Сломанный ангел

— Ужин, — она посмотрела на него, склонив голову, — только ужин.

— Ужин и пара коктейлей, — улыбнулся парень так, что Сунан вынуждена была признать: улыбка у него потрясающая. Вот и ее сердце дрогнуло, не смотря на жесткий контроль хозяйки.

"Всего лишь ужин", — повторила себе. Так почему на душе неспокойно, словно впереди ловушка? Потому, что она не может просчитать намерения Мин Ена или потому, что этот парень каждый раз ухитряется обернуть ситуацию в свою пользу?

— Это не похоже на ресторан, — сказала, пройдя через стеклянные, обрамленные золотой рамой двери. Это точно не было рестораном. Мягкие пуфики, картины, хрустальные люстры, манекены и вешалки с одеждой, а еще продавщицы с радушными улыбками близких родственников, надеющихся на ваше наследство.

Сунан работала в таком месте пару месяцев — к вечеру скулы сводило судорогой, а щиколотки ныли от стояния на каблуках.

— Неужели думаешь, в ресторан можно идти в этом? — и засранец обвел ее фигуру выразительным взглядом.

Она представила, как с тихим шелестом лезвие покидает ножны, как оно оказывается у горла Мин Ена... Поймала его понимающую ухмылку и прикусила губу. Этот демон испытывает ее терпение. Неужели не понимает, как тяжело сдерживать желание его убить?

— Госпожа, господин, — закланялись продавщицы.

— Нам вечернее платье, белье, туфли, чулки. Не ярко, но стильно. А мне покажите, что у вас из нового.

— Ты думаешь, я позволю? — прошипела Сунан, ухватив парня за локоть и остановив его на пути к примерочной.

— Если так важно, вернешь одежду вечером, а сейчас тебе вот туда, — он кивнул на примерочную, около которой уже стояли продавщицы с ворохом одежды в руках.

Сунан еле слышно застонала и сделала шаг к двери. Охрана на выходе — не проблема. Улица оживленная — легко затеряться.

— Что-то не так, обезьянка? Ты побледнела.

Сунан мысленно закатила себе пощечину. Забыла? Она должна быть сегодня хорошей девочкой, а хорошие девочки любят мерять красивую одежду.

— Все нормально, здесь немного душно, — вымученно улыбнулась и поплелась в примерочную.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Ткнула пальцем в первое попавшееся платье — черное, в тон настроению, и нырнула за бархатный занавес.

Примерочная была больше, чем ее нынешняя комната, а еще в нем было до кучи зеркал, которые отражали во всех ракурсах злую тощую девицу с уродскими косичками и прикушенной от еле сдерживаемых эмоций губой.

Надо успокоиться. От примерки одежды еще никто не умирал.

— Вон, — рявкнула на сунувшуюся было внутрь продавщицу. Забрала одежду и предупредила: — Я сама.

Еще не хватало, чтоб ее одевали чужие люди, которые могут и иголку в шве забыть или еще какую гадость сделать.

Долго тянула с молнией на комбинезоне. Казалось, разденется и сюда заглянет кто-нибудь из четверки. "Нет", — тряхнула головой. Не посмеют. Если бы относились к ней, как к доступной, вели себя по-другому.

Она давно научилась отличать липкие мужские взгляды, от которых потом хотелось принять душ. Четверка смотрела иначе: с любопытством, покровительством и насмешкой, но похоти в их взглядах не было. Может, это и было настоящей причиной того, что она еще здесь, а не удирает из магазина?

Платье скользнуло прохладным шелком по коже. Сунан посмотрела на себя в зеркало и поморщилась: длинное — до щиколоток, закрытое спереди, оно блестящей кожей облегало тело, оставляя обнаженными руки и открытой спину до самой... — Сунан обернулась — точно до самой задницы.

Поймала взгляд продавщицы, крутанулась, ухватывая девушку за шею и втягивая внутрь примерочной.

— Подглядывала?

— Г-г-госпожа! Я вам туфли принесла! — в расширенных глазах плескался страх.

