Посвященный

Алеша согласно кивнул.

— Если этот человек говорит правду, считай, фортуну словил — и Аникей трижды сплюнул через левое плечо.

Действительно, после обеда к дому подкатил легкий тарантас, из которого выпрыгнул мужичок, неказисто одетый.

В зале никого лишнего — только они трое. Пили чай с сушками, ведя пустой разговор о том, о сем. Алеша вопрошающе глянул на Аникея, тот согласно кивнул.

— Пантелеймон Яковлевич, может, перейдем к делу, расскажите про месторождение? — спросил паренек.

Пантелеймон поперхнулся чаем и купец постучал ему по спине. Владелец рудников и старательских артелей, откашлявшись, вытер тряпицей вспотевшей лоб, перекрестился.

— Вы что колдун, молодой человек?

— Успокойтесь, никакого колдовства, о вас я знаю от дяденьки Аникея.

— А о богатой жиле откель знаешь? — вскинулся Пантелеймон.

— Догадался — пожал плечами Алеша.

— Не тяни время, излагай, — встрял Аникей.

Уральский эксплуататор предложил разработать найденную жилу серебра за половинную долю в прибыли. — У него сейчас туго с деньгами, все в обороте, финансировать предприятие должен купец. Аникей вопросительно глянул на Алешу, тот кивнул головой в сторону двери.

— Извини, Пантелеймон Яковлевич, мы выйдем на минуту.

В коридоре спросил у Алеши:

— Ну что?

— Он правду говорит, дело честное, не обманет.

— Алеша, поедешь со мной на север? — половина моей доли — твоя и не спорь.

— Хорошо, дядя Аникей, поеду.

Вернувшись в залу, Аникей с Пантелеймоном ударили по рукам.Выезд экспедиции назначили через три дня.

Алеше особо готовить нечего — Серко заседлать недолго, а вот с Любаней расставались мучительно — измотали себя напрочь, ходили с дрожью в коленках и с синяками под глазами.

Пантелеймон собрал большую артель в шестьдесят человек, да двенадцать отставных казаков, понюхавших пороху.

Выступили на четвертый день, на нескольких телегах везли припасы, кухонную утварь, палатки с тюфяками. Им предстояло дойти до городка Катеринбурга — благо, хорошая дорога построена, а от него сплавляться по реке Тагилу до Туры. Вот недалеко от места их слияния и находилась серебряная жила.

Алеша, сидя в телеге, криво улыбался, вспоминая последнюю ночь перед расставанием. Устав от любовных ласк лежали в постели молча, потом вдруг Любаня спохватилась:

— Алешенька, как же я замуж пойду, увидит жених, что я не девушка, сраму будет.

— Дай подумать.

Алеша мигом нашел выход.

— Любаня, в первую брачную ночь возьмешь с собой в постель бычий пузырь, наполовину наполненный кровью, края склеишь рыбьим клеем, а после утех с будущим мужем раздавишь его у себя меж ногами. — Пузырь незаметно положишь под тюфяк, не забудь потом выбросить в нужник.

— Ох, любый, где ж я кровь возьму?

— Ай, перед свадьбой будете птицу бить, вот и кровь.

— Какой ты умный, Алеша, мне ни в жисть не догадаться, иди ко мне.

Паренек под воспоминания уснул, странный ему приснился сон — вокруг него горы, а от одной щетинистой елками горушки — блеск идет. Парнишка долго шел к этому месту, сердце радостно екнуло — ешкин кот, целое гнездовье самоцветов.

Алеша проснулся из-за пса — Снежок облизывал ему щеки, радостно урча. Ничего он придавил, уже солнце садится. Артель до реки Туры добиралась восемнадцать дней, а от нее через два дня были на месте.

Разбив лагерь, старатели принялись за разработку жилы. Трое мужиков сооружали плавильную печь — не таскать же руду в Челябу.

