Игра Владыки (первая часть)

— Я. Тоже болело?

— Немного.

— Забавно, правда?

— Ничего забавного. — росс нахмурился. — Почему?

— Нашел, у кого спросить. — Рин пожала плечами. — Не знаю. Так что береги себя, хорошо?

— Хорошо. — он улыбнулся. И впервые в его глазах было тепло.

— А теперь — проваливай.

Он осторожно тронул ее за плечо. Легко, мимолетно, словно призрака. Словно сомневаясь в правильности поступка. На какое-то мгновение она отвернулась, и он исчез. Просто исчез, словно его тут никогда и не было. Но он был. Тонкий лучик зова ощущался все яснее и яснее, и теперь Рин точно знала, кто на той стороне звенящей в душе струны.

Небо наливалось сумраком, темной патокой разливался липкий страх в погруженных в густой мрак изгибах каньона. Группа людей медленно пробиралась по нагромождению камней, стараясь не терять соседа из виду. Едва уловимый блеск незримого клинка, слышимый на грани чувствительности хрип, и тишина.

— Хансор?

— Да тише ты! — гневный окрик придушенным шепотом.

— Хансор исчез....

Солдат так и не успел договорить — из его горла словно по волшебству появился изогнутый черный клинок, а в следующий момент голова покатилась по камням. Молниеносный удар, рывок, и третий солдат грузно сползает в кучу собственных внутренностей, судорожно пытаясь руками закрыть распоротый одним взмахом сабли живот. Впередиидущий вскинул винтовку, краем глаза заметив движение в тенях. Беззвучный взблеск металла, и солдат рухнул на спину, отброшенный ударом, захлебываясь собственной кровью и торчащим из горла черным метательным ножом.

— Да где же ты? — голос последнего из солдат сорвался в крик.

— Здесь.

Он появился из мрака глубокой тени словно призрак — темная тень во тьме. Бесстрастная маска шлема скрывала лицо. Солдат рывком повернулся, но воин исчез. Мгновение, тонкий свист меча, и человек упал в пыль, и ни единого движения более. Тишина. Гулко завывал ветер, дробясь низким эхом в скалах. Лишь мелкое каменное крошево неспешно заносило пять тел...

Время тянулось медленно. По большому счету, заняться было нечем. Рин отсыпалась за все годы недосыпа в родном мире, купалась в заливе, дрессировала дракончиков и зеленую котяру, училась пользоваться оружием росса. Сперва получалось очень плохо. Прямо сказать — отвратительно. Периодически она слышала мысленные смешки росса. Он все это видел. Связь каким-то образом развивалась, и иногда они могли видеть мир глазами другого. И общаться. Первое изумление прошло, попытки хоть как-то внятно это объяснить пользы не принесли, и после долгого спора тему закрыли, принимая происходящее с философской невозмутимостью.

Росса Рин видела довольно часто. Могучий воин частенько появлялся у побережья, выбивая небольшие отряды людей. Рин периодически это видела. Некоторое время Навь относился с настороженностью, но поскольку Рин никак не комментировала его действия, он успокоился.

А Рин заметила, что начинает... меняться. Первым признаком был тот корабль, взорвавшийся в первый день. Девушка списала это на случайность, как и Навь. Но когда Рин выворотила огромное дерево вместе с корнями, просто пожелав ему всего самого лучшего и доброго... Это заставило задуматься.

А спустя еще неделю она впервые создала огонь.

Дело быстро приближалось к вечеру, двойное светило закатывалось за горизонт, а все четыре луны радостно сияли во всем своем величии на небосклоне. С океана тянуло свежим ветерком, мерно шелестела трава. Рин погладила кошку по голове, отбирая у нее из лап связку сухих веток.

— Ита, перестань!

Кошка зевнула, но лапы убрала. Своеобразный ритуал повторялся изо дня в день. Когда Рин разжигала костер, собираясь приготовить ужин, Ита всеми силами этому препятствовала. Правда, не особо долго. Желтые плоды со вкусом хлеба котяре пришлись по душе, и когда они поджаривались, здоровенный равнинный хищник превращался в мелкого вороватого попрошайку, чем приводил росса в умиление.

