Хроники из другого мира - 7

Благо, Тодд уже ушел к себе. Правда, не думаю, что в его комнате настолько хорошая звукоизоляция, как я обещала.

Кажется, я погорячилась насчет отличного места работы. Второй день, а парень уже не знал, когда ему стоит выходить и выполнять свои непосредственные обязанности, а когда лучше отсидеться у себя в комнате.

*

Мои опасения подтвердились: победила логика. Что плохо, это была логика отца. Мол, что скажут гости на то, что ребенок живет не с родителями, а с братом в отдельной съемной квартире?

Репутацией семьи я все еще дорожила, а потому на этом моменте сцепила зубы и признала его правоту.

Аску тоже возразить было нечего. Он взрослый самостоятельный парень, и вполне логично, что жил отдельно. В такой ситуации даже напроситься на временное жительство было трудно. С его стороны. Поэтому попросила я.

— Мне трудно передвигаться. Аск бы помог с этим. Тем более вы сейчас разрываетесь между работой и гостями.

Судя по лицам, они забыли о моей травме. Мама почти сразу согласилась и круглыми глазами уставилась на мужа. Папа упирался, пока она прямым текстом не пояснила почему.

— Не собираюсь я себе вены резать! — праведно возмутилась я на мамин комментарий.

Но меня проигнорировали.

— Заодно проследишь, чтобы она принимала таблетки, — добавила мама.

И не возразишь. Они справедливо переживали, что у меня ехала крыша. Факты были на лицо. Пусть под повязкой осталась лишь гладкая кожа без единого шрама, а хромоту я симулировала.

Теперь нам предстояли долгие дополнительные часы у семейного психотерапевта. Надо же мне было так опростоволоситься!

*

На радостях мама меня обняла. А брат помчался за вещами.

Отец же в отсутствие Аска отвел в свой кабинет и отчитал за то, в каком виде обнаружил жену по приезду. Нешуточно он на меня разозлился.

Я лишь молча слушала его, стараясь не расплакаться. И без того мучала совесть.

Его эмоциональные нотации подвели меня к краю новой истерики. Хотелось забиться в дальний угол, подальше ото всех.

— Хорошо, что Оля задержалась в гостинице. Как бы по-твоему мы выглядели со стороны? — прошипел он сквозь зубы и отвернулся к рабочему столу.

— Как не самая благополучная семья, несмотря на достаток? — честно ответила я. — По крайней мере, ты не пьешь, не поднимаешь на меня руку и не насилуешь. На постоянной основе.

Отец резко развернулся и оскалился, жалобно сводя брови.

От его эмоционального фона по коже пробежали мурашки.

Неужели, мои эмпатические способности значительно улучшились. Почему-то это не радовало.

— Это из-за меня? — папа неуверенно нащупал рукой спинку кресла, но так и не присел. — То, что ты с собой сделала. Из-за меня?

Я лишь сцепила зубы и молча на него уставилась.

— Понимаю, что вел себя далеко не лучшим образом, — он все же опустился в кресло, глядя уже не на меня, а куда-то в пустоту. — Ужасно, неприемлемо, отвратительно, честно говоря. Сам это понимаю. Каждый раз на приеме...

— Из-за мамы, — перебила я его. — Не выношу ее ругань сколько себя помню. Ее крики и голос, и бесконечные повторения одного и того же. Но в этот раз даже причина вынесла мозг. Точнее отсутствие причины. Впрочем, ничего нового. Она почти всегда так поступает.

— Ладно. Давай поговорим об этом. Доктор же советовала говорить? — деликатно предложил папа.

Пришлось отойти на пару метров, чтобы не чувствовать волны облегчения, исходящей от него. Стало как-то гадостно.

— Поговорить? Ладно, — ответила я ему в тон. — Почему вы оба решили, что у меня не было права продавать Парусник?

Отец хлопнул ртом и неуверенно ответил:

— Я даже не предполагал, что ты захочешь так поступить.

Похоже, он только что понял, насколько причина ссоры была абсурдной и незначительной.

