Выжить

Чертыхнувшись, я выключил фонарик и ждал пока глаза привыкнут к темноте ночи. Растопырил уши во все стороны и прислушивался к каждому подозрительному шороху. Каждый хруст, каждый порыв ветра заставлял меня холодеть и крепче сжимать ветку, молясь, чтобы ноги от страха не подкосились и не соскользнули. Но страх, полностью подчинивший меня, не находил подтверждения. Никакого воя и рычания я больше не слышал. Внизу всё было тихо.

Вопреки моему желанию, мозг начал перебирать всех животных, о которых я знал, что они охотятся ночью и могут передвигаться по деревьям. Первым делом проклятое воображение нарисовало иссиня-чёрный облик пумы. Я точно знал, что этот хищник охотится в темноте, передвигается по деревьям и с лёгкостью может меня обнаружить. С большим трудом я удержался от того, чтобы снова не включить фонарик и осветить окружавшие меня деревья. Я попытался себя успокоить, настаивая, что пума вряд ли могла издавать такие звуки. Вой и рычание действительно очень напоминали волчьи, а те отродясь не лазали по деревьям. Такие размышления меня немного успокоили и я облегчённо выдохнул. А потом долго-долго смотрел вниз, всматриваясь в темноту и прислушиваясь к любому шороху. Через 20-30 самых ужасных минут в моей жизни мне удалось расслышать какое-то сопение и разобрать смутные тени. Но я был так напуган, что сомневался не показалось ли мне это. Не стал светить фонариком и, наверное, правильно сделал, так как ещё через несколько минут я уже отчётливо слышал рычание у самого дерева, на котором затаился. Внизу точно кто-то был. И этот кто-то, наверное, ловил носом воздух, изучая новый запах. Я слышал, как кто-то пыхтит, фыркает, разгребает и шуршит сухими ветками. И я был уверен, что это хищник, ибо только хищники охотятся ночью.

Я превратился в статую на ветке и боялся пошевелиться, опасаясь, что выдам себя неосторожным шорохом. Даже когда ноги затекли, я очень-очень медленно переставлял их, сопротивляясь боли и кусая губы. Хоть я никого так и не увидел внизу, был уверен, что там кто-то есть и не собирался никому доставаться на поздний ужин. Я крепко обнял ствол руками, сцепил зубы и не расслаблялся ни на секунду. Боялся лишь поддаться страху, отпустить руки и закончить таким образом свои мучения. Но сдаваться я не желал, несмотря на то, что где-то в глубине души трусливый голос нашёптывал, что это всё нереально. Что на самом деле я сплю и мне снится дурной сон. И чтобы проснуться, мне надо всего лишь отпустить руки. Это намного проще, чем стоять целую ночь на онемевших ногах и страдать. Но я не поддавался этому голосу и, даже когда странные звуки внизу прекратились, не сдвинулся с места. До боли в глазах всматриваясь в темноту, заметил как какие-то тени медленно растворяются между деревьями и похвалил себя за сообразительность и терпение. Кто бы это ни был — зубастый хищник или безобидное травоядное — я проявил предусмотрительность и избежал ненужной встречи...

В течение долгих часов я стоял на одном месте, рассуждая сам с собой о невероятности случившегося, и обалдел ещё сильнее, когда невероятные предположения подтвердились. Тьма ночи начала понемногу таять и я, с выпученные от удивления глазами, уставился сквозь ветви деревьев на начинавший окрашиваться оранжевым горизонт. Удивительная луна неожиданно исчезла, уступив место вновь проснувшемуся солнцу. Я недоверчиво посмотрел на часы и вот теперь-то наконец у меня не осталось никаких сомнений: я действительно очутился на другой планете. Стрелки показывали ровно 20:00, а значит ночь на этой неизвестной планете длилась всего 6 часов. Даже если предположить, что сейчас лето, судя по тёплой погоде и зелёной траве на полях, и световой день длится долго, а ночь коротка, всё равно это как-то странно. Закат в 14:03, а восход в 20:00? Разве такое может быть? Нет, думаю, не может. Не говоря уже про луну, которая имела свои спутники. На Земле бы я такого точно не увидел.