Кстати о россе. Рин подняла голову, всматриваясь в темнеющий горизонт. Что-то он задерживается. Неужто опять ихтаны прижали где-то на перевалах? Навь просто развлекался, гоняя здоровенных шестилапых тварей. Правда, иногда гоняли и его. Как тогда, на скале.

— Меня ищешь? — тихий голос омыл душу бальзамом.

— Тебя, тебя. — Рин улыбнулась, пытаясь разжечь костер. Влажные дрова загораться не хотели.

— И как успехи? — полюбопытствовал воин, наблюдая за ее стараниями.

— Да вот так. Никак. — Рин осторожно подула на махонький огонек, угнездившийся на кончике веточки. Огонек погас. — Скотина! Да гори же ты!

Навь едва успел сдернуть Рин с камня и скатиться вместе с ней в воду, прежде чем над ними пронесся огненный шквал. Ита возмущенно мявкала, бултыхаясь в мелкой воде, скинутая ударной волной. Рин сидела у росса на коленях и икала. Молча. С вытаращенными глазами.

— Ты как?

— Н-ик-знаю.

— Твоя работа?

— Ви-ик-димо да. — Рин потерла щеку.

— Целая?

— Д-ик-да.

Росс поднял ее на руки и посадил на камень. Костер все же горел. Ровным чистым огнем. Без дров. Пламя просто висело в воздухе без всякой поддержки. Нормальный костер, но без дров. Мясо и желтые плоды оказались полностью пропеченными, мох на камне спалило дочиста.

— Хороший костер.

— Я не хотела. — Рин растеряно смотрела на разгром.

— Да я знаю. — росс рассеяно потер ссадину на скуле. — Если бы не видел сам...

— Это же невозможно!

— Видимо — возмож... Ита!

Котяра зарычала с набитой пастью. Пока росс и девушка отвлеклись, паршивка стащила один из плодов, и теперь, прижав лапой к камню, быстро и жадно его поедала.

— Да не давись ты уже, воришка.

Инта заворчала, но есть медленнее не стала.

— Приручили на свою голову. — проворчала Рин, собирая остатки ужина, благо его хватало за глаза. — Будешь?

— Не откажусь. На корабль сегодня не попаду.

— Далеко?

— Да. Я сильно отошел к югу.

— Из-за меня?

— Частично — да. Частично из-за активности ишон в этом районе. Они все еще хотят базу на равнине. А мы их быстро выбиваем.

— Я видела. Когда я тут только появилась, звено истребителей разбомбило подземную базу. Ночью.

— Да, было такое.

— Участвовал?

— Нет. Я тогда ровнял другую базу.

— Один?

— Один. Мой отряд сейчас разошелся по всему массиву. Здесь нам нет необходимости работать полным отрядом. Разбились на пары или поодиночке.

— Профессионалы.

— Воины. — поправил ее росс. — У нас есть армия, есть спецвойска, а есть воины.

— Это что, нечто типа наемников на государственной работе?

— Пожалуй да. — росс откусил мякоть, задумчиво пожевал. — Забавно.

— Что?

— Ты так на них похожа, и не похожа одновременно.

— Не знаю, не могу сравнить.

— В горном массиве есть много их постов. Еще столкнешься.

— Скорее всего. Не всегда же я буду сидеть на побережье.

— Не всегда. Скоро наступит осень, и зима.

— Холодная?

— Суровая. Шесть месяцев.

— Сколько?! — Рин аж присела.

— Шесть месяцев. Наших.

— Я не выживу без укрытия, без одежды...

Он ничего не сказал. Спустя пару часов он ушел, растворился в ночном мраке, оставив девушку высоко на дереве.

А утром Рин узнала, что он попался.

