| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Эльф заторопился, но тут кое-что увидел и спросил:
-А это что у тебя? — Бернар резко наклонился и поднял металлический рог. — Резонатор Восставших! Ты где его достал?
Вместо ответа, я вытянул из-за пазухи в кожаном переплёте дневник.
-А это что это? — нахмурился эльф.
-Нашёл в Тихом доле трёх замёрзших людей Зэм. Это всё было у них.
Бернар пролистал страницы.
-Их язык мне не особо ведом, — сухо проговорил он, при этом внимательно вглядываясь в записи. — Надо показать тому, кто прочитает... Ты лучше поведай, откуда у тебя резонатор.
-Ты о роге?
-О нём родимом. Я такой штуки давненько не видывал.
-Да там же, и нашёл, где и дневник.
-Знал бы ты, Бор, что обнаружил! Знал бы — не поверил. Это одно из лучших средств для борьбы с элементалями. Причём любыми: воздуха, воды... Ведаешь, кто такие элементали?
Я усмехнулся:
-Догадываюсь, — а память вдруг выдала на-гора тех каменных созданий, которых вызвала эльфийка Мишель ди Грандер в Светолесье в Больших Валунах.
Да уж, страшно тогда было всем...
-Что? — Мирон перекрикивал ветер.
Я попытался жестами показать, что собираемся в одну кучу. Буран безжалостно бросался на людей и гибберлингов, буквально сбивая с ног. В этом хаосе можно было легко потерять друг друга.
Укрыться негде. Ни холмика, ни валуна, ничего... одно слово — Багульниковая Пустошь.
-А-а-а...
Я оглянулся: откуда крик? Показалось, что ли?
Отряд собирался подле меня.
-Что делать? — орал прямо на ухо десятник. — Замёрзнем к... такой-то матери! Метёт, что...
-А-а-а...
В этот раз кричал кто-то другой. Кажется и Мирон, и стоявшая рядом гибберлингская семейка, услышали этот возглас. Я вдруг ощутил, как в лицо дохнуло студёное "дыхание". Виски сжало ледяным обручем и чисто инстинктивно моё тело само собой сжалось в комок.
-Ай! О-о-о...
Потом целый ряд удаляющихся ругательств и стонов.
Я повернулся: подле валялись барахтающиеся в снегу люди. Мирона среди них не было.
Слева во тьме почудилось какое-то движение. Я напряг зрение, пытаясь хоть что-то рассмотреть.
-Какого хрена тут происходит? — прохрипел младший брат Стрелок.
-Турзы, — сквозь зубы прошипел я. Вот и оправдались мои подозрения.
На фоне темного неба в бушующем снежном вихре чётко просматривались несколько гигантских серых человекоподобных фигур. Они медленно размахивали "руками", отчего тут же появлялись высокие стремительные вихри.
-Ледяные великаны! — заорал кто-то из ратников. — Ледовики! Бежим!
И едва кричавший подскочил на ноги, и бросился, было, прочь, как один из снежных вихрей оторвал его тело от земли и унёс в ночную тьму.
-А-а-а...
Крик резко оборвался, словно ратник наткнулся на какое-то препятствие и от того замолк.
В лицо снова ударил резкий порыв морозного ветра. Виски сдавило... Мне даже показалось, что на мгновение я перестал дышать.
Один из острожников, что был где-то в пяти-шести саженях справа, свалился на землю, словно подкошенный. Белая мгла, до этого окутывавшая его, медленно развеялась, оседая к низу. Всё тело человека, от одежды до кожи его лица, было белого цвета.
-Ёк! — Стрелки попятились назад. — Изморозь! "Вековая изморозь"!..
-Бежим! — закричало сразу несколько человек. — Ледовики идут!
-Берегитесь их дыхания! — прокричали гибберлинги. — Это "вековая изморозь"!
-А-а-а-а...
И на меня нахлынул страх... ничем непередаваемый страх...
Всю свою жизнь мы пребываем в этом самом страхе. Он в той или иной мере влияет на нашу судьбу.
Вот стоило только одному крикнуть: "Бежим!", — и всё. Сразу щелчок в голове, в сознании, в душе — везде, где есть место страху. Он мгновенно просыпается, захватывает тебя и стремительно уносит...
Страх... С детских лет, с самого рождения, с нашего появления тут, в этом мире, он ждёт нас. Страх темноты, страх боли, страх потери близких, страх неизвестности... страх... страх...
Турзы хоть и медленно, но уверенно приближались к нам. Их было около пяти-шести: из-за плохой видимости мне трудно было определить точное число.
Спокойно, Бор! — слова даются с трудом. — Какой, на хрен, спокойно? Бежать!... бежать...Одно дело сражаться с людьми, даже превосходящем в числе, а тут — турзы, ледовики! Чем их уничтожить? Чем, я тебя спрашиваю?
Вот он страх... И приручиться к нему нельзя, не возможно. И привыкнуть не возможно... Он лишь на какое-то время притупляется, чтобы потом ворваться в разум с удвоенной силой.
О, Сарн, только бы не обделаться... Представляешь, Бор, находят тебя замёрзшим в тундре, а в штанах заледенелое говно. Ха! Вот смеху будет! А историй сколько!..
