Под знаком Мантикоры (Альтернатива)

Тогда ему показалось весьма символичным, чтобы отправитель таких чрезвычайно редких материалов, стоимостью больше, чем годовой доход самого Северуса, понял бы — что именно он прислал. Но сейчас, глядя на подпись, что стояла внизу титульного листа эссе, Северусу было..., хм, весьма неудобно.

И ладно бы только это. В конце концов, принять тот факт, что теперь уже дважды лорд Поттер-Блэк спокойно расстался с такими уникальными веществами, просто. Достаточно вспомнить, сколько этих же веществ вышеуказанный лорд спокойно, без каких-либо гарантий, передал в распоряжение Лорда Мракса.

Но вот то, что эссе, даже при поверхностной проверке, заслуживало безусловное 'Превосходно' — весьма смущало Северуса. Поначалу он не поверил сам себе, повторно и скрупулёзно проверяя каждую букву, каждый знак текста. И, вынужден был сдаться — эссе было написано на 'Превосходно' без вариантов.

Но окончательно добивало 'Ужаса Подземелий' Хогвартса то, что и недельная контрольная и практическая отработка по сложносоставным зельям ранее совершенно безголового и безрукого Поттера, тоже оказались 'превосходны'.

Сомнения разъедали душу зельевара — признать факт? Ведь придется это сделать при всех. Даже всезнайка Грейнджер за свою летнюю работу получила всего лишь 'отлично'. А что говорить об остальных?

— Судя по-всему, придется всё же признать... Но это не значит, что лорду Поттеру-Блэку стоит расслабляться. — Едва слышно прошептал Северус себе под нос, улыбаясь. — Зелье Удачи ждет вас, дважды лорд.

Где-то в горах Европы

— Так, все собрались? — Экскурсовод зябко передернула худенькими плечиками. — Мы с вами находимся на вершине горы Горнерграт, на высоте чуть более трех тысяч метров над уровнем моря, откуда открывается прекрасный вид не только на окружающие долины, но и на, безусловно, жемчужину Швейцарских Альп — гору Маттерхорн. Местные жители называют её Троном Дьявола, хотя существует мнение, что данное название — всего лишь отсылка к публикациям начала и первой половины двадцатого века. — Девушка увлеченно жестикулировала, не замечая, что собравшаяся вокруг нее группа иностранных туристов, почти не слушает.

— Гора чрезвычайно сложна для восхождения, — смело и со знанием темы, продолжала экскурсовод, ничуть не смущенная тем, что позднеосеннее солнце уже почти скрылось за горизонтом, — поэтому в среде альпинистов получила название Рог Власти. Это конечно смешно, но...

— Фройляйн, простите. — С явным американским акцентом, на плохом немецком перебили девушку. — А скоро будет ужин?

— Хм. — Девушке явно не понравилось, что её перебили, но почти моментально справившись с раздражением, она продолжила, мило улыбаясь. — Скоро, господа. Сейчас мы вернемся к нашему монорельсу и уже через пятнадцать минут...

Туристы, обрадованные скорым теплом и едой, плотной стайкой последовали за своим 'поводырем', так и не заметив, что потеряли одного человека. Да и трудно было бы такое заметить, коль человек и сам старался быть почти невидимкой.

И едва группа исчезла, с обдуваемой суровыми альпийскими ветрами, обзорной площадки, человек подошел к деревянному поручню и, облокотившись на него обеими, одетыми в тёплые меховые перчатки руками, посмотрел прямо на вершину пока еще освещенного заходящим солнцем Маттерхорна.

— Вултус Дистант Тоталус — едва слышно прозвучало, и было унесено буйным альпийским ветром. А перед взглядом человека, что только что произнес заклинание, вершина самой опасной для альпинистов горы Альп, приблизилась и преобразилась. Теперь явно были видны не одна, а две вершины. Первая, дикая, могучая и практически неприступная скала, именно по которой и было так сложно подниматься любителям адреналина. И вторая — четко очерченные линии тонкой призматической башни-шпиля с высокой крышей в виде пирамиды, украшенной оком Бога, вписанным в треугольник.

