Эадор. Книга третья. Чужие воспоминания

— Тогда кто я, как не орудие в руках судьбы или, если тебе угодно, Светлого Владыки?

— Ничего подобного. Человек сам отвечает за свои поступки. Ученик монстролога пострадал от неправильной жизни.

— Даже так?

За время нашего знакомства я так и не сумел привыкнуть к презрительно-насмешливому взгляду Люции. Девушка выглядела, как пушистая черная кошка, успевшая нашкодить в доме, а потом искренне и возмущенно замяукавшая, когда хозяйка погнала её веником. Мол, почему вы ко мне придираетесь, когда я веду себя, как мне — кошке, положено?

Я знал, ОТЧЕТЛИВО ЗНАЛ, что спорить с принцессой бесполезно, но снова попался на удочку, принявшись объяснять.

— Поймите, Ваше Высочество, — начал я, — возможно, у шамана ещё был шанс исправиться. Светлый Владыка запоминает любой наш грех, но всегда дает шанс искупить свою вину. Вы лишили шамана этой возможности. Я не спорю, он хотел нас убить, но враг прибегнул к хитрости, а не атаковал сразу.

— Разница от меня ускользает. Я защищала свою и твою, между прочим, жизнь. Разве это плохо?

— Если бы враг напал сразу и не оставил нам выбора, то хорошо, но выбор был!

— Демагогия!

— Отнюдь. Ваше Высочество знали, что нас ждет, и могли сохранить шаману жизнь.

— Как?

— Ваше Высочество могли просто его отвлечь, а я бы оглушил посохом. Какой смысл убивать?

Люция улыбнулась.

— А вот такой!

На моих глазах благородная дочь короля величайшей за всю историю нашего осколка державы наклонилась к трупу шамана и совершила акт мародерства. Вывернув карманы грязной мантии еретика, Люция деловито вытащила горсть волшебных кристаллов.

— Всего дюжина! — с сожалением воскликнула она, — но я уже не беспомощна! На несколько волшебных стрел хватит.

Я тяжело вздохнул. Кристаллы нам и впрямь нужны. Битва за Гадюшник лишила принцессу и меня всех запасов.

— Но камешки можно было просто отобрать, оглушив шамана.

— Ой! Усохни, — воскликнула Люция, — лучше поищи вместе со мной.

— Что?

— Какую-нибудь колбу! Если слухи не врут, этим ядом можно парализовать гидру! Во всяком случае, на тролле, вернее, троллихе, его уже испытали. С большим успехом!

— Только чем дело закончилось для испытуемых?

Солдаты Белеза сумели парализовать и заковать в цепи троллиху. Бедолаги не учли только то, что к обиженной "девушке" придет её пылкий возлюбленный, способный без малейшего напряжения оторвать человеку голову.

— Не смешивай разные вещи. Лучше помоги найти сосуд, грешно бросать столь могущественное зелье. Архимаг-монстролог — полный дурак, раздает секреты кому ни попадя. Удивительно, что в Великом Королевстве ещё никто не знает про озеро с черным лотосом!

Стеклянная колба с пробочкой нашлась во втором кармане шамана. Сияя от счастья, Люция сунула склянку в котел.

— Сквозь кожу не просачивается, — пояснила она.

Я не дал принцессе сменить тему.

— Ваше Высочество, Вы совершили убийство человека. Так нельзя!

— Покаяния не добьешься! — предупредила Люция.

— Да хотя бы осознания! — в сердцах воскликнул я.

Девушка сверкнула глазами, я почувствовал, что она начинает закипать, но от спора уходить не собирался.

— То есть надо было дать шаману нас прикончить?! — вспыхнула Люция. — Чтобы мы померли мученической смертью, и Светлый Владыка нас простил и даровал чудесное упокоение в Мире Мертвых.

Я постарался собраться с мыслями.

— Ваше Высочество, давайте забудем на миг о Светлом Владыке, грехах, добре и зле.

— О-о-о! — протянула Люция. — Что-то новенькое в твоем репертуаре.

Я кивнул.