Дышать в таком холоде было очень трудно. Не смотря на теплые орочьи одежды, тело сильно мёрзло. Очень сильно.
Кто-то из бежавших мимо ратников зацепил мою раненную руку. От толчка я снова кувыркнулся в снег. Упал так неудачно, что в правый бок в рёбра воткнулось что-то твёрдое.
Тихо выругавшись, я перевернулся на левую сторону и непослушными пальцами полез под одежду.
Непонятным предметом оказался железный рог, найденный у Восставших.
-На хрена мне эта штука? Зачем её взял? Только бока раздёр? — досадно пробурчал я.
Встать на ноги было тяжело. Я уже практически не ощущал их от холода.
В спину ударил очередной вихрь. Рог в руке чуть завибрировал и загудел...
-На хрена он Восставшим? Друг друга во время пурги искать?..
И только начал об этом думать, как меня будто озарило. Я прижал ко рту костяной мундштук и, что есть силы, дунул.
В воздухе разлился мощный отчётливый густой звук. Тут же показалось, что буря стала тише.
О том, что я вытворяю какие-то глупости, мне тогда и не думалось.
-Бу-у-у-у.., — дунул ещё раз, поворачиваясь к турзам.
Раструб рога был направлен на ближайшего из них, стоявшего шагах в семидесяти справа. Сначала громадная фигура ледяного великана заколебалась в воздухе. Выглядело это так, будто смотришь на зеркальную поверхность озера. Вот подул ветерок и картинка поплыла. Сначала общие очертания ещё различимы, но вот ветер дует сильнее, и густая рябь разрушает отражение, превращая его в невообразимый набор перемешанных красок и линий.
Турз "плыл". Я дунул ещё раз и через несколько секунд на землю плавно обвалился громадный снежный ком.
-Есть! — сердце радостно ёкнуло и забилось сильнее. — Сдохните, сволочи!
Я втянул воздуха побольше и... закашлялся.
Твою мать! Словно ледышку проглотил.
Я собрался духом и снова дунул в рог Восставших.
Ветер, снег... пальцы онемели... А в голове лишь одна мысль: "Дуй, Борушка... дуй".
Не вытяну... как пить дать, не вытяну. Замёрзну...
Сказал бы сейчас, типа, ну и Нихаз со всем этим! Помру, так хотя бы пару-тройку турзов прихвачу. Да толку от этого!
Вот что: ты, Бор, только не бойся!.. Сильно не бойся...Всё одно помрёшь. Ты же уже помирал. Помнишь? Ага, помнишь... Ну, тогда и смерти бояться не должен.
Что? Не должен бояться? Вот болтун! — возражаю сам себя. Ноги непослушно отступают назад (тут лишь бы не споткнуться). — О,Сарн, дай сил... дай сил...
Тут вдруг из памяти неожиданно всплыло лицо Заи.
Печка. В ней тихо потрескивают дрова. Пахнет сдобой... Руки моей Заюшки белые... тёплые... Так ласково, бывало, охватят шею. И голос нашёптывает:
Ясен то ли сокол,
Эх, сокол по горам летал,
Всё ли по горушкам летал...
Я лишь на мгновение закрыл глаза. И слышу издалека:
Одна-то ли лебедь, лебедь побелее всех,
Побелее всех, лебедь поснаряднее,
Поснаряднее, лебедь подогадливее...
Эх, твою мать! Сарн, что я тут вообще делаю? Что забыл в этом далёком краю?.. Никто ведь не найдёт, никто не спасёт... Лишь мыши, пеструшки, будут обгладывать косточки.
-Бу-у-у-у... Бу-у-у-у...
Голова закружилась. В глазах темнеет... Следующий турз рассыпался.
Я тут, судя по всему, вообще один остался. Остальные либо убежали, либо замёрзли, как те два орка, что мы нашли в Тихом доле.
И вдруг... всё стихло. Мгновенно... Неужели я умер?
Оглядываюсь — пусто, никого... Даже снег не сыпет.
Далеко-далеко заалел горизонт. Приближается утро...
Неужели, я всю ночь тут простоял, дуя в этот рог? Просто невероятно!
Земля под ногами дрогнула. Думал, что показалось. Но когда из серых клочьев чуть затихшего бурана поднялся силуэт какого-то исполина, стало ясно, что турзы были лишь началом.
Дум-м! Дум-м!
Гляжу на идущего ко мне белоснежного великана ростом саженей пятнадцать, гляжу на его человекоподобную фигуру, и понимаю, насколько ничтожно выгляжу в сравнении с ним.
Всё... всё... конец... точно конец...Ох, только бы не обделаться...
Рука нащупала мешочек с крупицами Света. Надежда осталась на них... Хотя, если передо мной именно тот, о ком я подумал, то не спасёт ничего.
-Спаси и сохрани! — осыпаю себя хрустящей на пальцах белёсой "мукой". Поднимаю, кажущийся уже тяжелым, рог и жду.
Прощай, Зая. Прощай, родненькая... Увидимся теперь уж навряд ли.
Как всё глупо в жизни вышло! Сарн, ты свидетель, я не такого хотел... Простите меня все, кого обидел. Намеренно или по невниманию, но не хотел же... Простите...
nbsp; -А-а-а...
Я оглянулся: откуда крик? Показалось, что ли?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
