Берёзке" удалось отовариться, а такой случай никак нельзя было упускать, сама понимаешь, — лихо приврал я, заранее придумав легенду, объясняющую появление дорогих импортных вещей очень приличного качества. Про магазины "Берёзка" в Советском Союзе все знают. Понятно, что далеко не все там бывали. Строгие дядьки на входе просят показать паспорт и валюту, а если их нет, то и в магазин тебя никто не пропустит. Тем не менее восторженные рассказы про импорт, лежащий на прилавках инвалютных магазинов, наверняка слышали почти все жители страны.

— Это что, всё мне? — округлила Галка и без того большие глаза, заглянув в пакет и всё ещё не решаясь взять у меня деньги.

— Нет, конечно. Купальники я себе покупал, и босоножки тоже. Думал, они мужские, а они женские оказались, — пошутил я, и как выяснилось, не совсем удачно. По крайней мере, Галка не засмеялась, но, в конце концов, пакет и деньги забрала.

— Спасибо, конечно, но как-то всё это слишком неожиданно, — замялась она, отчего-то глядя себе под ноги.

— Ты давай, поторапливайся. Заодно вещи собери, которые домой увезти хочешь. Свожу я тебя до твоего Канаша, а завтра с утра в машину запрыгнем и покатим на юг. Любишь автопутешествия?

— Я на машинах очень редко езжу, так что трудно сказать, — наконец-то немного оттаяв, улыбнулась моя красавица.

* * *

— Гоша, давай ещё раз по списку пробежимся. Вдруг что забыли, — забрал я у домовёнка лист бумаги, на котором он печатными буквами расписал всё необходимое, что надо взять в дорогу и то, что нужно успеть сделать перед поездкой, — Так, что тут у нас первым делом? "Наполнить холодильник едой". Хм, не помню такого пункта. Ты когда успел это приписать? — кинул я суровый взгляд на мелкого, — Пока я с машиной возился?

— Ну как же? — вопрошающе развёл ручками миньон, — Ты на юга укатишь, а я почти три недели один здесь куковать буду. И чем я питаться по-твоему должен? По соседям ходить побираться при живом хозяине?

— Ладно-ладно, сдаюсь. Убедил. А то сейчас заведёшь свою шарманку на целый час, что я тебя не ценю и морю голодом твой растущий организм, — как смог успокоил я домового, — Холодильник проверяй сам. Чего не хватает — напиши. Потом доложим. Не успел я это сказать, как Гоша подлетел к холодильнику, провёл экспресс-ревизию содержимого и, вернувшись за стол, принялся что-то строчить на очередном листе.

— Едем дальше. "Провести техобслуживание машины", — вернулся я к чтению Гошиных каракулей, и начал вслух вспоминать проделанную работу, — Масла везде поменял. Клапана отрегулировал. Ходовую проверил. Вроде всё сделал.

— Текст, из которого канистру с бензином доставать можно, положил? — оторвался от своей писанины домовой, — А то будешь неизвестно чем заправляться на бензоколонках.

— На задней полке вместе с атласом дорог лежит, — кивнул я в ответ.

Есть у меня специальная папочка, в которую я складываю распечатки с отрывками из книг. Ну, а куда деваться, если стоит мне отъехать от Чебоксар чуть подальше, как возможность вынимать вещи их картинок пропадает. Вот и пользуюсь книгами в случае необходимости, благо из текста я могу извлечь предмет в любой точке мира. Насчёт бензина. Я бы не сказал, что мне жалко на него денег, но раз уж есть возможность лить халявную, а главное качественную горючку, то почему я должен от этого отказываться? Открыл багажник, положил в него нужный текст и доставай себе канистры с топливом, да лей сразу в бак. Нет, разок для отвода глаз попутчицы, конечно, нужно будет заскочить на бензоколонку, а всё остальное время буду заливать бензин из текста. Девушка ведь не знает, с какой периодичностью нужно заезжать на заправку, а уж момент, когда плеснуть топливо из канистры я найду.

— А про шар-кондиционер и текст, из которого он достаётся не забыл? -спросил Гоша.

— Шар и текст у меня всегда в машине лежит, — напомнил я домовёнку.

Имел я неосторожность пожаловаться Гоше на жару дома. Вот он мне и подсунул фантастическую книгу, в которой описывался стеклянный шар, способный охлаждать и обогревать помещение. Правда, произведение оказалось на английском, и домовому пришлось учить меня языку Байрона и Шекспира.

Ну, как учить. Сначала он посоветовал мне в мозг через ухо вживить "Вавилонскую рыбку" из книги Адамса "Автостопом по галактике", от чего я категорически отказался. После этого Гоша предложил менее радикальный вариант, и мы на двоих съели модифицированный аналог той же самой "Вавилонской рыбки", только уже из романа русского фантаста, и от миньона мне перешло знание английского языка. Да ещё какое знание! Я теперь переводчиком могу легко работать, случись что.