Алеша с ружьишком и Снежком каждый день ходил на охоту. Завалив нечаянно медведя, стал ездить верхом, с арканом у седла. Почему нечаянно, да медведь сам набежал — повезло пареньку, в стволе оказался патрон с жаканом. Реакция мгновенная. Выстрел, медведь валится бездыханным — жакан угодил зверю в глаз и разворотил башку. Пришлось бежать в лагерь, за подмогой — мужики, весело галдя, загрузили мишку в телегу. Шкура досталась добытчику — Алешка и так был в авторитете у старателей, а тут вознесся до небес.

Мужики зауважали Алешку на третий день после прибытия. Один из них, самый горластый, решил пристрелять ружье приколотил к сосне спил березы, кружок сантиметров в десять и стал шмалять с тридцати шагов.Стрельнул раз пять — не попал. От зрителей в сторону горе-стрелка полетели ехидные подначки.

— Гнутие ствола — пробормотал парнишка, собираясь уйти, его услышал горластый мужичок с ружьем.

— Может сам стрелишь, покажь нам свое умение.

— Не, дядя, я по таким целям не стреляю — пробовал отбрыкаться Алеша.

Толпа развеселилась.

— Ему поболе круг надоть, с метр.

— Га-га-га.

Паренек невозмутимо бросил:

— Я сейчас — пошел к палатке с инструментом, найдя искомое, молча, пошел к мишени.

К изумлению старателей, он слегка постучал молотком по гвоздю — двухсотке, наживив его в центре березового кружка. Мужики сбежались со всего лагеря, прибежали даже охранные казачки.

Алеша встал у черты, перезарядил ружье — ба-бах — раздался гулкий выстрел. Толпа побежала к сосне, а добежав, стояла в остолбенении и, открыв рот.

Подошедший Пантелеймон, потыкав пальцем глубоко забитый жаканом гвоздь, неожиданно спросил:

— Алексей Иванович, можно сию мишень взять, дома на стене повешу, стану гостей удивлять.

Мужики заржали.

— Конечно, берите, дядя Пантелей, если нужно я еще могу таких мишеней с гвоздями наделать.

Утирая слезы, казачий урядник в отставке сказал:

— Расскажи мне раньше о таком удивительном случае, ни в жисть не поверил бы.

В одно погожее июльское утро Алеша решил отправиться к ближайшей горушке, осмотреться. На биваке пахло свежесрубленной сосной, мужики ставили дом на зиму и баню, на очереди конюшня, да склад с плавильней.

Оседлав коня, пустился рысцой, поглядывая по сторонам — впереди бежал пес, распугивая снующих белок. Через час, забравшись на седловину между горами, обнаружил что-то знакомое — ба, да это место из сна. Чуть наклонившись, заметил сверкание от ближайшей горы, прямо от подножия.

К обеду Алеша достиг цели и, привязав коня к дереву, принялся обследовать склон. Сон оказался вещим, вскоре он нашел гнездо самоцветов, выходившее прямо на поверхность. Отколов сколько мог каменьев молотком, запихал их в сидор. Затем, отойдя прямо перпендикулярно двести шагов, сделал затес на сосне, в виде треугольника, а несколько далее еще одну метку.

Приехав к вечеру в лагерь, отозвал в сторонку купца Аникея и показал самоцветы. Тот еле удержался от крика.

— Алешка, да ты представляешь что нашел? — Это изумруды.

— Ну, изумруды и чего?

— Тьфу ты, они драгоценные, за один камушек нашу слободу можно запросто купить.

Паренек удивился — во как.

— Тогда, дяденька Аникей, завтра поедем туда, сами глянете.

На следующий день два потенциальных миллионера, втихаря, взяв инструменты, отправились к месторождению. На месте, помахав кайлом и намолотив по полведра изумрудов, Аникей с Алешкой поняли, перед ними богатейшая жила, уходящая вглубь горы. Кинув наземь зипуны, сели отдохнуть. Купец в раздумье вертел крупный камешек в пальцах.

— Значить так, Алеша, ты нашел — твое богатство, а я помогу тебе с артелью и денюжкой на первое время, их теперя полно — и он кивнул на сидор паренька.

— Не, дядя Аникей, не пойдет, все найденное пополам.

Купец встал и на полном серьезе поклонился ему в поясном поклоне.

