Хроники Дебила. Свиток 5

...А потом, привычные и испорченные знанием потомки.... Испорченные знанием, которое ценой неимоверных усилий, а порой и ценой жизней, добывали предки, начинают глумиться над их подвигами, дескать... — Какого-то там вепря ваш Геракл убил? — Гы-гы, — вепрь это вроде как свинья такая, да? — А где был Степашка, когда Геракл Хрюшу мочил?

...Вот потому-то и приходится нам, честным рассказчикам, резко добавлять отрицательным персонажам своих правдивых былин роста до неба, клыков, когтей и чешуи, дабы подобные засранцы хоть чуточку могли осознать величие подвигов наших героев!

М"да, — а вот еще знакомые места, и не менее знакомые лица. — Вот за этим перевалом, как раз и начинается Великий Иратуг, а встречающую нас делегацию, возглавляет..., ну кто бы мог подумать, — мой дорогой друг и шпион по совместительству, — старина Накай собственной персоной. ...За что только ему такое Щастье?

Хотя конечно он тут не единственный знакомый, — если не считать парочки молокососов, явно "этого года призыва", — в патруле что встретил нас в поселке на границе, были почти все знакомые физиономии. Еще полгода назад мы все вместе, а подчас и плечом к плечу, бились с аиотееками, а до этого, — как минимум вон те трое, почти все лето жили у нас в поселке, неся дозорную службу..., причем как раз, по преимуществу, именно с бойцами "диверсионной оикия". Так что оказанный нам сегодня прием, даже отдаленно нельзя было сравнить с тем как встретили нас в прошлый раз. Сейчас у всех иратугских "пограничников" на мордах сияли довольные улыбки, а копья спокойно лежали на плечах, и никто даже и не думал тыкать ими в нашу сторону. Даже несмотря на то, что на сей раз мы привели не одного, а аж целых пять верблюдов.

— Привет дружище Накай, — радостно поздоровался я персонально с ним, после того как все радостно переприветствовали друг дружку хлопками по плечам, и радостными возгласами. ...А потом добавил, глядя в его, вдруг ставшими затравленными и несчастными, глаза. — Как приятно, едва войдя в ваше замечательное и искренне любимое мной царство, — сразу увидеть твое лицо. ...Напоминает старые времена, не правда ли?

Накай испуганно дернулся и невольно потрогал свое лицо, словно бы проверяя все ли там на месте, — видать и правда припомнив нашу первую встречу, и то как я глумился над его внешностью, слепив глиняную статуэтку его персоны, и производя над ней всяческие садиско-магические манипуляции. — Думаю благодаря сильной внушаемости пациента, и моей собственной репутации Великого и Ужасного, — бедолага уже искренне поверил что все что я делал с фигуркой отображалось и на его внешности. — Короче, грех таким пользоваться, но не воспользоваться для всеобщего блага, еще грешнее.

— Так какому удачному стечению судьбы, дорогой друг Накая, я обязан Щастьем лицезреть твою физиономию, едва войдя в ваше Царство?

— Так это, — живу я здесь. — Буркнул Накай яростно ухватившись за амулеты при словах "Щастье" и " физиономия", вероятно заподозрив что это какие-то магические заклинания. — Все мы тут живем. Смотрим чтобы никто чужой не пришел из-за перевала в царство, в том наша служба Царю Царей Мокосаю.

— А будешь ли ты, как и в прошлый раз, сопровождать нас до Дворца твоего Царя Царей? — Уточнил я.

— Не-е! — Радостно выдохнул Накай. — Тогда-то вы были неизвестно кто, да еще и с демоном-зверем тем неведомым шли. — Он опять испуганно покосился на верблюдов, словно бы только что осознав что мы опять идем с "неведомыми зверями". — А теперь-то мы вас знаем. Да и Царь Царей Мокосай давно уже прислал человека, с наказом что если ты, или еще кто-то из ирокезов появится, — препятствий вам не чинить, а совсем даже наоборот. — Накай радостно поглядел на едва поднявшееся в зенит солнышко, и видать мысленно прикинув какое расстояние от заставы мы успеем отмахать уже к сегодняшнему вечеру, расслабленно выдохнул. -...Так что можете идти куда хотите. Мы мешать вам не станем.