— Давай поясню с твоей стороны, — мягко начала я и осторожно приблизилась чтобы чувствовать его настроение. — Тебя оскорбил не факт продажи моего — заметь, моего — имущества. А то, как твоя собственная дочь относится к игре: без фанатизма, увлеченности и особой любви. Впрочем, как и Аск. Ты мог заметить, как мы играли с вами. Пусть мы и старались. На данный момент для меня Изнанка — ничто иное, как способ заработка. В частности, надстройка, а не основная часть игры. Мама сказала, что прекратит оплачивать это дополнение, то есть уберет финансирование моих доходов. Поэтому пришлось напрячься и заработать на подписку. Наверное, это к лучшему. В свою очередь, прошу прощения, что не настолько сильно люблю игру. Да, я уважаю ваш труд, и все что вы вложили в компанию. Точнее я восхищаюсь тем, что вы сотворили. Но лишь из этого уважения и восхищения я не обязана любить само ваше творение.

Получилось даже длиннее, чем планировала. Папа молча выслушал мой монолог, не перебивая, но с немым упреком.

— Извини. Последние слова прозвучали, как сарказм. Могу забрать их обратно? — осторожно переспросила я, опасаясь новой причины для ссоры. — Я правда уважаю ваш труд. Честно.

Почему-то нежные и ранимые чувства в нашей семье были только у родителей, но никак не у меня или Аска. Опять сарказм.

Переборщила я с ужесточением характера. Надо будет опять подправить.

Или уже оставить как есть?

— Тебе не нравится игра?

Такого вопроса и реакции я не ожидала. Папа выглядел так, словно ему плюнули в душу.

— Не то чтобы не нравится, но и особого фанатизма не вызывает. Наверное, надоела еще с пеленок? Как там говорят? Набила оскомину, — попыталась я мягко перефразировать.

— Но тебе всегда нравился твой персонаж. Даже Аска по-прежнему называешь Ясенем. Ты же участвовала с друзьями в турнире.

— Персонаж забавный, но не более. Майа больше самому Аску нравится. Ясенем давно его зову только наедине, на людях сокращенным вариантом, как ты мог заметить. В турнире участвовала именно потому, что там были друзья. Кстати, благодаря им поняла, что можно неплохо подрабатывать на том, что скопила за годы игры.

Отец мотнул головой.

— Почему ты просто не возьмешь деньги у нас?

Этот вопрос тоже набил оскомину.

Как же это раздражало. Наверное, он забыл, сколько раз упрекал меня тем, что я жила за его счет.

— Потому что не хочу быть вам обязанной, — ответила я честно. — Сколько себя помню, вы день ото дня вынуждаете меня делать то, что не хочу, одеваться как вам угодно, вести себя, думать и говорить, как вам обоим кажется правильным. И бесконечно критикуете все, что я делаю.

То же самое я уже говорила иными словами и не раз. Сначала, мне казалось, что это со мной что-то не так. Что это синдром заносчивого эгоистичного подростка с максимализмом и так далее. Но походы к Калашниковой прояснили, что проблема не только во мне.

— Мы тебя воспитывали и желали только самого лучшего! — возразил отец.

Тут я поняла, что мы снова повторяем тот же спор в который раз.

— Опупеть, как воспитали. Как вам результаты? Самим нравятся, не так ли? — сменила я тактику. С этими людьми мне жить еще минимум пару лет. И очень хотелось найти хоть какой-то общий язык за неимением иного выхода.

— Ты такой стала после полугода жизни с Аском. Нахваталась у него и у своих друзей.

— Когда вы меня бросили, хочешь сказать!?

— Ты сама сделала выбор!

— Который вы предоставили ребенку! Конечно! Бедные родители на стрессе, уставшие от многочисленных исков. На ком же еще срываться? Не удивительно, что я решила сбежать подальше от вас и всего того безумия. Лишь бы не терпеть. Вы же потом сами меня в город не пускали, чтобы не мешалась под ногами. Признай, что я вас раздражаю.

