— В соответствии с учебным планом. Мои этих пацанов гоняют по тактики дозоров, по маскировке, по рукопашке, по огнестрелу и холодняку. Кавалерийскую подготовку им Беркут из 'живых' преподаёт. Он хоть и не до конца оправился после ранения, и то всем нам фору даст. В седле как продолжения коня. Хорошо пацанов учит. Хотя молодняк у аборигенов в основном лучше новое воспринимает, чем люди уже успевшие прожить, хотя бы до двадцати — двадцати пяти лет. А вот 15-18 летние пацаны все новое на ура запоминают. Единственный минус, силушки пока нет, да она им в дозоре и не нужна. Там скорость важнее, а малый вес тут им в этом в плюс идет. Учеба идет без происшествий, а вот проблемка одна наметилась. Пороха маловато осталось. А как научить стрелять, если ни разу не выстрелить. Теория, теорией, но и практические занятия надобны.

— Так Ивлев-старший мельницу на воловьей тяги собрал и как он мне доложил, с завтрашнего дня приступить к выделке пороха. Много, не много, но кое, что он сумеет выдать и на имеющихся материалах. А там уголька нажжем, серу с Волги привезем и селитру в Нижнем закупим. Да и большую мельницу построим. А там и кислоты пойдут, можно и о бездымном подумать. Так что Георгий пускай твоим дозорным по два выстрела разрешат. Пороха не так уж критично потратят, а толк будет, хоть глаза при выстреле закрывать не будут.

В это время у входа в палатку, появился отец Герасим и позвал Черного на освещения закладки фундамента собора святого Петра.

-Все бояре, все, пора нам на богоугодное дело. Пойдемте.

Вся троица вышла из палатки и направилась к планируемой центральной площади города, на которой собрался народ. Пришла пора закладки храма. Решили не мелочится и сразу закладывать кафедральный собор, не размениваясь на церкви или часовенки. Временно службы служили все трое батюшек в выданной под походную церковь одной из пятерых штабных палаток. Через десять минут эквилибристики на эрзац пешеходных мостках и практически не измазав в грязи обув трое 'витязей' подошли к отрытому котловану, в который вели сходни. В котловане уже находились кроме отца Герасима, и когда он успел опередить их и надеть праздничное одеяние, отец Георгий и отец Михаил, так же сверкающих золотом праздничных служебных одежд. Посмотрев на глину с песком, из которых состояло дно котлована, Мечеслав вздохнув, не хотел пачкать сапоги, а приходится, стал, придерживаясь за перила сходен, спустился к батюшкам. За ним последовали все 'витязи'. Итогом этих мероприятий стала не только вымазанная в грязи обувь и одежда 'витязей', но и закладка фундамента с последующим освящением, как самого фундамента, так и земли, на которой будет стоять собор.

В середине апреля в Петроград пришел шаман 'живых' Абель, который добился встречи с Черным. После полутора часового разговора, Черный передав временно все свои полномочия Золотому, выехал с Абелем на север. Из этой поездки он вернулся только к середине мая. После чего с шаманом уехал Курков, вернувшийся к 18 июня. Его на какой-то не понятной для окружающих, таинственной вахте сменила его супруга. В дальнейшем старичок Абель, ежемесячно приезжал в Питер с кем-то из попаданцев и уезжал с очередным сменщиком или сменщицей из реконструкторов в места, ведомомые ему и тем, кого он уже свозил туда.

К концу апреля степь просохла и в окрестностях запылали огни. Языки пламени жадно пожирали высушенную траву и только проснувшиеся от зимней спячки небольшие молоденькие кустики кустарника. Но развернуться во всепожирающую огненную стихию, нарождающимся пожарам не дали. Сильно разгоревшееся пламя, присматривающие за огнем сервы, сбивали, давая огню дойти только до установленных человеком границ, пламя гасили. Затаптывая и заливая малейшее подозрение на остатки огня. Таким быстрым и эффективным, но в то же время и опасным, в случае выхода огненной стихии из под власти человека, способом, переселенцы расчищали себе места для будущих пашен и сенокосов. Тем более выбирались дни, когда помощника огня, ветра либо не было, либо он был очень слаб.

В одно апрельское утро караульные на питерской стене увидали не виданное ими ещё в этом месте зрелище. Яик плескал свои волны под самым крутояром города, затопив все низины берега по обеим сторонам реки. По самому руслу неслись потоки мутной воды, местами разбавленные бурунами, с верхушек которых срывались комья темной пены, что бы тут же раствориться без следа в подхвативших их водных потоках. В массе воды мелькали какие-то деревья, кустарники, иногда даже не возможно было узнать, что за темный предмет кувыркается в мутном потоке. Не отставало от старшего собрата и младшенькая Сакмара. Вздувшаяся от массы воды, затопившая берег до самого городского яра, практически в трое раздвинув ширину своего устья. Увеличивая своими водами и так не малый поток в русле Яика. К счастью продолжалось такое не более недели. Отступающая вода оставляла после себя лужицы, лужи и маленькие озерца воды под яром Питера. А так же большое количества различного лесного мусора, застрявшего в прибрежных кустах.