— Приходится, раз обычные доводы не действуют. Будет здорово, если Ваше Высочество позволит мне высказаться, не перебивая.

Принцесса покачала головой.

— Ладно. Слушаю.

— Как я уже сказал, давайте забудем о последствиях, что влечет за собой убийство, и задумаемся на миг, что такое...

— У-у-у, — снова протянула девушка.

Я подарила Люции укоризненный взгляд. Принцесса, вспомнив, что обещала молчать, затихла, недовольно надув губки.

— Что такое убийство! Мы говорим о жизни, о простой человеческой жизни. Воровство, ложь, оскорбления — занятия не слишком достойные, но они оставляют шанс. Убийство — безвозвратно, ничего нельзя вернуть назад. Я не стану оправдывать шамана, он заслужил наказание, но смерть лишила его всех шансов.

— То есть убивать, по-твоему, нельзя. Пусть лучше нас убьют. Злодей будет страдать от мук совести, а мы радостно и спокойно спать в могилах, — не удержалась Люция.

— Ничего подобного. Я уже сказал, случается, что обстоятельства не оставляют нам выбора, но именно сейчас выбор был! Понимаете, Ваше Высочество, человек, пусть даже и злодей, оказался лишен своего шанса. Вы же убили его, как будто перерезали нитку. Так нельзя. Смерть — это нечто окончательное и бесповоротное, когда не остается никакого выбора. Либо ты, либо тебя. Лишать человека жизни по какому угодно поводу, когда есть выбор, значит медленно, но верно превращаться в монстра. Кто мы такие, чтобы обрывать то, что подарил сам Светлый Владыка?

Люция гневно тряхнула волосами, сердито сдвинула черные брови.

— Хорошо. Мы его пощадили. Знаешь, что бы он сделал дальше? Как сам думаешь, для чего ему яд?

Я развел руками.

— Отравить других, — объяснила Люция, — для чего же ещё?

— С чего Ваше Высочество так решили?

Люция сердито топнула ножкой.

— Прекрати постоянно называть меня "Ваше Высочество", уши в трубочку сворачиваются. Посмотри, сколько этот подлец наварил яду! Думаешь, крыс травить собрался? Как же! Держи карман шире! Я предотвратила множество смертей!

— Ваше Высочество чувствует в себе право судить и приговаривать?

Люция задумалась.

— Если понадобится, то — да! — грозно объявила девушка. — В болотах нет закона, судей и присяжных.

— А что потом? Чувствуете в себе силы и дальше решать: кому жить, кому умереть?

— Совершенно верно. В конце концов, я принцесса Великого Королевства. Нельзя постоянно во всём сомневаться, нужно идти вперед. Будущее определяют не стенания, а решения и поступки.

— Я о том же!

— Заткнись! — пресекла мою робкую попытку возразить Люция; очевидно, принцесса не видела ничего дурного в том, чтобы перебивать других, но ненавидела, когда прерывают её саму. — Судьбу мира определяют те, кто не боится запачкать руки. Добро и Зло, Свет и Тьма, Порядок и Хаос — их исход их борьбы решается не в философских дискуссиях. Можно всю жизнь прожить глупой овцой, пастись на лужайке, щипать травку, молиться Создателю, а когда придет время, пойти на убой. А можно самому взять в руки нож! Среди тысяч и тысяч существ, наивно считающих себя разумными, не наберется и сотни тех, кто готов принимать решения и не боится раздавить на пути какое-нибудь докучливое насекомое. Именно такие люди решают судьбу миров! Скотина, по ошибке гордо именующая себя человеком, только и уповает, что на доброго пастуха. Мир вертится вокруг героев — настоящий людей! Ошибка Создателя в том, что овец и пастухов он сделал похожими друг на друга, у всех по две руки, по две ноги и голове! Зато какая разница внутри! Не знаю, зачем Творец так поступил, может, чтобы у любой овцы появился шанс взять судьбу в свои руки. Пастухов судят не за их грехи, а за их свершения!

