Сезон пожаров

Переведет дух она позже.

Целенаправленно двигаясь к стволу, Стефани внимательно оценивала ситуацию. Издалека она видела двух прижавшихся друг к другу древесных котов. Вот только сквозь дым она не смогла разглядеть, что нижний удерживал другого на месте, конечностями вцепившись в верхнего древесного кота, тогда как сильным и цепким хвостом обвив ветвь квазисосны. Верхний кот был слаб, но дышал.

Изначально Стефани планировала схватить нижнего и проверить, сможет ли она заставить его двигаться к кару. План пришлось изменить.

Она коснулась нижнего кота. Тусклые зеленые глаза приоткрылись и посмотрели на нее с удивительным отсутствием паники. Стефани предположила, что Львиное Сердце, должно быть, по крайней мере, дотянулся до этого кота. Коснувшись его, она почувствовала, как он дрожит от напряжения, неловко поддерживая другого древесного кота. Он зашипел, ощутив ее прикосновение, и она догадалась, почему.

— Не волнуйся. Я не стану вытаскивать тебя из-под друга, — сказала она, надеясь, что тон голос успокоит его, и доверяя остальное Львиному Сердцу. — Он сильно наглотался дыма? Давай посмотрим, смогу ли я его взять.

Шипение прекратилось, как только Стефани дотянулась до другого кота. Его уши дрогнули, когда она его коснулась, но глаза не открылись. Двигаясь насколько возможно быстро без риска потерять равновесие на ветви дерева, она постаралась освободить его когти, намертво впившиеся в кору дерева. Получилось гораздо легче, чем она полагала, учитывая, что у древесных котов было шесть конечностей с выдвижными когтями, способными порвать даже дубленую кожу и искусственно усиленные ткани — что Стефани выяснила из ущерба своему гардеробу в ранние дни с Львиным Сердцем, пока тот не выяснил, насколько хрупка ее одежда.

Этот кот держался лишь руками. Остальные четыре конечности были сильно обожжены, хватка их когтей легко ослабла.

Стефани морщилась, высвобождая когти, стараясь не навредить коту, но прекрасно зная, что его ждала судьба куда хуже обгоревших лап, если она не доставит его как можно быстрее в кар.

Карл настроил закрытую связь между ее костюмом и аэрокаром. Через нее он постоянно сообщал о меняющихся условиях, его голос был почти столь же безличен, как у компьютерного прогноза погоды.

Теперь же в его голосе появилась нотка эмоций:

— Стеф, пламя уже в метре под твоими ногами. Ветвь, на которой ты стоишь, начинает дымиться. Пора уходить.

— Я почти освободила этого кота, — ответила Стефани. — Думаю, другой сможет двигаться самостоятельно. Ты не поверишь, но он поддерживал верхнего.

— Вижу, — сказал Карл. — Поторопись.

Стефани так и делала, пытаясь убедить себя, что проступившие в глазах слезы были вызваны какими-то просочившимися под маску следами дыма, а не ее пониманием, что она причиняет древесному коту немалую боль. Один раз он дернулся, как будто укусить ее, но остановился на середине движения. Она расслабилась.

Под конец, прекрасно осознавая, что пламя уже лижет вокруг ее ног, Стефани освободила верхнего древесного кота. Он рухнул ей на руки, не настолько тяжелый, как можно было предположить по объемному меху, но все еще с достаточным весом, чтобы она потеряла равновесие. Какой-то ужасный момент она покачивалась, но после оправилась.

— Стеф!

— Иду!

К ее облегчению, освободившись от бремени, нижний древесный кот развернулся из неудобной позы, принятой им, чтобы удерживать другого на месте. Он стремглав побежал странными, подпрыгивающими скачками, минимизирующими контакт с горящей ветвью. Несмотря на неудобное передвижение, он быстро устремился к открытой двери аэрокара. Там он на мгновение заколебался. Проем тревожно качался, когда аэрокар швыряло восходящими потоками.