Сунан выругалась про себя. Упс, похоже, она сильно напугала дурочку.

— Прости, — поправила сбитый на груди бант, — давай свои туфли.

— И чулки, — чуть не плача, проговорила девушка.

Сунан посмотрела на блестящие в глазах слезы, снова выругалась.

— Сколько процентов ты получаешь от сделки?

— Д-десять.

Немного, но с учетом того, сколько здесь стоят вещи, должно выходить неплохо.

— Что там полагается к платью?

Придется ей на самом деле побыть хорошей девочкой, чтобы загладить резкость.

Продавщица несмело улыбнулась.

— Белью к этому платью нужно особое, я подберу. Еще понадобится накидка, сумочка и перчатки.

— Неси, — махнула рукой Сунан. Сегодня она побудет доброй феей для этой девчонки. Платить все равно не ей, а чутье подсказывало — Мин Ен вряд ли вернет вещи в магазин, скорее бросит их в каком-нибудь шкафу в доме. В одном из ста шкафов его особняка.

— Госпожа, вам нравится платье? Или подберем что-нибудь другое?

Сунан повернулась к зеркалу, огладила себя по бокам — блестящая ткань напоминала чешую змеи, чуть изогнулась, дабы удостовериться — тату пряталось под нижним краем выреза, не выдавая свою хозяйку.

— Нет, оно превосходно.

Только косички смотрелись еще нелепее, но она не станет идти на уступки и распускать волосы.

Встала на туфли, чуть покачалась, находя баланс. Ходить на каблуках, драться на каблуках, бегать на них — этому ее учили долго и упорно. Прошлась по примерочной и улыбнулась. Быть красивой ей нравилось, чтобы там не говорил учитель о неподобающем восхвалении своей внешности.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

— И что за птичка у нас сегодня? Давайте посмотрим... — спросили по-английски, а затем в примерочную без спроса шагнул чуть полноватый мужчина-европеец. Сунан перехватила испуганный взгляд продавщицы и опустила руку, разжимая сжавшийся в ладонь кулак. Под лампами блеснул бритый череп, искрой сверкнула серьга в ухе. Сунан вдохнула облако горьковато-сладкой туалетной воды, поймала изучающий взгляд мужчины и ответила столь же пристальным.

Идеально сидящий темно-синий костюм с ярко-желтым шейным платком дополняли дорогие туфли, тросточка и белоснежная улыбка идеальных зубов.

Бельгиец? Француз или немец?

— Мадмуазель, — поклонился мужчина и попробовал провернуть поцелуй ее руки.

Француз.

— Вы кто? И по какому праву здесь? — Сунан для гарантии убрала руку за спину, уловила насмешку на губах француза и отругала себя. Учитель, как всегда, прав. Она совершенно не готова к подобным ситуациям. И то, что роль роковой женщины ей никогда не нравилась, не служит оправданием. Она должна уметь примерять на себя любую роль от продажной девки до великосветской львицы.

— О, мадмуазель! — в глазах мужчины загорелись лукавые огоньки, — я рассчитывал найти здесь колибри, а меня ждал хищный беркут. Какой сюрприз! Шарль Луарэ, к вашим услугам. Сегодня я — ваша крестная фея. Не скрою, вы — сложная задача, но Шарль любит сложности. Прошу, — и он толкнул зеркало, за которым пряталась гримерная.

Сунан опасливо оглядела царство зеркал, баночек, кисточек и, демон знает, каких приспособлений.

— Мое время, мадмуазель, как и ваше, стоит дорого. Не будем его терять, — он указал на крутящийся стул.

— Я... — Сунан запнулась, потом решительно села в кресло. Беркут, значит. Что же... посмотрим, что задумал этот "крестный фей".

— Вуаля, мадмуазель, — ее развернули к зеркалу и позволили полюбоваться собой, — как видите, я сделал из вас настоящего беркута.

