Радиоволна или соло втроем.

Как только Дмитрий остался один, Ира поспешно вскочила и подошла к его столику, протягивая открытку с ручкой.

— Это что? — он поднял на нее удивленный взгляд.

— Автограф можно? — срывающимся от волнения голосом проговорила Ира.

— Ты что, читала мои статьи? — он пристально смотрел прямо на нее, и испуганная Ира сумела лишь судорожно кивнуть

— И тебе они нравятся?

— Очень... — выдавила из себя Ира, трясущимися руками подпихивая ему ближе открытку.

Дмитрий взял ее, внимательно посмотрел, потом озадаченно хмыкнул:

— С днем рождения. Это у тебя, что ли день рождения?

Ира нервно сглотнула. День рождение у нее давно прошел, но она не посмела в этом признаться и кивнула вновь.

— Что ж поздравляю! — Дмитрий положил открытку на стол и, взяв ручку, размашисто написал: "Желаю счастья и удачи", потом посмотрел на нее:

— Тебя как зовут?

— Ира, — тихо ответила она.

"Милой Ирочке", — приписал он и размашисто подписался: "Дмитрий Дымов".

Ира, остекленелыми глазами глядя на незнакомую фамилию, замерла, не зная, что делать дальше. Он встал и протянул ей открытку, а потом, вглядываясь в ее растерянное лицо, проговорил:

— Слушай, а ты чего расстроенная такая? Нельзя в свой день рождения такой грустной быть. Я когда на передовой бывал, ребята всегда говорили: как вечер проведешь, такой и день встретишь. А уж если в день рождения киснуть, то весь, пожалуй, год потом слезы лить придется. Ну-ка, давай, Ирина, выпьем за твой праздник!

— Я это... я не пью... — забрав открытку, Ира попятилась.

— Это ты, может, в какие другие дни не пьешь, — Дмитрий схватил ее за руку, — а в день рождения необходимо! Вот будь я сейчас в эфире, поставил бы для тебя Криса де Бурга с его Блю кафе... а так, тебе придется со мной лишь коньячка хлебнуть и удовлетвориться обычными пожеланиями отыскать свою птицу счастья. Официант! — Дмитрий повернулся к гарсону, — Еще раз водочку мне и 50 грамм коньячку с лимончиком — даме, ну и закусить ей что-то.

— Вы ведете эфиры? — не веря уже сама себе, тихо спросила Ира.

— Стыдно, конечно признаться, но да, — пьяно улыбнулся тот, — фигня, конечно полная... кто может слушать подобный бред, диву даюсь. Но не все же подобно Вам, Ирина, читают политические статьи и стараются разобраться в сложностях, которые существуют в нашей армии и в вопросах обороноспособности нашей страны. Многие могут лишь хихикать над примитивным юмором, воспринимать выхолощенные выжимки новостей и слушать песни. Я даже псевдоним себе придумал, чтоб фамилию не марать... но раз проговорился — признаюсь. Есть такой грех. Веду. Вернее вел. Уж больно бабки были нужны, чтоб оптику новую купить... Мне последнюю взрывом покрошило. Но жалеть ее грешно — счастье, что сам жив остался.

Глаза у Ирины просто полезли на лоб от услышанного, но боязнь показать, что Дмитрий принял ее не за ту, помогла справиться с удивлением, и она согласно кивнув, подтвердила:

— Да, это действительно счастье, что Вы живы остались.

— Ир, а давай "на ты"? Выпьем на брудершафт и перестанем выкать друг другу, — он взял принесенную официантом рюмку коньяка и протянул ей. — Согласна?

Отказать ему Ира не посмела. Послушно взяв рюмку, она лишь тихо заметила: — Я никогда не пила коньяк раньше.

— Что ж, сейчас мы это упущение исправим. Значит: вздохнула, выпила, а потом в рот лимончик. Поняла? — он повернулся к ней вполоборота и завел свою руку сквозь полукольцо ее. — Итак, за твой день рождения и чтоб ты нашла свою птицу счастья!

Кивнув, Ира вздохнула и залпом выпила содержимое рюмки.

— Лимончик, лимончик, — глядя на пытающуюся восстановить дыхание после обжегшего горло напитка Ирину, вновь посоветовал ей Дмитрий. И она поспешно запихнула в рот дольку лимона.