Она все видела его глазами. Как вырулил из-за нагромождения камней бронированный транспорт с парой пулеметов. Группу солдат. Короткая стычка закончилась быстро, — росса накрыли шокером. Рин ощущала мертвенное оцепенение, охватившее его тело, холод от удара, чувствовала его ярость, злость и... отчаяние. Понимание, что это конец. Росс мысленно извинялся за собственную глупость и самоуверенность... он прощался. А потом он отрубился от мощного удара прикладом по голове.

Как его грузили в БТР и увозили, — Рин не видела, только слышала. А потом контакт пропал совсем, и только само ощущение зова давало понять, что он все еще жив.

Рин сидела на камне у воды, обхватив колени руками, вслушиваясь в тоненький звон незримой нити. Навь плен не переживет, она очень ясно это понимала. Ишон не отпустят его. Он слишком силен, слишком много знает, слишком им насолил. Росских воинов ишон боялись и ненавидели.

Убьют! Как только выдоят все что смогут — убьют. А он сам не спасется. Уверенность железная. Не спасется. Не сумеет. Сам не сумеет!

Что же делать?

Где-то там, в горах, заунывно взвыл ихтан. Низко, муторно и так тоскливо, что сердце заныло. А зов все слабел и слабел, оставляя за собой невидимый надрыв...

Решение пришло внезапно, подобно вспышке озарения. Твердая, непоколебимая уверенность.

Она вытащит его оттуда.

Как-нибудь... как сумеет. Как получится.

Он доверял ей, помог, и она поможет ему. Когда ему так нужна помощь.

Глава 3: Сородичи

Кто много спрашивает — тому много врут.

В горы идти Рин решила с рассветом. Утром ихтаны обычно спят, Навь так говорил, а они — самая большая беда по дороге. Собрав свои скудные пожитки, заготовив еды на пару дней, Рин пошла к темнеющему на фоне рассветного неба иззубренному силуэту гор. Чем ближе становились горы, тем яснее она понимала маразматичность идеи. Но что еще оставалось делать? Бросить его, забыть? Не сможет. Забыть его? Никогда! Сделать вид, что ее это не касается? А ведь касается! Голова до сих пор звенит, словно это ее двинули прикладом, а не его. А что если он умрет? Что будет с ней? Только этих крайне эгоистичных мыслей достаточно, чтобы попытаться спасти его. Затея на грани полного кретинизма и самоубийства. Но другого варианта ведь все равно нет.

Идти было довольно легко, хотя камни и кололи босые ноги. Нормальную обувь Рин так и не раздобыла. Негде было, а все попытки сваять нечто типа обуви из листьев с треском провалились. Листья моментально приходили в негодность, шкура затвердевала до гибкости фанеры. Вот и ходила она все еще босиком. Шла медленно, внимательно следя, куда ставит ноги.

Солнца только-только выглянули из-за горизонта, заливая мир золотисто-зеленым светом, но горы все еще хранили сумрак ночи. Чирикали редкие птицы, нудно завывал ихтан-разведчик где-то далеко справа, его вопль до неузнаваемости дробился эхом, отдаваясь в голове где-то под черепом. Оружие приятно оттягивало пояс, из кобуры торчала рукоять пистолета, длинный нож Рин пристегнула к бедру, чтобы не мешал идти.

Она знала дорогу. Знала, как идти. Это не ее знание. Она никогда не была в горах. Ни в каких. А вот Навь бывал, и неплохо знал конкретно эти горы.

Этот обмен информацией поставил ее в тупик. Навь отнесся весьма равнодушно. Ну есть так есть. И все. Это его не трогало. Он полностью принял факт такого контакта и смирился с его существованием и всеми побочными эффектами, не забивая голову дурными вопросами типа "Как?" и "Почему?".