Я поспешно закрыл разум, стремясь не выдать Люции своё смущение. Пылкая речь девушки глубоко запала мне в душу. Именно с такими словами на устах совершались выдающиеся подвиги или... величайшие злодеяния. Принцесса права в том, что мир принадлежит героям. Личностям с большой буквы. Они ведут за собой огромное множество людей. Получается, что каждая отдельная, как изволила выразиться Люция, "овца" никогда не признает себя ни в чём виноватой, потому что её направил пастух. И ведь возразить нечего.

— Мне остается лишь надеяться, — произнес я, в последний момент проглотив "Ваше Высочество", — что пастухи, собирающиеся вершить судьбу мира, учтут, что речь идет не об овце, а жизни человека, которую не вернуть.

Люция фыркнула.

— Ты закончил?

— Да.

— Отлично, тогда в путь!

Развернувшись, Люция начала спускаться с холма. Гордый стан принцессы и уверенный размашистый, почти мужской шаг наглядно показывали её уверенность, но я почувствовал легкий-легкий ветерок её мыслей. Брошенные мною семена упали не в благодатную почву, но проросли. Люция отнюдь не раскаялась, но задумалась. Именно по стальной твердости её ментального блока я понял, что девушка засомневалась, и поспешил закрыть свой собственный разум. Если Люция поймет, что я тоже задумался.... Нет, лучше до этого не доводить. Или же?

— Извините меня, Ваше Высочество, — сказал я.

— Перестань называть меня "Ваше Высочество", — фыркнула Люция, но уже не злобно, а так, для порядка.

Успокоившись, я состроил печальное лицо, скрыв за ним собственное довольство. Женщины любят, когда перед ними извиняются, поэтому, даже если ты прав — необходимо просить прощения. Причем даже не нужно уточнять, за что именно ты извиняешься, главное — само действие. Как говорится, язык не отсохнет, а ей приятно.

Впрочем, сугубо для порядка Люции ещё полагалось некоторое время подуться. От традиции принцесса отступать не стала. Некоторое время мы шли бок обок, играя в молчанку. К сожалению, четкого направления к Храму Света так и не появилось. Если верить рассказу шамана, мы двигаемся в правильном направлении, но, с другой стороны, избранная нами сейчас дорога вполне могла вести обратно к Гадюшнику. Оставалось только верить в удачу, которая нам до сих пор сопутствовала. За последние дни изменчивая фортуна не раз подложила нам свинью, но, в конце концов, мы всё ещё живы, значит, судьба благоволит.

До темноты мы успели уйти довольно далеко в "неведомо куда", остановившись на ночлег в относительно сухом месте, невдалеке от чистого родника. Поначалу мне казалось, что хуже еды, взятой у гоблинов, на свете быть ничего не может. Оказалось, может — когда еды нет совсем! С запозданием я сообразил, что в пылу ссоры мы забыли осмотреть шалаш убитого еретика. Не мог же он отправиться проходить неведомое испытание своего Учителя без провианта. Впрочем, настоящий шаман должен жить в единении с природой, питаясь, если понадобится, болотными жабами. Если так пойдет дальше, то уже скоро мне и благородной принцессе придется сделать первый шаг к постижению низшей магии.

Чтобы отвлечь себя от дурных мыслей, я решился заговорить с Люцией. Суровые походные условия девушка переносила всё лучше и лучше, сказывалась привычка, да и выклянченные у гоблинов одеяла половинчиков весьма способствовали нашему комфорту.

— А что за ритуал собирался проводить шаман? — спросил я у Люции, — Вы ведь расшифровали свиток, Ваше...

Девушка бросила на меня испепеляющий взгляд.

— ... Люция, — поправился я.

Принцесса улыбнулась.

— Решил приобщиться к чернокнижию, Англир? — поинтересовалась она.

Я решил не признаваться, что, будучи в монастыре, не только нашел, но и прочитал книги, годящиеся исключительно к сожжению на костре вместе с их авторами. Мне даже попадались труды известного чернокнижника прошлого — Григориуса Аббадо, а жизненные представления знаменитой ведьмы Глиронды Рыжей (в картинках!) оставили незабываемые впечатления. Потом три дня каялся! Грехи искупал... но ведь ничего не забыл.