— И еще раз здравствуй. — Прошептал человек-маг. — Информус Максима Нурменгард. — А спустя несколько мгновений раздалось последнее... — Сальвио Гексима Омникум.

И не было более второй рукотворной вершины. И не увидит её никто в ближайшее десятилетие.

Акт V Глава 47

— Что это? — В голосе Грейнджер не было какого-то страха, только её обычное нескончаемое и местами, как считал нынешний Габриэль, глупое любопытство. Впрочем, и самому Габриэлю было любопытно. А вот озлобленному Малфою, нет.

— Всезнайка Грейнджер не знает что-то? — Язвительности на десяток человек в голосе.

Остановить очередной разгорающийся спор мог бы Дамблдор, но он молчал. И смотрел на Рона Уизли, который то краснел, то бледнел, никак не решаясь что-либо сказать.

В этот момент Габриэль поймал себя на весьма недостойной аристократа мысли, отвесить знатного пинка своему бывшему 'другу'. Для ускорения процесса его мышления. Впрочем, Малфой такими размышлениями не страдал.

— Визгли, проснись уже. Чего ты там пытаешься промямлить?

— Отвали, придурок. Не знаешь ничего, так и заткнись. — Рон решительно повернулся к Драко, всем своим видом показывая, что к драке готов.

— Так просвети нас, мудрый Визгли. — Драко изобразил насмешливый поклон, полностью игнорируя угрозу мордобоя. — И мы прикоснемся к твоей мудрости.

— Правда, Рон. — Грейнджер, судя по-всему, надоело ждать и терпеть разборки мальчишек. Любопытство так и распирало её. — Рассказывай всё, что знаешь про это.

— Ну..., это... — Уизли потоптался на месте, развел руками и тяжко вздохнул. — Билл рассказывал, что как-то побывал в тайной комнате, что была запечатана льдом. — Он взглянул на молчащего Дамблдора, словно прося разрешения продолжить.

— Рассказывай, мой мальчик. Сейчас нам не до этой тайны. Всё равно ни Драко, ни Гермиона не смогут про неё кому-либо рассказать. — Директор ободряюще улыбнулся Рону.

— В общем, — Рон указал на огромную снежинку, запечатавшую двери. — За этим дверьми должно быть Хранилище проклятого льда. Билл с друзьями, когда учились в Хогвартсе, смогли его взломать, и зайти внутрь. — Рон замолчал, рассматривая дверь.

— И что? — два голоса задали вопрос одновременно. Зато потом первенство выиграла Грейнджер.

— Там сокровища? Тайные знания? Магические существа как в Тайной комнате? Что там, Рон? Портал в магический мир? Ну? Рассказывай немедленно! — Похоже, Гермиона уже и сама не замечала, что полностью скопировала поведение Молли Уизли. По-крайней мере, упирать руки в бока на полном автомате и включать визгливо требовательный голос у неё получалось прекрасно.

— Да нет там ничего. Билл говорил, что только ледяной элементаль был, да сломанная палочка, и всё. — Рон отмахнулся от наскакивавшей на него Гермионы. — Там всё льдом должно быть затянуто.

— Но это же неправильно. — Гермиона опять взвилась голосом. — Профессор, там же наверняка еще что-то есть, так?

— Конечно, девочка моя, конечно. И именно за этим мы и идем. — Дамблдор повернулся к зачарованной снежинке, доставая свою волшебную палочку. — Только учтите, никакого Инсендио. Пользоваться им тут нельзя. Не только лёд не растопите, но еще и себя заморозите — это проклятый лед.

Директор повернулся к запечатанной двери и направил на нее палочку.

— Систем Аперио Гляциэ. — Едва прозвучало заклинание открытия, снежинка стала быстро таять, показывая мощную деревянную дверь.

— Профессор, а почему лёд проклятый? — Гермиона не могла больше молчать, глядя как тает волшебный объект. — Кто его проклял?

— Грейнджер, да заткнись ты уже. — Малфою, судя по-всему, начинало всё надоедать. — Давайте уже оружие против Поттера возьмем.

