А вот дальше началась чертовщина. Оттолкнулся я не очень удачно и меня слегка закрутило, так что эту кляксу я успел рассмотреть во всех подробностях. Изначально она была похожа на стилизованного осьминога, этакий овал, у которого с одной стороны торчит пучок коротких щупалец. А потом, эта клякса начала меняться, с безумной скоростью, будто перебирая варианты или что более вероятно считывая образы из наших голов. Искала, зараза, образ, который вызывал бы у каждого из нас максимальный страх.

Думаю, каждый видел что-то свое, хотя она могла подобрать и какой-нибудь универсальный образ, но все же думаю, что каждый видел свой личный кошмар. Сомневаюсь, что в моем отделении все настолько боятся змей. Я видел змею. Двигалась эта тварь настолько быстро, что Серега долго не мог попасть. Но наконец, он поймал нужное упреждение и пули стали попадать в цель. Не могу сказать, что о чем-то думал в тот момент. И тело, и разум были практически парализованы ужасом.

Когда Горелов стал попадать по этой твари, меня как раз провернуло так, что я боковым зрением стал видеть другой конец коридора. Уверенности у меня нет, но... Ладно, считайте меня сумасшедшим, но в открывшейся на мгновение двери я видел маленькую обезьянку, вроде мартышки, и вот от нее и отделилась вторая тварь. Дверь захлопнулась, а клякса устремилась прямиком ко мне. Сделать я ничего не мог, только наблюдать и то с трудом, психическая атака была та еще. А дальше тварь приблизилась, выпустила из своей головы отросток, который как мне показалось, пробил мою голову, ну, вот, собственно и все. Я отключился. Разве что...

— Продолжайте, — подбодрил десантника Иван, — Любая мелочь будет полезна!

— Когда я очнулся, доктор сказал мне, что я был в коме, фактически умирал и это именно вы вернули меня к жизни, — начал Ливанов.

— Вот болтушка, наш дорогой, Арсений Петрович! — поморщился Молчалин, — Все так, но давайте не будем на это отвлекаться.

— Как скажете, Капитан, — пожал плечами десантник. — В общем, вполне возможно, что это был бред умирающего или что-то подобное, но мне показалось, что я на какое-то время слился с этим гадом и вроде как подслушал его слова и эмоции. Вначале основной эмоцией был, как бы это сказать, не страх, а такое недоверие, что ли, а потом это состояние сменилось яростной радостью. Да, наверно именно так. Яростная радость и еще удовлетворение. Вот в этот момент я и услышал голос, голос пустоты, жуткий... — Анатолий передернул плечами, — Он произнес фразу: "Защиты нет! Они сами открыли нам дорогу!". Вот собственно и все.

— Защиты нет. Они сами открыли нам дорогу, — повторил задумчиво Иван, — У вас, Анатолий Борисович, есть какие-нибудь идеи, относительно этой фразы?

— К сожалению, есть, — ответил Ливанов, — Мы уничтожили Систему, но вполне возможно, этим открыли путь им. Эта тварь не нашла во мне имплантов управления сознанием и была этим фактом очень обрадована, я думаю, что именно о них была фраза — "Защиты нет".

— Интересная версия, — сказал Молчалин и задумался, впрочем, всего на пару секунд, — Спасибо, Анатолий Борисович, вы мне очень помогли!

— Всегда, пожалуйста, Капитан! — ответил десантник и в одно движение перетек из расслабленно сидящего в положения по стойке смирно, — Разрешите идти?

— Да, идите, — хмыкнул Иван, слегка пораженный мгновенной метаморфозой произошедшей с Ливановым.

Тот четко развернулся, и плавно перетек к двери, и уже выходя, слегка обернулся и сказал:

— И вам спасибо, Капитан, жить это чертовски приятно!

* * *

После ухода десантника, Молчалин больше получаса просидел, обдумывая услышанное и сопоставляя это с ранее собранными сведениями. И надо сказать складывавшийся пазл ему совершенно не нравился. Особенно в части "Они сами открыли нам дорогу". Очень хотелось с кем-нибудь посоветоваться, лучше всего с Алитой или Глебом, но они там, на Земле и в ее ближайших окрестностях, а он тут, на полпути к Марсу. Опять эта отметка, полпути. В прошлый раз все неприятности тоже начались на этой отметке.