Пока природа буйствовала город стал приобретать свои будущие черты. От имеющихся четырех ворот (Уральские, Самарские, Сакмарские, Орские) шли прямые, достаточно широкие улицы, по сторонам которых выросли времянки. На окраине в районе Орских ворот появилась временная кирпичная мастерская, работающая на привозимой глины с песком и буром угле, добыча которого началась маленькими партиями в самом близком от Питера месте. Выходивший кирпич пока имел большой процент брака, но как известно первый блин всегда комом выходит. Так и здесь. Но и брак не выбрасывали, пригодится в будущем для добавки в бетон. Весь прошедший ОТК кирпич шел на возведение воротных башен. Лишь малая часть кирпичей уходила на строительство собора, только-только не давала остановиться работам. При этом размеры кирпича сразу заложили в соответствии с ГОСТОм 20 века. Кроме психологического удобства для попаданцев, привыкших к десятичной системы мер весов, объемов и расстояния, имелась и практическая составляющая. Современный реконструкторам кирпич удобнее при кладке. Каменщик берет одной левой рукой кирпич, правой накладывает раствор, после чего устанавливает кирпич. Производимую в это время плинфу так же можно взять одной рукой, но установить ее одной рукой не получится, нужно отложить мастерок и устанавливать ее двумя руками, потом снова отвлекаться брать мастерок. То есть время на операции увеличивается на 30-50 %. Размеры кирпича по ГОСТу 20 века, значительно сокращают время на возведения построек. Что и продемонстрировали пара нижегородских каменщиков. Практически возведя башню Орских ворот к концу апреля, правда все подсобные работы выполнялись не ими. Они только накладывали раствор и укладывали кирпич на стену.

Из плетенных щитов, обмазанных глиной, построили сараи, в которых заложили на сушку бревна, предназначенные для строительства первенцев Урало-каспийского флота Русского царства.

Приступили к изготовлению и частичной сборке первого водяного колеса и механизмов привода. По окончательному спаду воды, запланировали строительства плотины в выбранном Курковым месте.

После окончания половодья на Сакмаре, начали ладить причальные мостки, сразу размахнувшись на прием большого количества судов. Мостки заняли расстоянии почти от самого устья Сакмары по её левому берегу вверх более чем на километр.

Вскоре эти мостки пригодились. Буквально на следующий день после возвращения в Петроград Черного, из своего похода с Абелем, к городу вышел караван судов из Нижнего Новгорода с присоединившимися к нему ушкуями, насадами и ладьями из Самар, загруженных товарами хранящимися в этом поселении, полностью освободив склады от припасов. Караван прибыл под предводительством Кузьмы Бугрова. С приключениями и трудностями но караван благополучно дошел до конечного пункта назначения и приступил к выгрузки живности, людского полона и вольных переселенцев, уж очень им всем надоело находится в трюмах и палубах суденышек. Все прибывшие сразу были разделены на группы и расселены в построенные тут же, почти на берегу, шалаши. Общение между группами было запрещено. Эти же ограничения касались и экипажей судов, только последние проходили карантин на своих судах. Для избегания каких-либо конфликтов и недоразумений всем прибывшим разъяснили цель этого мероприятия. При этом сделали упор, что карантин проводится не только из-за опасения занесения заразы переселенцами, но и то, что сами переселенцы могут заразится какой-либо лихоманкой. А пока они акклиматизируются и поживут под присмотром лекарей. Ворчания и бурчания были, но в общем никто активно не возмущался. Тем более сразу в первый день все по очереди перемылись в банях, выстроенных по берегу Сакмары, чуток на возвышенности, куда не достало половодье. Охрану переселенцев, грузов и судов осуществляли пока подразделения 'витязей', тем более, что дозорные отряды ушли в окружающую степь сразу, как только подсохла почва и стало возможно передвигаться не приобретая ненужную 'обувь' на ноги и копытам. И пока ни от одного из них не поступило ни каких тревожных сообщений. Да и БПЛА три раза в день, после восхода, в полдень и перед закатом облетали периметр до 45 километрах на скорости 100 километров в час.

А Кузьма свет Никифорович, сразу после прибытия был препровожден в баню, отпарен, отмыт, переодет во все чистое, предоставленное любезными хозяевами и зван за стол. Только после которого и состоялся его разговор с Черным и Золотым. Отойдя от обеденного стола, установленного в штабной палатке, к письменному столу, находящемуся в той же палатке и рассевшись вокруг него, попивая морс из остатков брусники, приступили к серьёзному разговору. Первым беседу начал Мечеслав.

— Давай рассказывай Кузьма Никифорович, не томи, как добрались, что привез?

-Неплохо дошли боярин, только на переволоку из Самары в Чаган басурманы из луков стрелы пометали, но по благодарению божьему, никого не поранили. Мы в ответ из пищалей пальнули они и ускакали. А так легко прошли. В другой раз путь намного труднее получается.

-А много ли басурман была то и куда они отскочили от Вас— спросил Мечеслав.

— Да сотни не было боярин. А подались они на закат. А куда потом могли податься, то я не ведаю.