— Спасибо тебе, добрая душа. — О твоей находке никому ни слова, тогда скоро вертаемся в Челябу, там собью ватагу старателей, да возвращюсь сюда на всю зиму. — Не сумлевайся, твою половину добычи сохраню, заберешь в любой момент.

— Дядя Аникей, а власти?

— Зиму поработаем на себя, на будущий год застолблю участок и подам Наместнику прошение — оформим прииск честь по чести.

Им повезло, через неделю Пантелей засобирался домой с первой добычей серебра — половину, по уговору, передал купцу Гончарову, тот выделил третью часть Алеше, несмотря на его возражения.

Отправились небольшим числом — они трое, да шесть верховых казаков охраны. В двадцатых числах августа прибыли в Челябу. Алеша на всю жизнь остался очарован красотой Урала.

Дома первым делом наладили путешественников в баню. Отъедались и отсыпались с дороги два дня.

Алеша, выбрав три камушка, отправился поутру к ювелиру, где сделал заказ. Через три дня он его получил, на торгу купил подарок Анисье, жене хозяина — сафьяновые сапожки, а купцу ружье центрального боя с патронами в оружейном ряду.

Подарки преподнес в тот же день, объяснив, что ему скоро уезжать, вот на память и дарит. Все остались довольны, а особенно Любаня — Алеша подарил ей кулон и тонкой работы серьги. Зеленоватые изумруды эффектно смотрелись в обрамлении золотого кружева — молодец ювелир.

Девушка, не стесняясь родителей, зацеловала парня, те все списали на радость девчонки, а ночью она его отблагодарила по-настоящему, угомонилась только к утру.

В один из дней пришел писарь от Наместника. Приняв Аникея с Алешей,Наместник объявил — через неделю едет поездом до Казани, с этой оказией приглашает Алешу, он как раз успеет к учебному году в кадетском корпусе.

Неделя пролетела в сборах и хлопотах, лошадей Алеша оставлял купцу, тот заверил — пригляд за ними будет постоянный. Тяжелее всего повернулось с Любаней — редкая ночь, не обходилась без слез.

На станцию провожать будущего кадета приехали всем семейством, на двух тарантасах. Из вещей у Алешы один сундучок с книгами, да сидор со снедью. Ружье и карабин пришлосьРуфваодрлфова оставить, а изумруды с серебром сдал в Имперский банк на хранение — себе оставил лишь большой красивый камень.

Долгое прощание, лишние слезы. К перрону подали состав, все засуетились, загомонили. В окружении конвоя подъехал Наместник в щегольском экипаже. Все, началась посадка в специальный вагон — привилегия высших чинов государства, расцеловались напоследок, Любаня даже Снежка чмокнула — поехали, прощай Челяба.

— Когда с ними еще свижусь? — пронеслось в Алешкиной голове.

Поезд для него явление очень необычное и новое, правда, он и раньше о железке слышал — покойный отец рассказывал.

В купе заглянул боярин Москвин.

— Ну что, молодой человек, пойдемте чаи погоняем?

II глава

За двое суток, что поезд не спеша преодолевал путь до Казани, Алеша узнал много нового и интересного. Во-первых, Наместник научил его играть в шахматы и шашки. Во-вторых, предоставил ему для ознакомления пистолет "Парабеллум" — Алеша бесконечно разбирал и собирал убойную машинку.

Боярин заметил, что АПС лучше и убойнее, но тяжелее и обрисовал данную модель оружия.

Наместника Челябы Москвина, паренек удивил — на второй день он на равных играл с ним в шахматы — игру, требующую цепкого ума и хорошей памяти.

Боярин, общаясь с Алешей, преисполнился к нему уважением,за умение нестандартно мыслить и принимать на себя взрослые самостоятельные решения. Он многое поведал мальчику, рассказывал о славных фамилиях, прославившихся на поле брани, об Императорском доме Романовых, о великих сражениях с Ордой и Тевтонским Орденом. В заключение сказал:

— Нет, Алеша, лучшей доли для мужчины, чем Родину защищать.