— ...Мне.... Нам с Вождем Лга"нхи и всем воинам ирокезов, очень приятно встретить в славном Царстве Иратуг такой теплый прием и столько хороших друзей. — Церемонно высказался я. — Однако лично мне весьма печально так быстро расставаться с тобой, дорогой мой приятель и друг Накай. И потому я, хоть и понимаю что твой долг призывает тебя оставаться на своем посту, — все же прошу сопроводить нас в пути хоть немножечко.... Ну вот до вечера хотя бы. — А там, посидим у костерка, вспомним прошедшие дни и битвы где вместе рубились они..., в смысле, — мы. А утром, с печалью и тоской, я отпущу тебя обратно. (Уточнять кому предстоит печалиться и тосковать, я не стал).

...Да я бы и всех вас позвал, — обратился я к воинам заинтересованно слушающим нашу беседу и с уважением поглядывающим на Накая, которому жуткий шаман Дебил, оказывает такое внимание и говорил такие хорошие слова..., да так складно. — Только тогда некому будет охранять вашу землю от чужаков. Так что я вынужден попросить пойти с нами только Накая, поскольку из всех жителей Иратуга, мы с Лга"нхи дольше всех знаем именно его.

Аргумент был веским, и возражать никто не стал. ...Итак бы наверное не стали, — репутация Великого Шамана Дебила, насколько я слышал, — после ритуала принесшего победу в битве, в этих краях только укрепилась. Так что даже Накай, вероятно в данный момент не сильно гордящийся оказанной ему честью, был вынужден согласиться с моим предложением, и захватив с собой флягу воды из стоящего возле тропы шалаша, — поплелся вместе с нашим караваном.

Во время марша Накай несколько раз пытался подходить ко мне и разузнать на кой хрен он мне вообще понадобился, и нельзя ли ему слинять домой от греха подальше. Но я промариновал его до самого вечера. — Оно и для психики полезно, (ну может и не очень полезно, зато способствует рьяному желанию отвечать на все мои вопросы). Да и ушей вокруг было слишком много, а к каждой паре ушей еще и язык прилагался, а тайн местные хранить не умели.... Короче — "Конспирация, конспирация и еще раз конспирация". — сотрудники спецслужб мы с ним, в конце-то концов, или нет?

А вот уже вечерком, да после сытного ужина, я, как обычно предложил "дорогому другу Накаю" (бедолага каждый раз вздрагивал когда я его так называл), в благодарность за добрую встречу и почетное сопровождение, — сеанс гадания с составлением личного гороскопа и отсечения астрального хвоста.

Не могу сказать что идея сия, вызвала в душе Накая бурю положительных эмоций и всплеск энтузиазма. — Рожа его, и без того весь день бывшая весьма кислой, изобразила такую мину, будто его соляной кислотой напоили. Но деваться-то бедолаге было некуда, — от такой высокой чести не отказываются. Да и боялся он меня до усрачки.

Так что мы удалились с ним подальше от чужих ушей, и пока старина Накай ползал на карачках выдергивая траву, я невзначай начал расспрашивать его о делах творящихся в Иратуге.

— А чего я? — Я человек маленький.... — Бурчал Накай, выдергивай травинки и разравнивая землю за ними. — Мне говорят сторожить, я сторожу, а в распри эти дворцовые соваться не хочу.... Мокосай конечно хороший Царь Царей, мы при нем и в поход большой сходили, добычу взяв немалую, и торговать снова начали со всеми, и вообще..., — мужик он справедливый, и никого зазря не обижает.

...Однако вот помрет он, и придет на его место Фулкар — покойного Виксая двоюродный племянник, и всех кто с Мокосаем рядом был, шибко накажет.... Землю отберет, добро нажитое, а то и жизни лишить может. ...Они — виксаева рода люди, народ гневливый, да на руку быстрый.