Немного расслабившись после того, как темнота рассеялась и внизу никого не было, я облегчённо выдохнул и медленно спустился на нижнюю ветку. Аккуратно уселся, свесив затёкшие ноги, и облокотился плечом на ствол. Ужас, ну и ночка! Никогда бы не поверил, что со мной может такое произойти.

Я зевнул: уставший организм требовал отдыха и я принялся внимательно смотреть по сторонам. Нигде ни хищников, ни травоядных. У кроны сломанного дерева тоже никого не было и я уверенно спустился вниз. Приземлившись огляделся и окончательно успокоился. Осторожно ступая, добрался до лежанки и с удовольствием развалился на сухих иголках, которые теперь совсем не казались колючими. Вытянул ноги, хрустнув суставами, подложил руки под голову и задумался о том, куда теперь идти. Что делать дальше, мне было совершенно непонятно. Я не знал как ориентироваться на местности, не умел добывать огонь, не умел находить воду. Я не умел охотится и абсолютно ничего не знал о том, как выживать. Уже прекрасно понимал, что это точно не Земля и пытаться выйти в обитаемые места, как я планировал раньше, бессмысленно. Я даже не знал есть ли тут эти обитаемые места. А даже если есть, кто там обитает? Безвредные зелёные человечки или монстры, которые, причмокивая, высосут мой мозг?

Впервые за последние два дня я позволил себе улыбнуться. Ну и бред же в голову лезет. На этой планете, судя по всему, есть жизнь. В самом прямом смысле слова. Я видел насекомых, видел грызунов, птиц в небе. Пил самую настоящую воду, прятался на деревьях и видел неизвестные ягоды. Я дышу воздухом, не задыхаюсь и кровь из ушей от высокого давления у меня не идёт. Я видел смену дня и ночи. Видел солнце и видел луну. Значит, жизнь на этой планете есть. И выжить здесь можно. Осталось лишь вытащить из укромных уголков памяти всё, что я когда-либо видел и читал об этом. Вспомнить, как развести огонь, вспомнить, как построить шалаш, вспомнить, как создаются элементарные орудия труда. Или попробовать поохотиться. Пращу, там, смастерить или руками грызуна отловить. Или птицу подбить из той же пращи... М-да. Оно даже в теории-то непросто, не говоря уже о практике. Надо, наверное, попробовать начать с огня. Палочки друг о друга потереть или покрутить их между ладонями, чтобы начали тлеть. Как там делали эти гуру выживания в передачах на "ютубе"? Получалось у них всё довольно-таки просто. Берёшь, трёшь и рождается огонь. Попробую родить его и я.

Я вскочил и принялся смотреть по сторонам в поиске подходящего сушняка. Веток тут было великое множество и я торопливо начал собираться все подряд. Хватал охапки сухих еловых иголок и складывал недалеко от лежанки. Набрал валежника и сложил отдельно. Затем соорудил небольшую горку под растопку и принялся перебирать палки. Как там правильно делать? Одну палку ложишь, а вторую втыкаешь в неё и крутишь меж ладонями. От быстрого трения появляется уголёк. Потом его надо положить на трут, раздуть и он воспламенится. Вроде бы так.

Я выбрал две ветки. Толстую положил на землю и зажал меж кроссовок, а тонкую упёр в центр и принялся энергично гонять между ладонями. Было совсем неудобно и ладони сползали вниз буквально через 3-4 секунды после старта. Тонкая палка постоянно соскальзывала и мне никак не удавалось удержать её на месте. Буквально через 5 минут я догадался воспользоваться перочинным ножом на брелке. Заточил стержень, выколупал дырочку там, где мне нужен был уголёк и продолжил попытки. Сейчас уже шло лучше, но как бы я не старался, даже дымка на месте трения не возникало. Я добавил давления и ещё энергичнее вращал между ладонями палку, но сдался очень быстро. Это было ужасно неудобно и неприятно: мозоли на ладонях начали появляться практически моментально.