— А я, батюшка-боярин, хочу стать гвардейцем, как все мои предки.

— Вот и молодец, из тебя будет толк, сразу видно.

На третий день прибыли в столицу — Наместник сдержал свое слово, на казенном тарантасе отправился с Алешей в Кадетский корпус. Не смотря на то, что до начала занятий оставалась неделя, во дворе корпуса, кадеты вовсю махали метлами — жизнь в учебном заведении кипела.

Зашли в административное здание, сразу попав на директора — боярина Савостина Аполинария Юрьевича, майора гвардии в отставке. Обнявшись, однополчане прошли в кабинет, выпили по рюмочке за встречу, основательно посидеть решили вечером — сейчас много работы, а Наместнику представиться в Государеву канцелярию.

— Аполинарий, я тебе мальца привез на учебу, прими его, он из наших, в его роду все мужики в гвардии служили.

— Да не вопрос, Никифор, а где паренек?

Боярин кинулся вон, Алешу нашел в коридоре.

— Пойдем к директору представляться.

Посмотрев документы, боярин Савостин без проволочек зачислил Алексея Ивановича Одоевского в шестой класс. На робкое замечание мальца, что он уже закончил шестой — мужчины засмеялись, где это видано, чтобы два класса за один год заканчивали.

— Кадет Одоевский вот тебе предписание, зайдешь в пятый корпус, найдешь унтера Иванова, он тебя на довольствие поставит и в класс определит.

— Господин директор, разрешите Снежка оставить, я не могу его на улицу выбросить, он мой друг.

— Ну, покажи своего друга.

Мальчик, открыв дверь, позвал собаку — Снежок — пес вошел и сел на задницу, вопросительно глядя на хозяина.

— Ух-ты, какой красавец, ладно давай предписание, допишу насчет пса.

Так Снежок стал жить при казарме и вскоре его знал и обожал весь корпус. Алеша поблагодарил Наместника и пошел устраиваться на новом месте. Поселили его с тремя мальчиками из его же класса 6-2 — на их курсе училось сто человек в пяти шестых классах, а всего в корпусе занималась тысяча ребят одновременно.

В тот же день Алешу постригли налысо, помыли в бане, осмотрели медикусы, одели по форме и накормили обедом.

На другой день, помахав метлой на плацу, он первым делом кинулся в библиотеку — в полном обалдении стоял между высокими стеллажами. Алеша до сего дня не представлял, что столько книг может быть в одном месте. С помощью библиотекаря, нашел интересующие книги и, тужась, дотащил увесистые тома до своей казармы.

Окружающий мир пропал на несколько дней, он и в столовую забывал ходить, спасибо одноклассникам — тормошили и тащили с собой.

С сентября началась учеба — для Алеши семечки, почти весь материал уже пройден. В чем преподаватели вскоре убедились. Директору пришлось признать свою неправоту и через месяц перевести кадета Одоевского в седьмой класс.

Здесь Алеше стало интересней и он, наконец, стал практиковаться в английском языке. Кроме того, не возбранялось учить другие иностранные языки — итальянский, французский и немецкий. Алеша выбрал немецкий.

Класс его назывался теперь 7-4, три соседа по комнате в казарме, оказались неплохими ребятами.

В кадетском корпусе новичков и младших не травили — унтера из бывших вояк пресекали это дело на корню, самым крутым способом. На первый раз три наряда, на второй — пороли плетьми. Когда по заднице получаешь пять горячих, мозги встают на место довольно быстро. Если совсем дурак и попадаешься третий раз — отчисляют без разговоров, несмотря на титулы и звания родителей.

Директор напрямую подчиняется только Императору, так что рычагов воздействия на него никаких. Кадеты имели три формы обмундирования — полевая, повседневная и парадная.

Парадная форма выдавалась к Новому году — на праздники и домой, на каникулах учащиеся должны выглядеть с иголочки. Полевую форму или полевку, выдавали в летние лагеря — в них кадеты находились два месяца — июнь, июль. Полевка, удобная в ношении, камуфляжной окраски. Обувь — короткие сапожки.