Иван, проверил запись разговора с Ливановым, а то мало ли. С записью все было в порядке. Сделал копию и зашифровал ее альфа-кодом, после чего оригинал убрал в сейф, а копию добавил к собранным материалам. В принципе, можно было вызывать Прометей и отправляться на доклад к Булгакову, но для полноты картины, все же, следовало опросить последнего десантника. Молчалин глянул на часы, до назначенного Горелову времени оставалось больше двух часов. Но в конце-то-концов, Капитан он или погулять вышел? Иван щелкнул коммуникатором и связался с Акопенко:

— Коль, ты там уже закончил с подчиненного стружку снимать?

— С которого? — откликнулся Николай.

— А у тебя, что кроме Горелого еще кто-то проштрафился? Почему не знаю? — с наигранным гневом спросил Иван.

— Не, не! Других обалдуев нет! Точнее есть, но не настолько, — ответил Акопенко, — Капитан, ты не мудри, ты пальцем покажи. Короче, что нужно?

— Пришли ко мне своего главного обалдуя, хочу все же с ним побеседовать, один на один, а то в конец парня засмущали, того и гляди заикаться начнет, если чего не хуже, — сказал Молчалин.

— Сейчас пришлю, — последовал ответ Николая, — Слушай, Кэп, а если не секрет, если чего не хуже, это что?

— Коль, ты извини, не могу сказать, — хмыкнул Иван, — Это настолько страшно, что боюсь ты тоже того. А я не хочу лишать подразделение, такого бравого командира, как ты.

— Ясно, — протянул Акопенко, — То есть, ты не придумал, что хуже. Эх, а я уж рассчитывал поржать.

— Тебе сегодня хватит, — наставительно сказал Молчалин, — А то ты со смеха начнешь то, что твой подчиненный от смущения.

— Все понял, отключаюсь, — ответил Николай.

Иван убрал материалы доклада и сев за стол, стал ждать Горелого, заодно прикидывая как грамотнее начать и провести разговор. Впрочем, долго ждать не пришлось, через четыре минуты в дверь постучали. Иван включил запись, нажал кнопку переговорника и сказал:

— Войдите!

— Рядовой Горелов по вашему приказанию прибыл! — четко отпечатав шаг и застыв в центре кабинета, басом сообщил пришедший.

— И снова, здравствуйте! — ответил Молчалин и на автомате продолжил, — Присаживайтесь.

Встретившись с укоризненным взглядом Сергея, Капитан, впрочем, сразу же поправился:

— Ну, или стойте, как вам удобно. Так, все, отставить! — Иван встал и подошел к десантнику, — Разговор у нас будет сугубо доверительный, поэтому давайте и я с вами постою, так сказать за компанию.

— Как скажите, Капитан, — пробасил Горелов, — Что от меня нужно?

— Мне нужно знать, что произошло на инопланетном корабле, со всеми подробностями, которые вы сможете вспомнить, — ответил Молчалин.

— А! Ну, это, — начал десантник, — Высадились мы, значит, штатно. Ребята заняли периметр, ну и, Командир, значит, с ними, тоже. Потом Толик вылетел, он в нашей паре всегда первым идет, вот. Ну, значит, а потом и я. Толик полетел вперед, я за ним. Там в центре дыра была, вроде проход. Мы подлетели, сержант туда нырнул и, это, значит, мне сразу сигнал дал. Возможно столкновение с противником. Я, это, сразу винтовку на боевое взял, чтобы, значит, если что, то сразу стрелять можно было. Вдруг, Толик, как прыгнет. А я, это, значит, сразу и открыл огонь, прикрывающей очередью, вот.

Боец замолчал, задумавшись, и уставился куда-то поверх головы Ивана. Молчание продлилось секунд пятнадцать, и когда Молчалин уже собрался выводить десантника из летаргии, Сергей вдруг продолжил:

— Странно там все было, Кэп! Не могу сказать почему, но какое-то оно все чуждое было, не строят так люди.