О, да! Шарль оказался визажистом от Бога. Каким-то образом он смог исправить урон, нанесенный ей пластическими операциями, когда ее внешность подгоняли под внешность Сунан Чи. Уложенные вверх волосы подчеркивали тонкую шею, пара локонов спадала вниз, оттеняя лицо, делая его скульптурней. Глаза в контуре теней казались больше и ярче. Алые губы приковывали к себе взгляд. Рубины в ушах придавали облику нотку кровожадности, как и положено настоящему хищнику.

— Вы — настоящий мастер, — произнесла Сунан по-французски с поклоном, подавая ему обе руки. Так ее не преображал даже мастер Пак, который полжизни отработал гримером в театре, пока не был принят в семью.

Шарль польщенно улыбнулся, пожал руки, прошептав на родном языке:

— Уверен, по вашей милости сегодня многие потеряют аппетит. Удачной охоты, госпожа Беркут.

За время пока она одевалась, и колдовал Шарль, в магазине собрались все четверо.

Стук каблуков ее туфель оборвал разговор, четверка замерла, выворачивая шеи, а потом парни начали медленно вставать с мягких кожаных кресел. В магазине стало тихо-тихо.

— Это действительно ты? — первым отмер Чан Ук. — Или тебя снова подменили?

Сунан ответила насмешливой улыбкой. Мелькнула мысль: кажется, кто-то переиграл сам себя. Что там Чарль говорил о потере аппетита? И пусть. Лично она собирается насладиться хорошим ужином, раз уж потратила столько усилий на подготовку.

— Мы идем или будем ужинать прямо здесь?

Глава четвертая

Хрусталь, шелковая обивка на стульях, белоснежная скатерть, фарфор, приглушенные разговоры и скользящие неслышными тенями официанты. Пафос в каждой детали интерьера. Дорогие часы на запястье метрдотеля, аромат французских духов, накрепко въевшийся в мебель. Здесь ее платье смотрелось абсолютно уместно, как и костюмы четверки.

Сунан не без зависти отметила, насколько свободно ведут себя парни, совершенно не обращая внимания на окружающую их роскошь, как естественно выглядят за круглым столом, чья сервировка могла поспорить с государственным приемом. В их жизни точно было много ужинов, как этот, и красавицы за ним тоже были не редкостью.

Первый шок от ее новой внешности прошел быстро. И Сунан вынуждена была признать: комплименты парни говорить умели, а ей, оказывается, приятно их внимание. Выпитый в лимузине бокал шампанского подарил легкость, предложение Чан Ука стать его музой на ближайший месяц, переросло в шуточный спор о вознаграждении модели. Но самым значительным стало изменение в отношении к ней. "Обезьянка" была окончательно и бесповоротно заменена на нейтральное "Сунан Чи".

Ресторан. Умом Сунан понимала — ей тоже надо расслабиться. Не дергаться из-за того, что ее усадили спиной к входу, откуда она могла контролировать лишь часть зала. Не думать о том, что манкировала уроками этикета и теперь не уверена, какими приборами нужно разделывать омара, и зачем вот эта крошечная вилочка с тремя зубчиками? Не гадать, какие демоны спрятаны в очередном блюде, которое принес официант. И что это такое: крошечные шарики разного цвета, посыпанные чем-то коричневым и украшенные розочками то ли крема, то ли непонятно чего, с волнистым рисунком по краю тарелки.

Сделать заказ ей не дали — прости, Сунан Чи, сегодня угощаем мы — и теперь каждое блюдо было как шаг по минному полю. Проклятая европейская кухня, как будто нельзя было пойти в традиционный ресторан!

— У тебя нет аллергии?

У нее есть аллергия на придурков, а на придурочных снобов вдвойне.

— Не дергайся, все нормально. Или принести палочки?

Пальцы сжались на ноже. Неужели так заметно, что она нервничает?! Или это опять сработала интуиция Чан Ука?

— Спорим, ты привыкла использовать нож иначе? — с усмешкой осведомился Ши Вон.

Вот неймется ему, со злостью подумала Сунан. Глазастый парень и, увы, не дурак.

— Продемонстрировать?

— Если после поцелуешь.

И взгляд такой хитрый-хитрый.

— Почему бы и нет. В лоб.