Отец подскочил с кресла, нависая надо мной:

— Не доросла еще, чтобы судить меня или мать! Даже не представляешь, через что нам пришлось пройти.

Им пришлось пройти!? Да они отражали весь негатив на меня. Орали каждый раз, когда тети Тори не было дома. В социальной квартире так каждый день.

— Поэтому терпела, но терпение...

— Это Аск настроил тебя против нас?

— Вы сами. Ты меня слушаешь?

— Я его терплю в своем доме только из-за Лели, но если ты...

— С радостью бы свалила от вас куда подальше. Что и хотела...

— Ты должна...

— Сколько!?

Наша перепалка внезапно оборвалась. Папа непонимающе моргнул. Кажется, он все же слушал.

— Сколько стоит моя свобода? — повторила я.

— Ты не вещь, Сандра. Не говори глупостей.

— Ты сам сказал, что я должна. Вот и спрашиваю: сколько? Какой у меня долг? Хоть приблизительно.

— Ты бесценна для нас. Как ты можешь задавать такие вопросы?

Его вопрос был риторическим, но меня уже понесло. И от язвительности в тоне было не так-то легко избавиться.

— А что мне остается? Сбежать в другую страну? В другой мир? Мне жаль покидать Аска, но не вас. Не стоило заводить ребенка, если он вам не нужен.

По эмоциональной отдаче стало ясно, что я хватанула лишку. Но было поздно забирать слова обратно. Точнее не поздно, а очень не хотелось этого делать.

— Что опять доказывает: ты — еще глупый ребенок, — отмер отец через несколько секунд. — Бросаешься в крайности.

— Что мне делать, когда слова не помогают?

— Потому что мы знаем, как лучше. Мы пережили куда больше тебя.

На этот раз замолчала я.

Похоже, ни папу, ни маму уже ничего не могло переубедить. Странно. К другим детям они относились вполне нормально. Этот факт выносил мне мозг не меньше других своей парадоксальностью. Что ж, осталось только терпеть ближайшие пару лет.

— Нечего сказать? И правильно.

На это мне много чего было сказать. Но о Хрониках и собственном могуществе лучше было молчать. Особенно перед родителями. Их помощь вполне могла обернуться закрытой лабораторией правительства и бесконечными опытами. Не говоря уже о том, что с Аском и дальнейшим развитием можно будет попрощаться.

Остыла я так же быстро, как распалилась.

Отец сказал еще парочку самоутверждающих слов и отпустил на волю.

— Извинись перед матерью, — напомнил он в спину.

*

Маму я застала в ее комнате после вежливого стука и позволения войти.

— Прошу прощения, — выполнила я напутствие отца. Старалась сказать эти слова как можно искренней, для чего пришлось переступить через себя.

После чего развернулась и тут же ушла, не дожидаясь новых нотаций.

Мама догнала меня в коридоре и обняла с ответными извинениями.

Лучше бы не срывалась, чем в очередной раз мириться. Потом она опять наорет, унизит и снова обнимет. С таким поведением ее достоинство только ниже, как и цена слов. Что уж говорить о доверии?

Очередной монолог о том, как же она меня любит, дослушивать до конца не пришлось. Благо, как раз подоспел Аск.

Ему не нужно много времени на сборы, а на разбор вещей как раз очень срочно потребовалась моя незаменимая помощь.

*

*

Глава 243. Взаимные фантазии.

Комната брата находилась на втором этаже. Точнее теперь это была комната для гостей. Но на данный момент она снова переквалифицировалась в жилище парня.

— Что опять произошло? — заметил Аск мое настроение.

— Посралась с отцом, — вздохнула я и упала на его кровать. — Кстати, ты снова в опале.

— Причина? — вздернул он одну бровь.

— Я — глупый ребенок, который бросается в крайности. А они правы по умолчанию, потому что старше, — объяснила я короткую версию.

Даже Аск оценил безвыходность ситуации.

— Лучше бы у психолога вашего так продуктивно ругались, — проворчал он.