— Но с кожурой было не обязательно, — усмехнулся он, видя, как она вся сморщилась. — А теперь садись и закусывай, — он придвинул ей стул и указал на красивую тарелку с салатом, после чего тоже опустился на стул.

Приятное тепло от спиртного волной растеклось по организму, и зажатость Ирины разом исчезла. Улыбнувшись своему кумиру, она принялась за еду.

Глядя, как она ест, он вдруг неожиданно произнес:

— Постой, а я ведь тебя сегодня уже видел... ты ведь ученица Борисыча. Ну да, точно, он мне еще твою тетку расхваливал. Ну и как, у тебя действительно замечательная тетя?

— Она замечательный тиран и деспот, — сразу насупившись, проговорила Ира.

— Вот тебе на... — удивленно протянул Дмитрий, — а Борисыч ее так расхваливал, точно она — ангел, сошедший на землю.

— Не знаю... может для кого и ангел, — Ира презрительно сморщилась, — а у меня сил больше нет жить с этим ангелом. Я уже в ад готова сбежать, лишь бы подальше от нее.

— Да ты что? Кстати, а почему ты не дома еще? — Дмитрий посмотрел на часы на стене бара, которые показывали два часа ночи. — Тебе от тетки не попадет, что поздно так домой вернешься?

— А я не смогу сегодня вернуться домой — метро уже закрыто, — Ира безразлично пожала плечами. Алкоголь и присутствие рядом ее кумира помогли стать равнодушной к возможным неприятностям.

— Что ж... не помочь милой девушке, попавшей в столь сложное положение, отчасти по моей вине — грешно, — Дмитрий улыбнулся и накрыл своей мускулистой и крепкой ладонью ее руку, лежащую на столе. — Ирочка, ты что выбираешь? Чтобы я отправил тебя на такси в объятия злобной тетки, с которой ты проведешь остаток своего дня рождения или ты предпочтешь мое общество?

— Ну вот к тете ехать мне сейчас совсем не хочется, — Ира капризно сморщила носик.

— В этом случае могу предложить посидеть здесь еще пару часиков, а потом послушать у меня дома классные записи джазовых композиций. Ты знаешь, у меня, можно сказать, профессиональная коллекция. Ты любишь джаз?

— Джаз? — переспросила Ира, прикидывая в уме, как может прореагировать ее кумир на честное признание, что джаз она терпеть не может.

— Ну да... джаз... Это ведь музыка души... Что еще может сравниться с игрой джаз-оркестра? — Дмитрий мечтательно закатил глаза и прищелкнул языком.

— Конечно, это великолепная музыка. И мне очень нравится, — тут же солгала Ира, придя к выводу, что не рискнет признаться в своих музыкальных пристрастиях.

— Я почему-то так и думал... Хотя, Ира, я впервые встречаю женщину, у которой вкусы столь совпадают с моими. Это надо отметить. Официант! — он вновь призывно вскинул руку, — коньячку даме, а мне — водочки повторите и еще что-нибудь легенькое... Ир, может фруктов тебе или мороженое? — он вопросительно взглянул на нее.

— Ну не знаю... а может, не надо еще коньяку, а? — замялась она.

— Нет, совпадение интересов отметить необходимо, так что рюмочка коньяка — это не обсуждается. А раз выбрать не можешь, то значит, и фрукты, и мороженое.

— Есть мороженое с фруктами или Вам отдельно? — решил уточнить официант.

— О, вместе даже лучше. Ирочка, ты ведь не возражаешь? — дождавшись ее утвердительного кивка, Дмитрий подытожил: — Итак, даме — коньячку и мороженое с фруктами, а мне — водочки.

Они вновь выпили, и Ира почувствовала, что на нее накатила какая-то необыкновенная волна расслабленности и комфорта. Ей было необычайно уютно сидеть вот так с Дмитрием, смотреть на него, есть мороженое с вишенками и дольками ананаса и изредка поддакивать в ответ на его рассуждения. Причем ей было абсолютно безразлично, что именно он говорит. Она не вдавалась в смысл, и заяви он сейчас, что землю захватили инопланетяне и правят миром или через месяц наступит конец света, она бы согласилась, даже не раздумывая.