Я взял толстую ветку, покрутил в руке, выругался, заметив, что просверлил её почти наполовину, но края дыры даже не почернели от трения. Палка или не годилась для растопки или была влажной. Я отбросил её в сторону, отряхнул руки и принялся ковыряться в валежнике. Этот способ не дал вообще никакого результата. Попробую иной... Выбрал переломанную пополам ветку, проверил насколько она сухая и удовлетворённо кивнул самому себе — сойдёт. Затем зажал её между ногами и принялся методично продавливать борозду, как видел когда-то по телевизору. Быстро работая твёрдой палкой, я методично елозил ею по желобку и матерился, когда с носа капали капли пота, а стенки желобка так и не давали трухи, которую потом надо раздуть. В течение 20 минут я сидел и монотонно тёр палку палкой, но результата это не приносило. Один раз мне даже показалось, что пошёл дымок, но это было всего лишь моё желание, а не действительность. Прекратив бесплодные потуги, я пощупал стенки желобка и они были очень горячими. Это придало мне сил и я продолжил пытаться добыть огонь, пока полностью не взмок. А когда услышал треск разрываемой на спине футболки, которой я вчера зацепился за ветки, выдержка меня покинула. Я зарычал как раненный вепрь, запустил палку в свободный полёт и принялся отфутболивать в разные стороны дрова, которые с таким трудом собирал и откладывал. Разметав всё, что готовил под растопку, я спустил пар и мне немного полегчало. Я снял футболку и осмотрел. Сзади она была разорвана пополам. Зашить её в этих условиях не представлялось возможным и я завязал узелок у поясницы. Было немного неудобно, но выбирать не приходилось. Я подвязался ветровкой, так как было очень жарко и с меня ручьём шёл пот и задумался. А что мне делать теперь? Пытаться поймать солнечный лучик, чтобы добыть огонь, у меня точно не получится. Лупы нет, а попробовать использовать в этом качестве дисплей телефона, я пока не готов. Пока заряда батарейки хватает, буду беречь его как зеницу ока. В темноте без фонарика никак. А лучше без огня останусь, чем без фонаря. Так что попытку добыть огонь нужно пока отложить. Подумаю ещё, что я делал не так и попробую потом. Сейчас, наверное, мне стоит идти вперёд. Надо выбраться из леса, иначе я здесь загнусь. Очень не хочется ещё одну ночь проводить на дереве, дрожа как осиновый лист при каждом шорохе. Нет уж, хватит! Надо выбираться отсюда и искать воду. Поворачивать обратно бессмысленно — я абсолютно уверен, что не найду дорогу назад к тому родничку, где напился впервые. Надо искать новый.

Едва приняв решение, я встал, отыскал выломанную ранее палку, служившую мне посохом, сориентировался по поваленному дереву, понял откуда пришёл и двинулся вперёд. Спина и ладони побаливали после непривычных физических упражнений и я разминался постоянно, пока двигался. Размахивал руками, хрустел суставами и понемногу начал ощущать усталость. Всё же целую ночь простоял на ногах, не сомкнув глаз. А потом ещё эта дурацкая идея с огнём отняла столько сил и времени. Мог бы час-полтора вздремнуть, выставив будильник на наручных часах. Дебил...

...Шёл я без остановок до самого позднего вечера. До самого вечера по времени на моих часах. Остановился перевести дух когда пробило 23:00, но мир в округе и не думал погружаться в сумерки. Солнце ярко светило и без труда пробивало кроны деревьев, заставляя меня потеть ещё сильнее. Во рту пересохло, губы потрескались и я уже начал испытывать проблемы с слюноотделением. Мне срочно нужна была вода. Но взять её было неоткуда. Я шёл долго, но даже намёка не было на просвет между деревьев, который бы указывал, что рядом опушка. Меня всё так же окружали осточертевшие стволы с подсыхающей корой.

Облокотившись на дерево, я тяжело дышал и смотрел по сторонам. Этот чёртов лес — настоящий лабиринт! Куда ни глянь — повсюду деревья. Чёрт, надеюсь, я не отброшу здесь копыта. Это было бы чертовски обидно. Очень не хочется медленно помирать от жажды и голода. Уж лучше бы этой ночью я спрыгнул с дерева, когда мне казалось, что внизу хозяйничают неизвестные хищники.