— Хм... И чего же Царь Царей Мокосай спрашивается, не прирезал его в позапрошлом годе когда власть в свои руки брал? — Задумчиво пробормотал я, обращаясь не столько к Накая сколько к самому себе.

— Да ведь как можно? — Тем не менее ответил он мне, расслышав мое бормотание. — Чай Фулкар и родня его, — Мокосаю тоже не чужие люди, — его сестра за Анаксаем замужем была. Так что близких людей убивать, — перед предками вина большая.

Да и Фулкар же, и все его родичи что в живых остались, поклялись тогда Мокосаю что никак вредить ему не станут. ...Так они вроде и не вредят. Ну а коли помрет Мокосай, — так ведь Фулкар на его место по всем понятиям сесть должен, — они ведь и Виксаю покойному родня, и Мокосаю.

— Так ведь у Мокосая дети есть? — Осторожно спросил я, задумчиво перекатывая в руке свои цветные камушки. — Почему их на трон не посадить?

— Так ить, — они же маленькие совсем? — Удивился такому предположению Накай. — Как же мальцов можно Царями Царей ставить. — Тут умудренный муж нужен.

...Да уж, — монархия в этих краях пока еще не достигла достаточно "цивилизованного" уровня развития. Так что местным даже в голову не придет короновать грудных младенцев, лишь потому что в их жилах течет царская кровь, а потом править из-за их спин. — Тут пока Царь, — это все еще Вождь и Отец для целого народа. Он сначала должен заработать уважение и воинов и пахарей, а вот потом только и претендовать на царский трон.

Потому-то, если кто-либо из царских сыновей не достигнет достаточного возраста и не заработает уважительное отношение окружающих, к тому времени когда папашка его соизволит покинуть трон и сей бренный мир, — на должность Царя Царей может претендовать любой, достаточно уважаемый член племени.

Конечно, в идеале было бы не плохо, если бы в его жилах текла царская кровь, что означало бы, что с детства варясь в дворцовом котле, он неплохо обучился профессии Правителя. Но поскольку в таких маленьких племенах, чуть ли не все соплеменники, не говоря уже про Элиту, так или иначе могли проследить общее родство пусть и в каком-нибудь сто пятом колене, — подавляющего значения кровь все-таки не играла.

Собственно таким макаром, Мокосай и заполучил власть. — Он, будучи главным военачальником всех иратугских воинов, по сути занимал одну из высших должностей в стране. Так что Лга"нхи, грохнувший Анаксая, фактически очистил ему прямую дорожку к трону, особенно после того как я подкинул бедолаге Виксаю свою, вполне заслуженную им, подляну.

Однако во всем этом есть одно но!

— Так значит этот Фулкар, — уточнил я у Накая. — Ничего против Царя Царей не предпринимает?

— Да как же можно? — Опять удивился такому предположению мой шпион. — Фулкар же ему слово давал.

...Хм... — Я задумался. — Тогда какого хрена Мокосай вызвал меня сюда в такой спешке? — Что-то тут явно не то.

— А что в народе говорят.... Ну в смысле вообще, — все ли ладно в славном Иратуге? — Решил я раскинуть свой невод пошире... — Ты вон там кустик пропустил. Его надо осторожненько выкопать, чтобы корней не осталось, а потом ямку закопать.....

— Да чего в народе-то говорят? — Не понял вопроса Накай. — Много чего говорят.... Вот, говорят что неурожай будет сильный, причем несколько лет подряд. Падеж скота предрекают. ...Будто бы наши воины в Степь, с аиотееками драться ходившие, с собой оттуда злых духов приволокли, которые на наш скот и нападут....

— И что были уже случаи? — уточнил я.

— Да вроде как говорят что где-то там, ближе к северу, в Плоской Горе, (поселок это такой), вроде как все овцы повымерли. Да только та Плоская Гора уже почитай чуть ли не на границе со Спатой стоит, и по всему Иратугу самой занюханным медвежьим углом числиться. Туда по зиме и дороги-то почитай нету, пока перевалы снегом завалены, да и живет там всего пара-тройка семей, и все стадо у них, — меньше чем две руки овец. Кто их знает, чего у них там случилось?