— Может быть в следующий раз так и поступлю. Но не хочется поступать как мама и искать несущественный повод для ссоры, — я мягко обняла его, понимая, что брат сейчас был меж двух огней и легально ничем помочь не мог. — Извини.

— Думаю, они ненамеренно. Тетя Леля не специально искала повод.

— Да. Маленькие дети тоже часто закатывают истерики, не потому что игрушка не нравится, а потому, что устали или требуют внимания. Но кто из нас старше, а кто ребенок? Обидно как-то.

— Ты старше. Вот, и веди себя соответствующе, — критично парировал брат. — Относись к ним, как к маленьким детям.

В его словах была мудрость. Но этот вариант я уже обдумывала и пыталась практиковать. Провалилась с треском.

— Проблема в том, что эти дети наделены всеми правами взрослых и творят что хотят.

— Ты могла бы немного повлиять на их мнение, — намекнул Аск.

— Даже не рассматриваю такой вариант. Тебе подобные вещи пока позволительны, но не мне. Особенно после Цветения. Не забывай, что они — мои отец и матерью.

Так мы зашли в тупик.

Чтобы поднять настроение брату, я поинтересовалась домом. Как оказалось, проект уже отредактировал архитектор, и тот отправился в очередь на строительство. Даже больше:

— Пару дней строительство идет полным ходом. Вчера вечером прислали фото котлована под фундамент. Обещают завершить до полутора лун, если синоптики не соврали с погодой.

— Ого, — удивилась я.

На сайте компании были написаны красивые сроки от одной до шести декад. Не ожидала, что наш заказ возьмет максимальную планку. Все же проект был далеко не огромным домом. Может, братец изменил план?

Аск подробно объяснил что-то про нетипичный фундамент и материалы. О том, что необходимо время и все основные этапы наспех сделать не удастся. Похоже, сам искал информацию по этому поводу, а там зацепился и увлекся.

Он всегда так делал, когда сталкивался с неизвестной ему темой. Пока не перелопатит кучу информации, не успокоится. В его памяти информация складывалась в аккуратную библиотеку, а брат довольно умело ею пользовался и объяснял материалы понятными словами. Удивительно, что с таким навыком он окончил школу далеко не с лучшими оценками.

— Ясь, а почему ты плохо учился в старшей школе? — решилась я на вопрос.

Не то, чтобы раньше не задумывалась об этом, но мне самой в скором времени предстоял выбор направления в образовании.

Аск почесал затылок, неловко отвел взгляд и неуверенно выдавил:

— Переходный, — после чего на пару минут замолчал.

Мой пристальный взгляд продолжил прожигать его вниманием, из-за чего парню пришлось вспомнить подробности.

— Молодой был, глупый. Казалось, что мелочи все это: школа и социальность. Хотелось чего-то большего, значительного, или хотя бы не такого рутинного. По крайней мере, теперь мое желание сбылось.

— О чем ты?

— Магия и то, чем мы занимаемся. Все еще в голове не укладывается: потоки, чары, сновидения и другие миры о которых ты рассказываешь. И это не просто рассказы! Я учусь самой настоящей магии! — усмехнулся он и сгреб меня в объятия, чтобы прошептать на ухо: — Словно в сказку попал.

— Я же твоя маленькая фея-фамильяр, — не удержалась я от каламбура.

Брат широко улыбнулся и даже выдавил смешок.

Иронично. По сюжету Майа привела Ясеня в чудесный волшебный мир, в котором тот на самом деле родился и который ему предстояло защитить.

— А еще у меня были большие проблемы с самооценкой и либидо, — ухмыльнулся Аск.

— У тебя-то? — изобразила я удивление крайней степени.

О самооценке брата мне было прекрасно известно. К его внешности я привыкла и не обращала ни малейшего внимания на то, как он выглядел. Для меня он всегда был самым-самым. Но для Аска, да еще и в таком возрасте, без поддержки родных родителей и с неконтролируемыми гормонами, эти комплексы стали гремучей смесью, что ежесекундно била по мозгам.