Идти становилось сложнее, несмотря на то, что она шла по хорошо утрамбованной почве. Переход от равнины в собственно сами горы произошел довольно незаметно. Вот еще под ногами полоса мягкой почвы, а через пару минут уже замечаешь, что наступаешь на острые камни. Равнинная растительность потихоньку исчезала, незаметно прячась по расселинам и трещинам, ее сменяли мох и жесткие пучки травы, начали появляться оранжевые кустарники, густо цветущие крупными и довольно вонючими желто-красными цветами. Тропинка повернула в последний раз и окончательно растворилась в жесткой траве узкого и маленького горного плато, за границей которого взметались ввысь скальные монолиты. Рин остановилась, последний раз глянула назад, туда, где отчетливо рокотал прибой и шелестел на ветру прибрежный лес. В горах полно опасностей, часть из которых она едва осознавала и навряд ли могла бы вовремя заметить. Помимо зверья в число опасности входили и люди, довольно активно передвигающиеся по многочисленным плато. Вздохнув, Рин проверила оружие и вошла в смердящие оранжевые заросли.

Идти было невозможно. Пришлось остановиться, снять подаренную Навью куртку и порезать ее на тряпки. Только обмотав ноги, она смогла идти дальше. Крепкая росская ткань давала хоть какую-то защиту от острых веток, колючек и осколков камня. На счастье, заросли кустарников были небольшие, и девушка быстро их прошла, выбравшись по узкой тропке на гребень, откуда уже можно спуститься на укатанную людьми дорогу.

Над головой промелькнула тень корабля, а за ней — росского истребителя. Изящный корабль ишон сделал круг, пытаясь оторваться от преследователя, но где там. Истребитель выстрелил лишь один раз, но жертва тут же завалилась на бок и рухнула на камни. Росс с чувством выполненного долга развернулся и свалил куда-то в небеса. А Рин побежала к месту крушения, благо было недалеко. Достаточно было спуститься с гребня.

Корабль вмяло в скалы бесформенной массой. Перемешанные куски металла выглядели так, словно их взбивали миксером на больших оборотах. Мощный взрыв потряс воздух, Рин отшвырнуло ударной волной. Корабль взорвался. Все. От него ничего не осталось. И весь путь был бессмысленным. Захотелось заорать. Просто кричать в бесстрастные небеса. Бездумно. Безумно.

— "Рин"... — едва слышный шепот на грани сознания.

— "Навь! Ты жив?"

— "Можно и так сказать." — он болезненно хмыкнул.

— "Где ты?"

— "На главной базе в этом регионе. Глубоко в горах."

— "Я..."

— "Не ходи за мной." — он устало вздохнул. — "Не попадись и ты. Просто не ходи."

— "Но..."

— "Забудь. Выброси из головы."

— "Не могу. Не проси."

— "Ты погубишь себя!"

— "Нет! Кого они увидят перед собой? Врага? Или просто маленькую полуодетую соплюшку, непонятно как выжившую после крушения корабля?"

— "Какого корабля?"

— "Которого только что у меня на глазах сбил ваш истребитель."

На несколько долгих мгновений воин замолчал.

— "Ты же знаешь, что живым тебе не выбраться."

— "Знаю." — спокойствие в его голосе Рин покоробило.

— "И ты смирился?"

— "Нет. Но и выхода нет."

— "Будет тебе вход."

— "Рин!" — он на мгновение замолчал. — "Будь осторожна, и береги себя лучше, чем я."

— "Да уж постараюсь."

Рин замерла, вслушиваясь в завывания ветра. Какой-то посторонний звук... Шелест и хруст... Что-то едет по ту сторону поворота ущелья!

— "Сюда кто-то едет. Я пошла проверять свои актерские способности."

— "Будь осторожна."

— "Буду."

Машина вырулила из-за поворота, сделала круг по узкому скальному выступу и съехала вниз по более-менее ровному участку склона. Рин сидела на камне возле обломков, греясь от огня пожара. Она замерзла и мелко-мелко дрожала. К этому времени ее одежда приобрела совершенно непотребный и попрошайский вид, лицо слегка покрылось копотью, пока она карабкалась по скалам — выпачкалась и вступила в болото, волосы всклокоченной массой падали на плечи.

Бронированный монстр угловатой конструкции остановился возле обломков. Дверь открылась, выпуская группу солдат в пятнистой коричнево-серо-зеленой форме. Девушка просто молча на них смотрела.

Что они есть, что их нет. Наваливалась какая-то непонятная усталость.

Ее быстро заметили.