Когда же он решительно поднялся и спросил: "Ну что не передумала ехать ко мне джаз слушать?", она без колебаний подтвердила свое решение. Пригласи он ее сейчас на край света, она и тогда бы долго размышлять не стала.

Дмитрий быстро расплатился, помог ей одеться и, обняв за плечи, вывел на улицу. Шел он немного пошатываясь, но Иру это несильно смущало. Она привыкла к виду пьяных мужчин. На улице машин было мало, но стоило ее спутнику поднять руку, как первая же из проезжающих притормозила рядом с ними. Дмитрий усадил ее на заднее сиденье и сам сел рядом, положив руку ей на плечо.

— Гони, шеф, — обратился он к шоферу и назвал адрес.

Машина плавно тронулась, а Дмитрий, прижав Иру к себе ближе, пьяным шепотом выдохнул ей в ухо:

— Ир, ты фильм "Служебный роман" смотрела?

— Смотрела, давно, в детстве. Это был мамин любимый фильм, — кивнула она.

— Помнишь, герой с героиней в такси в конце целуются?

— Конечно.

— Вот давай как они? А? Понимаешь, всю жизнь мечтал с кем-нибудь вот так поцеловаться прям в такси. А? Кстати, можешь драться, тогда это будет совсем как в кино.

Не дожидаясь ее ответа, Дмитрий притянул к себе голову Иры и страстно приник губами к ее губам.

Драться Ирина не стала, она напротив, подавшись вперед, прижалась к нему всем телом и в свою очередь крепко обняла за шею. Однако через некоторое время, почувствовав, что ей не хватает воздуха, разжала руки и, упершись в его плечи, оттолкнула.

— Ты что? — удивился он, а потом, видя как она, судорожно хватая ртом воздух, пытается восстановить дыхание, рассмеялся, — Ир, ты будто и не целовалась раньше.

— Ну можно сказать и так, — она смущенно потупилась.

— Ты голову поверни чуть набок и дышать сможешь, — он вновь притянул ее к себе и его губы нашли ее.

Целовались они всю дорогу, пока шофер не объявил:

— Все, доехали.

Оторвавшись от ее губ, Дмитрий полез за бумажником и рассчитался с шофером. Потом вылез из машины и подал ей руку:

— Прошу, сударыня.

Ира подхватила с сиденья шарф, который он, расплачиваясь, уронил. После чего, опершись на поданную руку, выбралась из машины.

Машина тут же отъехала, а они вошли в подъезд обшарпанного девятиэтажного дома и поднялись на второй этаж. Дмитрий достал из кармана ключи.

— Это твоя квартира? — спросила нервно теребившая в руках шарф Ира, оглядывая тускло освещенную грязную лестницу. Ей было немного не по себе, и хотелось спросить хоть что-то.

— Нет, я снимаю ее. Конечно далековато от метро и квартира — дрянь, зато недорого, — проговорил Дмитрий, тщетно пытаясь попасть ключом в замочную скважину.

— Может, я попробую? — глядя на его старания, осторожно предложила она.

— Момент, сейчас все будет в ажуре... не торопи... здесь просто очень сложная конструкция, — Дмитрий, наконец, всунул ключ и, щелкнув замком, распахнул дверь: — Милости прошу, гостья дорогая.

Ира шагнула в темный проем. Дмитрий, последовавший за ней, нашарив на стене выключатель, включил в прихожей свет.

— Ты вытащил ключи? — обернулась к нему Ира, памятуя, какие нотации вычитывала ей тетя, если она забывала это сделать.

— Черт, чуть не забыл, — он пьяно улыбнулся и шагнул обратно, — молодец, что напомнила... Ты такая умница, Ириша.

Вытащив ключи и захлопнув за собой дверь, он притянул ее к себе и, не раздеваясь, вновь стал страстно целовать. Прихожая была маленькая и тесная, да и обниматься в пальто было неудобно и жарко. Мысль о том, что сейчас она может вспотеть, привела Иру в ужас. Решительно упершись в плечи Дмитрия, она высвободилась и проговорила:

— Ты обещал дать послушать музыку.