— Терпение, Драко. Всё будет. — Дамблдор спокойно смотрел на проявляющуюся дверь.

А Габриэль в это время рассматривал такой короткий, но интересный коридор, что привел его, вернее заговорщиков против такого 'ужасного него', сначала к стене, на которой директор вновь применил рассеивающее диссендиум, но уже 'Секунда'. А потом и вот сюда — к запечатанной проклятым льдом двери.

Чем коридор был интересен? А Габриэль до этого никогда не видел, чтобы сами стены показывали своё прошлое. И не просто в виде статичных картинок, а настоящие колдографии. Изображения мерцали, протаивая сквозь тонкий слой льда, покрывающий все стены и потолок коридора. Протаивали, и показывали юному лорду очень много интересного.

Сначала Габриэль увидел, как действует проклятый лед. Ну, скорее всего он так действует. Иначе как понять картину того, как какой-то ученик-старшекурсник в мантии Когтеврана, применяет на глыбу льда, перегородившую один из коридоров Хогвартса растапливающее заклинание. А потом, эта самая глыба, мгновенно распавшись на мириады мелких кристалликов, моментально собирается из этих самых кристалликов вновь, но уже с заключенным внутри парнем, чей рот застыл в предсмертном крике.

Сказать честно, от увиденного, Габриэлю стало жутко и страшно. Не столько от самих картин, а скорее от осознания того факта, что ни Дамблдор, ни его 'друзья' не видели никаких картин — образов. А просто шли, судя по всему, по-пустому для них коридору.

К моменту 'любопытствующей истерики' Гермионы, Габриэль успел досмотреть вторую колдографию, что 'упала' на него с потолка. В ней была дуэль. Юноши в мантии Слизерина и ледяного гиганта, закованного с ног до головы в искрящиеся тем же самым проклятым льдом доспехи. Пламя, ветер и ядовитые ловушки не помогли слизеринцу, которого всё же коснулся меч гиганта, замораживая правую руку. А вот удар в спину, судя по-всему мощным Редукто, или чем-то подобным, нанесенный рыжеволосой красоткой со львом на рубашке — ледяного рыцаря подбил. Не до конца, поскольку парочка не успела заполучить ледяное ядро рыцаря, провалившегося в портальный знак на полу.

Третьего персонажа драмы сражения, который и сотворил портал, Габриэль не увидел. Но тут уже и Дамблдор запустил разморозку, что привело к возникновению третьей колдографии. Смотря которую, Габриэль с трудом удержался от смеха — картинка протаивала сквозь уменьшающуюся снежинку, и показывала уже знакомых действующих лиц. А именно — Билла Уизли юноша сразу же узнал по общей для всех Уизли визитке — растрёпанным рыжим волосам.

Смешным, и, как ни странно, грустным, было другое — великий 'открыватель' тайной комнаты сначала прятался по углам за спиной мощного парня в зеленой мантии с изображением змеи. А после того, как слизеринец 'распечатал' снежинку, вырубил того ударом обливиэйта, оставляющего хорошо различимые оранжевые искры в воздухе, в голову.

Изображение словно издевалось над 'героем' Уизли, повторяясь вновь и вновь. И исчезая вместе со снежинкой. А Габриэль, глядя в спину рыжего Рона, думал о том, сколько же раз его 'друг' применял заклинание забвения на самого Габриэля, заставляя забывать применение банковского ключа?

К сожалению, самого юноши, у него даже мелькнула мысль самому 'вмазать' в спину предателя крови что-то потяжелее из магического арсенала, но мысль быстро пропала и была надежно похоронена, как крайне недостойная.

С легким звоном снежинка исчезла.

— Будьте внимательны, дети мои. — Дамблдор сделал шаг в сторону, пропуская своих учеников вперед. — Не прикасайтесь к стенам.

— Профессор! — Возмущению Грейнджер на было предела. — А вы разве не пойдете с нами? Мы же не знаем, что там такое? А вдруг...

Директор резким отрицающим жестом оборвал потом глупости, что грозил стать непрерывным, исходя изо рта Гермионы.