-Больше не видели поганых? — продолжал допытываться Черный.

-Нет не видели. -ответил Бугров.

-Продолжал Кузьма, продолжал. -подбил купца на продолжения рассказа Золотой.

— Так я и говорю. Прибыли. Все что на сохранении было, и все что заказывали, привез. А так же серебро из Новгорода Великого от Ваших знакомцев за проданные корабли и товар. И грамотки от них. Но и серебро и грамотки у меня на ушкуе. Вот только полон перемер. По весне Нил, собачий сын не усмотрел и какая-то лихоманка в полоне приключилась. Вот и померли более полутора сотен душ. Но ты не сумлевайся боярин. За всех, кто сверх оговоренного количества помер, я заплачу.

-Ну померли и бог с ними, земля пухом. Остальные то здоровы — спросил Мечеслав.

-Здоровы боярин, здоровы.

— Что еще за люди с тобой прибыли, кроме полона -задал свой вопрос Золотой.

— Так это псковкие каменотесы с семьями к Вам прибыли, с десяток крестьянских семей с тех земель, да корабельная артель со своими женами и чадами оттуда же перебирается к Вам. У них там уже второй год мор идет. Вот они, и бегут.

— Нам они заразу не принесли? Когда они в Нижний Новгород приехали. -встревоженно спросил Черный.

-Не волнуйся Мечеслав Владимирович, они еще в начале марта к нам в город пришли. Нашли меня, говорят боярин Свиридов ко мне общаться велел по прибытию в Нижний Новгород. Вот они и обратились. Уговор наш с тобой боярин, по людишкам помню. Вот я их в деревеньку дальнею и спровадил от греха подальше. Так ни один из них, слава тебе Господи — перекрестившись продолжил повествование купец— не заболей и не помер. Еще наших из Нижнего с полсотни привез. И крестьяне и плотники, и кузнецы и иной ремесленный люд. Да сотни полторы охочих людишек пришли. Вот по ним ни чего сказать не могу. Не знаю я их. Сами смотрите их.

— Ладно, по людям, после окончания карантина, пусть боярин Воротынский разбирается. А мы с тобой вот о чем хотим переговорить Кузьма Никифорович. — ответил на купеческую речь Черный. И продолжил далее: — Есть у меня со товарищами пара задумок прибыльных, да люди верные из купеческого сословия нужны. Вот и не посоветуешь ли кого из своих знакомых, с кем дела вести. Нужны главное не болтливые и слову своему очень верные, даже на дыбе.

Услышав слова полковника, купец сделай вид, что задумался, однако глаза выдали его. Никого из знакомых он предлагать и не думал, единственный кандидат у него был он сам. Еще ни одна сделка с участием попаданцев не прошла без очень хорошего прибытка для Бугрова. И теперь он думал, как бы одному вписаться в предлагаемые боярином Черным планы. А дыба, что дыба. Все под богом ходим. Жизнь купеческая такова, что не знаешь, где найдешь, где потеряешь. И риск попасть в застенок не больше, чем погибнуть где-либо в пути от разбойной стрелы или стали. Наконец купчик решился и заговорил.

-Тут боярин Мечеслав Владимирович дело такое, что и не знаю, кого присоветовать. Поручится в таком деле, я могу только за себя. А там тебе решать, брать меня в коммерцию — блеснул знанием заморского словечка Кузьма — или не брать.

— В тебе-то Кузьма ни я, ни Степан Эдуардович, никто-то иной из моих бояр товарищей не сомневаемся, но один ты это не потянешь. Решили мы с боярами, за море Хованское сходит, посмотреть, как люди там живут. И с собой от них кое-какой товар домой привезти. А государь наш, дай бог ему здравия — перекрестившись продолжил Мечеслав— не одобряет таких походов, особенно к людишкам языка персидского. А товара много будет. Вот и надо его продать, да в монету обратить или в иной нужный нам товар. Сам видишь не справиться тебе одному. Сотоварищи нужны, кумпанию создавать нужно по примеру аглицкой, коя у нас на Руси от короля ихнего, по разрешению нашего Великого Государя торгует с Индией и Китаем. Вот и мы будем торговать товаром индийским, да китайским, да и русским, да в Европу его возит. А в Индию с Китаем наш и европейский товар возит. Думаю, разрешит государь нам это дело. И нам прибыток и казне государевой прибыль. Вот боярин Золотой с тобой обратно и проедет до Москвы. И еще направь кого-либо из своих приказчиков в Холмогоры. Нужно найти место, где можно построить большой корабль. Вот он пусть найдет место, если надо заплатить за него. Начнет строит большой сарай, рисунок ему с размерами дадим. Пускай пока закажет паруса и канаты. Размеры и количество так же в грамотке отпишем. Потом нашего боярина встретить и пусть помогает ему во всем. Есть такой человек?

-Как не быть, вот пусть Нил Тимофеев и отрабатывает причиненный убыток. Так он то сообразительный и грамотный, а тут что-то не доглядел за полоном. Уж он то и винился, винился. Вот и случай представился убыток возместить.