— И мы обязательно будем слушать ее, — разжал объятия Дмитрий.

Потом он помог ей снять пальто и, взяв плечики, стал пытаться аккуратно повесить на них его. Но выходило плохо. Пальто никак не хотело висеть ровно и соскальзывало то на один бок, то на другой, а то и вовсе пыталось соскочить с вешалки, и Дмитрий каждый раз еле успевал подхватить его.

— Давай я сама, — осторожно протянула руку Ира.

— Оно видно у тебя дикое и слушается только хозяйку, — пьяно улыбнулся Дмитрий и пихнул ей в руки пальто и вешалку, — давай усмиряй его и попроси вести себя прилично в наше отсутствие... А то вдруг сбежит или мое покусает? Я ведь свое рядышком с ним пристрою. Если оно не возражает, конечно. Ты у него спроси. Оно не возражает?

— Нет, не возражает, я уговорила его, — рассмеялась Ира. Ей нравился подобный юмор Дмитрия.

— Что ж будем надеяться, они подружатся. А мы пока пойдем чаю выпьем или кофе. Ты что больше любишь?

— Ночью я больше чай, наверное...

— Вот и замечательно. А какой именно? Черный, зеленый с добавками или без? Цейлонский, кенийский, китайский? Тебе какой больше нравится?

— Черный. А какой именно — выбирай на свой вкус. Я с удовольствием любой попробую, — постаралась осторожно обойти сложный вопрос Ира так, чтобы не показать полной своей неосведомленности в данной области. Она знала внешний вид железной коробочки с чаем, который предпочитала тетя, но никогда не удосуживалась даже прочесть его сорт.

— Тогда я пошел на кухню заваривать чай, а ты иди выбирай записи, которые будем слушать. Выключатель, как войдешь, справа на стене. Коллекция на нижней полке столика в центре.

Дмитрий указал ей на дверь, ведущую в комнату, а сам прошел по узенькому коридору и скрылся за зашелестевшей при его проходе бамбуковой занавеской.

Ира зашла в комнату и, включив свет, восторженно замерла. Комната осветилась рядом низкостоящих разноцветных колб с плавающими в них блестками. Свет от них тут же укутал комнату переливами какого-то фантастического мягкого сияния. Это создавало чарующую волшебную атмосферу. Огромный диван в углу казался сказочным ложем самого падишаха, а низкий стеклянный столик в центре, с валяющимися вокруг него подушками в бархатных наволочках, неземным местом отдыха восточного владыки.

Ира подошла ближе и увидела на полке, под толстым верхним стеклом столешницы красиво разложенные диски. От обилия незнакомых исполнителей рябило в глазах. Дюк Эллингтон, Гленн Миллер, Бенни Гудмен, Джимми Лансфорд, Каунт Бэйси, Арти Шоу, Чик Уэбб, Томми Дорси, Чарли Барнет. Ира не знала ни одного из них. Присев на корточки, она взяла наугад.

В это время в комнату вошел Дмитрий, неся на подносе чайник для заварки и две чашки.

— Выбрала? — спросил он, устанавливая поднос на столе.

— Вот, — она протянула ему диск.

— Замечательный выбор. Это делает тебе честь. Обычно все берут то, что у всех на слуху. Глена Миллера или Дюка Эллингтона. А ты, я смотрю не такая как все. Ир, я вот честно, впервые встречаю такую женщину. Чтобы и в политике разбиралась, и в джазе... Чтобы не поверхностная свистушка, а по-настоящему... с душой... — он взял из ее рук диск, — один момент, сейчас все будет.

Отойдя в угол комнаты, Дмитрий вставил диск в плеер, и комната наполнилась негромкими звуками джаз-оркестра и солирующего саксофона.

— Чай или потанцуем? — он шагнул к ней.

— Потанцуем.

Ира, улыбнувшись, положила ему руки на плечи, и музыка увлекла их в свой нежный водоворот.

— Ты прекрасно двигаешься. Мне порой кажется, ты невесомо-воздушная какая-то, — ласково прижимая ее к себе, выдохнул он ей на ухо.

— Меня мама в детстве учила танцевать, — чувствуя, что краснеет и радуясь, что в полумраке комнаты это не очень заметно, призналась Ира.