— Хорошо, — поддержал Горелого Иван, — Продолжайте!

— А собственно все! — пожал плечами боец, — Я вначале не видел в кого стреляю. А потом увидел. Огромная, противная мокрица. А я их с детства терпеть не могу. И вялость какая-то навалилась. Вижу, что не попадаю, а взять верный прицел не могу. Вот. Ну, я разозлился, думаю, что за нахрен, тут аж полегчало мне, сразу прицелился нормально и порвал эту мокрицу в клочья. Только ребята сегодня сказали, что я зря боеприпасы переводил, галлюцинация это была, ну, или голограмма. А потом вы, что мол, людей спас. Вот.

— А что с младшим сержантом Ливановым случилось, видели? — спросил Молчалин.

— Не, не видел, — горестно пожал плечами Горелов, — У меня винтовку заклинило. Ну, это я так подумал, потом только понял, что всю обойму расстрелял. А потом гляжу, Толя, на месте висит и не шевелится. Я так испугался, вот, значит, думаю, что же наделал то, друга лучшего убил! И тут мне так плохо стало, что хоть в петлю. Дальше не помню. Очнулся уже, это, в палате. А там доктор говорит, жив, мол, твой Ливанов, его Капитан вылечил, это, из могилы почитай достал, значит. Это, спасибо вам, Кэп, вот, за друга моего!

— Всегда, пожалуйста! — улыбнулся Иван и продолжил задавать вопросы, — Сергей, значит у вас было ощущение, как-будто вас парализовало, а потом все прошло, так?

— Ну, не знаю, — протянул десантник, — Меня, тьфу-тьфу, это, не парализовало никогда. Но, вот, ощущение, этакого оцепенения было, да. Мысли вялые, тело как, значит, ватой набили. А потом, да, прошло.

— Еще раз, — сказал Молчалин, — Прошло, когда вы разозлились?

— Ну, да, — подумав, ответил Горелов, — Я очень разозлился, и сразу полегчало, значит. Вот.

— Спасибо, Сергей, — протянул десантнику руку Иван, — Вы молодец! Все правильно сделали. Идите, вы мне очень помогли!

— А, это, ну, пойду я, — потоптавшись на месте, сказал десантник, — Еще раз, спасибо, Кэп! Действительно, я это, пойду.

— Идите-идите, — усмехнулся Молчалин, наблюдая, как явно озадаченный боец выходит из кабинета.

Иван проверил запись, снял копию и приобщил ее к докладу, как обычно, спрятав оригинал в сейф. Вот теперь можно и к Булгакову, не зря, все же, встретился с Гореловым, ох не зря! Молчалин хотел сесть в кресло, чтобы еще раз обдумать все собранные сведения, но тут над головой ожил динамик и голосом Ольшанского выдал:

— Капитана срочно в рубку! Повторяю! Капитан, срочно зайдите в рубку!

* * *

— Что случилось? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Иван, быстрым шагом входя в центр управления кораблем.

— А сами смотрите, — не оборачиваясь от экранов, ответил Михаил, — Случайно засек. Если честно, Кэп, я от нечего делать решил просканировать пространство вне плоскости эклиптики. А там вот это...

— Ничего не вижу! — раздраженно сказал Молчалин, после того как согнувшись, несколько секунд рассматривал картинки на мониторах.

— Сейчас, Иван Сергеевич, сканер это периодически на грани чувствительности засекает. Точнее даже за гранью, — ответил Ольшанский. — О! Вот опять появилось!

Теперь Иван увидел. На сканере, буквально на секунду, мелькнули какие-то точки, пока что не помеченные системой свой-чужой и считающиеся условно-нейтральными, и сразу же пропали.

— Сейчас сделаю повтор кадра, — без слов понял Капитана Михаил, — Вот, любуйтесь! Сейчас даже лучше видно, двадцать отметок!

— Что-то вытянуть из этого можно? — спросил Молчалин, — Расстояние, размер, направление, скорость?

— Пока удалось понять, только то, что объекты статичны относительно нашей системы, ну или почти статичны. Расстояние гигантское, внутри плоскости наши сканеры бы их вовсе не засекли. Про размеры вообще сказать ничего нельзя, но, наверное, не маленькие, раз мы их засекаем, — ответил пилот.

