Уроки ирокезского 44

— Понял, и скажу сразу: в целом мне идея нравится. Но есть ли какие-то минимальные гарантии? То что вы сами готовы образумлять и наставлять, я не сомневаюсь...

— Думаю, что в слове моем у вас сомнений нет, хотя и спорим мы иногда изрядно. А иные гарантии... Завод по решению иерархов мне в управление отдается, ну а я лемеха буду лишь в те села направлять, что школу выстроят и детей не менее, скажем, трех четвертей в нее определят. А если в селе или деревнях окрестных мужики колхоз организуют, то и саму церкву можно будет каменной под куполами теми поставить...

— Ну что, можно считать что почти договорились. А чтобы совсем уже договориться, я попрошу опять же церковь артелей подобрать, которые для школ фундаменты сделают и домики для учителей поставят. У меня-то таких бригад хорошо если с сотню имеется, а школ за год, ну за два хотя бы нужно выстроить больше семидесяти тысяч. У меня просто людей нет не то что в артельщики, а даже для управления таким числом артелей. Ну а вы, церковь в смысле, если поручите каждому епископу в своей епархии только процесс наладить... опять же, по монастырям сколько послушников да монахов баклуши бьет? А школы — сами же говорите, что дело это богоугодное, посему государство будет готово для монахов работу эту за службу в армии зачесть.

Отец Питирим только что в голос не рассмеялся:

— Матушка моя так и предвещала, что вы и монасей постараетесь к делу своему пристроить. Но дело действительно богоугодное, так что не пообещаю, но старания приложу подобным образом устроить не в одной моей епархии. Однако попрошу и о взаимности: пусть и ваши артели в селах, где школы ставят, не откажутся и церковь поднять при потребности. За деньги, конечно, но чтобы без запроса...

— Договорились. Когда ваш завод заработает? Ну, чтобы в план включить поставки сырья.

— Александр Андреевич посчитал, что завод выстроить до зимы получится. А потому я попрошу вас выделку лемехов на механическом заводе пока не запрещать. Много поначалу нам не понадобится, но с дюжину церквей золотыми главами украсить — сугубо для почину, в пример прочим — было бы правильно.

— Скажите честно, Кирилл Константинович, у вас в роду точно евреев не было? А то вы торгуетесь как...

— Так торгуюсь-то я к выгоде взаимной, а не дабы обмануть. Как и вы сами, кстати. Ну как, договорились?

Я взял в руки принесенный попом лемех. Вроде бы ничего сложного, но все же видно, что вещь делали не абы как. Края листа аккуратно подогнуты, "позолота" и на подгибе на сантиметр нанесена. Обратная сторона листа прокрашена глифталевой эмалью (другой-то пока нет, по крайней мере на механическом точно нет). В крепежных отверстиях вставлены втулки полиэтиленовые: хочешь — гвоздями в дерево прибивай, хочешь — винтами на железный каркас крепи — покрытие не повредится. Опять, же изнутри наварены "ребра жесткости", точечной сваркой, а снаружи — гладкая блестящая поверхность — то есть после сварки еще и шлифовка была. Не простая это штамповка, труда много вложено... так что обманули заводчане попика, не в два рубля лемех заводу встал. Его обманули, а скорее — Евдокию (которую и называли в городках не иначе как "Евдокия-кормилица"), от которой поп цену и узнал: сам он врать точно не стал бы. Но в одном Кирилл Константинович прав: с помощью церкви школы будут быстрее строиться, и народ в них потянется. В смысле, батогами крестьяне детишек своих будут загонять. Или хотя бы не препятствовать детишкам учиться.

Я вспомнил, что бабушка рассказывала про своих уже дедов. Мой пра-прадед в селе рос, большом селе, где школа стояла. В институт поступил уже после революции, сам учителем стал. Сначала — в школе, позже — в университете преподавал, до профессора вырос. Из девяти его братьев и сестер, не померших в детстве, выросли два главных инженера крупных заводов, один капитан речного парохода, один агроном. Двое учителей, хоть и начальных школ. И это — благодаря единственной в губернии сельской школы-четырехлетке.

А пра-прабабушка закончила педучилище, и уже потом, заочно, пединститут. И она была "до войны" — то есть до Великой Отечественной — единственным человеком из всего уезда с высшим образованием — если "из простонародья" считать. Потому что ее семья переехала в город, а в селах и деревнях нормальных школ не было. Я еще запомнил из бабушкиных рассказов, что "двухклассная" школа — это как правило с одним годом обучения, только там учили лишь читать "по печатному". А "четырехклассная" — в них учили детишек чаще два года, и не только читать, но и писать, а еще считать до сотни...

Бабушка мне тогда на примере моих предков по сути дела поясняла: как "всеобщее четырехлетнее" в СССР ввели, то чистый выхлоп от затеи получался очень простым: одна деревня со школой — один инженер, врач или учитель в год. В стране — под сотню тысяч деревень, так что считать выходит просто. Но мне-то нужны миллионы специалистов!

Да, я жадный. Но — расчетливый. И если мне получить эти миллионы будет помогать церковь — то пусть помогает. Если будет помогать черт лысый — и ему скажу спасибо. Потому что в одном я уверен точно: заграница нам не поможет. Потому что она, глядя на Россию, все чаще вспоминает Парагвай...