— Ку-а-ах-х-х! — прямо надо моей головой раздался громкий противный крик.

Я скривился, а по телу прошли мурашки — настолько отвратительно это звучало. Непроизвольно подёрнув плечами, я крепче сжал палку и принялся высматривать неизвестного крикуна. Прямо на дереве, на которое я облокотился, прячась в ветвях, сидела крупная птица тёмно-коричневого цвета и недовольно пялилась на меня одним глазом. Она что-то там кудахтала, косила глазом и, распушив перья, удобно устроилась на круглом гнезде из мелких веточек.

На принятие решения у меня ушло меньше секунды. Так быстро я никогда не соображал. Едва её рассмотрел, удобнее перехватил верную палку, чтобы использовать как копьё. Но тут же передумал. Затем, не испытывая ни малейших сомнений, принялся торопливо взбираться вверх под недовольное и грозное бухтение птицы. Она внимательно за мной следила и предупреждающе покрикивала, пока я был ещё далеко. Но с приближением совсем сошла с ума и орала так, что могла, наверное, разбудить ясельную группу в детском саду во время "тихого часа". И с таким отчаяньем могла орать только взволнованная опасностью мать. А я, в свою очередь, очень на это надеялся, пока взбирался вверх.

Не обращая внимание на колючие иголки хвойного дерева, я добрался до гнезда, где пряталась птица и принялся махать руками и тыкать в растопыренный клюв палкой. Птица дёргалась, грозно раздулась, приняла пугающую позу и возмущённо орала своим отвратительным голосом. Но меня, не жравшего в течение уже незнамо сколько часов, такими мелочами отпугнуть было невозможно. Обхватив поудобнее ствол и уперев ногу в ветку для лучшей устойчивости, я освободил правую руку и принялся энергичнее работать палкой, стараясь согнать птицу с гнезда. Она ни в какую не поддавалась, угрожающе нахохлилась и не переставала орать. Затем всё же набралась смелости, вылезла и попыталась наскочить. Но получила палкой по крылу, возмущённо закричала и начала падать, задевая каждую ветку. В двух шагах от земли ей удалось зацепиться и она панически закудахтала, понимая, что оставила гнездо без защиты.

— Пошла вон отсюда! — заорал я, превратившись от голода и жажды в безжалостного хищника. — Это моя добыча!

Птица издавала жалобные звуки, барахтаясь между ветвей, а я торопливо поднялся ещё на шаг и с надеждой заглянул в гнездо. 4 крупных овальных яйца были для меня лучше наградой за все страдания предыдущего дня. Я протянул руку и очень осторожно взял одно яйцо. Поднял вверх, дождался когда лучик солнца пробил его насквозь и облизал выступившую слюну — никаких зародышей внутри не было. Яйцо было крупным и внутри отчётливо был виден желток

Снизу что-то зашевелилось в ветках: птица начала понемногу выбираться наружу.

— Моё! Моё! — вновь заорал я. — Пошла вон!

Я бросил палку, торопливо снял ветровку и принялся складывать туда яйца. Подвязал узелок и начал спуск, не спуская глаз с птицы. Она выбралась, спрыгнула на землю и тут же замахала сильными крыльями. Взлетела на верхушку и оттуда наблюдала за мной, недовольно кудахтая. Я повис на ветке, держась одной рукой, и аккуратно спрыгнул, чтобы не повредить хрупкую добычу. Схватил с земли палку и приготовился дать отпор любому, кто попытается у меня её отобрать. Искал взглядом бедную птицу и быстро обнаружил у гнезда, где она крутила головой и пыталась понять, что произошло. Предоставив её самой себе, я, под душераздирающие вопли за спиной, спешно покинул место преступления. Не оборачивался и бежал не разбирая дороги, с трудом сдерживая дрожь в коленях, до тех пор, пока крики не утихли. Через несколько минут я остановился, дышал как загнанная лошадь и оглядывался, высматривая среди деревьев злую птицу. Впервые я грабил гнёзда! Никогда даже не мог представить, что буду этим заниматься! Но как бы это было не красиво, никаких угрызений совести я не испытывал. Мною руководили инстинкты. Я просто хотел жить.