— Гермиона, Драко, Рон, — когда Дамблдор хотел убедить своих учеников, у него очень хорошо получалось, — Конечно, не знаете. Но зато знаю я. — Директор строго смотрел на троицу соучастников, словно читал лекцию. — правило Хранилища Льда простое — чем выше сила того, кто в него вошел, тем сильнее противодействие. Представьте, что будет, если я войду вместе с вами? Как отреагирует проклятый лед?!

— Но..., как же мы? Что нам делать? И что будет, если... — Заткнуть Гермиону еще ни у кого не получалось. Не вышло полностью и у Дамблдора.

— Тихо! — Габриэль был стопроцентно уверен, что именно в этот момент уловил в голосе директора 'петуха'. Словно тот был готов сорваться. — Гермиона, девочка моя. Хранилище не рассматривает учеников как полноценных магов. Максимум, что вам грозит — легкое переохлаждение. — Глаза 'ласкового, но умного дедушки' продолжали воздействовать на учеников. — А что делать? Вспомни, что сказал Рон — там почти ничего нет. Комната заполнена льдом. Всего-то и надо пройти в ее центр и взять то, что лежит там.

Малфой попытался что-то возразить, но тут же был остановлен.

— Драко, не переживай. Вас трое, значит и предметов будет три. Главное, что вы должны запомнить, — Дамблдор наклонился к самым головам детей, сближая их в тесный круг своими ладонями и удерживая за плечи, — когда будете брать предмет с алтаря, думайте о том, что хотите сделать с Гарри Поттером. Только об этом.

Директор Хогвартса убрал руки за спину и распрямился, вновь сияя добросердечной улыбкой.

— Ну, что же, дети мои — ступайте. — Старческая ладонь показала на искрящиеся туманом завесу на входе в комнату. — И последнее. — Дамблдор прокашлялся, разворачиваясь спиной к дверям Хранилища льда и собираясь уходить. — В Хранилище нельзя оставаться более получаса. Двери закроются и будут запечатаны. Я верю в вас.

Габриэль задумчиво смотрел в спину уходящего директора. Что-то его тревожило. Что-то очень странное в поведении Дамблдора. Настолько странное, что просто зудело в сознании, но не давало себя 'поймать'.

— Ну, что, Визгли — пойдешь первым? — Малфой опять начал свои подколы. — Будь как старший брат! Великий открыватель тайного.

— Драко, хватит. — Гермиона как обычно бросилась защищать рыжего. — Мы все на нервах, но сейчас мы заодно.

— Тогда, может ты пойдешь первой, всезнайка? — Малфой изысканно посторонился, пропуская всезнайку вперед.

— И пойду. — Грейнджер гордо задрала нос, и не глядя на парней, пошла в туман хранилища, выставив перед собою палочку. Следом за нею, как привязанный хвостик, направился Уизли.

Драко же шел не спеша, уверенный в результате, хотя Габриэль ясно видел, что Малфой, когда его не видят другие, дико трусит, постоянно вздрагивает и озирается по сторонам.

Сейчас, имея возможность выбора, и стоя прямо перед туманной завесой, Габриэлю казалось чудовищной ошибкой пойти в Хранилище, и он был готов развернуться, наплевав на горящее внутри любопытство. Но Судьба решила за него.

Мощный удар в спину, так похожий на флиппендо, которым Эрик Левин отбрасывал Габриэля на тренировках, только много-много сильнее, не смог поглотить ни интуитивный щит Ступефая, ни ментальный щит Льва, бросив тело юноши в туман и сквозь него, заставив вращаться в полете словно юла.

Но, словно этого было мало, едва осознающего себя от внезапной дикой боли Габриэля, просто впечатало в идущего впереди Малфоя. Который, в свою очередь, завизжав от страха и отчаянной трусости, пытаясь удержаться на ногах, с воем сбил с ног Уизли. И только Грейнджер, отошедшая слегка вперед, и успевшая осмотреться, удержалась на ногах. А затем, похоже только на одних рефлексах, впечатала чистый Петрификус в непонятное тело, так агрессивно атаковавшее Драко.