Заодно я узнал, откуда у мелкого познания в английском и немецком. Оказалось, что "литературная мама" моего домового американка. То есть Гоша у меня носитель английского языка. Более того, если бы на домовых распространялись человеческие законы, то он вообще был бы американцем, так как родился на территории Соединённых Штатов. Ну, а русским и немецким он владеет только из-за того, что роман, из которого я его достал, был переведён на эти языки. Не знаю, зачем это Гоше нужно, но теперь он ждёт, когда книгу, из которой я его достал, переведут на китайский. В общем, я теперь владею английским не хуже королевы Елизаветы Второй и могу доставать предметы из англоязычных книг. Правда, я пока всё ещё путаюсь в американской метрической системе. К примеру, на подставке стеклянного "снежного" шарика температура задаётся по шкале Фаренгейта, а "система тумана" откалибрована в футах. Для человека, всю жизнь оперирующего метрами, килограммами и литрами сложно привыкать к дюймам, фунтам и галлонам. Чуждые они какие. Чужие. Как будто из другого мира. С теми же пудами и аршинами не в пример легче управиться.

— Палатка, спальники, плитка, утварь, — продолжил я чтение списка, — Гоша, как думаешь, может сеть кастинговую взять? На уху пару хвостов уж всяко-разно можно будет поймать.

— Возьми, — кивнул в ответ домовой, — Много место она не занимает. В дорогу я вам еды приготовлю, аж до самого моря хватит, а вот на обратномпути может и порыбачишь где-нибудь, если погода позволит.

— Аптечка укомплектована. Обезболивающее и кровоостанавливающее обновил, — подытожил я, — На этом вроде всё. Давай свой список и постеры неси. Забью тебе холодильник продуктами и на боковую.

— Бумагу туалетную забыл, — буркнул Гоша, прежде чем умчался за рекламными буклетами, а я хлопнул себя ладошкой по лбу.

И правда, без туалетной бумаги машина не считается полностью укомплектованной. Можно не возить с собой аварийный знак, огнетушитель и аптечку, но в машине всегда должен быть как минимум один рулон туалетной бумаги.

* * *

Пицунда.

Для меня это слово почти незнакомое. Вроде что-то где-то я слышал и знаю, что это какое-то место с таким названием где-то на юге, и на этом, пожалуй, всё. Даже сходу сообразить не готов, а где же она, эта Пицунда находится. То ли около Сочи, то ли в Крыму, то ли ещё где, к примеру, на Азовском море, где-нибудь недалеко от гораздо более известного в моё время скандального Казантипа.

Краткий экскурс в историю пансионата, найденный в интернете, меня больше огорчил, чем порадовал.

Не знаю, играл ли кто из вас в детстве в игру Сталкер, но кто играл, те наверняка вспомнят лагерь группировки сталкеров "Свобода".

Во, когда на мой запрос выпали первые фотографии, то первое, о чём я подумал, было именно это совпадение.

Время. Когда-то на Пицунде была дача Брежнева (вообще, где их только не было, этих его дач), и были элитные пансионаты, выстроенные на всесоюзные средства. По сложившейся практике СССР ими управлял так себе. Отдавал на откуп республикам, а те начинали зарабатывать себе на карман. Я не спец в экономике, но даже поверхностного взгляда порой достаточно, чтобы понять, как окраины выдаивали СССР. Просмотренные мной фотографии тоже радости не вызывали. Когда я решил посмотреть в интернете, что из себя представляет Дом творчества, то увидел полуразрушенные здания и растрелянные скульптуры. Само здание когда-то выбрал себе под штаб Басаев, и перепившиеся боевики доказывали свою крутость, стреляя по скульптурам и стелам.

Но это всё в будущем.

А пока мы катили по небольшому курортному посёлку и с упоением вдыхали запах моря, насыщенный густым хвойным ароматом заповедных сосен.

Время приезда у нас получилось не слишком удачное. Пообедать мы точно уже не успеем, а кроме того, после обеда работники пансионата, разморённые полуденной жарой, вряд ли окажутся на своих местах.

К счастью, у нас нашлась провожатая, из отдыхающих, которая всё и всех знала.

Добродушная и доброжелательная женщина, лет тридцати пяти с виду, одетая в цветастый сарафан и широкополую "южную" шляпу из соломки.

— Мирра, — представилась она, и со значением добавила, — Тодоровская.

— О, — изобразил я внимание и восхищение на всякий случай, представившись в свою очередь.

Что поделать, если я не силён в советском кинематографе. От силы знаю фамилии пары десятков артистов, да пожалуй, могу назвать с десяток режиссеров, и то, пожалуй тех, которые до моего времени дожили.