Однако вроде как верно знающие люди говорят, что издревле не бывало такого, чтобы иратугские воины в Степь биться ходили. Потому как.....

— А про Мокосая чего говорят? — Перебил я разглагольствования Накая, заподозрив что он сел на своего излюбленного конька и готов скакать на нем хоть всю ночь, ругая новые обычаи и порядки. ....Нет, не то чтобы он искренне так считал. — В конце концов, и сам в битве участвовал, а значит и славу немалую получил, и явно своей славой гордиться. — Просто поругать новое, это такое болезненное наслаждение, вроде расчесывания комариных укусов. — Вроде и знаешь что только хуже от этого будет, а удержаться никак не можешь.

— Про Мокосая говорят, что он слова своего не сдержал, победы настоящей не добыл, а того вождя аиотеекского, что он убил, это вы ему подарили..., вроде подачки "низшему". И из-за этого духи от него отвернулись. — Вот потому и излечиться никак не может.... Так мне чего, еще землю ровнять или и так сойдет.

— Сойдет, — буркнул я, посмотрев на идеально ровный пятачок земли, выскобленный Накаем. И начертав на что-то вроде пентаграммы, выдавил из заранее заготовленной тушки кролика несколько капель крови, потом застелил сверху куском шкуры, достал свои "волшебные" чернила, и задумчиво погладывая на звезды, стал вычерчивать в свете костра разные геометрические фигуры. Хотя признаюсь, — мысли мои гуляли где-то очень далеко от всей этой астральной чуши.

...Собственно, нетрудно было догадаться, что под Мокосая копают. Причем делают это втихаря, но достаточно грамотно. — Пойди докажи людям ранней весной, что неурожая не будет и никаких эпидемий скота нету! А волнение уже посеяно. — Люди нервничают, беспокоятся, начинают заранее искать виноватых.

А кто виноват во всех бедах царства? — Естественно Царь Царей. — Не уследил, не сумел договориться с предками, не подмазал правильных духов и демонов. Свернул с правильного, предначертанного предками пути, засрал всю ауру и обгадил Ману.

Что поделать, — любишь кататься, люби и саночки возить. Коли ты помазанник божий, то изволь отвечать за стихийные бедствия и погодные заморочки.

Стоит посеять такие настроения, и все уже начнет работать против Царя Царей. — Если он попробует отмалчиваться, — скажут, — "Ему нечего сказать, он сознает свою вину". А начнешь оправдываться и опровергать слухи, — невольно передвинешь их на, так сказать "официальный уровень", и потом точно уже не отмажешься.

А там глядишь. — народ убежденный что при таком Царе Царей по-любому будет неурожай, — на полях станет вкалывать спустя рукава, (чего зря мучиться?) — и извольте получить, — неурожай так таки и будет.

А чем больше безделья, тем больше дури, пьянства и панических слухов. — Все на нервах, озлобленны и никому не верят. — Таким народом весьма просто и удобно управлять. Они легко поддаются внушению самых идиотских идей и верят любым слухам. А там уж, — стоит только указать пальцем на Виноватого, и можно спокойненько отойти в сторонку, — дальше народ все сделает сам.

Хм.... Вот как-то даже и не думал, что в эти дремучие времена кто-то уже владел подобными полит. технологиями. ....Хотя с другой стороны, — наверняка искусство управлять толпой, родилось рука об руку с Властью. А третьим близнецом, родившимся в то же мгновение, — было желание против Власти бунтовать.

Короче, — теперь я кажется представляю "Как", хотя по-прежнему не знаю "Кто".

Кто тот умник в окружении этого самого Фулкара, умеющего так хорошо управляться со слухами и руководить действиями толпы.

...Хм.... — впрочем, нельзя и сключать и вероятости, что тут вообще шурует кто-то третий.