Львиное Сердце высунулся из проема, протянув переднюю и среднюю лапы, спешно подзывая, как будто стараясь дотянуться и схватить другого. Возможно, заметив, что отсутствующая конечность Львиного Сердца делает такую позицию довольно неустойчивой, древесный кот запрыгнул в аэрокар. Стефани вместе со своей ношей была лишь в нескольких шагах позади. Почувствовав, как ветвь под ее ногами угрожающе скрипнула, Стефани полупрыгнула-полуввалилась в открытую дверь.

— Подбери ноги! — крикнул Карл. — Я увожу нас.

Стефани втащила за собой ноги и почувствовала, как задвинулась открытая панель. Почти сразу же аэрокар из-за чего-то тряхнуло.

— Лечу обратно в ваше поместье, — сказал Карл. Она заметила, что на нем были его дыхательная маска и очки. — Я позвонил, твой отец дома. Сказал ему, у нас для него пациент. Другой кот обжегся?

— Не думаю, — сказала она, — по крайней мере, не сильно.

Стефани осторожно свернулась на ставшем достаточно ограниченным пространстве задних сидений, пристроив раненого кота на коленях. Львиное Сердце сидел рядом с другим древесным котом, мягко урча, по-видимому, успокаивая его.

Она улыбнулась ему:

— Хорошая работа, Львиное Сердце.

Он мявкнул и показал ей оставшейся рукой «большой палец». После чего указал ей положить раненого древесного кота на сиденье между ним и другим котом. После этого они оба прижались к раненому, издавая успокаивающие звуки, похожие на мурлыканье земных кошек.

Когда она сама пострадала, клан Львиного Сердца обращался с ней схожим образом, каким-то образом устроив так, что ее разум игнорировал боль очень серьезно сломанной руки, почти сломанной ноги и нескольких треснувших ребер, так что Стефани не вмешивалась. Вместо этого она перебралась на переднее сиденье, давая котам больше места.

У Карла, заметила она, респиратор и очки теперь болтались на шее на ремешках. Свои она сняла, но оставила пожарный костюм.

— Ты сумел достать их, при этом удерживая аэрокар? — спросила она. — Я впечатлена.

Карл усмехнулся:

— Вообще-то, мне их принес Львиное Сердце. Я совсем раскашлялся, что ничуть не помогало пилотированию. В следующий момент он толкнул мне респиратор, мявкая как очумелый. Я его надел, и он принес мне очки.

— Неплохо!

— Нужно будет внести это в наш список для доктора Хоббард, — сказал Карл. — Который показывает, что древесные коты по-человечески умны, что бы ни говорили некоторые другие люди.

— По-человечески умны, — рассмеялась Стефани. — Мы с тобой оба знаем, что они умнее некоторых наших знакомых людей.

Львиное Сердце мявкнул, потянувшись вперед одобрительно погладить Стефани.

— Львиное Сердце с нами согласен, — сказала Стефани. После этого в ее мысли вторглась фоновая болтовня команды ЛСС. — О! Ты уже доложил в ЛСС?

Она до сих пор испытывала трепет, когда упоминала Лесную Службу Сфинкса по аббревиатуре — что было одной из «внутренних» мелочей, подцепленных ими с Карлом за время обучения на рейнджера на испытании. Еще она наслаждалась, обращаясь к Фрэнку и Эйнсли по званиям, а не по именам, когда они на дежурстве. Это было признанием, что все они были частью группы, что распространялась от новосозданных рейнджеров на испытании до помощников рейнджеров, рейнджеров, старших рейнджеров и с главным рейнджером Шелтоном, с самого верха приглядывающим за всеми ними.

— Да, — сказал Карл. Лукавая ухмылка растянула один уголок его рта. — Я им сказал, что мы шли с севера, но столкнулись с языком пламени, так что плохой идеей было идти тем путем. Мне сказали не кружить вокруг, что огонь под контролем, и что самолеты прибудут сбросить воду и антипирен, чтобы остановить распространение огня в этот район, так что нам лучше убираться.