— Вот что, Миша, продолжай пока что наблюдение, собирай данные, но и в другие стороны не забывай поглядывать, — побарабанив по пульту пальцами, решил Иван. — Будет что новенькое — вызывай.

Молчалин выпрямился и собрался покинуть рубку, но его остановил возглас пилота:

— Кэп, их больше стало!

Иван чертыхнулся и вернулся обратно к пульту. На экране застыл новый снимок, и на нем было уже двадцать две отметки.

— Ой, что-то не нравится мне это, Иван Сергеевич, — сказал, вставший со своего места, Седов. Он покачал головой и добавил: — Совсем не нравится!

— Мне думаешь нравится? — дернул уголком рта Молчалин, — Так, Георгий Васильевич, организуй мне связь с Прометеем, желательно сразу с Булгаковым и подготовь для него пакет с данными со сканеров, послушаем, что высокое начальство думает по этому поводу. Я буду у себя в кабинете, так что переводи разговор туда.

— Хорошо, сделаю, — кивнул Старпом и вернулся к своему пульту.

Но, видимо, вернуться к себе в кабинет, Ивану сегодня была не судьба. Стоило ему открыть дверь, как сзади раздался громкий возглас Ольшанского, и сразу вслед за ним по помещениям корабля понеслись тревожные переливы сирены. Молчалин буквально в два прыжка оказался в своем кресле и активировал пульт.

— Доклад! — резко бросил он, одновременно пытаясь увидеть на экранах, причину тревоги и понять, что происходит.

— Эти объекты не д-далеко! — слегка заикаясь от волнения, выдал Михаил, — Они рядом совсем! Это защита на них какая-то! Ее сканеры еле пробивают!

— Конкретнее! Время до контакта? — абсолютно спокойно задал вопрос Иван, вчитываясь в показания приборов, — Прекрати мандражировать!

— Сорри, Кэп! — встряхнулся Ольшанский, — Двадцать два объекта, идут вектором атаки, до рубежа атаки ориентировочно двадцать минут. Размер не понятен... Объекты скрывает какая-то маскировка!

— Связи нет! — вклинился Седов, — Аномалия какая-то!

— Твою..! Сам ты аномалия! — буркнул Молчалин себе под нос, после чего продолжил нормальным голосом, — Так, Жора, копируй данные со сканера, бери катер и дуй на Прометей. По дороге зайдешь в мой кабинет, там, в столе, лежит синяя папка, возьмешь с собой, передашь сам, лично, и только в руки Булгакову! Вопросы есть?

— Нет! — ответил Георгий и стал отстегиваться.

Иван щелкнул тумблером и включил общую трансляцию:

— Говорит Капитан корабля Молчалин! Боевая тревога! Возможно столкновение с превосходящими силами неизвестного противника. Экипажу занять места согласно боевому расписанию! Контакт через двадцать минут.

Буквально через двадцать секунд ожил канал связи с Минаевым и динамики голосом главного артиллериста сообщили:

— У меня все на местах! Не вижу целей. Капитан, тревога учебная что ли?

— Учебная, Гриш, учебная, — хмыкнул Иван, — Борьба с невидимым противником называется. Сейчас Миша тебе картинку сбросит, и будешь учиться, как такие цели поражать, причем сразу в боевой обстановке!

— Ух ты! Это что, все по наши души? Интересно, а они знают, что мы о них знаем? Слушай, Кэп, а может сканеры как-нибудь подстроить, а то проблематично стрелять будет, — через некоторое время со скоростью пулеметной очереди разразился фразами Григорий.

— Со сканерами — идея, остальное не знаю, — ответил Молчалин и, отключив артиллеристов, сказал, — Миша, начинай подстройку резервного сканера, вдруг действительно поможет.

На пару минут рубка погрузилась в тишину, только Ольшанский тихонько барабанил по клавишам, но тут снова ожили колонки:

— Это Седов. Все сделал, готов к старту!

— Старт разрешаю! — ответил Молчалин и нажал несколько кнопок на своем пульте.