— Нет, просто хочу понять, стоит ли помолиться за душу убитого, — сказал я и, поняв, как неубедительно солгал, поспешил добавить, — да и просто интересно.

— Ничего особенного, — ответила Люция, — Магистр поручил нерадивому ученику вызвать дождь из лягушек. Гидру и прочих тварей кормить надо! Монстры всеядны и прожорливы, гоблинов уже не хватает. Ритуал призван поднять на небо лягушек всех Гадючьих Топей и сбросить их, в виде дождя, в определенной точке. Видимо, рядом с башней.

— Какое бесовское заклинание.

Люция неожиданно согласилась.

— Бесполезная показуха. Обычно ведьмы используют подобные чары, чтобы напугать крестьян. Ужаса ритуал наводит много, но вреда от него ни на грош. Разве что пара стариков спину не разогнет, жаб собирая. Лично я всегда предпочитаю более действенные заклинания. Например, огненный шар.

Принцесса мечтательно зажмурилась. Я пожал плечами. По слухам, отношение всех волшебников к огненному шару сродни любви мужика к пельменям. На свете, конечно, много разной и вкусной еды, но какой в ней смысл, если лучше пельменей человеческая мысль ничего так и не придумала? Видимо, за неимением веры в Творца огненный шар приобрел для магов почти сакральный смысл.

— Хоть не поднятие упырей, — вставил я.

Люция недовольно на меня посмотрела, вспоминая наш позапрошлый спор о некромантии. Я считал, что одержал в перепалке чистую победу, поскольку аргументы принцессы не выдерживали никакой критики. Увы, девушка имела прямо противоположное мнение. Я решил не развивать скользкую тему, дабы не нарушать едва-едва устоявшееся перемирие.

— А зачем шаману понадобился яд?

— Яд? Причем здесь яд? — удивилась девушка.

— Для чего-то же он варганил свою отраву в котле.

— А-а-а... К ритуалу это не имеет никакого отношения.

Я ужаснулся.

— Неужели сам выпить собирался?!

— Ха! Скорее напоить других учеников!

— Зачем?

Люция недовольно поморщилась.

— Как тебе объяснить, — начала она, — понимаешь, инквизиция далеко не главное препятствие в распространении магической науки.

— Правда? Тогда кто опаснее всего?

— Сами волшебники! — пояснила принцесса, — желающих взмахнуть рукой и испепелить дюжину противников много, а кристаллов мало. Магия подкупает своей недоступностью, вседозволенностью, свободой. А если каждый неумытый батрак станет разбрасываться направо и налево огненными шарами, то что делать архимагам?

Я рассеяно почесал маковку.

— Получается, любой крестьянин может стать великим волшебником? Только кристаллов дай!

— Нет, конечно. Великая магия требует великих знаний и умений, а также воли, — сказала Люция и, подумав, добавила, — особенно воли. Проблема в том, что магия далеко не во всём сложная и непонятная наука. Способности, пусть и неразвитые, есть у каждого человека. Любого балбеса можно научить простенькой волшебной стреле. А против сотни балбесов с волшебными стрелами ни один архимаг не устоит.

— Никогда об этом не задумывался. Выходит, маги неохотно берут учеников?

— Совершенно верно. Главная причина, разумеется, в кристаллах, но и конкурентов самому себе выращивать не охота.

— Хм... Странно, что новые маги тогда вообще появляются?

— По-разному бывает. Ещё две сотни лет назад существовал Ковен Магов — организация профессиональных волшебников, добивающихся свободного распространения Великого Искусства.

Я порылся в памяти, припомнив древние монастырские книги, посвященные истории.

— Сборище еретиков, уничтоженных принцем Кристофером Светлооким, будущим монархом Великого Королевства и вашим достопочтенным предком?

Люция яростно сжала кулачки. Похоже, великий предок и один из величайших за всю историю правителей страны не вызывал у принцессы благоволения.