— Что ты и сделал… — хихикнула Стефани.

— И похвалили за осмотрительность, — сказал Карл, криво усмехнулся он одним уголком рта. — Конечно, в конце концов они выяснят, но к чему добавлять им стресс?

* * *

«Ты сильно обгорел?» — спросил у Левополосого Лазающий-Быстро.

«Средние и задние лапы побаливают, — признал тот, — и немного волдырей, где искры или разлетающиеся угольки прожгли мех. Ничего слишком серьезного. Меня больше беспокоит брат. Он очень плох».

«Мы отправились к тому, кто ему поможет, — заверил Лазающий-Быстро. Его мыслеголос наполнился образами Целителя, отца Погибели-Клыкастой-Смерти. — Этот специализируется на оказании помощи раненым — и не только своего вида. Я видел, как он помогал своим дочери или супруге, но обычно он применяет свои умения другим кровям. Это он спас мою жизнь, когда клыкастая смерть порвала меня чуть больше чем на окровавленные клочья меха».

«Я слышал эту песнь, — сказал Левополосый, в его мыслеголосе расцвела нота взволнованности. — Когда я понял, что твой голос доносится из летающей штуки двуногих, я подумал, может ли подаривший надежду, когда никого не было, быть тобой».

Лазающий-Быстро был доволен этим щедрым узнаванием, но не стал им наслаждаться.

«Так ты понял, что ступившая на то горящее зеленоиглое дерево двуногая была той, что наш Народ называет Погибелью-Клыкастой-Смерти?»

«Да. Она так же храбра, как и сказано в песнях».

«Мы отправились к ней домой. По их меркам она детеныш. Ее отец целитель. Ее мать делает интересные вещи с растениями. Это в прозрачностенном месте для растений у их дома я впервые попробовал пучковый стебель».

«И был при этом замечен, — добавил Левополосый, восхищение смелостью смешалось в его мыслеголосе со следами неодобрения. — Старейшины нашего клана — мы с братом из клана Сырой Земли — все еще спорят, насколько мудр был выбор Яркой Воды. Что касается меня, после спасения, когда не было никакой веры, что какое-либо спасение возможно, мне интересно побольше узнать о двуногих».

«Они так же отличаются друг от друга, как и среди Народа, — предупредил Лазающий-Быстро. — Нельзя встретить Погибель-Клыкастой-Смерти или Врага-Тьмы — они оба показали себя друзьями и защитниками Народа — и сказать: “Теперь я знаю, каковы двуногие”. Есть и такие, как Говорящий-Ложно или та, что вызвала пламенное разрушение клана Яркого Сердца, и которые тоже ходят на двух ногах».

Большая часть этого разговора дополнялась потоком образов. Так что не оставалось шанса, что Левополосый перепутает, каких именно двуногих упоминает Лазающий-Быстро. Имена сопровождались мысленными образами: резкими в случае Врага-Тьмы и Говорящего-Ложно, которых Лазающий-Быстро встречал лично, не столь резкими в случае тех, о ком он только слышал от других древесных котов. Народ умел лгать — однако для этого они, как правило, опускали какую-то важную часть информации, как поступила Поющая-Истинно, когда призвала клан Яркой Воды отправиться спасти Лазающего-Быстро и «детеныша».

«Думаю, — сказал Левополосый, — судя по тому, что ты мне показал, разница между двуногими должна быть куда больше, чем среди нашего Народа. У них нет связывающих их вместе общими историями певиц памяти. Из того, что мы увидели, когда Говорящий-Ложно охотился на Народ, им слишком легко сознательно скрыть друг от друга свои действия».

Обдумывая виденные им действия Погибели-Клыкастой-Смерти, к примеру ее сегодняшнюю авантюру на пилотском месте аэрокара, Лазающий-Быстро мог только согласиться.

Левополосый продолжил:

«Это отсутствие общих историй придает опасное разнообразие образу из поведения. Откуда Народу знать, кому из двуногих можно доверять, а кого следует избегать?»