Намек на "поцелуй покойника" понял. Поморщился, нервно дернул уголком губ и салютнул бокалом:

— Предпочитаю в губы.

Сунан пожала плечами — не ко мне. Покосилась на Мин Ена. Что-то он сегодня странно задумчив и молчалив. Не к добру. Интересно, какие мысли бродят в его голове? Задумывает очередную каверзу с ее участием? А ведь ей действительно интересно. Нет, нельзя привязываться, нельзя позволять стать ближе. Сердце у нее одно, и на нем уже достаточно шрамов.

— Скажи, тебе не трудно в школе? Если есть проблемы с учебой, можем помочь.

Джунг Су. Мало разговорчив и говорить предпочитает по существу.

— С физкультурой, ага, — хохотнул Ши Вон.

А этому дай повод — любые слова превратит в шутку.

Физкультура... Раньше любимый предмет, теперь — ненавистный. С какой бы радостью она сдала нормативы, дабы стереть презрительную ухмылку с лица преподавателя, когда тот смотрел на ее потуги. Но Сунан Чи не могла пробежать километр, не могла отжаться или подтянуться. Значит, не могла и она.

Сунан отложила в сторону приборы. Подняла бокал, посмотрела сквозь рубиновую жидкость на лицо Джунг Су. Взвесила свои слова.

— Я повторяю курс. Поэтому сложностей нет.

— То есть, — мигом вник в суть дела Мин Ен, — ты старше?

— На один год, — кивнула Сунан. В следующем году она должна была окончить старшую школу, как и четверка.

— Нам звать тебя "нуной"?

И намекнуть всем на истинную личность?

— Не стоит. Имени достаточно.

Она согласна даже на "обезьянку", только не на "нуну".

— Тогда почему бы тебе не называть меня "оппа"? — и долгий, чуть насмешливый взгляд, от которого бросило в жар.

— Предпочитаю господин Ли Мин Ен.

— Колючка, — взгляд сделался острее, и парень бросил уверенно: — Обсудим это позже.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Как получилось, что она согласилась заехать после ресторана в одно "чудное место, тебе понравится", Сунан не понимала до сих пор. И байк в заложниках тут был не причем — она могла вернуть его другим способом. Правда заключалась в том, что неожиданно теплый для поздней осени вечер в компании четверки не хотелось обрывать на полуслове.

Собственная слабость раздражала, как и ладонь в руке Мин Ена, но она позволяла вести себя по темному коридору туда, откуда доносились звуки музыки. Сколь угодно можно было обманываться, что причина ее покорности в желании побыть послушной девочкой, но Сунан давно выучила — самообман приносит лишь боль и разочарование. Неужели пара часов в компании четверки заставили ее сердце ощутить забытое тепло человеческих отношений? Нет, опять обман. Четверка развлекается, она работает. И никаких иных вариантов между ними не возможно.

Но сердце все же стучало сильнее обычного, на губах играла улыбка, а разум безуспешно уговаривал сбежать. Она сбежит. Чуть позже.

Сунан шагнула за порог и задержала дыхания, одним взглядом вбирая подробности. В закрытом стеклянной крышей дворе под кронами живого дуба таилась сказка. Разноцветные фонарики бросали теплые пятна света на каменные плиты пола. Качели, подвешенные на ветвях, словно портал в детство, манили сесть и отправиться ввысь. Ажурные столики со свечами утопали в полумраке. Официантки в костюмах зайчиков разносили заказы. На крыше бара возлежала гигантская гусеница. Время от времени из ее трубки вырывались клубы дыба, уносясь в сторону танцпола. Словом, масса темных углов для засады или удобной позиции снайпера.

Парни здесь явно были завсегдатаями и с барменом в высокой шляпе-цилиндре обменялись дружескими приветствиями.

— Какой коктейль предпочитаешь? — спросил Ши Вон, когда они впятером устроились на высоких стульях за деревянной стойкой бара.

Сунан задумалась, потом пожала плечами — в прошлой жизни не до коктейлей было, а практику в ночном клубе ей через год обещали, когда подрастет.