Поставив машину между белой Волгой и синим Москвичом, я в который раз удивился тому, как мало машин в этом времени. Даже в столице и то особых проблем со стоянками нет.

— Я надеюсь, вы рано встаёте? — продолжала тем временем неугомонная провожатая, — Завтрак здесь с восьми до девяти тридцати, а потом мы обычно по холодку ездили на рынок, но у Петра Ефимовича, — тут она кивнула на Волгу, — Что-то с машиной случилось, а Кикабидзе вчера уехал. Так что никого с машинами из отдыхающих сейчас пока нет.

Оглянувшись, я увидел на Москвиче грузинские номера. Стало понятно, что скорее всего на нём приехал кто-то из работников пансионата. Ага, теперь и интерес Мирры мне более понятен. Кому-то придётся на своём Жигулёнке выполнять по утрам роль извозчика.

— О, наша достопримечательность идёт. Сейчас я вас с директором пансионата познакомлю. Сразу хочу спросить: — Вы голыми на пляже купаться не собираетесь?

— Мы как-то над этим не задумывались, а зачем? — удивился я необычному вопросу.

— Сейчас поймёте, — заулыбалась наша провожатая и выйдя вперёд, поприветствовала статную грузинку, неспешно идущую нам навстречу, — День добрый, Гугулия Ивановна, не подскажете, когда в бассейне вода появится?

— Нельзя на пляже ни в коем случае загорать в голям виде, — с сильным акцентом отозвалась женщина.

— А макароны у нас всегда на гарнир будут? — как ни в чём не бывало поинтересовалась Мирра.

— Я вам опять повторяю: голями купаться нельзя.

— Ну вот. Всё как всегда. Который год мы с мужем гадаем, то ли мы над ней подшучиваем, то ли она над нами. Что у неё не спроси, ответ всегда один и тот же бывает. Нельзя "голями" на пляже быть, и всё тут. А глаза её успели увидеть? Она же при этом хитро так улыбается одними глазами, — прочувствованно и экспрессивно заявила наша провожатая, стоило нам немного отойти от грузинки. Пофыркав, и посмеявшись в кулачок, мы добрались до стойки администратора.

Строгая женщина, в "учительских" очках, вышла к стойке минуты через две, после того, как мы постучали по стойке монетой.

— Новенькие? — окинула она нас "тёплым" взглядом, — Паспорта и путёвки давайте.

— Путёвка у нас одна на двоих, — всунулся я в окно чуть дальше, чем нужно, прилично понизив голос, — По-моему, на совместное проживание.

— Сейчас посмотрим, — проворчала тётка, что-то заполняя в журнале.

— В моём паспорте смотрите, в том, что в корочках, — подсказал я ей, где лежит новенькая купюра, достоинством в двадцать пять рублей.

— У нас только южная сторона осталась, та, что с видом на море, — чуть виновато сказала администратор, которой я безусловно переплатил.

Так-то и червонца бы хватило. Поинтересовался я у главрежа насчёт проблем с заселением. Он только рукой махнул, сказав, что у артистов чего только не бывает, но про вложенный в паспорт червонец всё-таки упомянул.

Что такое популярность в творческой среде я узнал на следующий день во время завтрака. Ко мне подходили, знакомились, и словно невзначай интересовались, когда я поеду на рынок. Всё стало ясно — понятно. Если я не хочу противопоставить себя всему коллективу отдыхающих, то придётся мне стать извозчиком. Пришлось встать и вслух сказать, что сразу после завтрака собираю страждущих и голодающих на стоянке. Заявление было встречено одобрительным гулом, а от дальних столов я даже аплодисментов удостоился. Вот как приходит земная слава!

Короче, на стоянке тёток собралось не так уж и много. Около десятка. Все, как одна, с сумками и корзинками. Вывозил я их в три рейса, благо тут до рынка недалеко, а что такое движение транспорта местные не знают. На дорогах пусто, встречные машины практически отсутствуют. Честно говоря, я сначала причины ажиотажа не понял. До рынка тут рукой подать, километра два от силы. Можно и пешочком прогуляться. Всё стало ясно на обратном рейсе. Женщины затоварились так, что я корзинки им помогал поднимать. Килограмм по десять одних только фруктов каждая ухватила. Спросил, куда им столько, ведь одной семье столько точно не съесть. Оказывается, всё просто. Берут на себя и на знакомых. И, конечно же, у каждой было куплено вино. То самое, знаменитое грузинское, самых разных сортов.

Я тоже походил по рынку. Фрукты, мясо, сыр, зелень, вино, знаменитый ткемалевый соус. Всё очень вкусно. Пока ходил, чего только не попробовал. Кое-что подкупил. Жаль, от дегустации вина приходилось постоянно отказываться, я же за рулём. А вот моим пассажиркам это не мешало. Надегустировались. Ишь, какие все румяные с рынка вышли.