Хороший вопрос, подумал про себя Лазающий-Быстро. Но тот, на который у меня пока нет ответа.

* * *

Стефани волновалась, что ее отец будет задавать всевозможные неудобные вопросы о том, как они с Карлом заполучили еще двух древесных котов, но что бы там ни сказал Карл по комму, это, по-видимому, оставило у Ричарда Харрингтона ощущение, что они работали с ЛСС на окраине пожара, и что древесных котов им передали.

— Неужто я навсегда испортил аэрокар, — сказал Карл, горестно разглядывая кучу царапин и пятен от дыма, пока ветеринар изучал ютящихся на заднем сидении двух новых своих пациентов.

Ричард Харрингтон достал аэрозольный аппликатор и дал обоим древесным котам легкое болеутоляющее.

— Это позволит нам переместить их, не усиливая их стресс еще больше. Возьми расходники, что у меня в ангаре, — добавил он. — У тебя не получится выгнать запах дыма из обивки, но это должно значительно помочь тебе сохранить привилегию пользования. Я выяснил, что полировочная паста творит с царапинами чудеса.

— Спасибо, доктор Ричард. Я все гадал, что мои на это скажут. Вам помочь переместить котов?

— Нет, я с ними справлюсь. Как только заберу их, можешь вести кар прямо к ангару.

Пусть и среднего роста, но достаточно сильный, чтобы без посторонней помощи носить свое тяжелое снаряжение даже при сфинксианских 1,35g, отец легко поднял двух незнакомых древесных котов. Стефани нагнулась подобрать Львиное Сердце.

Не оборачиваясь, отец сказал:

— Пусть пройдется, Стеф. Ему не помешает разогнать немного того, что, как я видел, он поглощает за столом. В любом случае, сколько раз мне тебе говорить, что пусть ты и сильная, твой скелет все еще гибок. Все время таская древесного кота, ты можешь заполучить искривление позвоночника.

— Но пап, я все время его носила.

— Это было до того, как Скотт в последний раз осматривал тебя, юная леди. Рассмотрим факты. Ты сто тридцать пять сантиметров ростом. Львиное Сердце шестьдесят пять сантиметров по длине тела. Его хвост добавляет еще шестьдесят пять сантиметров, так что он в сто тридцать сантиметров длиной — всего на пять сантиметров короче тебя.

Стефани знала, что это правда. Когда Львиное Сердце вытягивался на кровати рядом с ней, он был почти с нее длиной. Тем не менее, она не собиралась сдаваться, не попробовав хотя бы еще немного. Жестом позвав за собой Львиное Сердце, она последовала за отцом в сторону его клиники при доме.

— Хотя он не так тяжел, как я.

— Нет, не тяжел, но если учесть, что плохо сбалансированный рюкзак или даже крупная сумочка могут вызвать сколиоз, ты точно должна понять мою точку зрения. Скотт МакДаллан может носить Фишера, наполовину устроившегося на одном плече, но Скотт взрослый мужчина. Когда ты станешь взрослой, можешь сделать собственный выбор, но пока что ты — и твой скелет и мягкие ткани — под моей ответственностью, понятно?

— Понятно, — вздохнула Стефани.

Можно быть и невысокой, подумала Стефани, если только когда-нибудь у меня будет фигура. Мама хорошо сложена. Она все говорит, что она поздно развилась, но что если я унаследовала гены фигуры Харрингтонов, но гены роста Куинтреллов?

Эти мысли, с приближением пятнадцатилетия бывшие постоянным источником незначительного беспокойства, фоновой музыкой звучали у нее в мыслях, пока Стефани спешила за своим отцом.

В клинике Стефани помогала отцу, когда он очищал двух древесных котов и обрабатывал поверхностные раны. Наличие местного древесного кота хорошо было еще и в том, что Ричард Харрингтон неплохо представлял, какие лекарства сработают, а какие нет.

Вдыхание дыма было большей проблемой, так как отцу не нравилась идея силой надевать на головы древесным котам дыхательную маску.